Виолетта огляделась вокруг. На землю опускались все. К тем, кто стоял, подбегали помощники прапорщика, отбирали оружие, били и пинками укладывали на землю. Виолетта увидела, как Толя-мысли, лёжа на земле, что-то шепчет в маленькую рацию. Она не предала этому внимание, но внезапные неожиданности этого дня не закончились.
Со стороны дороги донёсся гул и ворчание, в распахнутые ворота влетел военный бронетранспортёр с маленькой башенкой и длинной тонкой пушкой. Боевая машина на полном ходу протаранила стоящий уазик прапорщика и впечатала его в стену открытой беседки. Стена от удара не выдержала и обвалилась прямо внутрь открытого уазика. С громким скрипом осела на один бок и развалилась крыша беседки, а человек наверху с криками провалился куда-то в середину завала.
Башенка с пушкой повернулись в сторону грузовичка и воздух разорвали громкие выстрелы, частые как у пулемёта. Грузовичок с пулемётом сразу покрылся вспышками, искрами и дымными облачками. Во все стороны брызнули осколки и куски металла. Машину заволокло дымом, а затем что-то взорвалось и грузовик вспыхнул ярким пламенем. По броне военной машины защёлкали пули. Башенка снова резко развернулась и без какой либо паузы ударила по крыше её дома. Может человек прапорщика и успел оттуда убежать, но пушка в считанные мгновения размолотила кусок крышы в груду мусора, подняв облако пыли, щепок и осколков черепицы. Зазвенели разбитые стекла.
Затем та же самая участь настигла людей на гараже. Только вместо пушки из башенки застрочил пулемёт. Дико заорал раненный человек.
С внешней стороны усадьбы над забором показались три человека с автоматами. Они открыли огонь по все территории. Теперь лежали все кроме Айшат, Мясо и Матросика. Те, как ни в чем не бывало, втроём несли труп Митрохи в сторону красивого домика Айшат.
Стрельба стихла. Толя-мысли перевернулся на спину и выстрелил два раза из пистолета в голову прапорщика. Кусок черепа у того отскочил в сторону и в прорехе показалось месиво из окровавленных мозгов. Одновременно с этим с земли вскочил брат жены Толика и с удивительным спокойствием разрядил пистолет в троих помощников прапорщика. Виолетту просто поразило спокойствие Антона. Он стрелял как на стрельбище по мишеням. При этом выражение лица у него было скучающе-вялое. Казалось, что он выполняет рутинную работу, которую делал уже много раз.
Виолетте никогда не нравился этот блеклый молчун. Таких людей она с неприязнью называла «флегма». Она понятия не имела что это за слово, но скорее всего что-то неприятное. Сама Виолетта была очень живая и эмоциональная. Она могла своим веселым нравом зажечь кого угодно кроме вот этих флегм, таких как Антон и безответная овца Лида. Они были как инопланетяне, мутанты хреновы.
— Никому не вставать! Оружие не поднимать! — закричал Толя.
Появившиеся хозяйственники принялись вязать несостоявшихся бунтовщиков. Коротко переговорив с уголовниками, друг Толика Костя побежал вместе с парой Митрохинских ребят в сторону большого летнего дома, где жили семьи команды прапора.
Толя тем временем помог подняться Виолетте и дуре Верке.
— С вами все в порядке? Вам лучше в дом идти, — взволнованно сказал он.
Виолетта сразу расцвела. Толя неожиданно оказался настоящим мужчиной: отважным, сильным, верным и галантным. Панночка чуть не расплакалась от умиления. Как это она его раньше не разглядела. Ведь это он ради нее убил этого урода усатого. Пусть теперь хоть кто-нибудь посмеет на Виолетту руку поднять. С ним будет также.
Но Виолетта так и не смогла ничего сказать Толе. Он буквально впихнул ее в руки поднявшегося с земли Веркиного мужа Пашки.
— Отведи их в дом и сидите пока там, — распорядился Толя и развернувшись побежал на задний двор.
Двоюродный брат Кощея озадаченно закивал, взял ее с Веркой под руки и повёл их на крыльцо барского дома. Виолетта решил, что действительно ей лучше себя поберечь, Толя как настоящий мужик все взвалил на себя. Виолетта чуть не заплакала от умиления.
Сидеть в доме было намного спокойнее. Верка позвала служанок, те им накрыли стол и подали ранний ужин. Виолетта нажралась от пуза. Она всегда много ела когда нервничала. Для снятия стресса они с Веркой выпили по стопке водки. Алкоголь тёплой волной покатился по пищеводу. С чувством тяжести в желудке пришло благостное расположение духа. Верка не затыкалась, на неё напал словесный понос. Виолетта наоборот была молчалива и сосредоточенна. Мозги беспрерывно шевелиться. Верка лихорадочно думала о том, что будет дальше, как ей жить и что ей делать. Ничего дельного на ум не приходило. Тогда Виолетта сказала сама себе:
— Я подумаю об этом завтра.
— Что? Что? — переносила глупая Верка.
Сказанная фраза мгновенно смела все остатки сотки беспокойства.
— Ничего. Это я так, — миролюбиво сказала Виолетта. — Что ты там говорила?
Верка встрепенулась и принялась наполнять окружающий пыльный воздух своим бесполезным трёпом. Он тёк вокруг Виолетты и обволакивал мягким коконом, гипнотизируя и усыпляя.
Хлопнула дверь и в комнате возник Веркин муж.
