В здании торгового центра были два такие бетонные столба лестничных клеток с окошечками-дырками и мощными дверьми. Оба столба поднимались выше уровня крыши. На кровлю выходили двери поменьше, но все равно такие же прочные и основательные, как и на этажах. Найти способ проникнуть туда так и не получилось.
Разочарованный бесплотными поисками, Морф уселся на верхушку одной из лестничных клеток и разглядывал город, залитый ярким послеобеденным солнцем. Вдалеке поднимались два темных дымных столба. На самом деле он видел несколько пожаров, но эти два были наиболее близкими. Его внимание переключилось на вращающиеся штуки. Лопасти бодро крутились на ветру, издавая негромкий шум, а из зарешеченных квадратных труб попрежнему несло запахом человека.
Кызя позволил увлечь себя непонятному порыву. На него в очередной раз накатило бешенство. Как какие-то люди могут нарушать его планы? Он должен пожрать, ему нужна пища! А они прячутся. У морфа не было сомнений, что эти самые шумящие штуки сделали именно спрятавшиеся люди. Он много раз наблюдал, какие убежища они создают и какие непонятные штуковины повсюду ставят. Морф спрыгнул с крыши лестничной клетки и подбежал к вертушкам. Кызя хватал и раскачивал шумящие ветряки, отламывал у них детали, вырывал крепеж, гнул матовые лопасти. Еще он крушил прямоугольные жестяные коробки с жалюзи, откуда его дразнил запах дичи. Он бесновался до тех пор, пока эти штуковины не перестали шуметь, а вентиляционные короба не превратились в искореженные обломки. Только тогда ярость сдала свои позиции. Он сразу потерял интерес к сломанным ветрякам и забрался на прежнее место, греться на солнце. Тепло бодрило и совершенно глушило голод.
Ветряки были сломаны, выходы вентиляционных коробов были уничтожены. Теперь воздух внутрь подвала не подавался и не выходил.
Стук на лестнице внизу он скорее почувствовал, чем услышал. Кто-то поднимался вверх по лестничной клетке. Скоро волны живой энергии уже ощущались совсем отчетливо, а через зарешеченные дырки стал доноситься звуки шагов нескольких человек.
Кызя распластался на крыше этой бетонной шахты в напряженном ожидании. Люди конечно поднялись наверх, но сразу выходить не стали. Они суетились где-то там у него под брюхом, осторожно шептались и звякали оружием. Морф выжидал. Ждать он умел. Интуиция ему подсказывала, что люди поднялись не просто так. Если им так дороги те крутящиеся штуки, то они обязательно выйдут.
Сложно сказать сколько прошло времени пока люди старательно разглядывли через узкие щели крышу и свои ненаглядные вертушки. Но в итоге, засов был осторожно отодвинут, и дверь тихонько скрипнула, когда ее приоткрыли. Но никто не выходил. Выжидали люди, выжидал морф.
На крышу выскочил молодой парень и сразу упал на одно колено, вертя во все стороны стреляющей палкой. Затем сразу вышел второй и встал за спиной у первого. Затем появились еще три человека. Они коротко переговаривались.
Морф лежал неподвижно, распластавшись на крыше лестничной клетки. А люди, выждав порядка пяти минут, сплочённой группой двинулись в сторону ненаглядных ветряков. Тогда морф плавно соскользнул с крыши и заскочил в дверь. Он не даст им вернуться в свое бетонное укрытие. Теперь они в его власти. Теперь они попались в его ловушку.
Внутри были еще люди. Три удара, три размноженные черепа и морф скользнул вниз по лестнице. Ниже он смог найти еще одного человека. Похоже, что это были все люди, которые поднялись наверх. Славная охота получилась.
Когда Морф вернулся обратно на верхнюю площадку лестничной клетки, люди на крыше кричали и стреляли. Но Кызя не торопился выходить к ним. Он опять выжидал. Ожидание его нисколько не беспокоило. Он приступил к шикарной трапезе, пожирая убитую добычу. Свежая горячая человеческая кровь полилась в его утробу. Давненько у него не было такого пира. В памяти всплыли обрывочные образы первой его кормушки и шикарной ночной трапезы на крыше вместе с маленьким морфом.
Кызя не выходил. Он жрал. Сначала жрал быстро и жадно, а затем медленно с частыми остановками. Клетки внутри организма уже верещали от удовольствия и тянули в себя питательные соки.
Люди по-прежнему бегали там, на крыше, но заходить боялись. Они поменялись с морфом местами. Теперь он сидел в бетонном укрытии и поджидал их, а они суетились вокруг, не в силах что-либо сделать. Кызя не собирался лезть на рожон. Ему пока и так не плохо. Он питался, восстанавливался и менялся. Закончив с этими четырьмя трупами, он сможет устроить им достойный прием.
На то чтобы впихнуть в себя се первые два трупа у большого морфа ушли практически сутки. За это время люди с крыши куда-то исчезли, но их черед тоже скоро наступит. Брюхо было набито до отказа. Организм усердно трудился, всасывая необходимый материал. У него уже снова стал нарастать плотный как резина восковой слой под шкурой на спине, чего не было уже со времени схватки с бегемотообразным морфом-броненосцем.
