Со всех сторон послышались одобрительные возгласы, и присутствующие затянули очередную коллективную молитву, вознося благодарность и хвалу всевышнему. Они до сих пор не понимали всю серьезность ситуации. По прикидкам Смуглянки здесь было не менее тридцати ящиков двухсотграммовых шашек скального аммонала.
— Не искушайте господа. Недомыслие и гордыня — это грех, — резко сказал Николай. В голову само собой пришло что-то из ранее слышанного. — Вам вчера двух смертей братьев ваших не хватило?
Нужный эффект были достигнут мгновенно. Верующие гнева божия боялись на порядок больше чем шестидесяти килограммов взрывчатки, которая могла детонировать в любой момент.
— Нужно Медяка пригласить. Он точно со взрывчаткой работать умеет, — наконец сказал совершенно рыжий брат.
Андрий радостно закивал головой:
— Точно. Он в карьерах работал.
Через пятнадцать минут притащили того самого пожилого плешивого мужичка, которого позавчера на глазах у Смуглянки и следователя спасала от мигрени Людмила. Он тащил с собой все ту же пятилитровую бутыль с водой.
Страдающий головными болями плешивый сразу взялся за дело. Ему не потребовалось ни военных советов, ни молитв, ни уговоров. Медяк заглянув в кузов и присвистнул.
— Вам теперь боженьку благодарить не пререблагодарить, — категорически заявил он. — Тут взрывчатки хватит, чтобы всю обитель на небеса отправить. Мне нужно два человека. Небольшие ящики, песок, лейка, много тряпок и много воды.
Вызвавшиеся добровольцы были забракованы плешивым Медяком. Никто из них не имел представления о том, как обращаться с промышленной взрывчаткой. Всех жителей общины, кроме группы охранников, выгнали за территорию обители до завершения складирования взрывчатки.
Смуглянка остался с плешивым сам, объяснив что обучался работе со взрывчаткой, но не уточнил какой работе и для чего, а Иваницкий остался за компанию. Ему нужно было привести мысли в порядок.
Ящик притащили не деревянные, а пластмассовые, но плешивый сказал, что такие подойдут. Песок возили тачками, воду привезли в больших двухсотлитровых бочках из-под солярки, а на тряпки совсем расщедрились и принесли целый рулон нетканого полотна. За время подготовки в арсенале освободили небольшую комнатушку с толстенной железной дверью. Там же из подручного материала собрали стеллажи для хранения взрывчатки.
Через час все было готово к переноски взрывоопасных трофеев. Медяк разогнал всех лишних. Фронт работ был готов. Иваницкий должен был насыпать ящики песком, подавать их в кузов плешивому, рвать на куски тряпки и подносить воду, а ящики с уложенной взрывчаткой должен был аккуратно относить к бетонному пеньку у входа в подземный арсенал. Смуглянка таскал и укладывал ящики на стеллажи в подземный арсенал.
Плешивый щедро полил всю вывалившуюся взрывчатку и ящики водой из лейки, а потом стал оборачивать шашки и пачки шашек в целой упаковке мокрой тканью и укладывал на песчаную постель в ящиках. Уложенные шашки он засыпал сверху песком и накрывал кусками фанеры. Работал медленно и много раз останавливался. Во время таких перерывов вынужденно отдыхали и следователь с уголовником.
Во время первого перерыва плешивый соизволил наконец представиться.
— Меня все Медяком все зовут здесь, а на самом деле я — Паша.
Иваницкий и Смуглянка представились также, а то неприятно, если к тебе обращаются: «Эй!» или «Эй, ты!».
— Медяк — это фамилия? — уточнил.
— Прозвище. Меня в округе хозяином медной горы называли, а потом до Медяка сократили.
— Странно. Я думал тут у всех библейские имена.
— Нет. Я не из общины. Я сочувствующий. Можно так сказать.
— Вы новенькие? Вместе с Людой сюда пожаловали? — задал встречный вопрос плешивый Паша.
— Да. Вместе с Людмилой.
Взгляд Медяка мгновенно потеплел.
— Людочка такой замечательный человек. Моя спасительница. Она появилась и у меня жизнь сразу наладилась. Столько лет мигрени мучали, а она мне помогла. И дочка у нее очень талантливая девочка. Удивительно рисует. Для меня такую картину нарисовала, что я только ахнул. Кстати, Люда мне про вас рассказывала.
— Плохое или хорошее.
— Что вы! — замахал на них плешивый. — Только хорошее, конечно. Вы воды хотите?
Плешивый обеими руками протянул им пятилитровую бутыль.
— Спасибо, но нам тут морсик с собой дали.
— Не пейте ни в коем случае, — заговорщически зашипел плешивый. — Там наркотики.
— Какие наркотики? — встрепенулся следователь.
— Не знаю. Они какие-то синтетические наркотики делают на фабрике своей. Разные виды причем.
— И они их в воду добавляют?
— В основном в напитки. Может вкус там или запах какой. Я не специалист.
— Вот это да! — удивился Смуглянка. Такого он точно не ожидал. — А как вы узнали?
