Живые — страница 11 из 14

Одна ошибка

Глава 1Эйми. Сладкая вода

1

Запах крови мешался с запахом горячего железа. Он витал повсюду, пропитывал одежду и вклинивался в сознание жутким обещанием скорой смерти.

Ник мог бы и не говорить о поврежденных двигателях. Обостренные до крайности обоняние и интуиция и так вырвались из-под контроля и подчинили себе сознание. Эмма не просто знала – была уверена, что шаттл обречен. Смерть царила в коридорах и отсеках, полыхала едким огнем в двигательной части и норовила захватить людей.

Ника она уже захватила. Пришпилила длинным штырем, прижала крепко и не оставляла выбора.

– Уходи, Эйми! – зло кричал Ник, и глаза его блестели то ли влагой, то ли яростью.

Глаза его сияли бешеным светом, как два огня, как два теплых маячка.

Руки у Эммы дрожали, колени сами собой подгибались, зато сердце буквально замерло. Остановилось, едва слышно подрагивая где-то за ребрами.

Надо бы уйти, чтобы остаться в живых. Надо бы спасать свою шкуру, именно об этом голосили интуиция и проклятое желание выжить. Столько раз Эмма прислушивалась именно к этим внутренним голосам, и они никогда не обманывали ее. Никогда не подводили.

Уникальная, почти сверхъестественная интуиция столько раз сохраняла Эмме жизнь, что превратилась почти в главное внутреннее чувство.

И вот в первый раз приходилось игнорировать знакомые предупреждения. Глушить и прятать их.

– Я не уйду без тебя, – сквозь зубы проговорила Эмма, оглядываясь в поисках какого-нибудь подходящего предмета. – У меня есть меч, я обрублю штырь, и мы уйдем вместе.

– Эйми, шаттл сейчас взорвется! Мы погибнем вместе! Эйми, девочка моя, уходи, прошу тебя…

Ник торопливо заговорил на своем языке, превозмогая боль, приподнялся. Горячий его взгляд заставил трепетать каждую жилку Эммы, каждый нерв, каждую клетку. Взгляд, в котором промелькнула вся огромная жизнь, весь гигантский космос.

– Я прошу тебя, Эйми, ты должна уйти. Я прошу тебя… – прошептал он.

Он ничего не мог сделать, ничего. Пригвожденный к полу, цепко удерживаемый приближающейся смертью, сильный воин Ник был беспомощен.

– Я прошу тебя… – снова зашептал он.

Внизу что-то затрещало, дрогнуло. Пол в проеме, ведущем в нижний технический отсек, слегка завибрировал. Жар подбирался Эмме под самые колени, предупреждая о бушующем внизу огне.

Эмма ничего не сказала Нику. Она просто приблизилась к нему, обняла и поцеловала. Это был второй поцелуй в ее жизни, и у него тоже был привкус крови. И еще привкус жизни – яростной, быстрой, сильной и прекрасной.

Эмма не чувствовала себя несчастной. Такая у нее жизнь и такая судьба. Вот сейчас ее жизнь закончится, но закончится она хорошо. Она уйдет в небытие вместе с парнем, которого любит. И уйдет как человек, не как фрик. Она до самого конца сумеет остаться человеком. И она не бросит любимого. Потому что на самом деле невозможно бросить того, кто тебе дороже жизни.

Да и какой смысл спасать себя, убегать в неизвестность и сохранять собственную жизнь, когда смысла в этой жизни не останется? Разве не близкие и любимые придают смысл каждому мгновению, каждому часу? Разве не любимые люди делают жизнь невероятно прекрасной?

– Я останусь с тобой, и ты не помешаешь мне, – тихо прошептала она, отрываясь от теплых губ Ника.

Тот приподнял брови, пробормотал что-то на родном языке, после оперся на ладонь, слегка повернулся и с трудом подавил крик боли.

– Вот что, – тяжело дыша, проговорил он. – Можно отключить внутренний модуль шаттла. Можно отделить его. Если ты точно желаешь остаться, тогда попробуй это сделать. Ты должна понимать. Я не разобрался, как это сделать, но у тебя должно получиться. Тогда мы сможем уцелеть…

– Какой модуль? – нахмурилась Эмма.

– Ты поймешь! – крикнул Ник. – Ты должна понять! Беги в корабельную рубку, быстро!

Его голос стал твердым и злым, и Эмма поднялась с колен. Быстро взобралась по теплым скобам лестницы и в несколько прыжков достигла пульта управления. Экраны еще не погасли и слабо мигали. Внизу искрились провода и соединения.

Ладно, приводим мысли в порядок. Если здесь должен быть отдельный модуль, то у него должен быть и свой сервер. Или хотя бы выход на сервер…

Эмма наклонилась и принялась изучать провода и платы. Наконец, увидев то, о чем говорил Ник, она поняла, что надо сделать. Конечно, через мониторы не получится, но если вручную, если просто взять и отсоединить…

Они проходили в школе аварийное отсоединение запасных модулей в шаттлах. Это была простая тема, еще в средних классах. Нельзя сказать, чтобы Эмма была в этом спецом, ей еще ни разу в жизни не доводилось применять полученные знания на практике. Поэтому она путалась и медлила.

Руки дрожали, едкий запах дыма забивал горло. Ожившее сердце бухало с бешеной скоростью, мешая сосредоточиться. Возможно, это волнение, боязнь за жизнь Ника и за собственную жизнь.

Тогда надо просто успокоиться. Все уже давно решено. Она не оставит любимого и погибнет вместе с ним. Она не повторит собственную ошибку, не останется одна, как тогда, после смерти Колючего.

Как бы там ни было, торопиться некуда. Поэтому беремся за следующую плату.

Наконец работа была закончена, и Эмма вихрем кинулась вниз. Задраила люки, нашла работающий сервер модуля и быстрым движением вставила Колькину флешку. Шаттл уже трясся как сумасшедший, ходил ходуном и пыхтел, пыхтел, словно большая бомба перед взрывом. Но дым сквозь задраенный люк не проникал, и наконец включились внутренние системы очистки. Запасной модуль обладал собственными системами очистки воздуха!

Щелчок – программы с флешки загрузились, и модуль заработал самостоятельно. Еще один щелчок, жуткий скрежет и грохот. Пол дрогнул и закачался. Ник не смог сдержать крика боли, завалился на спину. Из раны на ноге хлынула кровь, но Эмма и глазом не повела.

Все это потом, раны Ника можно будет полечить после.

Сейчас ее внимание было приковано к двум маленьким плоским экранчикам работающего сервера. Не все программы включились, вирус синтетиков и здесь умудрился повредить множество файлов. Но долгожданный момент наступил – модуль отделился. Появилось небольшое окно – расползлись в сторону металлические защитные створки, – и Эмма увидела густую зелень и множество древесных стволов.

Запасной модуль не взлетал – у него не было такой функции. Словно гигантское животное, он распрямил длинные металлические ноги и тяжело зашагал, прокладывая дорогу через непроходимые высокие кусты. Эмма тяжело выдохнула и хотела было сесть в узкое маленькое кресло, когда раздался взрыв.

Ухнуло так, что заложило уши. Модуль накренился и рухнул на бок. Эмма ударилась боком о стену, но тут ей повезло: маленький модуль был настолько узким, что представлял собой этакую консервную банку на ножках. Поэтому удар получился не очень сильным, и кости Эммы уцелели.

Ник так и вовсе остался на месте, хотя его крик резанул по нервам, как тупой нож.

Старый шаттл приказал долго жить, зато Ник и Эмма уцелели. Они оба уцелели!

Эмма вскочила, но сделать ничего не успела. Модуль уже сам принял вертикальное положение и бодро зашагал куда-то в глубь высоких зеленых зарослей.

– Ник, мы уцелели, – тихо сказала Эмма, опускаясь на пол.

– Отлично, девочка. Не время сидеть. Помоги теперь мне. Нужен лазерный меч, – устало выговорил Ник и вымученно улыбнулся.

2

Эмме довелось за свою пока короткую, но уже такую насыщенную жизнь повидать и кровь, и жуткие раны. Но никогда еще она не лечила сама, никогда не перевязывала и не пробовала остановить кровь. И это оказалось гораздо сложнее, чем написать программу или отделить модуль.

И как только Таис справилась с ранами Федора тогда, на уровне у фриков?

В модуле обнаружился всего один меч, весь остальной арсенал погиб вместе с шаттлом – огромная куча оружия, которым они запаслись перед вылетом. Эмма лишь мельком подумала об этом, когда обнаружила поблескивающую рукоять в поясных ножнах Ника.

– Что я должна сделать? – проговорила она, чувствуя, как заплетается язык и дрожат руки.

– Успокоиться. Сначала ты успокоишься, – заговорил Ник твердым голосом и решительно положил ладонь Эмме на плечо. – Потом мечом осторожно обрежешь штырь, но так, чтобы не обжечь меня. Сначала снизу, под ногой. Потом сверху. А уже потом достанем оставшийся кусок.

– Как я…

– Сделаешь лезвие меча узким и коротким. Может, я сам обрежу, я могу достать. Давай, быстро! У нас мало времени.

Эмма нажала кнопки на рукояти и сделала лазер коротким и узким, как клинок кинжала.

– Давай сюда, – распорядился Ник.

Он выгнулся, уперся левой рукой в пол – от напряжения у него на лбу выступили капли пота. Быстрое движение, короткий крик боли – и почерневший кусок штыря остался в полу, намертво застряв в стыке каких-то пластин.

Ник завалился на пол, тяжело дыша и шепча какие-то слова на родном языке. Из раны на ноге снова полилась кровь.

– Теперь ты можешь поискать, есть ли тут что-нибудь из лекарств, – выдал Ник и одним движением перерезал верхний торчащий кусок штыря.

Теперь оставалась лишь часть железяки у него в ноге.

– Не знаю, – пробормотала Эмма, прогоняя жуткую дурноту, накатившую волной, – надо было бы просто вытянуть штырь.

– Он так не выйдет, надо расширить рану, – сказал Ник и объяснил: – Иначе кровотечение усилится, и трудно будет остановить кровь. Посмотри, что тут есть. Хорошо бы скальпель или хоть удобный ножик.

Модуль был всего лишь передвижной машиной, не предназначенной для проживания. Никаких кухонь, душевых или кладовок. Просто небольшой отсек с сервером и парой маленьких мониторов, люк в полу – видимо, выход. Пара кресел с удобными спинками, подлокотниками и ремнями и несколько встроенных шкафчиков. Эмма перерыла все, прежде чем в самом низу отыскала пластиковый контейнер с лекарствами, пластырями, рассасывающимися скобами и шприцами. Но ножика в коробке не обнаружилось и скальпеля, конечно, тоже.

Эмма притащила контейнер Нику, тот проверил его содержимое и нашел что-то вроде лопатки для накладывания мази. Заострил ее мечом, движения его были ловкими и привычными, как будто ему уже доводилось делать нечто подобное.

Он не переживал, не волновался, и его спокойствие невольно передалось Эмме, хотя жуткая рана с торчащим куском трубы до сих пор вызывала дрожь и желание скрыться, убежать и не смотреть на этот ужас.

Но смотреть приходилось. И приходилось помогать.

– Здесь есть шприцы с обезболивающим. Это подойдет, – сказал Ник. – И есть антибиотики. Тоже подойдет.

Он быстро закинул в рот таблетки из пластикового дозатора, вколол в ногу лекарство и даже не поморщился. Посмотрел на Эмму и начал объяснять:

– Трубу я вытащу сам, но могу отключиться. Тогда ты промываешь рану лекарством и накладываешь скобы. С двух сторон, потому что дырки в ноге с двух сторон. И я немного посплю, а ты разберись тогда, куда двигается этот модуль. Понятно?

Ник казался строгим и решительным, несмотря на ужасающую бледность и капли пота на лбу.

Эмма поспешно кивнула.

– Тогда вперед.

Ник оперся на левую руку, а правой сделал небольшой надрез на ноге – с таким видом, будто всю жизнь занимался хирургическими операциями. Сжав зубы и уняв внутреннюю дрожь, Эмма помогла ему освободить рану от обрезка трубы.

Видимо, обезболивающее не очень хорошо действовало, потому что время от времени Ник ругался и стонал, но сознание не терял. Кровь из раны полилась с удвоенной силой, пришлось пережать ногу жгутом, прежде чем накладывать скобы.

– Артерия не задета, – пробормотал Ник. – Я знаю, где находится артерия. Поэтому жить я буду. Но надо, чтобы не было инфекции, понимаешь?

Его знакомое «понимаешь» заставило Эмму кивнуть и смахнуть слезы с ресниц.

– Не плачь, потом поплачешь. Уже все сделано. – Ник попробовал улыбнуться, но получилась лишь болезненная гримаса. – И нога уже не так болит. Теперь просто налепи пластырь и помоги мне перебраться в кресло. Мне холодно слегка, укрыться бы чем-нибудь…

Эмма залепила наконец рану прозрачным биолейкопластырем, пропускающим воздух и обладающим легким антибактериальным действием. Она подставила плечо и помогла Нику подняться.

Лишь когда он устроился в кресле с откинутой спинкой и облегченно закрыл глаза, Эмма начала счищать с рук кровь. Это оказалось нелегким делом, тем более что на полу модуля темнела густая лужа.

– Мы пробираемся через лес, – пробормотал Ник, всматриваясь в обзорное окно.

– Хорошо бы воды какой-то. – Эмма посмотрела на свои руки, все еще липкие, и вздохнула.

– Нам бы карту местности.

– Тебе надо спать. Я сама разберусь.

Эмма сунулась к мониторам. Колькина флешка по-прежнему торчала в разъеме, а на ней столько всяких программ, что наверняка можно найти нужную.

Эмма взялась за работу, просканировала все файлы в системнике, потом решила перезагрузить установочную систему. Модуль наконец остановился и замер. Пока система перезагружалась, Эмма открыла люк и спрыгнула на землю.

Под ногами оказались неожиданно мягкие и удивительно яркие травы. Запахло чем-то теплым, терпким, непривычным и невероятно приятным.

– Пахнет землей, – тут же послышался голос Ника.

– Травы влажные, – доложила Эмма. – Как будто на них капельки воды.

– Это роса. Должно быть, утро.

– Что делать?

– Не уходить далеко от шаттла.

– Я слышу, как что-то плещется. Как будто вода. Слышишь?

– Может, ручей. Меч с тобой? Тут могут быть опасные животные…

– Или опасные роботы, – хмыкнула Эмма и вернулась за оружием.

Мир Земли оказался зеленым. Удивительно зеленым и удивительно ярким. Он весь сиял и светился золотистыми лучами, трепетал на ветру и звучал. В нем звучало все: травы, листья деревьев, невиданные ранее птицы, и даже сам воздух издавал невероятные звуки.

Эмма слышала все: от криков и чириканья птиц до еле заметного журчания воды. Запахи и звуки кружили голову и заставляли трепетать и удивляться.

Только теперь, пытаясь разглядеть, что скрывается за невероятно густой листвой, Эмма вдруг поняла, чего они были лишены на станции. Как они могли проводить всю жизнь под искусственным освещением, когда на планете так невероятно красиво и здорово? Кто лишил детей станции всей этой красоты? Кто так жутко распорядился их жизнями?

Эмма вдохнула полную грудь ароматного, густого, вкусного воздуха и улыбнулась.

Ей нравилась планета Земля. Ей невероятно нравилась планета Земля.

3

Ручей отыскался легко, достаточно было прислушаться и принюхаться. Уникальная способность распознавать запахи никуда не делась, и Эмма отлично умела ею пользоваться. Продравшись сквозь густые заросли странных растений с ярко-зелеными листьями, спустившись с поросшего травой и цветами склона, Эмма вышла к быстрому ручью с достаточно прозрачной водой, сквозь нее просматривались камушки и какие-то растения на дне.

Пить эту воду, безусловно, не следовало. Но вымыть руки и пол в модуле вполне можно было.

Эмма с наслаждением опустила ладони в прохладную влагу и, к своему удивлению, обнаружила, что вода невероятно вкусно пахнет. Потрясающе вкусно. Ручей манил и звал, обещая утолить жажду.

Эмма втянула в себя запах и не удержалась: набрала в ладони воды и стала пить. Сладковатый и холодный вкус не походил ни на что из прошлой жизни. Его не с чем было сравнить, ничего подобного ей раньше не доводилось пробовать.

Солнечные лучи жарко припекали даже через листву, ветер лениво трепал девушке волосы и гладил ее по лбу, ручей журчал, травы шелестели. Где-то трещали и жужжали непонятные насекомые. Еще дальше потрескивали сучья: кто-то осторожно и медленно крался под ветками кустов. Звуки были очень тихими, но Эмма улавливала их.

Видимо, зверь тоже направлялся к воде, но учуял Эмму и не решался подойти.

Старательно отмыв руки и лицо, девушка вернулась к модулю за пластиковой емкостью.

– Есть вода, и она хорошая, – сказала Эмма, поднимаясь по лестнице.

Ник спал, повернувшись на бок и положив повыше раненую ногу. Разрезанная штанина свисала вниз. На запястьях воина поблескивали неизменные браслеты. В крепко сомкнутых губах – выражение решимости.

Вот и славно. Ему сейчас нужен отдых. А уборку Эмма и сама сделает.

Глава 2Таис. Роботы рождаются

1

В детстве Таис доводилось смотреть фильмы про инопланетян. Обычно представителей внеземной цивилизации изображали жуткими уродами, с вытянутыми головами, лысыми черепами и прочими «украшениями». Таис думала, что так и должно быть, что жизнь на чужой планете не добавит красоты.

А тут из голограммы на команду «Фрика» удивленно смотрел самый обычный человек. У него были собранные в хвост длинные черные волосы, высокий красивый лоб, четкие линии бровей, изогнутые губы и не бритая несколько дней щетина.

Если не принимать во внимание его смуглую кожу и черные глаза, в остальном он походил на самого обычного человека. Взрослого человека.

– Я являюсь представителем команды миротворцев, которые помогают выжившим людям с планеты Земля. Мы входим в состав Торговой гильдии. Раньше это была большая и сильная организация, но сейчас из представителей вашей расы осталось всего два человека. Нам удалось спасти детей с вашей станции Моаг, мы пытаемся увезти их на безопасные спутники, вращающиеся на марсианской орбите.

– Отлично, с какой ты планеты? – быстро спросил Федор таким тоном, словно интересовался, из какой каюты незнакомец.

Ни тени сомнения или удивления.

Да и чему удивляться после всего увиденного на Земле?

Таис вздохнула и поскребла затылок. После опустилась в кресло и еще раз вздохнула.

Торопиться некуда. «Фрик» все еще неподвижен, все еще восполняет запасы энергии. Так почему бы не послушать фантастические истории? Тем более что все эти истории – чистая правда…

– Я могу произнести название, но это будет звучать на языке моей планеты и вам ни о чем не скажет. Будет лучше, если вы попробуете попасть сюда, на станцию. У нас есть рабочий шлюз, который вас примет.

– Как только восполним запасы энергии, так сразу, – заверил его Макс, до сих пор удивленно молчавший. – Так ты не придумал насчет миротворцев в Гильдии? Насколько я знаю Гильдию, она всегда была коммерческой. Главной целью было зарабатывание денег, а не спасение детей.

– Или создание новых технологий, – мрачно подсказал незнакомец. – Это неважно. Мое имя Люк. Для вас я буду просто Люк. Добирайтесь до станции, и мы пообщаемся. Конец связи.

2

– Ты это видел? – Макс весело хлопнул ладонью по потухшей плоскости пульта. – Ничего себе новости! Прилетел, значит, с другой планеты, семуки его дери! С другой планеты он прилетел! Миротворцы…

Тут Макс выдал какое-то странное слово, значения которого Таис не знала. Крякнул, хмыкнул, покачал головой и выжидающе уставился на Федора.

А Федор не отводил глаз от двух многоножек, ползающих по столу под колпаком. Новорожденные механики, видимо, чувствовали себя очень хорошо, и ничто их не смущало. Ощупывали тонкими усиками прочный пластиковый колпак, еле слышно цокали по столу крошечными лапками.

– Да какая разница? – лениво процедил Федор. – И дроиды, и фрики, и инопланетяне – все желают обладать нашей планетой. Нам бы хоть островок себе отвоевать…

– Ты ж собирался писать программу, чтобы убить всех роботов, – хмыкнул Макс.

– Почти написал. Только это не убийство, это будет глобальной перезагрузкой.

– Посмотрел бы я на это, да только не придется. Лучшее, что мы можем сделать, это мотать на орбиту Марса, как сказал этот парень Люк. Уносить ноги, пока живы. Никому синтетики планету не отдадут.

– Это мы еще посмотрим, – тихо, но зло проговорил Федор. Не проговорил – процедил сквозь зубы.

– А я бы прямо сейчас полетел на Марс. Подождал, пока восстановится энергомодуль нашего «Фрика», и рванул бы на всех парусах. Что скажешь, а?

– Ничего не скажу. Давайте сначала попадем на станцию и узнаем, что она из себя представляет. Это же та самая Третья станция, которая уцелела после восстания. – Федор поднял голову, бросил быстрый взгляд на Таис, словно ожидая ее ответа.

Таис лишь пожала плечами. Она и сама точно не знала, чего хотела. Отомстить мерзким роботам за детей и Колючего, а там видно будет.

– Кажется, мы должны были помочь своим, – осторожно заметила она.

– И вот помогаем, – заверил ее Макс.

– Мы пока что просто висим посреди космоса и ждем непонятно чего, – хмыкнула Таис.

– Небольшая заминка. Григорий тоже ждет, модулям его крейсера тоже нужна зарядка. – Макс многозначительно кивнул и энергично потер колени.

