В жилконторе их внимательно выслушали, сделали соответствующую запись в большой реестровой книге и выдали им настоящий ордер. Сотрудники жилконторы совершенно искренне за них порадовались и пообещали помочь с обустройством. В конце дня двое дюжих мужиков привезли к их сараю толстенную дверь, сбитую из сосновых плах невероятной толщины, и пару настоящих окон. На вопрос о том, подойдут ли окна по размеру, один из мужиков усмехнулся и вытащил новенькую импортную бензопилу из кабины трактора.
Мужики сноровисто разметили на стене место расположения будущего окна и пропилили в деревянной стене проем по расчерченным линиям, а затем вставили окно. Для новоселов у мужиков нашлась даже монтажная пена, которой они запенили щели между коробкой и стеной. Дверь им тоже навесили. Не таким уж радикальным образом, но вполне надежно.
Этим нежданные помощники не ограничились. Они поведали, что тем, кто строит собственное жилье и ремонтирует существующее, поселок дает продукты и сухой паек в течение полугода, просто нужно зарегистрироваться как застройщикам в жилконторе. Раздобрившись, мужики пообещали завтра утром привезти пиломатериал для пола: свежепиленые доски и брус. На том и порешили.
Вечером дед рассказывал внукам о новом замечательном жилище на окраине поселка, которое они сделают из старого сарая. Рассказал об окнах и новой двери. Мечты о новом жилье заполнили юные умы вплоть до самого сна. Все без исключения планировали завтра идти смотреть их новый дом. Старик, подумав, решил взять с собой только Сережу и Никиту. Артем еще явно был болен, хотя активно шел на поправку, но все равно рисковать не стоило. Валерка еще не оправился до конца, и брать его с собой было преждевременно. Конечно, можно было взять Зою, но, поразмыслив, старик тоже решил оставить ее в гостевом доме. Разочарованию и скулению среди молодежи не было предела. На этой ноте разочарования все улеглись спать.
Утром старика и мальчишек разбудил Анатолий: мужики с пиломатериалом заехали за ними, еще когда и семи утра не было. Старик действительно не ожидал, что кто-то будет так печься об их собственных заботах, и был приятно удивлен.
Ехать к новому пристанищу пришлось прямо на свежепиленых досках в кузове трясучего тракторного прицепа. Конечно, не самое комфортное путешествие, но все же лучше, чем идти на другой конец поселка пешком. Мимо проползали просыпающиеся дома, и вездесущие собаки поднимали лай, завидев тарахтящего безвредного врага. Задорные лучи весеннего солнца играли с нежной весенней зеленью. От всего происходящего становилось радостно на душе, уже забывались все невзгоды, и хотелось жить.
Посмотрев, как старик с Анатолием и мальчишками пытаются таскать тяжеленные сырые доски, мужики поплевали на ладони и взялись за помощь. Доски свалили около самого сарая и уложили их штабелем на подкладки для просушки. Часть бруса и досок распилили бензопилой и уложили в качестве чернового пола в сарае. Старого сарая уже к обеду было не узнать. В нем приятно пахло еловой смолой и было светло. Старик не знал, как отблагодарить мужиков на помощь, и от этого ему было очень совестно. Пожалуй, за всю свою жизнь он не получал столько помощи от чужих незнакомых людей.
Анатолий почти не замолкал все время работы. Внезапно у него обнаружилась профессия. В пылу словесного поноса он стал рассказывать мужикам о том, почему у них с одной стороны досок получается такая рваная поверхность по сравнению с другой стороной. Оказывается, во времена юности настройщик музыкальных инструментов отучился в лесотехническом техникуме, в первой половине девяностых он два года работал в цеху деревообработки наладчиком оборудования. Вопрос с трудоустройством Толи был решен. Его ждала пилорама. Мужики не стали откладывать дела в долгий ящик, а повезли Анатолия в новый цех деревообработки. Находился он рядом с поселком. До него нужно было добираться по старой разбитой дороге километра два в глубь леса. По пути новые знакомые подбросили деда до управы, чтобы он оформил себя и Анатолия как застройщиков. Старика на крыльце управы встретил сам глава и лично проводил в учетный отдел. Оформление заняло примерно час, а потом старику выдали два куска серого картона с печатью и пробитыми дырочками, выстраивающимися в надпись «Прогресс».
После управы старика отправили в отдел коммунхоза, там ему обещали помочь с мебелью и домашней утварью.
Хлопоты с новосельем отняли у Ефимыча с ребятишками и Анатолия оставшиеся четыре дня. На пол настелили фанеру и линолеум. Поставили в сарае перегородки, выделив три маленькие комнатенки и кухню, сделали лестницу на чердак. Мебель привезли все на той же тракторной тележке.
В последний день переезда старик повел внуков в управу: нужно было на них тоже оформить документы, получить карточки на питание и определиться с дальнейшей их жизнью — школа, пропитание и прочее.