— Один из бежавших рассказал. Община уже более года здесь на кургане обретается. А я этим захоронением уже много лет занимаюсь. Поэтому меня хозяином горы и называли. Про Медного, это уже позже привязалось. А когда сектанты тут появились я с ними, разумеется, и познакомился. Поначалу тут всякое было. Я еще зимой одного беглого из секты прятал. Так он мне и рассказал. Я в секте не состою, но батюшке сейчас нужен оказался. Только я вам этого не говорил. У вас дня два или даже один есть, чтобы убраться отсюда. А потом с боем прорываться придется.
— А что здесь происходит?
— Бедлам происходит. Тут отец Серафим и царь, и бог, и последняя инстанция. Если что не так, то ты лукавому служишь и врагом господа стал. А враги господа — это случай особый. На них законы божии не распространяются. Никакого прощения, никакого «не убий». Божьих врагов тут уничтожают. А чтобы остальное стадо послушным было, их наркотой всякой пичкают. Принял дозу и тебе сразу хорошо. Никаких мучений и сомнений. Внушаемость абсолютная, и все счастливы. Идеальный мир по Оруэллу.
Николай с сомнением посмотрел на, оставленные у них, термос с прохладным морсом.
Плешивый, тем временем, продолжал:
— Только Люду с девочкой заберите отсюда. Другое место себе ищите. Через три дня у вас привыкание наступит. Ломки от препаратов очень тяжелые. Я сам видел. Они это борением с тьмой называют и потерей благодати. Благодать у них тоже разная. Новичков они чем-то специфическим потчуют. Люди просто в облаках от счастья летают. Воцерковленных дешевым пойлом накачивают, а вот подвижники на чем-то жестком и особо специальном сидят. Их мало.
— Вот ничего себе! Вот гад!
— Я умоляю вас тише, пожалуйста. Это чудо, что вас со мной наедине оставили. Новички под надзором постоянно находятся. Ребята, давайте работать, а то привлечем к себе ненужное внимание. Отец Серафим страшный человек.
Плешивый сделал круглые глаза и жестами показал им, что лучше больше не болтать.
Смуглянка был в шоке. Такой подставы он не ожидал. Получается, что они с прошлого вечера под кайфом ходят. Внутри у Николая все закипело. Его обманули, кинули, поимели как дешевого фраера. Весь его восторг от обители и ее обитателей, а также удивительная любовь к Людмиле — это всего лишь результат наркотического бреда? Да такого быть не может! Но он понимал, что многое говорит ему именно об этом.
Плевать! Он убежит сегодня же. Только Люду и Сонечку нужно вытащить. Успеет он до вечера подготовиться или нет? Сейчас их оставили без надзора и это следовало использовать на все сто процентов.
Теперь во время спусков в арсенал Николай уже не столько заботился об укладке взрывчатки, сколько «шерстил» его содержимое. Оружие держали в ящиках и пирамиде, а все боеприпасы были в одной запертой комнате.
В следственном изоляторе и на зоне собратья по несчастью частенько и охотно делились секретами криминального промысла. А во время специальной подготовки в отряде карателей, он уже освоил и практические навыки. Большинство замков для него были не больше чем несложным затруднением, которое отнимало только некоторое количество времени. Если вход в арсенал запирался мощной защитно-герметической дверью с неизвестным запорным устройством, то бронированные двери внутри арсенала запирались на засовы с обычными навесными замками и замками-контрольками. Смуглянка легко вскрыл хранилище с боеприпасами.
Цинки с патронами, ящики с гранатами, коробки с охотничьими боеприпасами, банки с порохом. Все это богатство теперь было в распоряжении Смуглянки. Уголовник был осторожен. Он вытащил из арсенала несколько пистолетов Стечкина и патроны к ним, а также пустые магазины. Он спрятал все это добро в доступные укромные места возле арсенала. Николай боялся, что его будут обыскивать после работы, и поэтому рассчитывал добраться до припрятанного оружия сегодня вечером, когда стемнеет. Позже он перетащил коробки с патронами.
Иваницкий был поражен не меньше чем Смуглянка, но теперь он точно понимал причину своего состояния. И это его взбесило! Для того, чтобы как можно быстрее вывести наркотик он пил очень много воды, но не из бутыли плешивого мужичка, а из больших пластиковых канистр. Родниковая вода хоть и отдавала болотной вонью и полиэтиленом, но в ней явно не было наркотиков.
Может действие наркотиков прекращалось, а, может, мобилизовался организм следователя, но ему удалось справиться. Теперь мысли выстраивались в стройные цепочки, взгляд привычно вычленял из общей картинки отдельные детали, а интуиция вынырнула из-под покрывала наркотической дремы. Он видел цель и был готов идти до конца.
Внезапно внимание Володи сконцентрировалось на одной единственной детали, которая ускользала от него все это время. На спине, выброшенной из кабины, окровавленной куртки были нарисованы четыре простые буквы, которые складывались в великое слово «ДОЛГ». Буквы были тоненькие и в точности повторяли те самые буквы, которые он в день откровения выцарапал ножом на двери. Это слово было смыслом его существования.