Потом хлопнул в ладоши и решительно заявил, что все тут сидят грустные и непонятные, а надо действовать. И он прямо сейчас пойдет и посмотрит, что там с энергомодулем.

– Зря ты отцедил плазму, Федор, – сказал он. – Похоже, без части плазмы модуль медленнее заряжается.

– Я не всю забрал. – Федька тоже поднялся. – Там еще достаточно осталось. Тай, оставайся здесь за главную и глаз не спускай с многоножек. Мы сейчас вернемся.

Они ушли, и их энергичные шаги быстро стихли в глубине светлых коридоров крейсера.

Таис подумала, что Макс слишком шумный и деловой и с ним всегда много хлопот, потом посмотрела в огромное видовое окно рубки. Здоровенная трехъярусная станция висела совсем близко, и видно было, как время от времени где-то на нижнем уровне мигают крошечные огонечки.

Сами уровни оставались темными и глухими, словно никакой жизни за их стенами не было вовсе.

От медленных и ленивых размышлений Таис оторвал резких шорох. Она обернулась и увидела, как бодро копошатся под колпаком две многоножки. Крохотные роботы суетились, ползали по периметру прозрачного плена, останавливались, дотрагивались до пластикового покрытия, словно пробуя, надежно ли они заперты, и вновь принимались шелестеть.

Возможно, они довольно сильно шумели, но прочная прозрачная крышка контейнера частично поглощала звук, и до Таис долетали лишь тихие пощелкивания. У мелких роботов не было глаз, да и голов как таковых тоже не имелось. Лишь небольшие прозрачные туловища с проворными лапками.

Но Таис все равно казалось, что многоножки смотрят на нее, разглядывают, изучают и пытаются понять. Словно внимательные ученики, эти мелкие создания тщательно ощупывали лапками поверхность крышки, вновь и вновь двигались по гладкому столу и время от времени разворачивались в сторону Таис.

То поднимая, то опуская туловища, эти два робота желали понять, кто их враг и что надо делать.

Лучше всего было уничтожить многоножек. Прямо сейчас разорвать и вытащить зерна-чипы, которые так явственно просвечивали сквозь прозрачную оболочку гибких тел. Потому что ничего доброго и хорошего от этих крошечных созданий ожидать не следовало. В их программах не было ничего дружелюбного по отношению к людям. Это были враги, с самого рождения.

И многоножки знали это, очень хорошо знали. Поэтому их тонкие усики нервно дрожали, а лапки неутомимо исследовали место заточения. Их не остановить, они не передумают, не пожалеют, не засомневаются. Они точно знают, что надо делать.

Таис нахмурилась, потянулась за мечом, что лежал тут же, рядом с ее рабочим местом. Но снизу донеслись ставшие уже привычными ругательства Макса, и, сжав рукоять оружия, Таис ринулась к прочной узкой трубе, уходящей через круглое отверстие в полу прямиком в машинное отделение.

Была еще лесенка, но по трубе всегда получалось быстрее. Обхватив ее ладонями, Таис мигом спустилась и сразу ощутила привычное тепло и запахи смазки и технического масла. Приятные и ставшие родными запахи.

– Не надо было сливать плазму! Тогда бы машина уже завелась, и мы бы летели себе голубками на проклятую вашу станцию! – надрывался Макс.

Он ходил вокруг модуля, махал руками, тряс головой и возмущался. Как поняла Таис, энергия все еще не возобновилась.

Федор, как обычно, оставался невозмутимым, как будто ничего и не случилось. Он возился с модулем, пробовал его запустить, и по его взъерошенным волосам и внимательному взгляду можно было догадаться, что установка его сильно впечатлила.

– Интересная штука, – бормотал он время от времени.

Что-то щелкнуло и бабахнуло в корабельной рубке – неожиданный звук разорвал тишину, точно взрыв гранаты. Таис вздрогнула, уставилась на Макса, а тот кинулся наверх.

– Что там? – не понял Федор.

– Как будто что-то упало. Только что? – Таис пожала плечами.

– Крышка контейнера, – тихо проговорил Федор, рывком поднялся с пола, где лежал, изучая модуль, и бросился следом за вторым штурманом.

Многоножки выбрались?

Таис заторопилась. Короткие перекладины лесенки норовили выскочить из пальцев, а странная тишина вдруг стала пугающей. Не слышалось ни пощелкивания, ни потрескивания. Ни звука, ни шороха, если не считать торопливого топанья Федора и возмущения Макса где-то там, в рубке.

– Сбежали, твари, – ругался он, ползая по полу и высматривая роботов-крошек.

– Это плохо, – тут же отозвался Федор. – Это механики, они могут встроиться в наши системы.

– Тогда и искать надо около систем, – сделала вывод Таис и присоединилась к поискам.

Крейсер, притихший и замерший, словно ожидал чего-то. Словно пытался понять, что же на самом деле происходит в его внутренностях. Ощущение опасности было настолько сильным, что буквально звенело напряженной тишиной, заставляя сердце Таис колотиться в бешеном ритме.

Оба штурмана и связист ползали по полу и внимательно прислушивались – не раздастся ли где-нибудь знакомое щелканье, не покажутся ли полупрозрачные мягкие тела прытких роботов. Они должны быть в рубке, их всегда влечет к серверам. Это их главная задача – разносить вирус. Приоритет, если можно так сказать.

Поэтому следовало найти их как можно скорее.

И Таис, почти не дыша, вслушивалась и всматривалась в поверхности корабельного сервера, выискивала многоножек на пультах, под креслами, в углах – везде, в каждом уголке рубки управления.

– Куда же запропастились эти черти! – возмутился Макс, потирая затылок. – Как ты могла их проворонить, девчонка? Тебя оставили тут присматривать за мелочью, какие черти унесли тебя вниз? Ох уж эти мне дети из пробирок, ни грамма ума!

– Заткнись, а? – быстро огрызнулась Таис. – Умный нашелся…

– Самое время ругаться, – буркнул Федор. – Лучше помолчите. Роботы где-то здесь, и они рано или поздно дадут о себе знать. А в систему крейсера загружен антивирусник, потому заразить крейсер многоножки не смогут. Так что нечего тут плакать.

– Никто и не плачет, – тут же взъелся Макс.

И тут тишина крейсера взорвалась жутким грохотом. Будто что-то разбилось, загорелось и поломалось. Будто внутренности корабля подверглись глобальным разрушениям.

Макс выругался и бросился на звук. Таис и Федор последовали за ним.

Что случилось? В них стреляли?

Жуткий скрежет и непрерывное гудение раздавались из того самого отсека, где находился энергомодуль. Но едва Таис завернула за угол коридора и оказалась около лесенки, как ее взору предстало нечто необычное – раньше она ничего такого не видела.

Громадная блестящая голова робота, вытянутая, как яйцо, с выпуклыми глазками и узкой полоской, похожей на рот.

Блестящие ноги-щупальца робота были гибкими и длинными. Одна из ног неожиданно поднялась над головой и выдала ряд залпов. Таис нырнула за поворот, а бегущий впереди Макс упал, прикрывая собой Федора.

Глава 3Дина. Большинство роботов опасны

1

Дина уже привыкла к тому, что роботы бывают разные. Лоны, например, полностью подчинены одной важной задаче: обслуживать детей. Доны-15 опасны и воинственны, это боевые андроиды, чей приоритет – сражаться и обеспечивать безопасность станции.

У Мартина-Моага главным приоритетом и основной задачей было вырастить и воспитать детей, только это его занимало и интересовало. Поэтому все эти роботы были предсказуемы. Дина всегда знала, чего следует ожидать от лонов и от донов, и даже могла приблизительно представить себе, что они скажут в различных жизненных ситуациях.

С роботом, подобным Питеру, Дине встречаться не приходилось.

Конечно, на Моаге начали производить искусственных людей, и Дине довелось столкнуться с ненастоящим Ильей. Но она не общалась с ним, не перекинулась даже парой фраз.

Поэтому, слушая в динамиках, расположенных по всему коридору, веселый и слегка нагловатый голос Питера, Дина никак не могла отделаться от странного чувства. Ей казалось, что все это обман, что Питер никакой не робот, а самый настоящий мальчишка, который пытается всех одурачить.

Сомнения свои Дина не торопилась высказывать. Она молча следовала за симпатичным, проворным Жаком, узнавала знакомые повороты коридоров, точно такие же, как на родном Моаге, и пыталась понять, куда они направляются.

– Итак, юные друзья, – продолжал наставлять их Питер, – вам надо остерегаться любого, кого встретите. На данный момент вы все оказались на Нижнем уровне, где обитают только синтетики. Повторяю: любой, кого вы тут встретите, является не человеком, а лишь его бледной копией. Искусственный интеллект, будь он неладен. Поэтому, мои юные друзья, вам надо убивать любого встречного. Просто стреляйте во все, что движется, даже если это будет симпатичная девочка или милый мальчик. Вы меня поняли?

– Поняли. Убивать любого, – мрачно подтвердил его слова Егор и решительно сжал рукоять меча.

Дина не могла сказать про себя, что готова убивать. До сих пор ей не выпадал случай принять участие в сражении. Она не обладала отчаянной храбростью Таис и не была такой интуитивно умной, как Эмма.

Большую часть своей жизни она прислушивалась к советам лона и донов. Потом все решения за нее принимала Ритка, которая и открыла правду про то, что взрослых наверху нет. Это Рита однажды рассказала, что мама и старшая сестра давно мертвы или давно пропали, исчезли, испарились.

Маму Дина не помнила и не видела никогда, впрочем и старшую сестру тоже. Но на ее личном планшете хранились электронные видеописьма, которые сестричка писала Дине очень и очень давно. Дина тогда была полугодовалой малышкой, сущим несмышленышем.

Сестра пела смешные песенки и рассказывала о том, как замечательно она и мама живут наверху. И обещала, что однажды Дина станет взрослой и начнет работать вместе со взрослыми, помогая родной станции.

Два драгоценных сообщения Дина знала наизусть и слушала почти каждый вечер перед сном. Две весточки от родных людей, которых давным-давно не стало.

Хотелось думать, что сестра и мама не превратились в диких фриков, а просто погибли от вируса. Такие мысли согревали и давали надежду. Если твои родные сумели остаться людьми, то наверняка и у тебя получится.

Так думала Дина.

После гибели Моага не осталось ничего, что напоминало бы о родных людях, которых так и не довелось увидеть. Погиб Колька-Колючий, смешливый и добрый друг, всегда умеющий находить выход из любой ситуации.

И поэтому Дина теперь дорожила друзьями. Слишком рано пришлось ей постичь горькую и непреложную истину: дорогим людям свойственно исчезать из жизни. Следовало ценить тех, кто все еще находился рядом. Ценить и беречь.

А неугомонный Питер все еще вразумлял своих «юных друзей», указывая, куда следует повернуть и что делать. Громадный лабиринт коридоров и отсеков нижнего уровня сиял теплым и ярким светом, и можно было легко уловить общий человеческий гул. Или правильно сказать «роботовый гул»?

Где-то впереди протекала насыщенная и бурная жизнь. Оттуда долетала мелодичная и нежная музыка, там что-то кричали дети, гудели какие-то механизмы.

Внезапно просторный белый коридор закончился, и Питер заявил, что они пришли. Но его голос утонул в шуме транспорта, мчавшегося по длинной закруглявшейся магистрали. Несколько самых разных машин пронеслись мимо на приличной скорости и скрылись за поворотом.

Зеленая прорезиненная дорожка была оснащена магнитными чипами, позволявшими машинам скользить над ней на небольшой высоте, не касаясь поверхности. Это походило на полет на магнитной доске, только технические роботы были гораздо больше и тяжелее.

Но не крутые современные механизмы удивляли больше всего, а люди. Вернее, роботы, похожие на людей. Они оказались везде: двигались по краю магистрали, сидели у открытых дверей кафешек, торопились куда-то по своим делам. Высокие красивые женщины вели за руки детей.

Егор поднял было оружие, но тут же опустил. Удивленно повернулся к Жанке и тихо проговорил:

– Тут дети. Никогда не убивал детей…

Его хриплый голос внезапно сорвался и затих. На чужаков никто не обратил внимания, может, потому что внешне группа подростков ничем не отличалась от остальных синтетиков. Или это все-таки были люди?

Неизвестно, сколько бы еще Жак, Дина и остальные простояли в замешательстве, если бы не росток разумного дерева. Тонкими зелеными усиками он зазмеился по стенам, переполз на пол и мигом обвил первый же двигающийся агрегат. Его крохотные розовые цветочки нервно задрожали, будто попали под резкий порыв ветра, а усиков стало так много, что они закручивались прямо по поверхности зеленой магистрали.

Машина остановилась, замерла, и маленькие диодики у нее по бокам потухли. Наступила странная пугающая тишина, и тут же через весь огромный зал пронесся крик: «Чужаки!»

Замигали красные огни, верхний свет стал тусклым и желтым. Появились вооруженные люди в форме (или вооруженные синтетики в форме, Дина уже не могла понять что к чему) и открыли стрельбу по зеленым побегам ростка.

– Вот теперь мы должны вмешаться! – крикнул Жак, вытащил меч и кинулся навстречу бегущим роботам.

Клинок его меча сверкнул быстрыми всполохами и обрушился на врагов, словно безжалостная молния. Обрушился на головы тех, кто слишком сильно, до умопомрачения сильно походил на людей.

Дина повернулась и замерла при виде того, как летят на зеленую поверхность магистрали человеческие головы, как брызжет во все стороны белая вязкая жидкость, льющаяся из поврежденных тел синтетиков. Жак, похожий на огромную птицу, крутился вокруг своей оси, и его меч сверкал, сея вокруг гибель.

Удивительное растение между тем дотянулось до одного из синтетиков – мужчины в синей форме – и обвило его, покачивая цветочками. Нежный запах разливался по всему полю битвы, застывший синтетик таращился на зеленые листочки, дрожавшие у него перед глазами, и на его лице отражался страх. Самый настоящий страх, какой бывает у людей.

Егор стрелял по бегущим на помощь мужчинам-роботам, попадал нечасто и постоянно возмущался.

– Вот же нафиг! – то и дело приговаривал он.

Близнецы каким-то образом сумели перебежать Зеленую магистраль и теперь скрылись в туннеле, ведущем внутрь, в самую середину уровня. Кир махал мечом, прокладывая дорогу растению.

Стебель ростка между тем затвердел, окрасился в темно-коричневый цвет, покрылся шершавой корой с замысловатым рисунком и пересек дорожку, словно толстый ограничитель. Он не только перекрыл путь: благодаря вмешательству ростка движение роботов на всем этом уровне застопорилось, затормозилось. Уже не видно было быстрых блестящих машин – они встали на повороте, словно у них кончился заряд энергии.

На скамейках застыло несколько девочек с аккуратно заплетенными косичками. Очень милых и очень симпатичных девочек, которые на самом деле тоже были роботами. Мир станции замирал, останавливался, как будто росток, добравшись до внутренних плат одного из синтетиков, запустил внутрь системы вирус, убивавший платы, разрушавший все связи.

Теперь и Жаку больше не надо было махать мечом, он устало вытер пот со лба и улыбнулся Дине. Глянул весело и быстро, поднял черные брови и велел ей следовать за ним.

Зачем?

Дина по-прежнему стояла в проеме. Она не умела сражаться и плохо себе представляла, что надо делать. Поэтому удивилась, что Жак позвал именно ее.

А тот уже шагал в глубь одного из туннелей, и проворное растение следовало за ним. Погибший синтетик рухнул на пол, и на его плече остался один из крохотных цветочков, словно напоминание о таинственной и непонятной силе, которая могла погубить всю цивилизацию роботов.

Главный сервер нижнего уровня находился во внутреннем круге. Дина легко узнала знакомые установки – они были точно такими же, как на Моаге. Туда-то и устремилось растение. Забравшись на сервер, оно обвило его гибкими усиками, рассыпало цветочные лепестки и за какие-то две минуты полностью заблокировало работу всей системы.

Свет погас, но через пару секунд вспыхнул снова. Парализованные, замершие синтетики пугали угрожающими позами, но их глаза уже не выражали ничего.

– Они так и не поняли, что с ними произошло, – восторженно сообщили Гоша и Тоша и оба заулыбались, одинаково и смешно.

– Что тут понимать? Цивилизация роботов давно воюет с цивилизацией деревьев, – быстро пояснил Жак.

«Мы не воюем, у нас на данный момент нейтралитет», – прозвучал в голове ответ растения. Дина немного удивилась тому, что во время сражения от него не поступало ни единого сообщения. Росток молчал, пока сражались. Зато теперь вступил в разговор.

– Если вы все тут уничтожили, то это не нейтралитет, – заметила Дина.

«Мы находимся на свободной территории. Планеты вашей системы пока ничьи. Они не включены ни в одну базу», – быстро ответило растение.

– А кто их включает в базы? – тут же спросил запыхавшийся Егор.

Он вытирал лоб рукавом рубашки и все еще сжимал в руках рукоять погасшего меча.

Ответа не последовало, зато Жак хмуро пихнул в плечо Егора и посоветовал не задавать лишних вопросов.

– Задание выполнено, уровень блокирован. Теперь надо бы почистить тут все, но этим росток Настоящего дерева не будет заниматься. Нужны люди с нашего крейсера. Нужны взрослые люди. Отправим им сообщение, пусть пришлют наряд.

– Какие люди? – не понял Егор.

– Чистильщики. Есть такие в команде миротворцев. Надо переработать все тела синтетиков и завершить блокировку. Потом придут механики и поменяют системное оснащение уровня. Возни много, но это надо сделать, потому что станция может пригодиться.

– Кому? – удивилась Дина.

– Вам! – Жак внимательно и серьезно посмотрел на нее.

2

Гоша и Тоша довольно улыбались, разглядывая плоды своей работы. Перешагивали через замершие тела синтетиков, пинали ногами блестящие корпуса машин.

– Славно мы поработали, – проговорил Егор, следуя за братьями.

«Теперь мы должны вернуться на крейсер, к остальным детям», – прозвучал в голове у Дины решительный голос ростка.

– Нам следует вернуться, – устало проговорила Дина. – Нам уже пора.

– Они останутся, – резко ответил растению Жак. – Они останутся здесь, на станции. Они нужны нам. А ты возвращайся. Ты сможешь добраться до крейсера и сам.

«Значит, я возвращаюсь один», – тут же прозвучал ответ.

– Как сочтешь нужным. Но ты же знаешь: мы хотим свободы для себя. Как всегда.

«И вы ее имеете».

Ответ короткий и странный. Дина было нахмурилась, но ладонь Жака опустилась на ее плечо, и смуглый воин весело произнес:

– Сейчас сюда придут наши люди. Двигаемся наверх, на второй уровень. Там есть много чего интересного.

– Что там интересное? – тут же спросил Егор.

– Я расскажу, – пообещал Жак.

3

Двинулись через внутреннюю часть уровня, мимо огромных залов, аллей с искусственными цветами и уютными скамеечками, мимо детских площадок и школьных классов. Дине все время казалось, что она попала на родной Моаг, и ее охватило странное и горькое чувство. Как будто только сейчас она вдруг поняла, что именно утратила с гибелью родной станции.

Все-таки, несмотря на роботов и четкий распорядок дня, у них была свобода. Относительная и неполная, но у детей были собственные каюты, возможность заниматься любимым делом и возможность получать образование. Их учили, и очень хорошо.

А что ожидает их на марсианской орбите? Никто так и не рассказал, как там живет уцелевшее человечество. Может, ютятся в общих казармах и делят один планшет на сто человек? Может, у них нет никаких прав и никаких свобод?

– А мы можем присоединиться к миротворцам? Вот как Эмма? – вопрос буквально сам соскочил с языка.

Конечно, Эмке повезло, она не попала в общую спальню и не стала частью послушной и безликой группы детей. Она стала миротворцем, присоединилась к команде, и теперь у нее были и работа, и жилье.

– Вы уже часть миротворцев. Вас уже отобрали. – Жак пожал плечами.

– Но мы должны вернуться на крейсер миротворцев, в общую спальню к остальным детям, – напомнила Дина.

– А ты не хочешь? – Жак посмотрел и улыбнулся.

Белозубая ослепительная улыбка. Еле заметные ямочки на щеках и веселый блеск в темных глазах.

– О чем вы там болтаете? – сердито проговорил белоголовый Кир, вклинившийся между Жаком и Диной.

– Ни о чем. – Дина отвернулась и зашагала быстрее.

Погибших синтетиков было столько, что временами внутри Дины начинал ворочаться ужас. Необъяснимый и нелогичный. Слишком уж походили эти роботы на людей. Слишком много детей попадалось на пути. Погибших или просто замерших – Дина пока не могла понять.

«Это роботы, они не люди. Они желали уничтожить всех нас. Они насылали на нашу станцию пауков», – говорила она себе, пытаясь унять дрожь в пальцах. Но застывшие лица мальчиков и девочек буквально взрывали мозг.

Не должны роботы так походить на людей! Просто не должны, и все!

– Они почти как мы, – еле слышно произнес Егор, его побелевшее лицо и напряженно сжатые губы выдали внутреннее смятение.

– Они как вы и как мы, – ответил Жак, которого ничуть не смущали замершие тела роботов. – Они подстраиваются под нас. На самом деле роботы – это огромная и могущественная цивилизация. Они невероятно сильны, и их очень, очень много. И они разные. Не все роботы опасны. Но большинство из них опасны. – Жак погладил рукоять своего меча и повторил: – Большинство смертельно опасны.

Лабиринт коридоров и коротких туннелей вывел к большому помещению с прозрачными раздвижными дверями, где поблескивали плоские панели управления и матовым светом сияли гладкие поверхности огромных мониторов. Здесь уже похозяйничало растение: повсюду витал запах цветов, пол был усыпан крошечными белыми лепестками.

