спину, морф прокусил ему голову.
Второй день оказался менее удачным. Морф не заметил притаившегося охотника. Тот с расстояния в пятьдесят метров засадил ему безоболочечную пулю в бок. Рана была большой и серьезно мешала охотиться. Зато на следующий день на него устроили загонную охоту. Результатом охоты был сожранный морфом пьяный мужик. Полученной пищи хватило для заживления ран.
Так и жил Морф Миша Тен в лесах и лугах, охотясь на своих жертв. На опыте он выяснил, что задерживаться на одном месте нельзя. Даже если охота оказывалась удачной, остальная дичь становилась намного осторожней. На него начинали устраивать засады и облавы с бронетехникой.
Вот так и кочевал морф Миша от одного населенного пункта к другому. Он выработал тактику, научился действовать осторожно и наверняка. В охоте действительно не следовало торопиться. Дни шли за днями, потом они сливались в недели. Миша не мог считать прошедшее время. В этом не было необходимости.
Очередной поселок, на который он набрел, ему сразу не понравился. Хотя место было перспективное, судя по тому, сколько людей там находилось. Сплошной бетонный забор с колючей проволокой, система оповещения, собаки и вышки с огневыми точками делали аппетитный поселок слишком сложным для охоты и кормления. Как только он пытался подойти к забору, чтобы только посмотреть на новый поселок. В ответ эти уроды на вышках наградили его прицельным выстрелами из автоматов.
После того как Миша унес ноги от опасного места, он наткнулся на яму с засыпанными землёй упокоенными трупами. Он было начал кормиться, но его снова прогнали. Люди из поселка привезли новые трупы. После того как люди уехали, закопав трупы, Миша некоторое время выжидал, опасаясь, что его ждет засада или очередной подвох от поганых людей.
Внезапно со стороны поселка донеслись выстрелы и крики. Заинтересовавшись морф, скрываясь в кустах, двинулся ближе к поселку, чтобы понять, что там происходит. Звон разбитого стекла и выстрелы заинтересовали его еще больше.
Из здания за бетонным забором выпрыгнул человек. Задержавшись немного на верхушке забора, он сиганул вниз. Перекатившись через плечо, человек кинулся прочь от посёлка. Попутным ветром в сторону морфа кинуло запах свежей человеческой крови.
Острый приступ голода заставил мёртвую тварь сконцентрироваться. Начиналась охота. Человек пробежал в каких-то полутора сотнях метрах от морфа и скрылся в лесу. За собой человек оставлял густой ароматный запах человеческой крови. Морф скользнул за вкусной добычей.
Кощей бежал изо всех сил. Он прижал к разодранной шее скомканный край своего «пончо» из больничного одеяла. Очень хорошо, что погони он пока не слышал, так лучше всего. Пока они сообразят, что и к чему, он успеет на стимуляторе убежать куда глаза глядят. Только собак следует сбить со следа. Следующим важным вопросом было ранение. Нужно остановить кровь и хотя бы разобраться, что у него с шеей. Было несколько порезов на руках и ногах. Еще были ссадины, но это пустяки. Шея сильно кровоточила. Вот если после удачного побега он скончается от потери крови или от заражения, то это будет очень глупо.
Отбежав на достаточное расстояние от военной части, он укрылся в густо растущем орешнике. Ощупав свою рану на шее, Кощей так и не понял на сколько сильно его покалечили. Точно был выдран кусок кожи, но были ли повреждены сосуды или связки об этом он судить не мог. Будучи под воздействием стимулятора, он практически не чувствовал боли. При помощи зубов он отодрал две длинные ленты от своего «пончо» и оторвал большой кусок хлопчатобумажной материи от своего «подгузника».
Приложив к ране на шее молодые листья подорожника и кровохлебки, Кощей прижал их сверху куском бывшего халата и замотал шею импровизированными бинтами. Повязка получилась толстая как хомут и мешала поворачивать голову. Работорговец подумал, что так даже лучше. Оставив шею неподвижной, он меньше будет тревожить рану.
Закончив с первой помощью самому себе, Кощей припустил бегом подальше от странной военной части. Действие стимулятора скоро должно было закончиться, а за это время нужно было успеть убежать как можно дальше. После того как Кошей перевязал рану на шее, руки у него освободились, и в качестве оружия он прихватил с места привала толстый сук.
Сук в руках был не тяжелый, но тащить его было неудобно. К тому же от присуствия деревянной штуковины в руках спокойнее не становилась. На пути Кощея попался разукомплектованный трактор «Беларусь», увязший по самую кабину в мягкой почве. Пройти мимо валяющихся железок было бы глупо. Кощей впопыхах выдрал стальной вал метровой длинны с шестерней на конце. По крайней мере, стальной прут с шестеренкой больше походил на оружие, чем корявый сук.
Воздух вырывался из груди Кощея с обреченным хрипом. Сил хватит не надолго. Успокаивало одно, что кровотечение вроде прекратилось. Шума погони он все еще не слышал. Это тоже было хорошо. Продравшись через очередные заросли, хедхантер увидел сквозь ветви далекие отблески воды — это было кстати. По воде следовало пройти как можно дальше, пока есть еще силы. Так можно будет сбить со следа собак. После этого можно будет затаиться до темноты, может тогда его перестанут искать. Забыв об осторожности, Кощей побежал к воде, с треском ломая молодую поросль и ветви кустарника. Мерцающая на солнце серебряная вода манила к себе, суля избавление от погони.