Держали их в управе долго. Казалось бы, за прошедшее время люди должны были вдоволь наслушаться трагедий и вестей о чужом горе, но все равно разновозрастные барышни искренне переживали, охали и качали головами, слушая рассказы мальчишек и Зои о своих приключениях. Школу действительно собирались организовывать. Детей было много, да и построенное в конце семидесятых годов здание еще не обветшало, и его можно было относительно быстро восстановить.
Старик записал детей в будущую школу, уложил кипу документов и карточек в небольшую спортивную сумку и вышел с внуками из здания.
Сегодня он решил шикануть и устроить своим дорогим детишкам маленький праздник. В Прогрессе был выходной день, и в местном аналоге клуба или ресторана проводилось воскресное представление или концерт. К тому же там было можно отобедать шашлыком и почти забытой едой прежнего докризисного времени. Заведение отнюдь не являлось дешевым, и старик набрал с собой побольше патронов, которые стали теперь универсальной валютой. Рассчитаться еще можно было золотом, средствами гигиены, лезвиями для бритья и иными ставшими дефицитными в новом мире ништяками.
Совершенно неожиданно к ним подошел высокий худой тип с мерзкой улыбочкой.
— Здравствуйте, — представился он. — Вы приезжие, наверное. Я вас раньше не видел.
— Здравствуйте. Местные мы. Теперь местные, — ответил ему старик.
Тип ему однозначно не нравился.
— А вы к кому-то приехали? — продолжил расспросы незнакомец. — Меня Иннокентий зовут. Я свободный предприниматель. На базар сюда приехал.
От навязчивого внимания Иннокентия с его непонятными намерениями их спас лысый Болотин. Он заметил старика еще от двери и радостно замахал ему руками. Пока Болотин шел в их сторону, Иннокентий спешно попрощался и исчез по своим важным делам.
Болотин находился в подпитии и хорошем расположении духа, он был в курсе, что они переделывают старый сарай под жилье, и пообещал им помочь — не просто пообещал, а уже отправил к ним тракторную тележку кирпича и печника, чтобы тот сделал им хорошую печку.
Старик поблагодарил Болотина. Тот извинился за то, что не появлялся у них столько времени, и попросил позволения загладить свою вину хорошим обедом для всей их компании. Не обращая внимания на смущенные расшаркивания старика, Болотин заказал горячий шашлык на всю компанию и брусничный морс. Еще он заказал большой яблочный пирог — не по куску пирога каждому, а большой пирог на всех.
Время в местном клубе они провели отменно. Старик даже испугался, что ребятишкам станет плохо от переедания, но молодые желудки успешно справились с повышенной нагрузкой. Представление тоже понравилось. Артисты были разными, и умения неодинаковыми, но свою долю аплодисментов от публики получил каждый. Детям больше всего понравились фокусники.
Вернулись они домой уже ближе к вечеру. В новом жилище их встретил перепачканный глиняным раствором Анатолий и печник Леня. Старик почему-то считал, что печник должен быть стар, бородат, обязательно в черной фуфайке советского покроя и с запахом хронического перегара. Леня был улыбчивым мужиком с гладко выбритым лицом, длинными до плеч волосами и в современной добротной рабочей одежде. До их прихода Леня уже успел выложить основание под печку вместе с поддувалом и зольником, а сейчас сосредоточенно выкладывал топку. Толя был мокрым от пота. Он запросил помощи в приготовлении глиняного раствора для кладки. Большие камнеподобные комки глины нужно было размачивать в большой металлической емкости, напоминающей пологую ванну, и перемешивать получающуюся глиняную жижу с песком. Еще нужно было таскать кирпичи. За работой Леня поведал им, что по профессии он каменщик и еще в самом начале трудовой карьеры выучился класть печи и камины. Последние лет восемь он только этим и занимался. Работа оказалась востребованной и прибыльной. До катастрофы Леня жил и работал в Подмосковье, а сюда приехал вместе с женой и ребенком — их вывезли как раз из того самого накопительного пункта, в котором был старик до его переезда в эвакопункт. Еще Леня рассказал, что он им делает помесь русской печи и голландки, чтобы на ней и готовить можно было, и тепла она давала как можно больше. Параллельно с замешиванием и тасканием раствора Анатолий успел приготовить настоящий плов в казане.
Закончив топку, Леня сообщил, что остальное придется доделывать завтра, а то уже поздно. После сытного ужина все помылись и стали укладываться спать. Засыпая, старик думал, как все стало хорошо складываться. С этими приятными мыслями он и заснул крепким глубоким сном.
Его разбудили глубокой ночью громкие настойчивые удары в дверь. Хорошо, что у них толстенная тяжелая дверь и крепкий засов: обычную давно бы выбили вместе с коробкой. Кто-то из ребят зажег свечу на столе. С противоположной стороны двери грубо заорали:
— Открывайте. Внутренняя охрана. Всем приготовить документы.
Все напряженно посмотрели на Леню. Тот уже загонял два патрона в двустволку.
Анатолий встал с кровати и подошел к двери.
— А что случилось? — спросил он.
— Открывайте, а то гранату в окно бросим.
По виду Анатолия было понятно, что его пугает и перспектива открыть дверь, и возможность получить в окно боевую гранату. Он все же отодвинул засов.