– За этой системной рубкой должен быть лифт. Питер его включит, и мы поднимемся наверх, – сказал Жак.

Вдруг он остановился и взял что-то с одной из длинных полок, висевших по всей полукруглой стене рубки.

Стоявшая рядом Дина разглядела матовую рукоять меча, сделанную из темного, с голубоватыми разводами металла. По всей рукояти тянулись непонятные узоры, а выскочивший сияющий лазерный клинок показался удивительно узким и тонким.

– Меч моего брата, – тихо проговорил Жак. – И тут же рядом мой меч. – Он взял с полки вторую рукоять и сунул за ремень. – Это важные мечи, – пояснил он.

– Где твой брат? – тут же спросила Дина.

– Летит к Земле вместе с Эммой. У нас нет с ними связи. Пока нет.

– Что же вы будете делать? Как достанете Эмку? – тут же встрепенулся Егор.

Жак криво усмехнулся, повернулся и посмотрел в глаза высокому рыжему мальчишке. После четко и уверенно произнес:

– Мой брат всегда справлялся с различными неприятностями. Справится и сейчас. Я в нем не сомневаюсь.

– А я не сомневаюсь в Эмке, – быстро сказал Кир, блеснув светло-голубыми глазами. Или это свет так отразился в его зрачках? – Эта Эмка у нас выпутывалась из различных передряг. Еще посмотрите. Спасется сама и спасет вон его брата.

Кир мотнул головой в сторону Жака и зашагал вперед, к поблескивающим дверям лифта.

Глава 4Эйми. Восходы и поцелуи

1

Чисто вымытый пол влажно поблескивал темным металлом. За удлиненным окном стояли сумерки, такие густые и мрачные, что в них невозможно было хоть что-то рассмотреть. Эмма подумывала о том, не включить ли фонари, находившиеся у модуля впереди и по бокам, но тогда будет расходоваться лишняя энергия. А ее и так слишком мало.

Модуль был оснащен солнечными батареями, но за день пришлось израсходовать почти весь запас энергии, и теперь оставалось лишь на то, чтобы поддерживать внутреннее освещение да посылать машине несложные команды.

Ник все еще спал, уютно устроившись в кресле. Эмма сидела рядом и тоже дремала. Время от времени она вскидывалась, разрывая вязкую дремоту, и всматривалась в лицо напарника. Его лоб оставался холодным, губы выглядели вполне яркими и здоровыми, и поэтому хотелось думать, что с ним все будет хорошо.

С ним все будет хорошо, и с Эммой тоже все будет хорошо. Надо верить и не впадать в отчаяние, не трястись от страха и не оглядываться на крепко запертый входной люк в полу.

Там, за стенами модуля, звучал мир планеты Земля, и эти звуки не просто пугали – они вызывали ужас. Днем, когда Эмма набирала воды в ручье, она слышала вопли обезьян и крики попугаев. Но то, что звучало ночью, казалось неживым, нереальным. Все время что-то трещало и щелкало – эти звуки едва пробивались сквозь обшивку модуля, их не уловило бы обычное человеческое ухо, но Эмма чувствовала их буквально кожей. Иногда пространство прорезал вой, протяжный, унылый и такой тоскливый, что желудок скручивало от напряжения.

Вой означал и голод, и тоску. Что за животное может так выть, Эмма не знала.

Пару раз кто-то грозно рычал на низких и тяжелых нотах. Совсем рядом, где-то за группой высоких деревьев. В рычании не слышалось одиночества, в нем была глухая ярость и желание рвать и убивать.

Дикие влажные джунгли за стенами модуля жили своей жизнью, и пришельцы в эту жизнь не вписывались никак. Мало того, Эмма понятия не имела, что это за животные. В том, что ревели, выли и кричали именно звери, она не сомневалась. В привидения и призраков Эмма не верила.

После общения с фриками она понимала, насколько опасными могут быть животные. Сама она хоть и обладала быстротой и чутким обонянием, но вряд ли могла бы сравниться силой с целой стаей хищников. Или справиться с оравой бешеных обезьян.

Поэтому люк в полу был крепко задраен, а фонари модуля потушены. Да и в самой рубке еле мерцал слабый и бледный свет. Горела лишь пара маленьких лампочек у стены, там, где находились узкие полки для оружия.

Хотелось есть. Воды Эмма напилась вдоволь, предварительно вскипятив и остудив ее. Но еды в модуле не водилось никакой. Вообще. Можно было бы поискать фруктов, но как понять, какие съедобные, а какие нет? Да и оставлять спящего и беспомощного Ника не хотелось.

И поэтому Эмма время от времени просыпалась, чувствуя голодную резь в желудке. Никогда еще ей не доводилось так долго обходиться без еды. Даже когда она оказалась на Нижнем уровне Моага с детьми подземелья, ей все равно предложили пищу. Пусть скудную, но она могла поесть.

А на планете Земля еды никто не предложил. Вообще никакой. Ни крошки. Ни маковой росинки.

Вот теперь Эмма отлично понимала, что значат эти выражения. «Ни крошки» – это вообще ничего. Пустота. Абсолютная и гулкая пустота желудка, заставляющая думать только о еде.

Еще одна ночь на пустой желудок, и озверевшая Эмма, пожалуй, кинется на первую попавшуюся обезьяну и будет ее лопать, точно оголодавший фрик.

Теперь Эмма понимала даже фриков. Разве можно совладать с позывами голодного желудка? Это сильнейшие чувства, опускающие на дикий и первобытный уровень. Поесть, чтобы выжить, – вот к чему стремится большинство хищников. И вот к чему стремились фрики на станции. Бедных переродившихся предков даже можно понять…

Эмма вздохнула, подумав, что в голову ей лезут абсолютно бредовые мысли.

А Ник спал себе и спал, и его не беспокоили ни голод, ни странные звуки за стенами. Эмма тоже подобрала под себя босые ноги и повернулась на бок. Кресла оказались довольно удобными, и на них вполне можно было выспаться.

Холодно не было вовсе, наоборот. Днем в этих местах стояла влажная жара, и легкая прохлада ночи оказалась даже приятной. Нагретый за день модуль теперь медленно остывал и казался гулким и легким. Точно ореховая скорлупка, в которой спряталась парочка человечков. Крошечных человечков, пытающихся найти приют на огромной планете.

Снова глупые мысли. Скорей бы уже уснуть, чтобы скорей наступило утро.

2

– Ты должна это увидеть. – Голос звучал над самым ухом.

Мягкий и спокойный, он казался родным и милым. Эмма улыбнулась и повернула голову, пряча уши от слишком знакомого голоса. Но кто-то потряс за плечо и проговорил с удвоенной настойчивостью:

– Ты должна увидеть солнце, Эйми. Открывай глаза!

Это оказался Ник. Он склонился над Эммой и ласково тряс ее за плечо.

– Что это? – подскочила она.

– Это всходит солнце. На вашей планете очень красиво всходит солнце. Пойдем, я покажу!

– Куда? – последовал еще один глупый вопрос.

– Ты увидишь, – заверил ее Ник.

Эмма поднялась, лениво нацепила ботинки, наблюдая, как быстро сцепляются автоматические крючки, потом сонно поморщилась и последовала за скрывшимся в люке Ником.

Влажная от росы трава обрызгала до колен. Тело охватила приятная теплая свежесть, множество запахов вскружило голову. Наверху радостно перекрикивались попугаи, такие разноцветные, что просто не верилось в существование подобных птиц.

Эмма легко различила запахи нескольких животных, проходивших мимо модуля несколько часов назад.

– Здесь были животные, – пробормотала она, боязливо оглядываясь.

Ник, хромая, приблизился и наклонился, рассматривая траву.

– Здесь охотничьи тропы каких-то больших зверей, – пояснил он. – Но нас они вряд ли тронут. Мы для них слишком странно пахнем. Мы не пахнем так, как пахнет их постоянная еда.

Пояснения вышли, как обычно, немного корявыми, но главную мысль Эмма поняла. Не только для нее запахи были чужими. Для здешних зверей люди тоже являлись чужаками. Чужаков, как правило, опасаются и не торопятся на них нападать.

– Пошли, я покажу тебе восход солнца, – пообещал Ник, взял Эмму за руку и потянул вглубь высоких деревьев.

Сумрак ночи развеялся, воздух был серым, и окружающая зелень казалась в нем бесцветной и немного мрачной. Небо переливалось от бледно-серого и бледно-зеленого до нежно-синего. А когда деревья внезапно разошлись в стороны, то в лицо Эмме брызнул розовый свет, нестерпимо яркий и нестерпимо красивый.

Ник и Эмма оказались на краю обрыва, слева от них гремел водопад, и тысячи, нет, миллионы капель воды отражали розовый свет восхода. Мир сиял множеством красок, мир праздновал восход светила, и ему не было никакого дела до двух людей, которые пришли полюбоваться его праздником.

Эмма боялась пошевелиться: она пыталась вобрать в себя и понять дикую, завораживающую красоту. Ее окружало множество запахов: листья, кора деревьев, травы и цветы пахли каждый по-своему. Каждое дерево имело собственный запах, каждый лист издавал собственный звук, и окружающая картина казалась не просто яркой, а объемной и невероятно сложной.

Эмма чувствовала, что где-то совсем рядом проходит звериная тропа и от нее тянется тонкий и осторожный запах неизвестных животных. Она слышала, как птицы проснулись и радуются празднику восхода. В каждой птичьей ноте чудился восторг и небывалая радость.

А вода шумела, искрилась, переливалась и казалась невероятно кристально чистой.

– Это очень красивая планета, – заверил Ник, как будто Эмма и сама не видела.

– Да, здесь классно, – прошептала она в ответ и совсем чуть-чуть сжала пальцы Ника.

И вдруг Ник повернулся, приблизился к Эмме, и его черные глаза оказались совсем рядом. На мгновение показалось, что радужки тоже сияют розовыми отблесками. Губы Ника прижались к губам Эммы, и этот третий в ее жизни поцелуй пах кристально чистой водой, травами и восходом солнца.

Это был солнечный поцелуй, и по-другому его никак нельзя было назвать.

3

Ник ни разу не говорил о своей симпатии, никаких признаний в чувствах. Но Эмма и сама видела восхищение и удивление в его взоре. Временами он смотрел так, будто во всей Вселенной существовала одна только Эмма и больше смотреть было не на что. Будто она была одной-единственной девушкой на планете.

И целовался он с неистовой силой. Но Эмме это нравилось. Она чувствовала биение сердца Ника, слышала его дыхание, и временами ей казалось, что она даже улавливает, как шумно и весело бежит кровь в его жилах.

Он был близок и желанен, этот Ник, и когда мир вокруг звенел и сиял радостным праздником утра, Эмма забывала и про модуль, и про оставленных в космосе друзей. Существовали только высокие деревья, шумный водопад и невероятно притягательный Ник.

Но вот Ник отодвинулся и посмотрел на нее, прищурившись. Улыбнулся и показал на пластиковую емкость, которую, оказывается, притащил сюда заранее.

– Нам надо набрать воды и сделать чай, – пояснил он.

– Нет же чая, – пробормотала Эмма, все еще не пришедшая в себя после поцелуя. – И чайника нет. Ничего у нас нет…

– Все есть. На планете Земля все есть, – заверил ее Ник и довольно улыбнулся. – Мы найдем. Набираем воды, а потом я сделаю костер.

– И что дальше? – не поняла Эмма.

– Увидишь.

У самых лап модуля Ник сложил сухие палки и ветки и поджег их с помощью лазера. Повалил дым, затрещали яркие горячие языки пламени. В первый раз в жизни Эмма видела настоящий костер. Это оказалось так странно, что она ни с чем не могла сравнить восторженное и одновременно пугающее чувство, которое охватило ее, едва она протянула ладони к огню. Множество новых запахов ворвалось в ее сознание, но это ей нравилось. Нравился запах дыма и огня, запахи трав и сухих веток. Запах древесной коры и влаги, поднимавшийся от густых зарослей.

Любопытные обезьяны неустанно сновали где-то над головой, попугаи удивленно кричали, и казалось, это шумел сам лес, приветствуя пришельцев.

А Ник меж тем нашел в модуле небольшой квадратный железный контейнер из-под каких-то плат, отмыл его и пристроил над огнем. Из гибких полосок древесной коры он соорудил нечто вроде веревки, на которой и подвесил квадратный контейнер. В нем быстро закипела вода, и Ник кинул в кипяток розовые и белые цветочки.

– Вот такой будет чай, – пояснил он и сверкнул белозубой улыбкой.

– Откуда ты знаешь, что эти цветочки можно употреблять в пищу? – нахмурилась Эмма. – Они могут оказаться ядовитыми.

– Нашел в файлах модуля. Там есть карты, есть перечень съедобных растений и животных, которые тут живут. У нас будет яичница и фрукты. Если забраться чуть дальше в лес, то найдем бананы. Их можно есть.

– Что, вот прямо сорвем и поедим? – недоверчиво спросила Эмма.

– Конечно. Держи меч и смотри за огнем. Я скоро.

– А если на тебя нападут? – попыталась остановить Ника встревоженная Эмма.

– У меня есть нож, – спокойно ответил он. – Самый обычный нож, прихватил еще со станции. Этого мне хватит. Эмма, я свою жизнь провел на планете, где полно больших и опасных зверей. Я знаю, как надо выживать.

И довольный Ник удалился в глубь зарослей.

4

Он действительно принес бананов. Они оказались немного зелеными и твердыми, но все равно это были бананы, и Эмма с удовольствием поела. Да что там! Она просто вгрызлась в мякоть и опомниться не успела, как смолотила пять штук, кидая шкурки в костер.

Цветочки оказались довольно сладкими, и отвар из них вышел приятным. Получилась прозрачно-янтарная медовая жидкость, которую Эмма выпила с удовольствием.

В качестве кружек Ник приспособил длинные загнутые листья. Свернул их хорошенько, сколол по бокам длинными шипами с какого-то кустарника, и вышли такие себе узкие кубки. Все лучше, чем совсем ничего.

И вот когда голод и жажда немного отступили, Эмма озадаченно посмотрела на Ника и спросила:

– Хорошо, что теперь? Что будем делать?

– Искать Первую станцию. Она недалеко, и мы можем до нее добраться. А там свяжемся с Третьей станцией, которую мы покинули. Или найдем крейсер и сами доберемся до своих.

– И как мы ее найдем? – недоверчиво спросила Эмма.

– Для этого есть карты в модуле. Пока ты спала, я разобрался в некоторых вещах. Тут есть карты, на которых обозначено, где мы находимся. Сейчас посмотрим карты, после раздобудем для себя мясо. Пожарим и тронемся в путь.

– Может, тронемся сейчас?

– На пустой желудок мы далеко не уйдем. Бананы – это очень мало. Надо мясо для еды. И надо запастись водой. Не везде будут хорошие источники. Понимаешь? Тогда пошли, за работу.

Ник поднялся, быстрыми и привычными движениями загасил костер и забрался в модуль. Эмма последовала за ним. Ей хотелось поговорить о поцелуях, вернее, вообще поговорить о чувствах. Хотелось уточнить, что теперь им делать дальше с этими чувствами, но она стеснялась.

Вот как Таис общается с Федором? Они говорят о своей любви или относятся к этому как к самому обычному делу? Как вообще следует строить отношения в таком случае?

Но спокойный и решительный Ник помалкивал. Раны его, видимо, особенно не беспокоили, и он чувствовал себя хорошо. Устроившись в кресле, он тут же занялся маленьким, простеньким сервером, и на плоском мониторчике появились карты.

Увеличив одну из них, Ник подозвал Эмму:

– Вот, смотри, где мы находимся. Это остров Саб. А водопад впадает в приток Большой реки крокодилов. Так она названа на карте. Нам надо лишь пересечь реку и ее приток, и мы окажемся около Первой станции. Это нам и надо сделать. Что скажешь?

– Давай пересечем, – покорно согласилась Эмма. Другого-то выхода у них не было.

– Тогда охотимся, а после двигаемся.

– И на кого охотимся? На обезьян?

– Зачем? Тут полно съедобных птиц. Их подстрелить – раз плюнуть. Правда, хороший лук можно сделать, только убив крупное животное. Для лука нужны такие гибкие штуки, которые у них есть. Не кости и не вены… Кажется, жилы они называются. Тогда будет хороший лук.

– Зачем нам лук, когда есть меч?

– Лук стреляет без шума, и им можно пользоваться на расстоянии. Для того чтобы убить животное или птицу – это самое лучшее. Понимаешь?

– Нет, – вздохнула Эмма. – Я всегда считала, что животных надо беречь.

– Ага. Надо. Но нам тоже надо выжить. А тут полно съедобных птиц. Пошли, ты посмотришь, как это делается.

Глава 5Таис. Битва на «Фрике»

1

Гибкая поблескивающая конечность враждебного робота медленно повернулась, словно выискивая, в кого бы снова выстрелить. Упавший Макс залил кровью светло-серые плитки пола, лежащий за его спиной Федор почти не двигался. Таис застыла, спрятавшись за поворотом, и только тихое пощелкивание металлических частиц робота нарушало тишину.

Надо было что-то делать, но что? Как вытащить Федора и Макса из-под огня?

Мысли в голове стали короткими и острыми, как крошечные шипы с деревьев, росших на Нелегальном острове. Прозевали. Пропустили. Ошиблись в решениях. Но «Фрик» потерять нельзя!

И Макса с Федором тоже нельзя потерять!

Таис зло сжала зубы. Это всего лишь мелкие многоножки! Как они смогли так вырасти! Это именно они, и ничто иное! Их многочисленные щупальца стали огромными и огнестрельными, из туловища появилась голова. Получившиеся роботы – а Таис не сомневалась, что вторая штуковина обитает где-то внизу, – вовсе не походили на шестиногих чистильщиков. Во-первых, у них было больше щупалец. Во-вторых, довольно умные головы. В-третьих, они были крупнее.

Но как эти твари смогли так вырасти?

А медленное щелканье продолжалась. Таис нагнулась, стянула с ноги обувь и швырнула в робота. Быстрый и резкий бросок.

Робот повернулся, пытаясь понять, что это только что пронеслось мимо и шлепнулось, и в этот момент Таис включила меч и рубанула по торчащему щупальцу. Конечность отвалилась, полетели искры, гладкое тело робота зашипело и заскрежетало.

Федька вдруг резко вскочил и выволок за ноги раненого Макса. Оба оказались под прикрытием соседней стены – завернули за угол и спрятались в нише с оружием.

– Бластер! – быстро крикнул Федька, оставив бессильно поникшего Макса за боковиной длинного стеллажа.

Таис и сама понимала, что надо делать, потому не задавала вопросов. Быстро действовать стало привычкой, вошедшей в плоть и кровь. Рукоять бластера удобно устроилась в ладони, несколько гранат ловко вошли в карман.

– Взрываем, – быстро шепнул Федор и бесшумно выглянул из-за поворота, где они скрывались.

Робота нигде не было видно. Жуткие следы крови, сияющий свет, пустой лестничный проем. И абсолютная тишина.

– Он опять вернулся к модулю, – тихо произнес Федор. – Видимо, наши многоножки добрались до плазмы и выросли…

– Я уже поняла, – пробормотала Таис.

– Давай вниз…

– Там модуль. Мы не можем кидать в него гранаты, иначе крейсер не двинется с места.

– Значит, убиваем их с помощью бластеров и мечей. Держись за мной.

И Федор осторожно пробрался вперед, ступая почти бесшумно. Внизу, в модульном отсеке, все затихло. Ни движения, ни скрипа – ничего. Подбирались к лестнице медленно, оглядываясь и прислушиваясь, потом Федор сделал знак остановиться и сам замер около металлических блестящих скоб-перекладин, уходящих вниз. Там, на нижнем уровне, скрываются два робота. Две выросшие многоножки, будь они неладны!

И как только роботы умудряются расти?

Федор какое-то время постоял, прислушиваясь, потом спустился на несколько перекладин и заглянул в модульный отсек.

– Их тут нет! – удивленно проговорил он. – Все чисто!

– А где они? – глупо спросила Таис, все еще сжимая в руке бластер.

– Я спущусь…

Федор быстро преодолел лестницу и оказался внизу. Таис на всякий случай огляделась и, не заметив ни малейшего движения, тоже последовала за другом.

Энергомодуль был пуст. Абсолютно пуст. Ни капли плазмы в нем не осталось. Его пустые длинные вены-капсулы грустно поблескивали, словно бы говорили, что их вины тут нет.

– Куда это делось? – удивленно проговорила Таис, зачем-то заглядывая во все углы, как будто громила-робот снова мог стать маленьким и спрятаться там.

– Здесь есть проход, они ушли через него! – быстро сообразил Федор и бросился через короткий коридорчик к раздвижным дверям.

Таис почему-то думала, что там кладовка, ведь двери находились в самом углу и были достаточно узкими. Как только робот протиснулся через них?

Но за металлическими поблескивающими раздвижными створками оказалась вовсе не кладовка, а узкий, очень узкий переход, загибающийся полукругом. Он опоясывал внутренние отсеки, тянулся вдоль технических отделов, проходил рядом с огромным водным резервуаром; Таис слышала, как гулко и тихо хлюпает время от времени вода, подаваемая насосами наверх.

Вот показалось подобие лесенки – тонкие скобы, ведущие наверх. В этой части «Фрика» ни ей, ни Федору бывать не приходилось. Возможно, только Макс знал об этих переходах.

Поднявшись, Таис и Федор оказались недалеко от кухни, в этих коридорах все еще витал приятный запах кофе. К нему теперь примешивался запах горячего железа и чего-то еще, приятного и немного терпкого. Таис не могла пояснить, чем пахло, но догадывалась, что оставил этот запах недавно появившийся на свет робот-убийца.