Кощей выскочил к водоему — небольшому мелкому озерцу, какие обычно полностью пересыхают летом или превращаются в болото, но это тоже было неплохо. Заросли сухого камыша на противоположном берегу выглядели очень многообещающе.
Морф Миша неотступно преследовал Кощея, ожидая удачного момента для нападения. Чем дальше они удалялись от, обнесенного забором, поселка, тем все более уверенно чувствовал себя морф. Новые раны в теле давали о себе знать. Были повреждены кости и связки в нижней части тела. Одну заднюю ногу морф волочил за собой, а во второй постоянно щелкал сустав. Бежать не получалось, ему приходилось идти. Нужно было срочно восстановить силы, а для этого требовался свежий материал.
Наконец, морф решил атаковать добычу. От поселка они были далеко, а жертва выглядела медлительной и уставшей. Неудобство заключалось в том, что дичь бежала по каким-то зарослям, а подобраться незамеченным по трещащим кустам было сложно. От жертвы пахло оружием и еще чем-то незнакомым, это настораживало. Жертва изменила направление и резко ускорилась. Впереди было пустое и удобное для атаки пространство. Морф стелящимся бегом рванулся вокруг обильных зарослей рассчитывая пересечься с жертвой на открытом пространстве.
Стимулятор невообразимо обострял чувствительность. Кощей почувствовал опасность практически сразу, когда побежал к воде. Давящее ощущение под ложечкой появилось еще до того как он что-то смог понять. Он не оглядывался, он не слышал подозрительных звуков, но он точно знал, что ему предстоит схватка, но еще не понимал с кем.
Кощей не успел добежать до воды не более трех шагов. Безупречно сработала интуиция. Он присел и махнул на встречу опасности своей железякой. Удар, усиленный страхом и воздействием стимулятора, был очень сильный. Шестерня с хрустом впилась в крупное тело, пролетающее над головой. Острая боль пронзила кисти и суставы. Он себе чуть руки не вывихнул. Засевшую в ране врага железяку выдернуло из ладоней.
Кощей не стал дожидаться второй атаки или проверять результат своего удара. Работорговец побежал в озеро. Не смотря на неудобные сапоги, сбитые в конец ноги, илистое дно и холодную воду, Иннокентий развил скорость достойную олимпийского спринтера. За считанные мгновения он оказался далеко от берега по грудь в воде. Только тогда он нашел в себе силы обернуться.
По берегу бродила тварь, напоминающая оборотня из фильмов ужасов, но только безволосого. Это был морф, которых частенько раскармливали работорговцы и рабовладельцы для устрашения рабов. Стальная шестерня пробила чудовищу череп с правой стороны немного выше челюсти. Мозг твари, по всей видимости, задет не был. Но правый глаз и возможно ухо были очень сильно повреждены.
Мерзкий монстр ходил на трех лапах вдоль берега, таская за собой безжизненную правую заднюю лапу. Пробитая пулей бедренная кость ноги сломалась в момент неудачного приземления.
Морф не смог достать свою жертву, тот оказался неожиданно вертким. Зато морф схлопотал удар в голову, который чуть не уничтожил его. Если бы оружие человека вонзилось бы в череп на какие-то пять сантиметров выше, то зубастая железка проломила бы череп и воткнулась в мозг. Впрочем, полученные повреждения были тоже серьезными. Миша потерял правый глаз и у него практически пропал слух. Более того, человек убежал в воду, которая была непреодолимым препятствием для морфа. Близость и недоступность добычи злили неимоверно.
Кощей стоял по грудь в воде и ждал своей участи. Тварь на берегу была человеческим мутантом, в этом сомнений не было. В загонах у работорговцев и хедхантеров частенько водилась подобные образины для устрашения рабов. Были попытки проводить схватки между персональными выкормленными монстрами, но пока это было сложно. Тварей нужно было безопасно доставить к месту проведения боя и стравить. Но опасные твари так и норовили отхватить себе кусочек от хозяев и их помощников, а драться начинали, только когда им подсовывали свежеубитое человеческое тело — одно на двоих.
Намного чаще в вольер к мутанту забрасывали провинившегося или беглого раба, а потом развлекались, наслаждаясь жестокой сценой. Иногда раба пред отправкой в клетку одевали защиту и давали холодное оружие или морфа привязывали на цепь, вот тогда начиналось настоящая потеха. Зрители криками поддерживали одну из сторон и делали ставки. А жертва пыталась уворачиваться и защищаться, но исход заранее был предрешен. Вот именно таким гладиатором сейчас почувствовал себя Иннокентий.
Морф злился все больше и больше. Голод терзал изнутри злобной мукой. Тварь не могла достать человека в воде. Оставалось надеяться, что человека сам выйдет на берег или подойдет совсем близко к урезу воды. Человек двинулся дальше от берега. Морф беспокойно забегал на передних лапах по берегу.