Закончив с пиршеством, Кызя пошел по лестнице вниз. Он легко и быстро скользил по ступеням, внимательно разглядывая крепость людей. На лестничной клетке был мусор, нанесенные песок, пыль и прошлогодние листья, кое-где стояли всякие вещи, которые были морфу совершенно безразличны, было множество людских следов. Люди здесь были часто, но сейчас разумеется не попадались.
В самом низу большого морфа встретила баррикада. Теперь живые человеческие волны шли к морфу очень уверенно и четко. Убежище было найдено. Они сами себя там замуровали. Тщательно уложенные мешки с чем-то плотным и тяжелым занимали все пространство в проеме от пола до потолка и от стены до стены. Из плотно уложенных мешков торчали несколько труб Их назначение стало ясно, как только морф засунул лапу в одну из них. Его кисть тут же пробили автоматные пули.
У самого края баррикады примостился старый железный бухгалтерский шкаф с двумя распашными дверками высотой в человеческий рост. Человеческие следы вели как раз оттуда.
Поднявшись на трех лапах обратно на крышу. Но морф уже не нашел там людей, Кызя бродил от одной торчащего пня лестничной клетки к другому. Следы конечно были, но сами люди исчезли. Их на крыше не было. Большой морф обследовал торчащий на краю крыши пень второй бетонной шахты лестничной клетки. Люди ушли именно туда. Дверь была закрыта, а сквозь стену хорошо ощущался затаившийся там человек.
Кызя обошел пень по большому полукругу и аккуратно забрался на верхушку так, чтобы его не смогли заметить сквозь щели. Теперь он ходил от одного края крыши лестничной клетки до другого, разыскивая способ проникнуть внутрь. Человек, расположившийся в бетонной коробке под ним, вел себя спокойно. Кызя не чувствовал кисловатого запаха страха. Наоборот, человек был готов драться.
Морф в задумчивости уселся на самый край крыши этого здоровенного бетонного пня и принялся болтать ногами, как это делают скучающие дети на скамейках или прочих удобных для болтания ногами местах, на которые усадили неугомонных чад родители. Морф наклонился вперед и почувствовал, как бетонная плита качнулась под ним. Это было странно. Кызя качнулся несколько раз еще энергичнее и почувствовал, как что-то ломается и отрывается. Он слышал, как крошится цементный раствор.
Морф резко подскочил и принялся молотить всеми четырьмя лапами по окружающей поверхности. И случилось чудо. Он провалился вниз как раз на голову человека, который его караулил. В крыше бетонной конструкции зачем-то пробили дыру, а потом заделали ее тем, что попалось под руку. Плита лежала на месте, чудом не обрушиваясь вниз, до этого самого момента, но сделанная людьми в прошлом глупость сработала как раз в пользу морфа. Он проник в цитадель где от него пряталась пища. Карауливший его человек погиб сразу, его буквально разрубило пополам большим осколком бетонной плиты.
Морф оторвал ему голову и принялся вытаскивать части тела человека из-под бетонных обломков. Кызя собрал все остатки тела человека в угол бетонной коробки и привалил обломками, чтобы уберечь от возможных грабителей. Морф бесшумной тенью скользнул вниз по лестнице. Он хотел войны. Люди должны поплатиться за свое коварство. Но больше всего он хотел жрать.
Глава 16 Возмездие
Ему уже было все равно шпионка она или нет.
Иваницкий лежал на боку и разглядывал профиль Гали на фоне лунного света. Она спала, слегка посапывая во сне, её губы были приоткрыты совсем по-детски. Это выглядело так мило и непосредственно. Галя лежала рядом с ним, как доверчивый котёнок. Даже не верилось, что утром это нежное существо превратиться в настоящую львицу. Он пощекотал самый кончик её носика, от чего она смешно сморщилась и закрыла лицо рукой. Володя улыбнулся и, перекатившись на другой бок, встал с кровати. Холодные половицы обожгли ноги. Он и забыл, что обе козьи шкуры лежали с Галиной сторон. Подпрыгивая на цыпочках, он как можно тише направился в большую комнату. Проходя через шторы из деревянных висюлек, он услышал сонный голос за спиной:
— Ты куда? Случилось что-нибудь?
— Нет. Спи, малышка. Я покурить.
Галя сонно забубнила себе под нос что-то вроде: "Можно и здесь". Иваницкий уселся за широкий дощатый стол. В доме стало заметно холоднее. Огонь прогорел, не осталось даже искорок на серой горке пепла и чернеющих головешках. Пахло золой и деревом, слабый оттенок дымного аромат смоляных поленьев ещё витал в воздухе.
Володя взял со стола тот самый кортик, подаренный его новой соратницей, и вытащил его из чёрных ножен. Нет, он не ошибся, от серого матового лезвия, тускло мерцающего в лунном свете, веяло смертью. Той самой настоящей ледяной скиталицей, после которой все остаётся холодным, немым и статичным. Ночь — это время для такого клинка. Кортик сам лег в руку, он хотел крови и боли, он хотел забирать жизни.
Пальцы сами пробежали по острой как бритва кромке. Лёгкий укол и на подушечках пальцев показалась кровь, такая горячая и живая, как антипод смертельному лезвию. Это разбудило Иваницкого по настоящему, оторвало от сладкой дремы безмятежности.