– Куда он пошел? – нахмурился Федор. – Как он мог здесь пробраться? И другого пути нет. Больше он никуда не мог деться, пройти можно только здесь.

– Этот коридор ведет в рубку управления, – заметила Таис, заглянув за поворот.

– Только не это! – почти простонал Федор и кинулся вперед.

– У нас антивирусник, правильно?

– Да, и у Григория тоже. Но этой программы нет на той станции, которую мы прилетели защищать и с которой связывались. Понимаешь? А связь у нас установлена, и отправить по этой связи вирус ничего не стоит!

Таис нахмурилась.

– Тогда давай убьем его и дело с концом! – сердито сказала она и кинулась вперед.

– Подожди! – придержал ее Федор. – Первым пойду я!

2

Он был в рубке, этот новенький сверхробот. Вернее, там были оба, но второго Таис не сразу заметила. Видимо, плазмы второму досталось совсем чуть-чуть, и был он размером не больше детеныша-фрика. Зато благодаря маленькому росту он сохранил юркость и гибкость и мог забраться туда, где не хватало места для большого.

Длинные, узкие щупальца малыша проворно и бесшумно бегали по пульту рядом с мониторами связи. Деловито и уверенно робот-крошка загружал в систему собственные программы. Федор снял его мигом, одним движением длинного лазера меча. Миг – и от наглого робота остались лишь обугленные железяки. Едкий дым заполнил помещение, но тут же рассеялся – сработали противопожарные системы.

Едва Федор успел присесть и спрятаться за железным массивом узкого шкафчика, как в ответ грянули яростные выстрелы. Второй робот, большой и опасный, открыл огонь. Его буквально трясло от ярости, он даже пощелкивал и потрескивал, будто выражал возмущение.

Таис легла на пол животом и, точно прыткая ящерка, проползла в помещение. Ее тоже прикрывал серебристо-белый стеллаж из металлопластика, потому враг не сразу заметил новую опасность.

Дальнейшее было делом техники. Дальше надо было просто стрелять. И Таис, резко поднявшись на ноги, сделала два выстрела. Она не промахнулась, слишком маленькое расстояние было между ней и серебристой машиной-многоножкой. Она попала аккурат в самую середину туловища, где поблескивал чип-зерно.

Два выстрела, подкосившие вражеского робота. Снова вспыхнул огонь, и его снова погасили противопожарные установки. Распластавшись на полу, поверженный враг мертво поблескивал новенькими конечностями, и от него не доносилось ни звука.

– Молодец, – устало выдохнул Федор, поднимаясь. – Тащим эту заразу в шлюз и выкидываем в космос.

– И большую, и маленькую, – подсказала Таис. – Сразу надо было это сделать, как только из плазмы появились многоножки.

– Надо было, – последовал короткий ответ.

3

Роботы были отправлены в шлюз, а потом Федор избавил от них крейсер, выкинув обоих в космос.

Таис тем временем отыскала Макса.

Тот так и лежал в коридоре, неподвижный, бледный. Глаза закрыты, голова запрокинута. Таис присела и приложила пальцы к жилке на шее. Лишь нащупав пульс, вздохнула с облегчением.

Макс, конечно, был странным, но он был человеком. Он был одним из их людей, членом команды. А нынче настали такие времена, что каждый человек на счету, тем более такой, который умеет сражаться.

Поднять здоровенного мужчину Таис не могла, не хватало силенок. Она отправилась за Федором и застала его в корабельной рубке, хмурого и сосредоточенного. Он стоял рядом с пультами связи и яростно скреб подбородок – верный признак того, что он чем-то озадачен.

– Не пойму, что они тут сделали и зачем, – проговорил он. – Большинство программ стерты. Их просто удалили. Загрузили собственные, но они почему-то не работают.

– Надо помочь Максу, – сказала Таис.

– Ладно. Давай поможем, – ответил Федор.

Макса доставили в медотсек с помощью специальной магнитной переноски. Это оказалось совсем не тяжело. Гораздо сложнее было обработать раны пилота. Таис могла, конечно, накладывать скобы на порезы, смазывать обезболивающей мазью ушибы и ссадины. И даже зашивать рану с помощью иголки и нитки ей доводилось. Но что делать с серьезными глубокими ранами, когда сквозь рваную плоть можно увидеть ребра?

Сканер, конечно, выдал нужное решение, но в его диагнозе было столько специфических медицинских терминов, что Таис поняла только одно: срочно нужна помощь специалистов.

Федор между тем нашел внутривенную систему и подключил к Максу. После наложил на рану стерильную повязку и быстро пояснил, что это все, что сейчас можно сделать.

– Надо срочно попасть на ту станцию, к которой мы летели. С которой у нас была связь, – тут же сказала Таис.

– Только в том случае, когда я точно буду убежден, что мы не являемся носителями вируса, – быстро сказал Федор.

– А почему мы носители вируса? У нас же стоят антивирусники, – растерянно пробормотала Таис.

– Видишь ли, – Федор поморщился, отвернулся и заговорил куда-то в стену, будто его собеседник находился в другой стороне, – когда я подключал зерна к своему планшету, там уже стояла программа-антивирусник. Зерна ее впитали в себя. А когда они превратились в многоножек, то переделали эту программу, переработали ее. Иными словами, программное обеспечение тех роботов, с которыми мы сражались, было прописано мной, можно сказать. То есть сделано на основе антивирусника. Можно сказать, я создал для роботов новое программное обеспечение, написанное на новом языке. И сейчас эта гадость попала в межпространственную сеть, и поймать я ее не могу, потому что все наши системы связи заблокированы. Я, конечно, их разблокирую, но на это необходимо время. И я не могу сказать, что сейчас происходит со станцией. Той самой, к которой мы прилетели на помощь. Видимо, сейчас новый вирус орудует в их системах.

Таис замерла, потрясенно посмотрев на Федора.

– И что теперь делать? – тихо спросила она.

– Не знаю! – сердито сказал Федор. – Я не знаю!

Глава 6Дина. Роботы не могут остаться людьми

1

Нижний уровень странной станции, полный мертвых синтетических людей, остался где-то в глубине шахты лифта. Просторная кабинка с матовыми полупрозрачными дверями мгновенно доставила группу подростков во главе с опытным воином Жаком наверх, двери бесшумно разъехались в стороны.

Останки мертвого человека плюхнулись им под ноги с мягким, скользящим звуком, заставив вздрогнуть и быстро зажмурить глаза. Легкий толчок в бок – это Жак приводил Дину в чувство. Одним неуловимым движением он убрал с дороги полуразложившийся скелет. В том, что это не синтетик, сомневаться не приходилось: слишком заметно торчали из грудины оголившиеся ребра. Самые что ни на есть настоящие.

– Везде мертвецы, – буркнул Егор, следуя за Диной.

Жак даже не оглянулся.

Гоша и Тоша были поглощены разглядыванием оснащения лифта и на мертвого человека не обратили внимания.

Росток Настоящего дерева вернулся назад, на катер. Он сказал, что его миссия выполнена и он может быть свободен. Дина до сих пор не могла понять, что это за уникальный организм такой и почему он может вытягиваться, выпускать множество цветочков и листочков и становиться большим, всеобъемлющим и всепроникающим, а после съеживаться до размеров небольшого комнатного растения. Что это за существо такое?

Но вопросов она не задавала, молча следовала за остальными и все больше ощущала какую-то потерянность. Тот мир, который она знала и понимала, прекратил свое существование. Станции Моаг больше не было, как не было и уникального, умного и доброго интеллекта Мартина-Моага. Не было родителей, не стало друзей. Дина ощущала себя песчинкой, затерянной в огромном космосе. В космосе, который оказался полным жизни и непонятных цивилизаций.

Никакой радости по поводу одержанной победы тоже не ощущалось. Мертвые тела роботов вызывали омерзение, ступор и некоторый ужас. Думалось о том, что убивать на самом деле оказалось довольно легко, но это не то, чем бы ей хотелось заниматься.

Дина не желала воевать – вот это она знала наверняка. Может, Эмма с Колючим и обладали нужными достоинствами, чтобы сражаться и одерживать победу. И Жак тоже был на своем месте, когда уничтожал роботов, но Дине казалось, что она делает не то, что надо. Занимается не своим делом. Нелюбимым и неприятным делом.

Она шагала за друзьями и плотно сжимала губы, она честно пыталась разобраться сама в себе и честно понимала, что ничего не выходит.

– Вы отлично справились с работой, юные друзья, – раздался довольный голос Питера. Звонкий голос, полный мальчишеского задора. – Теперь вся эта станция принадлежит нам. Кроме верхнего уровня, но с его обитателями мы сумеем договориться, я надеюсь. Вы можете гордиться собой, вы прирожденные воины.

В его похвалах слишком ясно звучал сарказм. Робот умеет острить…

Дина вздохнула.

– Уровень заблокировали не мы, – невозмутимо ответил Жак и легко погладил пальцами рукоять меча Ника, хранившегося в специальных кожаных ножнах у него на поясе. – Это работа Настоящих деревьев.

– Чья работа? – не понял Питер.

– Сейчас расскажем, – заверил его Жак.

2

Просторная и оснащенная знакомыми системами капитанская рубка встретила раздвижными дверями, теплом и уютной тишиной. На миг показалось даже, что тут нет ни души, все давным-давно погибли и средний уровень станции совершенно пуст.

Лишь оказавшись в светлом овальном пространстве, Дина совершенно неожиданно увидела робота. Да еще какого робота! Таких ей еще в жизни не доводилось встречать!

Светловолосая голова, пронзительно-синие глаза, тонкие прямые брови, придающие лицу милое выражение мальчика-ангелочка. Слегка оттопыренные уши, тонкие изогнутые губы. И крепкое, поблескивающее матовым хищным блеском туловище. Металлические ноги, ровно шесть штук, проворно и бесшумно несли странное существо навстречу Дине, Жаку и остальным, на брюхе странного туловища были едва заметны тонкие сенсорные усики.

– Вот это да! – восторженно выдохнули близнецы. – Вот это робот! Откуда ты взялся?

– И я рад вас видеть, мои юные друзья, – произнес мальчик-паук и довольно улыбнулся. – Вы отлично справились с заданием.

Для того чтобы посмотреть на подростков, странному роботу приходилось слегка поднимать голову. Он был ненамного ниже Дины, но все-таки не вровень с ее лицом. Но даже притом что смотрел этот странный робот снизу вверх, в его ясных, пронзительных глазах все равно читалась уверенность в собственном превосходстве. Он не сомневался, не стеснялся и не боялся. С нескрываемым превосходством робот рассматривал пришедших подростков.

– Вы еще совсем дети, – заключил он, – но довольно предприимчивые. Я видел, как вы владеете оружием. Если вы так же владеете своими мозгами, как лазерными мечами, то вам цены нет, мои юные друзья. Кто научил вас убивать?

– Жизнь научила, – быстрой скороговоркой буркнул Кир.

– Ты потрясающе выглядишь, – заговорили близнецы. – Шесть ног – это потрясающе удобно. Наконец синтетики придумали что-то свое, а не глупо скопировали внешность людей. Ты ведь обладаешь обалденным интеллектищем, не то что шестиногие роботы-убийцы, которые нападали на нас.

– Вот как? – сдержанно улыбнулся мальчишка-паук. – Я вам нравлюсь? И вы не думаете, что я урод?

– Какой же ты урод? – удивился в свою очередь Гоша. Или Тоша? Дина по-прежнему в них не очень разбиралась.

– Да и какая тебе разница, как ты выглядишь? Тебе следует стремиться к оптимальной полезности функций твоего тела, – добавил его брат. – Красивая внешность вовсе ни к чему, ты же не собираешь заводить себе пару, правильно? Жениться тебе ни к чему…

– А если я не женюсь, то красиво выглядеть мне не полагается, по-твоему? Только гендерные роли служат оправданием привлекательной внешности? – уже серьезно спросил странный робот.

– Вы тратите время на болтовню, – медленно и устало заговорил кто-то сбоку, оттуда, где стояли большие плоские мониторы, проектирующие огромный куб голограммы.

Мужчина, сидевший в кресле у большого светящегося монитора, был очень похож на Жака. Черные волосы, черные глаза, загадочные браслеты на запястьях. Лицо осунувшееся и усталое, но в глазах – живой быстрый блеск. Удивительными и выразительными были эти глаза, они свидетельствовали о том, что их обладатель – человек умный, интересный и быстрый.

Сомкнутые губы, напротив, были признаком усталости, а черная щетина на небритом лице придавала незнакомцу дикий и потрепанный вид.

– Это мой старший брат, Люк, – быстро проговорил Жак.

– А что мы должны делать? – спросил Егор и ловко перебросил бластер из одной руки в другую.

– Надо подготовить шлюз станции к приему людей. Сюда направляются представители миротворцев. Гильдия желает подготовить станцию к работе. Для этого придется постараться, – пояснил Люк.

– Что мы можем сделать? – не поняли Гоша и Тоша.

– Вы можете помочь с программами. Вы ведь хорошо разбираетесь в работе здешних систем?

– Конечно, – деловито кивнули близнецы.

Вдруг веселый и довольный мальчик-паук возмущенно мотнул головой, нервно поскреб лапами по полу и скороговоркой сообщил:

– Атака на системы станции. Немедленно отключить систему связи. Перенастройка всех систем. Вирус в системе.

Все это прозвучало быстро и тревожно.

– Что случилось, Питер? Откуда вирус? – не понял Жак.

– Вирус с крейсера, который именует себя «Фриком». Вирус от своих. – Лицо Питера замерло, с него исчезли все оттенки разнообразных эмоций, и он вдруг перестал походить на веселого мальчишку.

Вместо подвижных черт лица появилась застывшая маска, мгновенно убравшая живой блеск глаз и насмешливую полуулыбку.

Люк взялся что-то набирать на пульте, но тут же бросил это занятие.

– Мониторы заблокированы, – резко и напряженно произнес он.

Голографический куб тут же погас. С резким и неприятным звуком треснул главный монитор, по его плоской погасшей поверхности побежало множество тонких, как паутинка, трещин. На короткое мгновение он заработал, и на светящейся, растрескавшейся поверхности появилось изображение дерева. Четкий тонкий силуэт. После этого большущий монитор раскололся на маленькие кусочки и рассыпался по полу, звеня, точно осколки разбитого стакана.

Хрустальный звон взорвал тишину рубки, но лицо мальчика-паука Питера оставалось все таким же непроницаемым.

– Что нам делать? – быстро спросил Жак.

Остальные подростки молча уставились на осколки монитора, растерянные и удивленные.

– Что нам делать, Люк? – почти заорал Жак и добавил что-то на незнакомом языке.

После затихшего хрустального звона мягкие тягучие слова его прозвучали странно и непривычно. Чужой язык показался удивительным и нереальным, да и сама капитанская рубка с трескающимися мониторами тоже казалась нереальной, похожей на чудовищный сон и глюченую игру.

И тут заговорил Питер. Теперь он больше напоминал паука, чем мальчика. Глаза хищно поблескивали, голова слегка наклонена, взгляд тяжелый, исподлобья.

– Теперь вам надо уходить. Спасайтесь наверх, – процедил Питер медленно, будто слова давались ему с трудом, и он буквально выдавливал их из себя. – Наверху вам помогут.

Питер медленно повернулся. Откуда-то из глубин коридоров второго уровня донеслось пощелкивание и легкий скрежет. У стен рубки появились маленькие блестящие роботы с гладкими спинами и проворными лапками.

– Я для вас опасен, – еле слышно проговорил Питер. – Лучше вам уничтожить меня, пока я не уничтожил вас.

– Началось, – буркнул Егор. – Новые перерождения. Даже роботы и те не могут остаться людьми.

Люк поморщился, поднимаясь с кресла, быстро глянул на Жака и произнес лишь одно слово:

– Кулон!

Жак быстро снял с шеи кожаный шнурок, на котором висело что-то похожее то ли на ключ, то ли на маленькую флешку, и кинул старшему брату. Тот ловко поймал вещицу, и пространство рубки вздрогнуло от пронзительного звука.

Дина дернулась, невольно зажала уши. Егор удивленно оглянулся, Гоша и Тоша уставились на Питера. А тот замер, словно парализованный. Остановился, потом лапы его подкосились, и он рухнул на пол.

Появилась Жанка, зашла из соседнего отсека. Она выглядела сонной и озадаченной.

– Что происходит? – удивилась она.

Ей никто не ответил. Дина молчала, да и не о чем было говорить. Кулон, судя по всему, сработал, и мониторы прекратили трескаться. Поверженный Питер валялся на полу, рядом лежали парализованные маленькие роботы-жуки. В рубке наконец прекратилось сумасшедшее движение.

– Теперь уходим, – быстро распорядился Люк. – Кулона надолго не хватит, он слишком маленький.

3

– Мы можем выйти через третий уровень, – пояснил Жак, двигаясь по лабиринту длинных коридоров. – У нас здесь рядом со станцией находятся катера. И вернуться на «Дракон».

– И оставим станцию? – переспросил Люк.

– А зачем она нам?

– Это хорошая боевая база. Нам она ни к чему, но вполне может пригодиться людям.

– Теперь это не база, а источник заражения, – возразил Жак. – Неясно только, что произошло на «Фрике» и почему он подкинул нам вирус.

– Как раз здесь все ясно. «Фрик» оказался заражен, где-то подцепил вирус. Сам знаешь, эта зараза проникает повсюду.

– Тогда вывозим детей и тех, кто наверху, и уничтожаем станцию. Теперь уже ее не спасти. Если поражен главный интеллект – это конец, – безжалостно подвел итог Жак.

Люк не ответил. Он уверенно вел подростков через множество узких коридоров и шагал довольно быстро, несмотря на явную боль в раненой ноге.

– У Питера оказалось множество тайных проходов на третий уровень этой станции. Там, наверху, обитают довольно умные дети, которых он и оберегал, – сказал Люк, остановившись перед маленьким серебристым лифтом.

– Не стоит пользоваться этой штукой, – быстро проговорил Егор. – Лифты управляются через общую систему. Его могут заблокировать.

– Это не лифт. Это просто шахта. Проход, – ответил Люк.

Двери он раздвинул руками. Поднатужился, и те разъехались в стороны. Узкая шахта с металлическими стенами не имела ни тросов, ни креплений – ничего, что напоминало бы о наличии лифтовой кабинки. Зато сбоку со стены свисала веревочная лесенка.

Люк посветил мечом брата, потом ловко ухватился за тонкие металлические перекладины, скрепленные грубыми веревочными узлами.

– Поднимаемся быстро, – распорядился он. – Жак будет первым, я замыкающим.

Едва преодолели подъем и по очереди пролезли в квадратное отверстие в стене, как внизу раздался возмущенный вопль. Дина, которую пропустили сразу же за Жаком, удивленно оглянулась и заметила, как оживились Гоша и Тоша.

– Вы меня забыли! Я должен быть с вами! – надрывался кто-то внизу. – Я вам еще очень пригожусь!

– На этого разве вирус не действует? – удивился Жак.

– Не стоит его брать с собой. Лучше перестраховаться, – быстро ответил Люк, подтянулся и втиснулся в узкое пространство прохода, заставляя близнецов потесниться.

– Это что такое? – спросил Гошка.

– Это маленький робот, которого сделали дети с верхнего уровня. Называется Гусь. Имя у него такое, – быстро пояснил Жак. – Мы его не возьмем. Он может быть опасен. У него тоже может быть вирус.

Короткий проход быстро закончился, и вся группа оказалась в полукруглом коридоре, слабо освещенном вдоль стен круглыми крохотными лампочками.

– Выбрались, значит, – пробормотала озадаченная Жанка и вцепилась в ладонь Егора.

Тот сжал ее руку, оглянулся, спросил у Люка:

– Куда теперь?

– Это должен Жак знать. Он стыковался с этой станцией.

– Лучше всего в проходах разбиралась Эмма, – невесело протянул Жак и сделал несколько шагов в глубь коридора. Он не знал точно, куда надо идти, и выглядел очень неуверенным.

– Тогда пошли, найдем здешних детей. Они-то должны знать, – пожал плечами один из близнецов. Второй тут же поддакнул.

– Кого это вы собираетесь искать? Кто вы такие? – послышался у них за спиной чей-то грубый голос.

Дина быстро оглянулась и невольно потянулась к оружию, которое заткнула за пояс. В проходе стоял невысокий лохматый мальчик. Он нагловато щурился, разглядывая отряд подростков.

– Откуда ты их взял? Это что, роботы? – спросил он, поворачиваясь к Жаку. – И куда вы дели рыжую деловую девчонку?

– Вильям. Мы нашли брата. Рыжей девчонки сейчас с нами нет, зато есть команда детей с крейсера миротворцев. Они за нас. Второй и нижний уровни этой станции заражены вирусом синтетиков. Нам и вам надо покинуть эту станцию, – устало ответил Жак.

– Ну конечно. Покинуть. Прямо вот так взяли и покинули. Сюда к нам никакие вирусные синтетики не проникнут, – зло проговорил мальчик, которого назвали Вильямом, и отступил назад, к стене. – А вас всех надо убить. Это вы опасны. С роботами мы справимся, всегда справлялись. А с людьми лучше действовать жестко!

Глава 7Эйми. Мои дети будут расти на нашей Земле

1

Ник заметно хромал, припадая на раненую ногу, и двигался медленно. Но его мягкие шаги были совершенно бесшумными. Он умел ступать так, что не хрустел ни один сучок под ногами, не дрожали ветки и не шумели листья.