— Я это. Мысли там мужиков за периметр на охрану отправляет, — взволнованно начал он и внимательно разглядывал лицо Виолетты.
Виолетта очень хорошо разбиралась в людях. Пашка рассчитывал на то, что он станет здесь главным, но теперь им пытался помыкать какой-то завхоз. Виолетта злорадно подумала, что не нужно ему было разлёживаться когда ей угрожали и её били. Он упустил свой шанс.
— Все правильно. Это я распорядилась, — сказала она.
Наверное Пашка хотел что-то сказать, но махнул рукой и убежал.
Виолетте стало интересно, что там происходит без неё.
Они с Веркой поднялись на третий мансардный этаж дома. Оттуда открывался отличный вид на всю усадьбу.
На территории шла какая-то нездоровая суета. Бегали люди, носились как заполошные два погрузчика, грузили машины. Около ворот стояли Толя, Кокс и Мясо. Мужчины разговаривали очень эмоционально. Виолетте страсть как хотелось узнать, о чем они говорят. Тем временем накал в разговоре спадал, теряя свою экспрессивность, говорящие стали улыбаться, а затем пожали друг другу руки и похлопывали по плечам. После чего они вместе направились к домику Митрохи. Толя зашёл во внутрь. Он там провёл минут пятнадцать, а затем он появился уже в сопровождении одетой во все чёрное Айшат. Мясо и Кокс вынесли, обернуть белыми шёлковыми простынями, тело Митрохи. У Виолетты сразу отлегло от сердца. Толя, оказывается, решал с бандитами вопрос о похоронах их предводителя.
Уголовники грузили труп в большой чёрный джип Митрохи. Айшат села на переднее сиденье, а Кокс и Мясо селили в бандитскую рейдовую машину.
Толя вывел из дома Митрохи какую-то девочку с маленьким ребенком на руках. Виолетта ее не видела. Наверное, та была из последней партии товара. Неделю назад Кощей строго настрого запретил Виолетте даже приближаться к местам, где содержали рабов.
Беспокойство снова зародилось в её душе, когда она увидела, что к дому Айшат подъехал грузовик, и туда начали таскать вещи из дома. Виолетта опустилась вниз и вышла на крыльцо.
Толю искать не пришлось. Он как раз пообещал мимо.
— Стой. Это что там происходит?
Толя дёрнулся всем телом на бегу, как будто запнулся за что-то. Он остановился и повернулся к ней лицом.
— Айшат уезжает. И все ребята Митрохи — тоже, — не кривая душой объяснил Анатолий.
— А вещи куда грузят?
— Айшат и ребята свою долю забирают.
— Какую долю?
— Половину всего. Митроха с Кощеем в пополаме работали. Они были равными партнёрами. Так что половину пришлось отдать.
Желудок Виолетты скрутил болезненный спазм, она даже заскрипела зубам от возмущения. Как можно было допустить такую несправедливость. Почему вдруг половина ее имущества должна отойти какой-то сисястой дуре?!
— Как так? — наконец выдавила она из себя. — Ведь мы же вместе с Кошей эту усадьбу своей сделали. Ведь я же её не щадя жизни своей отстаивала!
— Усадьба у тебя останется. Никто на неё не претендует. Рабов они тоже не забирают, только из вольнонаёмных несколько человек с собой позвали. Все по-честному. Ты не думай. Так оно лучше будет. Они для тебя опаснее всего. Тебе попытки военного путча не хватило?
Виолетта прижала ладошку к опухшей щеке с синюшными пятнами от кровоподтёков. Упоминание об отвратительном инциденте с прапорщиком вернуло ей страх.
— Они сейчас с мыслями соберутся, а ночью на ножи всех возьмут. Ты хочешь, чтобы пьяные и обдолбанные уголовники ночью к тебе в спальню пожаловали?
— Не-е-ет, — Виолетта почувствовала, как коварный страх вяжет язык во рту. — Ты уверен?
Толя посмотрел на неё как на больного расшалившегося ребёнка, от чего Виолетта почувствовала себя полной дурой. В ней сейчас боролись отчаянная жадность и леденящий страх. Она видела на что способны уголовники.
— Виолетта, подумай сама. Сейчас все на глазах рушиться. Лучше выйти из ситуации с меньшими потерями. Можно конечно бороться за хабар, но тогда, если ты поиграешь, то потеряешь все. Даже с жизнью можешь расстаться. Отдай честную половину и живи спокойно. Сохрани с Митрохинскими ребятами хорошие отношения. Ведь сколько всего с ними за это время пережили. Не чужие они нам. Потом не раз ещё к ним за помощью обратишься. А рынок сейчас большой, места всем хватит.
Волетта понимал, что хорёк все правильно говорит. Но горечь от потери половины того, что она считала своим, жгла огнём. Виолетта погладила свой большой живот. Больше всего ей было жалко малыша, а не эти горы всякого добра или себя. Ведь он её кровиночка. Такой любимый и единственный. А все что здесь есть, тоже принадлежит ему. Даже эта доля, которую забирает Айшат.
В объяснения влезла без спроса жена Толика Лида. Виолетта называла её про себя «пенёк с глазами» или «овца немая». За все время, сколько она её знала, Лида не проронила при ней ни слова. Тихая и молчаливая она напоминала тень. Как раз своей незаметностью и серостью она бесила Виолетту больше всего. Вот надо же было такой уродиться. Что только Толя-Мысли в ней нашёл? Хотя она для него была совсем кстати. Вечно загруженному ему нужна была именно такая серая тихая мышь.