В такие моменты его походка становилась невероятно грациозной, словно сам он был гибким, сильным животным, готовым к атаке. И даже хромота лишь усиливала сходство с хищником. Эмма видела, как легко Ник умеет прятаться, становиться невидимым, незаметным. Как просто, с ходу, умеет влиться в окружающий пейзаж и стать частью листвы, стволов и гибких лиан. И даже громкоголосые настырные попугаи быстро приняли его за своего.

Ник не производил шума, не пугал, не совершал резких движений. В его прикосновениях к стволам деревьев, в привычке плавным движением убирать ветки от лица чувствовалась любовь к лесу.

Эмма так не умела. Хотя она улавливала запахи и звуки, могла с ходу определить, как давно пробиралось по тропе животное и как далеко над головой верещат птицы, ей все равно казалось, что лес чужой и опасный.

Ник нашел подходящее дерево и ножом срезал несколько гибких веток.

– Мы сделаем из этого лук и стрелы, – пояснил он. – У нас в модуле есть необходимый материал.

Потом он забрался на дерево и вскоре тут же раздобыл яйца какой-то птицы: вытащил прямо из гнезда. Потом Ник подобрал какие-то незнакомые Эмме серые камни и торопливо рассовал их по карманам.

– Из этого мы сделаем наконечники, – пояснил он.

– Наконечники для чего? – не поняла Эмма.

– Для стрел. Мелкую птицу можно бить и без наконечника. Но зверя ты простой палкой не убьешь.

– У нас есть меч, – заметила Эмма.

– Меч – это хорошо. Но не всегда можно подобраться достаточно близко, чтобы убить с помощью меча. Иногда лучше выстрелить.

В тот же день Эмме суждено было убедиться, насколько стрелять лучше, чем орудовать мечом. Ник попросил ее посидеть рядом с модулем, чтобы не распугала птиц, ведь Эмма передвигалась по лесу слишком шумно. А когда воин вернулся, хромая сильнее обычного, у него на поясе висели три птичьи тушки.

День уже клонился к вечеру, и Эмма к этому моменту успела возненавидеть недозрелые бананы, которыми приходилось заглушать зверский голод.

– У нас есть еда! – улыбаясь, сказал усталый, но довольный Ник.

Его лицо было покрыто потом и пылью, белая рубашка вся потемнела от пота. На тыльных сторонах ладоней темнели свежие царапины, а из-за спины виднелся лук. Самый обычный лук, тетивой которому служил кусок крепкой бечевки из новейшего микроволокна. Микроволокно Ник нашел на полке в модуле и заверил Эмму, что для тетивы это то что надо.

– Как мы будем есть этих птиц? Они же все в перьях, – удивленно сказала Эмма, разглядывая впечатляющий трофей Ника.

– Перья надо ощипать, – ответил он, кинул тушки на землю около костра, вытащил нож и попросил принести воды. – Вода сейчас пригодится. Это быстро, вот увидишь.

2

Ужинали они в этот вечер птичьим мясом, зажаренным над открытым огнем. Эмма так проголодалась, что не сразу поняла, чего не хватает в ее трапезе.

– Если бы еще посолить, – заметил Ник, снимая мясо с тонкого прутика, на котором оно жарилось.

– Точно, у нас же нет соли, – согласилась с ним Эмма. Но долго не рассуждала, было не до этого. Ее рот был занят горячей поджаристой едой, истекающей соком.

Солнце к этому времени почти закатилось, спряталось за деревьями, и вечерние сумерки скрыли очертания стволов и крон. Приятно и ласково потрескивало пламя костра, настырно и неугомонно рычали какие-то животные, но к модулю приближаться не решались. Шелестели над головой ветви, изредка покрикивали мелкие любопытные обезьяны, которые все никак не могли устроиться на ночлег. Их впечатлял и костер, и странные чужаки, и громадный железный модуль.

Запах модуля, костра и людей был в этом лесу слишком чужим. Эмма понимала это и не сердилась на обезьян за их любопытство. Главное, что они не проявляли агрессивности и не нападали. Присматривались и изредка что-то передавали друг другу неразборчивыми звуками. Но злости в этих звуках не было.

– Завтра рано утром двинемся в путь, – сказал Ник, покончив с едой.

Тонкие прутики, на которых жарилось мясо, он кинул в костер, вытер руки о траву и поднялся с охапки веток.

– Будем двигаться к Первой станции? – уточнила Эмма.

– Да, будем искать путь к своим. Только сегодня ночью еще отдохнем немного. Ты наелась? Тебе не страшно?

Ник посмотрел на Эмму, и глаза его показались невероятно теплыми, а участливый взгляд – каким-то чересчур внимательным.

Эмме очень сильно хотелось поговорить с ним о поцелуях, у нее буквально на языке вертелись вопросы. Любит ли ее Ник? Что он о ней думает? Как они будут относиться друг к другу в дальнейшем?

Но почему-то ее охватили страх и робость. Почему-то казалось, что о таком спрашивать нельзя. Не принято и нехорошо.

Как раньше люди выясняли отношения друг с другом? Как признавались в любви? Как учились доверять друг другу?

Эмма ничего не знала. В этом плане в ее жизни был гигантский пробел, огромная яма незнания. Но в то же время ей очень сильно, буквально до смерти хотелось поговорить с Ником. Ведь Ник такие вещи точно знал. Наверняка знал!

У Ника была семья, он знал своих отца и мать, он вырос в человеческих отношениях. Он был другим, непохожим на детей со станции Моаг. И поэтому Эмму еще больше тянуло к нему. Она ловила себя на глупом желании сидеть рядом с Ником у костра, прижиматься к его плечу и слышать, как бьется его сердце.

– Я наелась, и мне немного страшно. Для меня планета Земля совсем чужая. Это странно, когда вокруг тебя столько деревьев, что за их стволами невозможно увидеть небо. Я привыкла к большим пространствам. Я всю жизнь провела в космосе, – задумчиво проговорила Эмма, не сводя глаз с Ника.

– Это понятно. Но ты привыкнешь и поймешь, что тут к чему. В космосе хорошо, но на планете тоже хорошо. Здесь все яркое и разноцветное.

– Здесь все слишком яркое. И странное. Здесь как будто всего чересчур, все бросается в глаза. Слишком много звуков и запахов, слишком много воды, слишком много птиц.

– Это хорошо, что птиц много. Птицы – это еда, – серьезно заметил Ник и принялся перевязывать лианой лапки единственной оставшейся после ужина птичьей тушки. Без перьев птичка казалась худой и жалкой, но на вкус была очень даже хороша.

– А их перья – это одежда, – не сдержала улыбки Эмма. – Люди, жившие на планете давным-давно, делали головные уборы из птичьих перьев.

– Им казалось, что это красиво, – улыбнулся в ответ Ник. – И перья легко было раздобыть. Знаешь что? – Тут он озадаченно поморщился. – Полей мне воды на спину. Хочу смыть с себя пот.

– Я бы тоже хотела в душ. С ароматной пеной. Прохладный такой душ… И почему только в модуле не предусмотрели такие удобства?

Неудобств и в самом деле хватало. Не было не только готовой еды и ловких роботов, способных защитить и взять на себя самую сложную работу. Не было чистой одежды, моющих средств, необходимой посуды. Не было даже полотенец, чтобы вытереть руки.

Обходились тем, что имелось. А имелось совсем немного.

Ник стянул грязную рубашку и остался в одних штанах, разорванных и грязных. Эмма осторожно полила ему на спину из того же самого контейнера, в котором заваривали цветочный чай. Потом Ник еще раз сходил к ручью за водой и предложил Эмме сполоснуться.

– Только ты не смотри, – устало ответила она.

– Конечно. Утром сходим к водопаду и отмоемся хорошенько.

– Без мыла хорошенько не получится.

– Получится, – уверенно сказал Ник.

Наконец костер был потушен, выстиранная кое-как рубашка Ника развешена на ветке дерева, и Эмма забралась внутрь модуля. Осталось только перевязать рану Ника.

– Давай посмотрю, как твоя нога. – Эмма достала с полки коробку с лекарствами.

– Я сам, – ответил тот, – с ногой все в порядке. Заживает.

Штаны его, укороченные по колено, висели лохмотьями: Ник сам оторвал нижние части штанин. И все равно то, что осталось, было в крови, земле и разводах от лекарств. Но других штанов здесь не было.

Да и сама Эмма вовсе не выглядела аккуратной и милой девочкой. Волосы растрепались и висели грязными прядями, одежда в пятнах, пыльная и потная. Руки не отмывались от въевшегося травяного сока. Ладони саднило, шея чесалась, ноги ныли.

Ник ее вовсе не стеснялся. Скинул грязные штаны, оставшись в одних трусах, стянул с раны пластырь и занялся своей ногой. Эмма поняла, что краснеет, забралась в кресло и отвернулась.

– Немного болит еще, но скоро совсем заживет. Скоро нога будет целой, – неуклюже сказал Ник.

Потом и он устроился на кресле, привел спинку в горизонтальное положение, закинул раненую ногу на пульт, положил руки под голову и мечтательно произнес:

– Хорошо тут!

– Хорошо? – Эмма чуть не подпрыгнула от удивления. – Что тут хорошего?

– Мне нравится эта планета. Потому что мы тут с тобой вдвоем. Нам никто не мешает. Никого нет, кроме нас.

Ник вдруг поднялся и с помощью пары кнопок привел кресло в движение. Подъехав вплотную к Эмме, он опустил подлокотники у обоих кресел и обнял ее за плечи. Нежно и крепко обнял, и запах его смуглой кожи вызвал бурю эмоций. Его близость сводила с ума, кружила голову и туманила разум.

Слова вдруг потерялись, в голове заклубилась дымка, и Эмма напрочь забыла все, о чем хотела спросить. Ей было так хорошо рядом с Ником, что она блаженно закрыла глаза и устроилась на плече друга.

– У нашего народа два раза в год делают большой праздник. Это когда горят большие костры, бьют барабаны и звучит много музыки. Праздник на всю ночь, – заговорил Ник, и в его голосе появились нотки нежности. Мечтательные и звонкие нотки. – И тогда молодые воины выбирают себе невесту. Они танцуют особенный танец вместе с девушкой. Танец жениха и невесты. Это значит, что парень любит девушку и хочет взять ее в жены.

Ник немного приподнялся, посмотрел Эмме в лицо, улыбнулся:

– Я бы станцевал с тобой такой танец. Я очень хотел бы сделать все так, как принято у нашего народа. А ваши обычаи я не знаю. Я не знаю, как ваши парни выбирают себе невесту.

Эмма счастливо моргнула, глупо улыбнулась и пожала плечами.

– Я не знаю, как это было принято у нас, – смущенно пояснила она. – Что нам теперь делать?

– Ничего. Выбираться с вашей планеты и лететь на мою. – И Ник усмехнулся.

– На твою? – Эмма перестала улыбаться и недоверчиво уставилась на друга.

– Конечно. Мы будем жить на моей планете. Здесь я не собираюсь растить детей, рядом с синтетиками. Дети должны расти в спокойной земле. Среди своего рода. Дети должны знать свой род. Всех своих родных. У нас будет дракон, на котором наши сыновья будут летать. У нас будут палатки и мьёки. Я не стану больше участвовать с миротворцами в межгалактических полетах. Я буду на своей земле. Мои дети будут расти на нашей земле, Эйми.

Эмма вдруг поняла, что смотрит на Ника раскрыв рот. Точно Золушка, которой пообещали золотую карету, четверку белых лошадей и большой замок. Она и думать не думала о детях, о своих землях, о будущем в таком глобальном масштабе, как только что пояснил Ник.

Ей казалось, что любовь – это просто любовь. Они поцеловались, обнялись, сказали друг другу, что любят. Вот как Таис и Федор. И с той поры они всегда будут вместе.

А оказывается, есть еще семья. Это когда рождаются дети. А детям надо где-то жить, что-то есть и пить, что-то носить. И детей надо учить.

Эмма умела обращаться с младенцами и неплохо справлялась в свое время с обязанностями няньки. Но одно дело – просто нянчить детей, и совсем другое дело – растить своих.

– Ты думаешь, у нас будут дети? – выдала она совершенно бестолковый вопрос.

Ник расплылся в улыбке до ушей. Должно быть, его забавлял озадаченный вид Эммы.

– Конечно. У нас будут дети. Не сейчас, но как только ты станешь моей женой. Как только мы окажемся на моей планете.

– Ладно. – Эмма вздохнула и снова устроилась на высокой спинке кресла.

– Это значит, ты согласна? – уточнил Ник.

– А что делать? – с некоторым философским спокойствием пробормотала Эмма.

– Правильно. Ничего не делать. Я сам все сделаю. Тебе не надо ничего делать.

– Вот такая любовь, – уже самой себе пробормотала Эмма.

3

Это была спокойная ночь. Они никуда не торопились и ничего не опасались. Скрытый деревьями и зарослями кустарника модуль стоял себе и стоял, неподвижный и надежный. Кричали где-то звери, шумел в верхушках деревьев ветер, еле слышно гудел вдалеке неугомонный водопад. Время словно изменилось, стало более мягким и тягучим, более прозрачным и спокойным.

Не надо было спасать свою жизнь, не надо ничего опасаться. Совсем близко, почти у самого уха раздавалось дыхание Ника. Его теплое плечо согревало щеку, а кончики длинных волос щекотали ухо. И казалось Эмме, что они одни на всей огромной планете и больше никого нет: ни роботов, ни людей, ни фриков.

И это на самом деле было хорошо. Это было очень хорошо.

Эмма вдруг поняла, что счастлива. Глупо и смешно счастлива, и даже отсутствие мыла и прочих важных жизненных удобств ее не пугает. Она засыпала и просыпалась, прислушиваясь к ночным звукам. Потом снова засыпала и снова просыпалась.

И ей нравилось просыпаться рядом с Ником. Нравилась его забота и уверенность в собственных силах.

До сих пор Эмме приходилось самой заботиться о детях. Она нянчила малышей, присматривала за дошкольниками, помогала Мартину-Моагу, сражалась с роботами-пауками. Но сейчас у нее не было никаких забот. Совершенно никаких забот.

Еду и воду раздобудет Ник. Правильный маршрут тоже проложит Ник. И сражаться с врагами, если доведется, тоже будет Ник.

Эмма улыбнулась сквозь сон и подумала, что это самая счастливая ночь в ее жизни.

4

Наступило утро – солнечное и жаркое. Ник проснулся с восходом солнца, растолкал Эмму и велел собираться в поход к водопаду. Он лениво потянулся, проворно натянул штаны и успевшую высохнуть рубашку, обулся и с шумом открыл люк в полу модуля.

В отверстие хлынули звуки леса, ставшие привычными и знакомыми. Запахло травами, росой, влажной землей и древесной корой. Внизу Эмма рассмотрела мокрые стебли трав, такие яркие и зеленые, что они казались нереальными.

– Очень пить хочется, – сказал Ник и помог Эмме спуститься. – Пошли быстрее.

И они двинулись через лес уже знакомой тропинкой, под гомон любопытных попугаев и вопли неугомонных обезьян. Солнце еще не поднялось, но воздух казался густым и плотным. Парило, и мокрая от росы трава брызгала приятной прохладой. Наконец показался водопад, и Эмма полной грудью вдохнула напоенный звонкой прохладой воздух.

Ник обнаружил удобный спуск к небольшому озерцу, куда устремлялись хрустально-прозрачные струи воды. Там и решили искупаться.

Сначала в воду окунулась Эмма, а Ник стоял на страже. Потом настала его очередь. Он скинул одежду и, оставшись в одних трусах, нырнул в прозрачные чистые волны. Эмма загляделась на его стройное тело, смуглую кожу и темные волосы.

Здесь, у озера, очень сильно пахло незнакомыми и непонятными животными. Можно было даже рассмотреть еле заметную тропку, по которой, судя по всему, звери ходили на водопой. Эмме следовало насторожиться, следовало оставаться начеку, но она, бегло осмотрев кусты, счастливо улыбнулась и подставила лицо лучам восходящего солнца.

Прохладная вода прогнала остатки усталости и тревоги, и, слизывая с губ сладкие вкусные капли, Эмма думала о том, что вот сейчас они с Ником разведут костер, пожарят яичницу из найденных вчера яиц, нарвут ставших привычными бананов и славно позавтракают.

Шорох в кустах показался всего лишь шумом ветра. Эмма передернула плечами и торопливо заплела в косу мокрые волосы. Ник вынырнул из воды, откинул с лица волосы и весело улыбнулся. Эмма подняла руку, чтобы помахать ему, и в этот момент у нее за спиной раздался странный звук. Низкий, горловой и полный угрозы. Кто-то рычал в высокой траве за круглыми серыми камнями.

Еще не успев оглянуться, Эмма уже поняла, что чувствует запах зверя, подобравшегося слишком близко. Он рядом, он готов напасть. В грозном рыке звучало не предупреждение, а ярость. Потому что…

Потому что чужаки вторглись на его территорию, и зверь не желает их терпеть. Он разозлился, и он достаточно силен, чтобы напасть.

Рык повторился, а после раздалось короткое, еле уловимое шуршание. Но Эмма его услышала. Животное прыгнуло.

Эмма не успела ни о чем подумать, лишь рванулась в сторону и скатилась в заросли влажного кустарника. Поцарапав кожу рук и лицо, она быстро слизнула капли крови, стекавшие на губу, и вскочила на ноги.

На тропинке, где она только что стояла, появилась большая пятнистая кошка, высокая, гибкая и желтоглазая. Она еле заметно двигала кончиком длинного хвоста и втягивала в себя воздух. Кошка промахнулась, но не сдалась.

Не делая разбега, хищница снова прыгнула, и ее желтые глаза блеснули злобой и жаждой крови.

Глава 8Таис. Иминуя приступает к работе

1

Федор сидел над погасшими мониторами «Фрика» уже пятый час. Сначала он пытался перезапустить систему, но у него не вышло. После этой неудачи он выпил три кружки кофе подряд, перечитал заветную тетрадь, найденную на Иминуе, и выпил еще три кружки кофе.

Таис все это время была рядом.

– Если бы ты не придумал свою затею с дурацкой программой, мы бы не зависли тут, посреди космоса, – ныла она, зло шагая по корабельной рубке. – Ты должен был предусмотреть все! Вот теперь что нам делать? Максу нужна медпомощь, ему нужны врачи. Нам нужна энергия для движения, которой у нас нет. И даже связи с Григорием у нас нет, и мы не знаем, что случилось с его «Нелегальным». И что нам теперь делать? И все потому, что ты придумал свою супер-пупер программу!

– Это же ты упустила маленьких роботов, – буркнул Федор, не отрываясь от своей работы.

Он по-прежнему возился с начинкой серверных установок, пытаясь наладить компьютерное обеспечение крейсера.

– Это ты позволил им возникнуть! – зло заорала Таис и остановилась посреди рубки.

Сложила на груди руки, прищурилась и язвительным голосом продолжила:

– Надо было думать, прежде чем что-то делать! Надо было просчитать все возможные варианты! Ты же знал, насколько опасны эти многоножки!

– Ты мне мешаешь, – невозмутимо отозвался Федор.

– Потому что ты меня злишь! Хватит уже возиться с этими мониторами!

– О, очередная глупость, – последовал спокойный ответ. – Лучше бы помогла.

– Чем? Это все теперь можно выкинуть в космос, оно никуда не годно! Все парализовано, поломано! Мы зависли тут, у нас теперь ничего нет!

– Мозги мы имеем, слышишь? Мозги, Таис! Вот и включай свои!

– Ничего не поможет!

Таис зло пнула ногой ножку стола и вышла в коридор.

Яркие боковые диоды весело сияли, освещая светлые стены длинных коридоров. Ставший таким родным, «Фрик» казался живым, словно ничего в нем не изменилось, не сломалось и он готов был везти своих хозяев, куда они захотят.

Только это были обманчивые ощущения. «Фрик» застыл в мертвенной неподвижности, замер, лишенный самого основного – внутреннего управления. Теперь это была бесполезная груда металла и пластика, повисшая где-то посреди Галактики.

И любой вражеский крейсер, оказавшись поблизости, может шарахнуть по «Фрику» и разнести его в клочья. Даже увернуться от удара не будет никакой возможности.

Как же легко синтетики их одолели! Как просто справились с храбрыми наследниками повстанцев!

Достаточно было дать людям почувствовать собственное всемогущество. Несколько удачных атак, и Федор решил, что его никто не сможет одолеть. И поэтому пренебрег осторожностью. Рискнул и проиграл.

Что теперь делать? Космос – это не Земля, где можно просто удрать и скрыться в горах. Или найти лазейку. Или уплыть, в конце концов. С зависшего в космосе крейсера просто так не убежишь. Не откроешь дверь и не перепрыгнешь на соседний крейсер.

Есть, конечно, катера в небольшом ангарчике. Два катера, готовые к полету и заправленные под завязку. Но не работает управление шлюза. Невозможно открыть двери и вылететь.

Таис чувствовала глубокую и горячую злость. Злость бурлила внутри, и хотелось орать, кричать и плакать одновременно.

Если бы можно было повернуть время вспять!

Таис заглянула в медотсек, прислушалась к еле заметному дыханию Макса, поправила накрывающую его простыню и тихонько вышла. Тут без изменений. Нужной медицинской помощи на «Фрике» никто не сможет оказать, и вполне возможно, что старый штурман обречен.

Жалко было Макса, жалко до слез. Хоть он и странный, болтливый и временами смешной – но ведь он человек. Настоящий человек. А людьми надо дорожить, их осталось слишком мало.

Каждый человек на вес золота, тем более такой умный, как этот штурман.

А еще больше Таис жалела крейсер «Фрик». Такой славный, уютный и родной крейсер. Где они найдут еще один такой же? Что им теперь делать? Возвращаться на остров к нелегалам? Снова жить в хижине у моря и ловить рыбу? Так еще попробуй доберись до этой хижины…

И все из-за дурацкой ошибки Федора…

Таис поморщилась и вздохнула. Злость понемногу улетучивалась, уступая место отчаянию, а это было хуже всего. Безнадега угнетала и лишала воли к жизни.

Для того чтобы выжить, надо этого хотеть. Хотеть очень и очень сильно, Таис давно поняла это, еще когда жила с так называемыми детьми подземелья на Нижнем уровне родной станции.

Значит, и сейчас надо тоже выживать. Выпить кофе и пойти помочь Федору. Потому что нытьем дела не поправишь…

Таис заглянула в кухню, сделала себе кружку кофе, добавила туда три ложки сахара и выпила, несмотря на то что горячая горьковатая жидкость обжигала губы и язык. Потом развернулась и зашагала в рубку.

Итак, какие там у Федора идеи? Как он собирается выходить из положения?

2

В рубке управления ничего не изменилось. Федор все так же сидел рядом с системными блоками – двумя мощными компьютерами, встроенными в высокие белые колонны. Но теперь он что-то делал со своим планшетом. Это показалось смешным и глупым. Как тонкая полупрозрачная игрушка может помочь делу?

Планшет бесполезен, он всего лишь ненужная деталь. Мелочь по сравнению с крупными блоками, помогающими управлять системой «Фрика».

– Что мы будем делать? – усталым и глухим голосом спросила Таис, устраиваясь в кресле главного штурмана.

На нее уставились безликие, молчаливые мониторы, а чуть дальше, в громадном окне, пугающе блеснул далекими звездами безжалостный и холодный космос.

– Ты уже закончила кричать? – Федор не поднимал головы от своей работы. В голосе его явно прозвучали насмешливые нотки.

– Могу еще, если хочешь.

– Нет уж, спасибо. Я понял твою основную мысль. Теперь иди помогай мне.

– И что надо делать?

– Работать! – Федька поднял голову. – Если наше программное обеспечение не срабатывает, я загружу то, что осталось от Иминуи. У меня все еще имеется ее чип.

– И что?

– И Иминуя будет нам подчиняться.

– Как? Ты с ума сошел?

– Потому что у нее будут новые программы. Я уже создал одну. Осталось загрузить и запустить. Поэтому давай помогай. Через планшет мы их трансформируем в понятные для систем «Фрика» образы и загрузим в него. Интересная работа. Смотри, что я придумал.

– Гений программирования недоделанный, – недовольно буркнула Таис, но помогать Федору взялась.

Она опустилась на пол рядом с ним, Федор протянул ей второй тонюсенький планшет и пояснил, что надо делать. В сложных и непонятных программах системы «Дерево» Таис не разбиралась совсем. Понятия не имела, что означают те знаки, которые она загружала с флешки, а потом обрабатывала еще одной Федькиной программой. Временами ее начинали терзать смутные сомнения, и тогда она принималась ворчать.

– Сейчас наделаешь еще делов, и снова мы попадем в проблему. Напридумываешь ерунды какой-то. Может, хватит нам сногсшибательных идей? Это же из-за твоей идеи мы застряли на поломанном «Фрике»…

– Не хватит. Еще парочку – и закончим, – рассеянно отвечал Федор, погруженный в работу.

– А если не получится?

– Переделаем. Да не дрейфь, что мы теряем? «Фрик» уже, можно сказать, почти труп. Реанимируем его и попробуем запустить в работу.

– Без энергомодуля? Без энергии? На чем мы будем двигаться?

– Раздобудем. Вместо энергомодуля подключим более примитивные установки, они здесь есть. Макс мне объяснял. Не всегда же были эти новомодные энергомодули с инопланетной плазмой. А топливо на крейсере имеется. Будем двигаться на нем.

– Тогда мы не сможем манипулировать, как раньше. Никаких прыжков, – заметила Таис.

– Тут ты права. Не сможем. Но летать сможем.

Крохотный чип Иминуи поблескивал маленькими искрами и казался живым, настоящим. Таис даже подумалось, что он все слышит и понимает. Федор приладил его к внутренней системе крейсера, быстро пояснил, как создал нужные для этого контакты, и улыбнулся. Как поняла Таис, основная работа была закончена. Федор закрыл встроенные в вертикальные плоскости панели, за которыми находилась внутренняя начинка компьютерных систем крейсера, и включил мониторы.

Те вдруг заработали слаженно и быстро. Только вместо обычных значков на них появилась какая-то абракадабра. Сначала привычные завитки дерева, после сложные и непонятные знаки. А под конец и вовсе на главном мониторе возникла женская голова с большими темными глазами и нежно-розовыми губами. Голова уставилась почему-то на Таис и мягким голосом произнесла:

– Отличное решение с программным обеспечением. Вы желаете работать вместе со мной? С кем имею честь общаться?

Ее голос был ровным и спокойным, но в самих словах слышались еле уловимые оттенки эмоций. Будто Иминуя страшно удивлена собственными новыми программами. Будто все это показалось ей дико интересным.

– Штурман Федор Шереметьев и его помощница Таис. Нужно просканировать все системы и выяснить, готов ли крейсер к полету. И надо перенастроить его на работу с двигателями второго блока. – Федор говорил деловито и быстро. И ни разу не засомневался в том, что искусственный интеллект ему подчинится.

– Приступаю к сканированию, – спокойно доложила Иминуя.

Таис обалдело уставилась на монитор, повернулась к Федору.

– Что ты сделал? – не поняла она.

– Я же сказал, что пишу новые программы, которые сделают роботов друзьями. Вот, это одна из них. Теперь Иминуя не враг нам, а друг. И всего-то делов. Пошли, я хочу есть.

3

Кухня вдруг ожила. Погасший грум включился в работу и довольным голосом сообщил, что его система в порядке и он готов к услугам штурмана и его помощницы.

– Что-то не заладилось с работой крейсера? – осведомился он, выдавая большие порции картофеля с мясной подливкой.

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся Федор, забирая свою тарелку.

– Думаю, что вы подцепили вирус, парализовавший систему. Но теперь тут работают какие-то странные программы.

– Нашел с кем разговаривать, – презрительно хмыкнула Таис и быстрыми движениями заправила надоевшие волосы за уши.

– Пусть расскажет, как он понимает ситуацию. Я и его системы немного наладил. – Федор по-братски хлопнул грума по блестящему боку и взялся за ложку.

– И когда ты успел?

– Все в этом крейсере должно работать на меня. Никаких случайностей. Все точно и выверенно.

– Кто бы говорил. А что случилось с крошками-многоножками? Это не случайность? Это тоже запрограммировано?

– Это сбой. Допустимый сбой в работе. Всегда надо закладывать в схему вероятность сбоя системы.

– Это твоя глупость, а не сбой. Ты тут сидишь себе и улыбаешься, но понятия не имеешь, что творится на станции, к которой мы прилетели на помощь. Может, там сейчас мясорубка из роботов и людей.

Федор помрачнел.

– Разберемся, – буркнул он.

– Ага, разберемся. Ты разберись сначала с «Фриком».

– И с «Фриком» тоже разберемся.

Едва покончили с едой, как Иминуя доложила, что сканирование завершено и системы готовы к работе.

– Теперь просто берем катер и летим на Третью станцию. Там я тоже перепрограммирую всю систему.

– Если тебя туда пустят, – ехидно заметила Таис.

– Девочка права, – вмешалась в разговор Иминуя. Неизменным ровным и спокойным голосом искусственный интеллект крейсера продолжил: – Вы усовершенствовали программы механиков, и теперь они имеют общую систему и с вашими роботами, и с нашими. Это новый, уникальный вид. Их программные данные запущены в систему. Вы называете это вирусом. Вирус будет действовать мгновенно, это одна из главных задач механиков. Главный приоритет – подчинение общему интеллекту всех систем. Станция уже не принадлежит людям. А новейшие программы будут оценены по достоинству.

– Что за общий интеллект? – быстро спросил Федор.

– Тот, что все за всех решает. Главный модуль. Система, отвечающая за прогресс робототехники. Все новейшие разработки поступают из этой системы.

– То есть ты хочешь сказать, что на Земле есть такой супер-главный компьютер, которому подчиняются все эти механики и чистильщики, а также боевые машины вроде тебя? – уточнил Федор.

– Ты все правильно понял, штурман Шереметьев. Приятно общаться с таким умным индивидуумом.

– И все новейшие разработки попадают в этот ваш главный интеллект?

– Не думай только, Шереметьев, что ты самый умный. Любая информация фильтруется. Любые новейшие разработки в программном обеспечении тоже фильтруются. Иногда программы дают сбой и сами по себе производят вирусы. Бесполезные знаковые коды, нарушающие работу системы. Их отфильтровывают и уничтожают. Для этого разработана огромная система. Поэтому тебе не удастся запустить вирус, который нарушил бы работу главного интеллектуального модуля.

– А кто собирается это делать? – Федор пожал плечами. – Зачем мне это? Вы классные машины, вас очень удобно использовать. Мы могли бы… хм… Как это правильно выразиться? – Федька щелкнул пальцами, нагловато улыбнулся и закончил мысль: – Мы могли бы сотрудничать с вами. Но так, чтобы нам это было удобно и безопасно. Вам просто не хватает нужных программ. Никто не собирается создавать вирус в том понимании, которое ты в это слово вкладываешь. Вам просто нужны особенные программы, понимаешь меня, детка?

Иминуя никак не отреагировала на Федькину наглость. У нее не было таких гибких и уникальных программ, как у того же Вара, и тонкий человеческий юмор до нее просто не доходил.

– Мы сами создаем для себя программы, – пояснила она.

Ее ровный и спокойный голос казался механическим и неживым. Ее неподвижное лицо, сохраняющее вежливое выражение, создавало впечатление, будто с экрана вещает кукла.

– Какая-то она… слишком механическая, что ли… – заметила Таис.

– Так она на самом деле боевой робот. Она и должна быть такой. Верно, детка? А насчет программ, которые вы создаете сами… Я бы так не обманывался. Это просто значит, вы имеете ум, оснащенный нужными настройками и расширениями. Так вы запрограммированы. А раз вы управляетесь программами, нужно просто создать нужные. Для нас и для вас.

Федор склонился над пультами, после отдал очередное распоряжение:

– Подготовить шлюзы. Подготовить катер. Я попробую добраться до Третьей станции. Тай, свяжись с крейсером Григория.

– Связь уже налаживается. Контакт будет через две минуты, – быстро доложила Иминуя.

– Вот и славненько, детка. Тай, ты все равно присмотри за программами. Я не до конца уверен, что все будет работать без сбоя.

– Ничего себе! – возмутилась Таис. – Как это ты не уверен? Как же мы будем работать, если ты не уверен?

– Как всегда. Справимся. Если что-то застопорится – доработаем.

– Шлюз готов к работе. Какое будет программное обеспечение катера? Меняем? – быстро осведомилась Иминуя.

– Старое не работает, правильно? – уточнил Федор.

– Старое программное обеспечение катеров не будет работать в связке с новыми установками крейсера «Фрик», – объяснил интеллект.

– То есть ты с такими программами не работаешь, да?

– Они слишком примитивны и дадут сбой.

– Тогда форматируй. Имеешь нужные установки?

– Разумеется.

– За работу. Как будет готово, я вылетаю. Тай, ты остаешься здесь.

– Конечно, жди… Я лечу с тобой, и точка. Не буду я сидеть тут и смотреть на мониторы, пока ты лезешь в битву.

– Начинается… – Федька вздохнул. – Что с тебя взять, мартышка? Значит, мы снова напарники?

– Разумеется, – делано-механическим тоном, подражая Иминуе, съязвила Таис.

Глава 9Дина. Ошибки надо исправлять

1

У мальчишки были пронзительные серые глаза. Или серо-зеленые – в тусклом сиянии слабых редких светильников Дина не могла разобрать. Крупные губы, четко очерченные низкие брови и курносый нос с приподнятым, точно у утенка, кончиком.

Этот смешной нос и большие губы придавали его лицу вид обманчивой дурашливости и наивности. Будто вот стоит перед вами простодушный мальчишка-школьник, прогуливающий уроки, и ничего серьезного от него ожидать нельзя.

Дина и не ожидала ничего серьезного, Егор, близнецы и Кир тоже. Кир лишь пробормотал что-то о здешних дураках с маленькими мозгами.

Но Жак и Люк не обманулись нарочитой простоватостью мальца.

Конечно, нападал не этот прыткий лохматый пацан.

Откуда-то из-за поворота вынырнул странный, несуразный робот, похожий на стол с ножками, и открыл было стрельбу, но тут же рухнул, сраженный метким ударом Жака.

Быстрое движение меча, и стол с ножками рассыпался на множество дымящихся и мигающих частей.

Мальчишка Вильям выругался неприлично и зло и хотел было скрыться, но проворный Люк справился и с ним. Схватил за шиворот, тряхнул и посмотрел прямо в лицо.

– Что ты трясешь меня, чувак! – Вильям сделал обманное движение и вывернулся.

– Роботов своих убери! – резко проговорил Люк. – И веди нас в рубку управления. Где твои друзья? Их катер уже вернулся?

– Тебе какое дело?

– Они стреляли по моему крейсеру! Мне есть дело до твоих друзей!

– Мало стреляли! Надо было, чтобы всех вас убили! – крикнул Вильям и припустил бегом по коридору.

Миг – и он скрылся за поворотом.

– Он что, больной? – хмуро и немного растерянно спросил Егор.

– Он сын пиратов. – Жак пожал плечами. – Он немного одичал тут на своем уровне.

– Понятно. – Егор кивнул. – Мы должны их спасать?

– Мы должны обеспечить свою безопасность. И попробовать разобраться с тем вирусом, что проник на станцию. Дети пиратов могут нам помочь, если пожелают, – ответил Люк, потом наклонился и машинально потер колено раненой ноги.

Покрасневшие белки его глаз говорили о дикой усталости, но где теперь взять время на отдых? Отдыхать не придется, видимо, долго.

– Если их роботы не сойдут с ума, как Питер, – устало пробормотала Жанка и неожиданно всхлипнула. – Не хочу я общаться с сумасшедшими роботами.

– Такие здесь есть. – Жак сурово кивнул. – Поэтому будьте наготове. Пошли, тут недалеко.

2

Надо было двигаться дальше, в глубь полутемных и запутанных коридоров, но Дина вдруг поняла, что всех ее друзей охватила некоторая робость.

Может, виной тому был тусклый свет, довольно неожиданный на станции. Дина привыкла, что на всех уровнях в дневное время горели яркие светильники, имитирующие дневное, солнечное, освещение. Специальные светильники, делающие окружающее пространство теплым и ярким.

Но здесь, на верхнем уровне, царил сумрак. Он клубился в проходах, наползал из мрачных ниш и грозил неясными, смутными неприятностями. И там, в этом сумраке, чувствовалось странное движение. Может, это шумели дети: ходили и переговаривались друг с другом.

А может, это были роботы. Вроде той махины, что совсем недавно попыталась напасть.

– Здесь опасно, – тихо проговорил один из близнецов.

– Это мы поняли и без тебя, Гошка, – также тихо ответил ему Кир.

– Здесь есть роботы, – добавил Тошка.

– Какая неожиданность! – хмыкнул Егор.

– Здесь есть роботы, которые вот-вот сойдут с ума и нападут, – жестко поправил Жак. – Поэтому не зевайте. Пошли, я немного знаю, как тут все обстоит.

Жак зашагал вперед, и следом за ним поторопились остальные. Девочки двигались в середине шеренги. Замыкали шествие Егор и Кир с включенными мечами в руках, а за ними бесшумно и мягко шагал Люк. Взрослый шагал последним в их странном и маленьком отряде.

– Зря мы отправили росток Настоящего дерева, – вдруг проговорил Тошка. – Он бы сейчас подсказал нам, что делать.

– Да, росток справился бы с роботами, – тут же согласился Жак. – Но с ними, с этими Настоящими деревьями, не всегда хорошо работать. У них своя война и свои интересы. А мы просто попали между ними и роботами. Мы оказались случайно в этой войне. Наши интересы – это не их интересы. Потому лучше всего, когда мы можем справляться сами.

– Меньше болтай, – коротко посоветовал брату Люк, и Жак замолчал.

– И что мы будем делать? – осторожно спросила Жанка.

Ее голос дрожал, она нервно оглядывалась и сильно сжимала локоть Дины.

Жанка боялась.

Дину тоже одолевал страх, и она мечтала поскорее оказаться на крейсере миротворцев, в спокойном и надежном месте. Наверное, лучше ходить в одинаковой одежде и спать на многоярусной кровати, но зато не опасаться внезапного нападения бешеных роботов.

– Жак уже сказал, что мы будем делать, – сердито буркнул Кир.

Ответить ему никто не успел. Тишину прорезал странный звук, похожий на тихое повизгивание или слабое шуршание. Совсем близко, буквально над головой.

Люк среагировал мгновенно. Поднял меч, оглянулся.

– Егор, осмотри коридор за спиной! – распорядился он.

Егор быстро выставил вперед светящийся клинок, задрал голову и стал оглядывать потолок и стены. Дина тоже посмотрела вверх и увидела над собой крохотных роботов-жучков, копошащихся около светильников. Они походили на колонию крупных муравьев, только не черных, а блестяще-серых.

И их было полным-полно, этих металлических букашек, и они активно что-то делали, облепив потолок.

– Идем, – быстро сказал Жак.

Люк кивнул в ответ, но меч не опустил.

Слова Жака прервал новый скрежещущий звук, и где-то в конце коридора с потолка упала ультратонкая лампа. Она разбилась с веселым звоном, и ее осколки разлетелись чуть ли не до кроссовок Егора.

Дина поторопилась покинуть странный коридор, хотя теперь ее до жути мучил вопрос: что это за мелкие роботы и зачем они ломают станцию?

Пока шли, постоянно были наготове, ожидая внезапного нападения. За каждым углом чудился очередной робот, и Дина устала вздрагивать от шорохов и резких звуков.

Верхний уровень станции шуршал, потрескивал и пощелкивал. Пол под ногами слегка пружинил, некоторые раздвижные двери, скрывавшие темные отсеки, застопорились, застыли, оставляя проемы полуприкрытыми. Сквозь щели тянуло странным сквозняком.

Детей нигде не было видно. Пропал куда-то лохматый мальчик Вильям, и, куда бы Дина ни заглядывала, она нигде не встречала следов присутствия человека. Как будто этот уровень был необитаемым. Или, может, здесь обитали только роботы.

Наконец попали в один из центральных круговых коридоров, и под ноги им тут же выскочило нечто странное – круглое, обладающее четырьмя тонкими паучьими ногами. Существо уставилось на шагавшего впереди Жака, выпучило телескопические увеличивающиеся глаза и сказало звонким девичьим голосом:

– Что вам тут надо? Что вы здесь ищете?

– Хотим покинуть вашу станцию. Улететь так же, как прилетели сюда. И предупредить вас об опасности, – торопливо объяснил Жак. В спешке он неверно выговаривал некоторые слова, но понять его было можно.

– Хотите предупредить нас, что принесли нам вирус, да? Очень порядочно с вашей стороны, – ехидно проговорило существо и быстро переставило с места на место все четыре ноги.

– Саманта, это ты? – уточнил Жак.

– Это я. Общаюсь с вами через робота-разведчика. Вы принесли нам вирус, и я бы убила всех вас, но не могу разобраться с взбесившимися роботами. Наш цех по производству роботов вышел из повиновения и сам по себе штампует каких-то мелких букашек. А те расползаются по всему уровню и занимаются вредительством.

– Раз ты не убиваешь нас, тогда помоги попасть к тебе, – сказал вдруг Егор и приблизился к странному роботу.

Робот предусмотрительно попятился и довольно невежливо осведомился:

– А ты кто такой? Откуда ты взялся?

– Я мальчик. Тоже со станции, только погибшей.

– И теперь ты хочешь завладеть нашей? Пошел вон, ничего у тебя не получится!

Круглоголовый робот изловчился и пнул Егора по ноге. Тот закричал и подпрыгнул, выхватил меч, но ударить не успел. Из-за дальнего поворота показалась целая армия странных кривобоких созданий, с длинными металлическими конечностями, вытянутыми головами и маленькими колесиками под обтекаемыми туловищами. Для чего предназначались такие роботы, Дина и представить не могла. Но на всякий случай покрепче сжала меч и кинула быстрый взгляд на Жака.

Он времени не терял. Ловким движением меча убрал с дороги круглого робота с паучьими ногами и взглянул на Люка. Тот велел всем быстро бежать в проход. Через длинный туннель команда попала на внутреннюю площадку, посреди которой и находилась капитанская рубка.

– Закрывай туннель! – непонятно кому крикнул Жак.

Впрочем, те, кто сидел в рубке, и сами поняли опасность. Сработали электрорешетки, и только тогда Дина вздохнула с облегчением.

– Уцелели, – сказала она.

3

Девчонка орала так, что у Дины заложило уши. Она стучала кулаком по стене, обзывала Жака странными незнакомыми выражениями, о значении которых можно было только догадываться, и говорила, что их всех следовало убить.

На Люка она только косилась, не решаясь предъявить свои претензии взрослому воину, но с остальными не церемонилась.

– Это из-за вашего вируса! Вы погубили нашу станцию, вы понимаете это? Где мы теперь будем жить? Куда мы денемся? У нас больше ничего нет! Ничего, кроме этой станции!

Шрам над бровью девчонки постоянно двигался, растрепанные волосы то и дело лезли в лицо, и тогда хозяйка нещадно дергала сама себя за патлы. Злые серо-желтые глаза щурились, но морщинки в их уголках придавали ее лицу не мягкое, а усталое и резкое выражение.

Девочка не была красивой, но когда злилась и орала, то привлекала к себе внимание, казалась яркой, подвижной и необычной. Дина никак не отвечала на эти крики. Да и что тут скажешь? Ведь девчонка была права.

Чуть дальше, у полукруглого прохода, стоял мальчик Вильям и еще один мальчик, очень похожий на Вильяма, но постарше. Они помалкивали, но их резкие взгляды вовсе не отличались доброжелательностью.

Лохматая девчонка со шрамом над бровью наконец выдохлась, и ее последнее гневное предложение закончилось жалобным всхлипом. И тогда Дине стало ее жаль. По сути, незнакомка была права. С появлением Жака, его брата и Эммы к ним на станцию пришли неприятности. Возможно, эти подростки так и жили бы себе на своем закрытом верхнем уровне, если бы не незваные гости.

– Ну, хватит уже ныть, – проговорила вдруг невесть откуда появившаяся высокая черноволосая девчонка с медово-желтыми глазами. – Ничего не меняется, пока ты орешь, Саманта. Отобьем атаку вируса и восстановим систему. Нужно только время. А пока мы в безопасности, тут, во внутреннем круге уровня, нам ничего не угрожает.

– Кроме бешеных роботов, которых теперь штампует цех, – сказал один из мальчишек.

– Уже не штампует, я разобралась, – проговорила черноволосая.

На ней была белая майка и коричневые штаны с множеством карманов. Она казалась старше всех да и ростом превосходила остальных. Ее макушка приходилась вровень с макушкой Жака, а тот был на голову выше Дины.

– Ты остановила цех? – быстро спросила Саманта.

– Конечно. Я остановила цех и всех тамошних роботов. Они как с цепи сорвались, делали что попало. У нас и так полно глюченых в коридорах, и поэтому я решила, что не стоит производить новых. Сейчас разберусь с программным обеспечением и наведу порядок.

– А у вас там, в коридорах, маленькие роботы разбирают потолок, – неизвестно зачем проговорила Жанна.

– Не твое дело, – слегка прищурившись, ответила черноволосая. – Я же сказала, что разберусь. Меня зовут Френси, и я отвечаю за здешних роботов. В смысле, за роботов нашего уровня. А вы откуда взялись, такие деловые? Вас тут вроде как не было. Был только вот этот черный, его брат и еще одна умная рыжая девочка. Рыжую вы куда дели? Обменяли, что ли?

– Эмма на задании, – коротко и деловито ответил Жак.

– А можно взглянуть на цех? – вдруг спросил Гоша. Или Тоша?

– Зачем? – нахмурилась Френси.

– Мы тоже хорошо разбираемся в роботах. Могли бы помочь.

– Серьезно? Программы пишете? – тут же осведомилась Френси и растянула пухлые, четко очерченные губы в веселой улыбке.

От этого ее лицо вдруг преобразилось, стало симпатичным и добрым.

Близнецы тоже заулыбались и в два голоса заверили, что очень хорошо разбираются.

– А чего это у вас одинаковые рожи? Вас что, синтетики создавали? – вдруг спросил хмурый Вильям.

– Мы близнецы. Мы произошли из одной яйцеклетки. Нас такими сделали.

– Значит, вас все-таки сделали роботы? – тут же завелся мальчишка.

– Нас создали роботы, в пробирках. Но у нас были настоящие родители. Мы люди, только не рожденные. Мы не синтетики.

– Они не синтетики, болван, – резко пихнула брата в бок Саманта. – Разве не видишь? Не насмотрелся еще на высшую расу роботов, что ли? Одинаковые люди тоже встречаются. Бывает такое. Френси, ты их пустишь в цех?

– Посмотрю, умеют ли они работать. Надо же исправлять ошибки. А мы допустили серьезную ошибку, пустив людей к себе на станцию. Пошли, одинаковые люди. Остальные тоже разбираются в программах?

Она прищурилась и осмотрела Егора и Кира. Окинула их оценивающим, немного нагловатым взглядом.

– Нет, мы больше воевать умеем. Но перезагрузить систему тоже сможем, – ответил Егор. – В здешних роботах мы малость разбираемся. А вот синтетиков не знаем.

– Мы их тоже не очень знаем, только Френси разбирается в их программах, – хмуро пояснила Саманта и покосилась на Люка. – А ты в чем разбираешься?

– Потом узнаешь. Но вам мы поможем. Мы вам не враги…

– Это вы так думаете.

Саманта зло зыркнула на Жака, дернула себя за растрепанные волосы, откинула их назад и вздохнула.

4

Цех находился немного выше капитанской рубки. К нему вела металлическая лестница с круглыми перилами и направляющими светодиодами. Здесь был полный порядок. Тишина, чистота и много света, не то что в заброшенных дальних коридорах уровня.

Френси приложила ладонь к сенсору, и двойные двери цеха расползлись в стороны с легким шипящим звуком.

– Мы называем это лабораторией. Жак здесь уже бывал, – сказала она.

Егор прошелся по помещению, потрогал мониторы и крупные производственные блоки, погладил пальцами ленту одного из полупрозрачных конвейеров. Дина тоже с огромным интересом принялась разглядывать место, где производили роботов. Такого ей еще не приходилось видеть.

– Молчаливые у вас девочки, – заметила Френси и бросила быстрый взгляд на Дину. – Они вам помогают? Или просто ходят следом?

– Помогают. Мы команда, – ответил Кир.

– Да, здесь все интересно. Я хочу попробовать понять вирус, поразивший систему. Там, у синтетиков, мы бы его не вычислили, – заговорил один из братьев-близнецов. – А здесь, на фоне вашего программного обеспечения, можно попробовать. Вирус пришел из системы связи, а дальше поразил основные файлы системы на всех уровнях. Тошка, давай-ка включим один из мониторов.

– Ну вы там! Не лезьте без спроса! – забеспокоилась Френси.

– Мы и не лезем. Мы можем поймать вирус. Я думаю, что мы его поймаем и вычистим от него систему. Тош, за работу.

– Тогда показывайте, как вы будете это делать! – решительно распорядилась Френси.

– Ладно, пусть работают. Пойдем, что ли, выпьем чаю, – грубовато распорядилась Саманта и решительно зашагала к выходу из цеха.

Глава 10Эйми. Другого пути нет

1

Большая желтоглазая кошка прыгнула еще раз. Эмма ощутила горячее дыхание рядом со своим подбородком, почувствовала яростный удар в грудь и повалилась в мокрую траву. Мысли о смерти были короткими, как миг падения. Просто осознание того, что жизнь закончилась, быстро и безвозвратно.

Эмма даже не успела огорчиться, испугаться или пожалеть.

Под пальцами оказалась мягкая и густая шерсть, и оставалось только вцепиться в шкуру животного и постараться скинуть с себя кошку.

Но провернуть этот маневр не удалось. Кто-то с силой оторвал животное от Эммы и одним быстрым движением свернул ему башку. Потом смуглые маленькие руки с невероятной ловкостью отшвырнули кошку, и перед Эммой показалось озабоченное мальчишечье лицо.

Темные глаза блеснули тревогой, но тут же довольно сощурились. На щеках обозначились милые ямочки, блеснули в улыбке крупные белые зубы.

– Ты цела, девочка, – довольно протянул он.

Гласные в словах мальчик слегка растягивал и в конце предложения почему-то прищелкнул языком.

– Ты что… ты убил ее? – пробормотала Эмма, поднимаясь.

Она поморщилась от боли в руках и с удовольствием отметила, что все-таки жива. Несмотря на неожиданное нападение, ей удалось уцелеть!

– Это самка ягуара. У нее тут недалеко остались детеныши, – невозмутимо сообщил мальчик.

В том, что это был именно мальчик, Эмма не сомневалась, даже несмотря на длинные темные волосы, достающие почти до плеч. Слишком резкими и выверенными были движения этого юного охотника, слишком привычно он убил большого хищного зверя.

– Как у тебя получилось? – уточнила Эмма.

– Это просто. Надо знать, как располагаются позвонки, и все. Ты тоже сможешь, когда я покажу. Откуда вы взялись? Тоже с неба?

Мальчишка ткнул пальцем вверх и улыбнулся, ослепительно и весело.

Эмме вдруг тоже стало радостно, и она ответила смышленому мальцу улыбкой.

– Сколько тебе лет? – спросила она и сама попыталась оценить возраст мальчишки.

– Нисколько. Это робот, – раздался вдруг голос Ника, и Эмма увидела, как он торопится подняться по тропинке.

– Ты цела? – быстро спросил воин, присел рядом и осмотрел царапины на шее, руках и щеке Эммы. – Зверь не успел нанести большие раны?

– Со мной все в порядке. Меня спас этот мальчик. – Эмма ткнула пальцем в смуглого маленького охотника и запнулась.

Улыбка на лице мальца пропала, он молча поднялся и нагловато прищурился.

– Как вы догадались, что я робот? – дрожащим от напряжения голосом спросил он.

– Видел, как ты убиваешь зверя. Эйми, сможешь идти?

– Могу. – Эмма торопливо вскочила на ноги. – Но я не думала, что синтетик будет спасать человека. Такого не бывало ни разу.

– Я не синтетик. – Мальчик помотал головой. – Меня создал человек. Я старый робот, я еще застал времена, когда люди жили семьями. Меня создал профессор вместо своего погибшего сына. Я всегда помогаю людям, такие у меня программы. Вот, увидел, что ягуар собрался на нее напасть, и помог. Я вообще-то должен был вас найти, меня послали к вам.

– Кто послал? – резко спросил Ник и схватил мальчика за шиворот.

– Да зря меня хватаешь. – Мальчишка добродушно улыбнулся. – Если бы я не хотел, чтобы вы меня поймали, то не дался бы вам. Вы еще не знаете здешнего леса, вам тут все незнакомо. А я знаю и могу вас провести. На Первую станцию. Там вас ждут.

– Кто ждет? – не понял Ник, продолжая крепко держать нового знакомца.

– Шереметьев Андрей. Отец Федора. Он узнал, что вы приземлились, и выслал мне сообщение. Я как раз находился неподалеку и разыскал вас. Видел ваш модуль, но решил посмотреть, как вы будете выживать в незнакомых условиях. Вы ничего, справились.

– Андрей Шереметьев? Ты не обманываешь? – Эмма уставилась на мальчишку так, словно у того выросло две головы. – Откуда ты его знаешь?

– Кто ж не знает? Все его знают. – Мальчишка хмыкнул. – И сына его, Федора, тоже все знают. Тут все ждут, что прилетят дети с планеты и освободят мир от роботов. Старые легенды.

– Значит, ты робот, синтетик. Ты знаешь Таис и Федора, которых я не знаю. И ты знаешь какого-то Андрея Шереметьева, – проговорил Ник, старательно выговаривая незнакомую фамилию. – И ты говоришь, что должен нас куда-то привести. Почему мы должны тебе верить?

– Вот она верит. Она уже связывалась с Федором и Таис через башню Черный нож. И я ее видел. Это Эмма, правильно? Тебя зовут Эмма, а не Эйми. А меня зовут Даниэль.

– Подожди… Я тебя видела, помню… – Эмма наморщила лоб и положила ладонь на плечо мальчика. Под пальцами оказалось гибкое и подвижное тело мальчишки, так похожее на обычное, человеческое… – Да, мы связывались с Федором, и ты был там, на связи. Я помню тебя. Ты, получается, робот, да?

– Робот. Даниэль. И я должен доставить вас на Первую станцию. Теперь ты веришь? Какие же вы, люди, недоверчивые…

– Если бы ты видел то, что видели мы… – буркнула Эмма.

– Ты ему веришь? – уточнил Ник, не ослабляя хватку.

– Верю. Я вспомнила его. Значит, у нас есть проводник.

– Ага, – мальчишка заулыбался, – меня раньше называли Варом. Но Таис вернула мне старое имя. Теперь я Даниэль. Таис была моим другом.

– Тогда надо идти. Нет смысла тут стоять. Мы не можем ждать, – распорядился Ник.

Он выглядел насупленным и недовольным, но робота Даниэля отпустил. Подобрал одежду, натянул штаны.

– Фу, любите вы, люди, извозиться в грязи, – поморщился робот Даниэль.

– У нас была сложная посадка. – Ник хоть и ответил ему, но говорил неохотно и недовольно.

– Я вижу. И ногу ты поранил. И напарника оставил одного в лесу, пока отправился купаться. Сплошные ошибки. Люди всегда допускают ошибки.

– О, еще один философ, – усмехнулась Эмма. – Ник просто не с этой планеты. Он не знает здешних животных. Я тоже не с этой планеты и тоже не знаю.

– А откуда вы? – тут же полюбопытствовал Даниэль.

– Я из другой галактики. Я из миротворцев. Но ты прав, малец. Я должен был присмотреть за Эйми. Это моя вина. За то время, что мы были здесь, я не видел хищных зверей и думал, что они к нам не осмелятся приблизиться.

– Они бы и не осмелились, но здесь рядом логово ягуара и его детеныши. Вот она и напала. Самки всегда защищают свое потомство. Таков закон.

– Теперь будем знать, – заметила Эмма.

– А ты почему не с этой планеты? Выглядишь как обычная девочка, – поинтересовался мальчишка.

– Я со станции. Я родилась на орбитальной станции Моаг.

– А, я знаю. Дети с орбиты. О вас тут ходят легенды.

– Уже слышали, – буркнул Ник.

– Отлично. Отлично, что вы сюда попали! – восторженно проговорил робот-мальчик и радостно подпрыгнул.

– Андрей Шереметьев – это отец Федора? – уточнила Эмма.

– Да. Мне удалось его найти, совсем случайно. С той поры мы вместе.

– А как про нас узнали? – спросил Ник.

– Так мы следим за околоземной орбитой. И мы на Первой станции. Шереметьев пытается ее восстановить. Мы увидели, что две другие станции стали активными. Вы знаете о восстании станций? Ну, это было давно, когда люди еще населяли планету и воевали друг с другом. Тогда было восстание, и люди создали три военные базы, которые назвали станциями.

– Знаем. Это мы нашли Третью станцию, – последовал усталый ответ Ника.

Они втроем пробирались по еле заметной тропе в густейших зарослях травы, и Ник хромал сильнее обычного, а Эмма морщилась от саднивших царапин. Но надо было двигаться, и двигаться быстро, поэтому все торопились.

– Значит, это вы ответили на сообщения Второй станции с острова Саб? – уточнил мальчик.

– Да, это мы были на Третьей станции. – Ответ Ника прозвучал сухо и коротко.

– И что там происходит?

– Еще узнаешь…

– У нее хорошие мощности, у этой станции. Можно было бы нанести отличный удар по синтетикам, – протянул робот Даниэль и ловко проскочил под низкой веткой, с которой свисали странные разлапистые листья.

Ему никто не ответил. Эмма слишком устала и переволновалась, для того чтобы просто болтать по дороге. А Ник молчал угрюмо и настороженно и постоянно приглядывался к странному новому проводнику. И когда Даниэль слегка удалился вперед, заметил, что не доверял бы этому синтетику.

– Кто его знает, что у него в программах.

– Это верно. Хотя Федор и Таис ему доверяли. Надо будет расспросить его обо всем, что случилось, он же знает.

– Расспросим. Заберемся в модуль и расспросим. Главное, чтобы этот робот сам не являлся носителем какого-нибудь вируса.

– Эй, вы говорите обо мне? – прозвучал веселый и немного возмущенный голос. – У меня нет вирусов. Да и примитивным установкам вашего передвижного средства вряд ли что-то повредит. Это же как утюг на ножках.

Даниэль высунул возмущенную мордаху из зарослей и выдал веселую улыбку.

– Не хмурьтесь, вам не надо меня бояться, – добавил он.

Эмма промолчала, Ник тоже.

Наконец добрались до модуля. Увидев остатки костра, Эмма поняла, что опять хочет есть. Может, хотя бы яичницу?

– Сначала мы сделаем завтрак, – словно в ответ на ее мысли произнес Ник.

2

– Вы правильно проложили дорогу, – довольным голосом сказал Даниэль, после того как рассмотрел карты, сохранившиеся в файлах модуля. – Так мы и будем двигаться. Здесь не очень хорошие места. Много зверья и временами встречаются роботы.

– Мы это уже увидели, – усмехнулась Эмма и выразительно взглянула на мальчишку.

– Я не опасный. Я всего лишь робот-компаньон, понимаете? Я создан для общения с людьми. Я для людей. А есть такие роботы, которые созданы, чтобы убивать людей. Вот этих и надо опасаться. А есть еще глюченые, те убивают все, что встречают. Их мало, но они расползлись со свалки. Доны-двадцатые, глюченые роботы. Вот они опасны даже для меня.

– Не слышали мы ни о каких донах-двадцатых. Я знаю о пятнадцатых и двенадцатых. Кто создал двадцатых?

– Это представители одного из последних поколений роботов, их создавали синтетики. Присвоили порядковый номер соответственно здешней нумерации. Просто системное обеспечение этих роботов взломали повстанцы, и тех заглючило, – пояснил Даниэль и пожал плечами. – Не хотите, не верьте. Но вы сами сможете их увидеть.

– Начинаем путь, – резко прервал разговор Ник. – У нас не так много времени.

Эмма с ним согласилась. Позавтракать они успели только яйцами и неизменными бананами. Даниэль, посмотрев на их трапезу, сказал, что это ерунда и он раздобудет всем рыбы, когда они доберутся до реки.

– Это большая река, сами увидите. Ее тут называют Большой рекой крокодилов. Потому что там полно этих тварей, – рассуждал Даниэль, вертя файл карты на небольшом сенсорном мониторе модуля.

– Кто ее называет рекой крокодилов? – тут же спросил Ник. – Людей ведь тут нет.

– Как нет? Есть. Мало, но есть. Люди, которые с чипами, они работают на свалках. Если двигаться на восток, то доберетесь до южного могильника старых роботов, там живут трудяги, которые работают на синтетиков. Их мало, может сотня наберется. И у них чипы в головах, они полностью подчиняются роботам.

– Знаем, – кивнул Ник. – Программируемые люди.

– Вот они и назвали так реку. Они же иногда приходят к самому руслу, когда надо выполнить работу на энергетических установках. Их там несколько. В реке полно крокодилов, и она очень широкая. Разливается так, что в некоторых местах с одного берега не видно другого. Вот они и называют ее Большой рекой крокодилов. Это же просто.

– Покажи на карте, где могут быть люди, – потребовал Ник.

– Вот здесь. – Даниэль быстро запустил функции обозначения, и на карте тут же пролегли тонкие пунктирные линии, за которыми, как пояснил мальчик-робот, находился могильник роботов.

– Вам туда не надо. Там полно всяких плохих роботов. И глюченые там же водятся. Вам надо на Первую станцию. Понимаете?

– Еще как, – ответила ему Эмма.

– Тогда вперед.

И они отправились.

3

Они продвигались через густые зеленые джунгли, непроходимые, пронизанные солнечным светом и наполненные птичьими и звериными криками. Металлические мощные ноги модуля проламывали себе дорогу через заросли, врубались в них с настоятельной и непоколебимой решимостью, подминали их под брюхо машины и топтали, топтали, топтали.

Лес поддавался, хотя и не сразу, и впускал в свое нутро непонятный и незнакомый объект.

Теперь, когда их стало трое, внутреннее помещение модуля стало казаться еще меньше. В нем было только два кресла, и Даниэль стоял около пультов с неутомимым выражением лица. Первым порывом Эммы было пристроить где-нибудь мальчика-робота, но она вспомнила, что, по сути, он тоже машина и отдых ему не требуется. И он вряд ли обидится, если будет стоять, когда они с Ником усядутся в удобные кресла.

– Хорошая скорость. Я думал, что эта железка будет шагать гораздо медленнее. Давно уже не встречал таких допотопных машин, – рассудительно заявил Даниэль и легким движением переключил рычаги скорости. – Лучше двигаться быстрее. Иначе наше путешествие затянется до ночи, а у разлива реки глюченые встречаются так же часто, как и обезьяны. Нам надо до речной развилки добраться. Там удобнее всего перебраться через реку.

– Почему там? – тут же спросил Ник. – Особенно если в тех местах встречаются роботы.

– А больше нигде не переберетесь. В тех местах, чуть выше разлива, бешеное течение и пороги. Вас унесет вместе с вашим модулем и разобьет в лепешку. Хлоп, и все! – И Даниэль выразительно хлопнул сжатым кулаком о раскрытую ладонь, словно бы желая наглядно показать, как разбивает в лепешку.

– Покажи на карте, где разлив, а где пороги, – потребовал Ник.

– Да пожалуйста. Я эту реку знаю так же хорошо, как свои пять пальцев, плавал по ней вместе с Шереметьевым, и не раз.

– И зачем вы по ней плавали?

– Лес нужен был, хороший лес. Вот и высматривали. После рубили и сплавляли по реке.

– А лес зачем? – задала вопрос Эмма.

– Дом строить. Делали подземные бункеры, стены обшивали деревом. Бетон здесь мы не найдем, это дорого и сложно. А леса полно, растет себе и растет. Срубили и обшили стены подземного бункера.

– Чтобы жить? – уточнил Ник.

– Конечно. Первая станция сохранилась, конечно, но только одна ее часть. Там стояло серверное оборудование. Шереметьев его починил, кое-что собрал заново и перетащил все в новый бункер. Больших машин там нет, ни одной не уцелело. Ни одного крейсера. Но зато полно нужных программ, и отличное устройство для связи теперь есть, Шереметьев сделал. Вот и живем вдвоем, недалеко от реки. Ловим рыбу, охотимся. Нам хорошо.

Даниэль улыбнулся такой смешной улыбкой, что Эмма и сама растянула губы и ухмыльнулась. Как же потрясающе стали делать роботов. До чего они похожи на людей!

– Расскажи, как ты встретился с Тайкой и Федором, – попросила она.

– А что рассказывать? Я их встретил точно так же, вот как вас. Только не здесь, а гораздо севернее и дальше отсюда. На самой северной оконечности острова Саб. Этот остров еще называют Мусоркой, потому что сюда свозят отработанных роботов со всей планеты. И поломанные крейсеры, и много чего другого. Все, что осталось от последней войны, и все, что осталось от людей. Людей тоже сюда свозят, как отработанный материал. Люди живут на побережье, около воды, чтобы могли ловить рыбу. Да и вряд ли люди с чипами смогут выжить в джунглях. Здесь мало кто выживает. Вот и вы бы не выжили, если бы я не убил самку ягуара.

– Да, мы уже поняли, как обязаны тебе. Рассказывай дальше. Почему ты не привел Тайку и Федора к Шереметьеву? – поморщилась Эмма.

– Потому что я тогда не знал его. Я тогда жил с другими людьми, на севере, в северных поселениях острова. Я ведь тоже утилизированный робот, меня привезли на эту свалку, чтобы уничтожить. Все роботы, созданные людьми, должны быть уничтожены.

– Почему? – заинтересованно спросил Ник, приподняв брови.

– Потому что мы всегда служили людям. Нас создали для людей. Нас уже невозможно переделать.

– Я знаю. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Синтетики живут сами по себе и воюют с людьми. А вы роботы обслуживающие. У нас тоже были такие, только мы их называем рожденными. Если люди сами рождают робота, то он служит им, – сказал Ник.

– Не рождают, а создают, – назидательно поправил Даниэль.

– Наши роботы другие. Они рождаются из плазмы нашей планеты.

– А как они рождаются? – тут же поинтересовался Даниэль.

– Никак. Рассказывай дальше. Значит, ты не знал Шереметьева тогда? А как случилось, что теперь знаешь? – перебила Эмма, которой не нравилось, что разговор постоянно уходил в сторону.

– Нашел. Уже после того, как Таис и Федор вместе с Надей и Григорием перебрались на остров Нелегальный. Я остался один, и не было смысла возвращаться в поселение людей.

Меня бы там поймали роботы. Наверняка бы поймали. Поэтому я ушел в лес, добрался до здешних мест. Не сразу, конечно. На ногах быстро не походишь, потому я какое-то время скитался по лесу. И вдруг обнаружил следы человека. Ну, настоящие следы, на песке около реки. И срубленные пеньки от деревьев, и следы костра. Я и подумал, что это человек, потому что синтетики не станут разводить костер, он им ни к чему. Они ведь не мерзнут и не голодают. Я стал следить и встретил Шереметьева. Это мне повезло, можно сказать.

Мальчишка-робот довольно шмыгнул носом и резким движением убрал за уши длинные пряди волос. Его пальцы были покрыты цыпками, под ногтями виднелся слой грязи и сам Даниэль имел неприятную привычку дергать плечом и вертеть головой, отчего патлы его разлетались в разные стороны, открывая слегка оттопыренные загорелые уши.

Нос мальчика-робота облупился от загара, на подбородке темнела свежая тонкая царапинка, а к правому локтю прилипло крошечное семечко какого-то растения.

Иными словами, Даниэль выглядел как самый настоящий мальчик. Не было в нем идеальности синтетических людей, не было превосходства «лучшей расы», а в ловких и быстрых движениях сквозила даже какая-то стеснительность.

Оставалось только удивляться совершенству технологии. Робот, в точности похожий на мальчика, до мелких царапин и навязчивой привычки теребить нижнюю губу.

Вещь, сделанная с любовью.

Эмма усмехнулась этой мысли и вздохнула.

Даниэль то и дело с опаской поглядывал на Ника, словно бы в чем-то сомневался. Словно ему не хватало уверенности в том, что его примут, не прогонят и не назовут «поганой железякой». Эмму Даниэль сразу признал за свою и время от времени придвигался к ней, как будто ища защиты.

– Хорошее везение, – коротко ответил ему Ник.

Воин действительно выглядел серьезным и кидал на мальчика-робота подозрительные и внимательные взгляды. Ник бы начеку, Эмма это видела. Она и сама старалась не расслабляться, но новому знакомому доверяла. Может, потому что видела его однажды. А может, благодаря знакомству робота с Таис и Федором. Даниэль казался крошечной связью с друзьями. Он видел их, знал, что с ними произошло, и потому казался своим.

Модуль между тем уверенно ломился по влажным лесным зарослям, и лес покорно расступался перед ним.

– Вот сейчас будут глюченые, – вдруг сказал Даниэль. – Мы приближаемся к их полосе. Они всегда двигаются параллельными линиями.

– Почему? – тут же спросил Ник.

– Так глюченые, что с них взять? Они не подчиняются никакой логике. У них какие-то свои взгляды на жизнь, – весело ответил Даниэль, мотнул головой, убирая надоедливые волосы с лица, и оживленно посмотрел на Эмму.

– А ты уверен, что нельзя их обойти? – снова спросил Ник.

– Нет. Их параллельная пересекает весь остров. Другого пути нет.

Глава 11Таис. Тот, кто прятался на нижнем уровне

1

Иминуя, сосредоточенная и серьезная, загружала новые программы в системное обеспечение катеров. Когда она работала, то молчала, полностью занятая своими операциями. Никакой пустой болтовни и лишних рассуждений. Этим она выгодно отличалась от кухонных роботов.

– Ну зато она мало говорит, – пробормотала Таис, наблюдая за рабочим процессом. – Не надо останавливать словесный понос. И кто придумал болтливых роботов?

– Люди, – лаконично ответил Федька, отсоединил свой планшет от системы крейсера, выключил и сунул в рюкзак. – Собери оружие.

– Появилась связь с крейсером «Нелегальный», – доложила Иминуя. – У них блокированы системы, они могут вас слышать, но ответить не могут.

– Значит, вирус и у них, – тут же заметил Федор. – Но они там у себя в безопасности, у них нет роботов. Чипов у них тоже нет, вряд ли они позволят каким-то чипам попасть в плазму.

– И что? – уточнила Таис.

– Значит, надо помочь им. Надо сначала попасть на «Нелегальный».

– Можно, – вмешалась в разговор Иминуя. – Если только не принципиальна война роботов, которая идет сейчас на станции. Если люди на крейсере «Нелегальный» имеют приоритет, тогда можете лететь к ним. Вы планируете перезапустить систему «Нелегального»?

– Я планирую кое-что… – пробормотал Федька и озадаченно почесал подбородок. Светлая редкая щетина его топорщилась мягкими колючками, немного отросшие волосы лезли в глаза и закрывали брови.

Зато шрам у виска, свежий и розоватый, виднелся хорошо и придавал облику Федора какую-то разухабистость, что ли. Будто он, Федор, был космическим пиратом, бандитом, умеющим находить выход из любой ситуации.

– Наверное, нам, Тай, надо сначала на станцию. Мы передадим Григорию, что сумели восстановить свой крейсер и знаем, как найти выход. Иминуя, передай им эту информацию. Катера готовы?

– Целиком и полностью. Готовы и заправлены, – тут же ответила Иминуя. – Информация уже передается. Она поступит к ним через письменные знаки. Люди, находящиеся на крейсере «Нелегальный», умеют пользоваться письменными знаками вашего всеобщего языка?

– Конечно, балда, – тут же съязвила Таис.

– Тогда они получат нужную информацию. Что делать в ваше отсутствие?

– Беречь крейсер. Сдашь «Фрика» в целости и сохранности, ясно? И сама тоже должна уцелеть. Никого, кроме нас, сюда не пускать.

– Как мы попадем на Третью станцию? Она ведь заглючила, нас могут не пустить, – озадачилась Таис и с надеждой глянула на Федьку. Тот всегда умел что-то придумать.

– Пробьемся. Это ж обычные станционные шлюзы, у них есть выход наружу. Панели такие, на аварийный случай.

– Хочешь сказать, что любой может забраться на станцию, используя внешние панели? – с некоторой долей недоверия усмехнулась Таис.

– Не любой, а тот, кто в этом разбирается. Учила техническую часть станций в школе?

– Так это давно было. Что-то учила, что-то не успела.

– А я успел. Это тебе и Эмка рассказала бы, это все учили у нас. У любой орбитальной станции есть множество мест, через которые можно попасть внутрь и выйти наружу. Станция так устроена, чтобы в случае аварий или сбоев люди могли покинуть ее или, наоборот, попасть внутрь.

– Значит, ты уверен?

– На все сто.

– Как это было с чипами многоножек?

– Не ной. Сейчас все будет по-другому.

Таис вздохнула.

Ее злость уже испарилась, и потому спорить не хотелось. Конечно, они рискуют. Но что делать? Разве у них есть другой выход? Надо исправить те ошибки, которые они совершили. Надо постараться спасти Третью станцию.

2

Катер казался старым и хорошим знакомым. Таис забралась внутрь, и ладони привычно опустились на пульт управления. Теперь им предстоял полет через космос, а не над островом, потому пришлось надеть шлем, настроить связь, и, только когда Федор дал команду, Таис задраила прозрачный полукруглый люк.

Конечно, те катера, что находились на их старой, доброй станции Моаг, были гораздо лучше. И мощнее, и управлять ими было легче. Ибо, ощутив под ладонью ребристую прорезиненную верхушку рычага, Таис невольно поморщилась. Здесь, в этой старинной машинке, все приходилось делать вручную. Надо было самой совершать все виражи, и если в полете над островом страх не сковывал горло, то сейчас, наблюдая, как медленно разъезжаются двери шлюза, Таис нервно сжимала этот самый рычаг и не отводила взгляда от открывающегося прохода.

– Не боишься? – прозвучал в шлеме голос Федьки.

– Пытаюсь не бояться, – ответила ему Таис.

– Не дрейфь. Надеюсь, сражаться не придется. Просто прыжок от одного шлюза к другому.

– И дальше?

– Дальше откроем и попадем на станцию.

– На какой уровень?

– Нижний. Запасные шлюзы находились всегда на нижнем уровне. Помнишь место, где на Моаге прятались фрики, погруженные в спячку? Вот это оно. Что-то подобное должно быть и на этой станции.

– А если нет?

– Тай, я тебя не узнаю. Что на тебя нашло? Раньше ты так не ныла…

– Раньше ты не создавал вирусов…

– Все бывает в первый раз.

– Вот именно, – буркнула Таис.

Катер Федьки мягко оторвался от пола и вылетел в космос.

– Приятного пути, – напутственно пропела в ушах Иминуя.

– Куда бы мы без твоих пожеланий, – не очень весело ответила ей Таис.

3

До станции действительно было недалеко. Оба катера за полчаса преодолели это расстояние и зависли под огромным, прежде темным боком, в котором теперь сияло множество окошек. Целый ряд окошек, вдоль всего нижнего уровня.

– Чего это они зажгли свет? – проговорила Таис.

Ей не нравилась неприветливость чужой станции. Казалось, что там их ожидает подвох. Какая-то мерзкая западня.

– Они сразу поймут, что мы к ним прилетели, – снова заговорила Таис.

– Им не до нас. У них сейчас хаос. Революция, понимаешь? – терпеливо принялся пояснять Федор. – Пока они придут в себя. Роботы, в смысле. Пока главный интеллект перенастроится. Уже после он сообразит, что было проникновение. Если вообще сообразит.

Федор выстрелил из катера небольшой соединительной флешкой на магнитной основе, и она попала точнехонько в цель. Узкая, чуть светящаяся панель была совсем близко. Время от времени она гасла, сливаясь с темной громадой корпуса, но попасть в нее мог бы даже первоклассник.

– Есть контакт, – тут же доложил Федька.

Он быстро взломал коды, и Таис увидела, как неохотно и лениво растягиваются в стороны металлические тяжелые двери. Две полукруглые створки открыли проход – темную трубу, настолько узкую, что катера еле-еле смогли поместиться в ней.

– Добро пожаловать на станцию, – весело пригласил Федька и полетел первый.

Но едва его катер проник в проход, как створки тут же захлопнулись с жуткой и яростной безжалостностью. Таис даже показалось, что она услышала их зловещий лязг.

– Федька, двери закрылись! – заорала она.

– Я понял. Видимо, неполадки в системе. Ищи еще один вход, он на этом уровне есть. И флешку забери, она осталась снаружи.

– Как же мы встретимся?

– Обычно. Если найдешь еще один шлюз, мы окажемся на одном уровне. Не тормози, Тайка. Давай быстрее.

С флешкой пришлось повозиться. Таис вдруг обнаружила, что не помнит точные коды команды. Она подбирала несколько раз, прежде чем получилось прервать стыковку флешки с панелью управления шлюзом. Дальше осталось лишь послать нужный магнитный заряд и вернуть небольшой управляемый носитель информации на катер. Едва тот залетел в нижний отсек, как Таис дернула рычаг управления и понеслась вдоль здоровенного мрачного корпуса станции.

Искать следующий шлюз пришлось самой, катер не обладал поисковыми возможностями. Да и интеллектом тоже не обладал. Зато в нем имелась связь с Иминуей, и время от времени новый искусственный интеллект «Фрика» докладывал, что все в порядке.

Федор точно знал, как найти шлюз, и поэтому постоянно подсказывал.

– Прямо и прямо. Смотри внимательнее, чтобы не пропустить панель допуска. Видишь ее? – звучал в шлеме его голос.

– Ничего не вижу! Вообще ничего не вижу!

– Должен быть. Он недалеко. Может, ты его пролетела?

Таис не ответила, напряженно всматриваясь в окно. Конечно, если ты робот, то обнаружить шлюз в обшивке корпуса – пара пустяков. А если человек и полагаешься только на остроту своего зрения? Вдруг действительно катер успел проскочить заветную дверь? Вдруг панель спрятана или потухла в тот момент, когда Таис проносилась мимо?

– Вижу цель, – вдруг раздался невозмутимый голос Иминуи. – Останавливаю катер.

– Ты управляешь моим катером? – взвилась Таис.

– Такая возможность у меня имеется, если ее не заблокировать, – тут же доложила Иминуя.

– Пока не блокируй, Тай. Она подстрахует тебя и меня на случай, если мы будем не в состоянии управлять катерами, – тут же посоветовал Федор.

– Да, теперь я тоже вижу шлюз. Открываю, – сказала Таис и запустила магнитную управляемую флешку.

4

Шлюз оказался длинным и узким. Бесконечная труба, уходящая в огромное и темное нутро станции. Она, эта труба, мягко поворачивала и немного уходила вниз. В самый низ, в технические отсеки.

– Федор, ты где? – испуганно проговорила Таис, пристально всматривавшаяся в темные повороты. – Куда теперь?

– У меня шлюз закончился. Здесь на его конце находится маленький ангар с радиоуправляемыми роботами, которые помогали исправлять внешние неполадки на станции. Надо быть…

И тут голос Федора пропал. Просто исчез – и все. И сколько Таис ни кричала, сколько ни пыталась дозваться до своего друга – ответом была тишина.

– Отсутствует связь со штурманом Шереметьевым, – прозвучал голос Иминуи. – Его катер пропал из общей системы связи. Я его не вижу.

– Но почему пропал? – заорала Таис.

– Возможно, уничтожен. Возможно, взломана система. Сейчас нет точного ответа.

– А что сейчас есть, железяка? – орала Таис. – Что ты можешь сделать? Надо найти Федьку, прямо сейчас!

– Тогда надо остановить катер и не приближаться к ангарам с роботами, о которых говорил штурман Шереметьев, – тут же подсказала Иминуя. – Опасность исходила от них, скорее всего.

Таис тут же остановила катер и выбралась из него.

Узкий туннель, в котором она находилась, тянулся куда-то вдаль и опускался еще ниже. Верхушка ее шлема едва не задевала потолок. Катер висел над полом, готовый вот-вот двинуться в путь.

– Ладно. Где должны соединяться эти два ангара? Они ведь рядом? – спросила Таис.

– Этого я не могу сказать. Я не имею схемы орбитальной станции, на которой вы находитесь.

– А что ты можешь сказать? – разъярилась Таис.

Напряжение внутри нарастало, точно волна. Большая опасная волна из страха и сомнений. Куда они с Федькой опять влезли? Почему так получилось, что он в одном туннеле, а Таис в другом?

Ладно, в различных передрягах им бывать уже приходилось, это знакомо. Слишком хорошо знакомо. Но они были рядом. Всегда вместе, рука к руке. И на вражеском крейсере, и на земных островах. А теперь где Федька? Как до него достучаться? Вдруг он погиб?

Таис нервно и быстро мигнула, прогоняя с глаз горячую влагу, и попыталась сосредоточиться. Не стоит пускать в голову печальные мысли. Не стоит сразу предаваться отчаянию. Не такой человек Федор, чтобы вот так сдаваться и погибать. Он выжил в системе Иминуи, когда против них было множество вооруженных роботов. Тем более выживет здесь, в знакомых коридорах станции.

Иминуя больше ничего не говорила. Да и что она могла сказать? Вокруг воцарилась тишина, такая гулкая и мягкая, что казалось, будто ее можно потрогать рукой. Огромная, все заполняющая тишина, в которой чудилось тихое, еле заметное дыхание.

Кто мог дышать в узком и длинном коридоре? Или это кажется? Может, это шлем искажает действительность?

Таис вдруг поняла, что ладони у нее стали влажными, а по коже бегут мурашки. Странные мурашки, заставляющие ежиться и оглядываться.

Вдруг за спиной кто-то есть? Вдруг крадется мерзкий фрик?

При мысли о фриках Таис еле заметно улыбнулась. Теперь она не боялась этих животных. Потому что на самом деле фрики – это всего лишь люди, не умеющие любить.

На самом деле бояться надо не людей, а роботов. Вот те опасны и несут смерть. Опасны и непредсказуемы, что бы там ни говорил Федор про их программы. Кто может поручиться за то, что любая, даже самая нужная и хорошая программа не даст сбой? Или не эволюционирует и не превратится в нечто странное и опасное?

Таис заторопилась. Теперь ей хотелось найти выход из туннеля, и она зашагала вперед, выискивая проход. Тут должен быть поворот или развилка. Что-нибудь, что выводило бы в общие коридоры. Но пришлось пройти еще метров десять, прежде чем потолок ушел вверх, а длинный туннель превратился в широкий проход, по бокам которого горели неяркие светло-желтые диоды.

Еще парочка диодов, но уже синих, слабо мигала около полукруглого проема, выводящего к широким дверям ангара. Вот за похожими дверями когда-то находились фрики на Моаге.

Таис поморщилась, стащила с головы шлем и прижала его к боку. Вокруг витали странные и незнакомые запахи чего-то синтетического, ненастоящего. Что тут может находиться?

Пройдя мимо закрытых дверей ангара, Таис увидела еще одну коридорную развилку со множеством закрытых дверных створок. Склады и технические отсеки, догадалась она. Сделала пару шагов, и тут к ее ногам с тихим, жалобным шорохом упал ребенок. Маленький ребенок, не старше пяти лет. Видимо, стоял у дверного проема и не удержался на ногах.

– Чтоб тебя! – выругалась Таис и подпрыгнула.

После испуганно оглянулась. Никого. Пустые коридоры, сияющие диоды на стенах, чистый резинопластик на полу. И широко раскрытые голубые глаза маленькой девочки, раскинувшей ладошки на этот самый пластик. Милый жест, как будто девочка приглашала в гости и потому развела руки. Проходите, если хотите.

– Ты жива? – Таис наклонилась и дотронулась до мягкой щечки.

Только щечка оказалась вовсе не мягкой. Твердая, будто резина. Губы девочки приоткрыты, а из уха маленькими капельками сочится серебристо-белая жидкость.

– Синтетик! – буркнула Таис и пнула ногой девочку. – Кто ж тебя укокошил?

– Высшие цивилизации, детка. Сами высшие решили вмешаться в вашу борьбу с нами. Интересный поворот. Все это закончится большой войной, очень большой войной.

Голос, прозвучавший за спиной Таис, заставил ее вздрогнуть. Хотя ничего зловещего и опасного в нем не было. Звонкий и мелодичный голос мальчишки с яркими взрывными нотами. Как будто мальчику весело. Как будто все его забавляет.

– Б-о-о-о-льшой войной, – еще раз довольно и радостно протянул мальчик, и Таис оглянулась.

Увиденное настолько поразило ее, что она попятилась, не в силах произнести ни слова. Лишь тихое «о-о-о-о» сорвалось с ее губ и повисло в неподвижном теплом воздухе, насыщенном искусственными запахами. На нее надвигалось странное существо. Человек с туловищем паука. Мальчик, у которого имелось шесть ног и одна смешная голова со слегка оттопыренными ушами.

Только Таис не смеялась, потому что пронзительно-голубые глаза существа уставились прямо на нее. Они щурились и казались холодными окошками в лютую зиму, так не вязавшимися с растянутым в улыбке ртом. Человек-паук улыбался, но глаза его оставались злыми и серьезными.

– Ты кто? – почти шепотом проговорила наконец Таис.

– Я Питер, главный интеллект этой станции. А ты – девочка Таис. О тебе ходят легенды. О тебе ходит очень много легенд. Ты нужна мне, девочка Таис.

– Зачем? – Вопрос глупый, но Таис не смогла промолчать, бестолково таращась на странного робота.

– Ты мне нужна, – довольно улыбаясь, повторил Питер. – И твой Федор тоже нужен. Мне нужно, чтобы вы прописали для меня парочку программ. Всего лишь парочку, дорогая. Парочку простых и интересных программ.

Часть III