Почему такие паузы стали приемлемыми? Или привлекательными? Мы уже встречались с третьекурсницей Хейли, которую крайне огорчало, что ее родители пользуются телефонами во время семейного обеда. Девушка убеждена: ей по крайней мере отчасти известен ответ на вопрос, почему мы готовы мириться с телефонами, хотя они вторгаются в наши беседы. Хейли называет это “правилом семи минут”.
Студентка считает, что, исходя из практического опыта, нужно подождать семь минут, чтобы понять, будет ли в разговоре что-то интересное. Именно столько времени должно пройти, прежде чем вы сдадитесь и достанете телефон. Если хотите участвовать в беседах в реальном времени, нужно быть готовыми выждать эти семь минут. Хейли признается – эти мгновения порой бывают неинтересными. За эти семь минут “вы можете и заскучать”.
Знаете правило семи минут? Это то самое временное затишье. Та действительно неудобная, дерьмовая ситуация, когда вы говорите себе что-то типа: “О нет, может, мне уйти? Или остаться? Может, уже хватит?” И вы не знаете, как это завершить. И подобно работе, в которую вы должны вкладываться, здесь вам тоже приходится пережить множество неприятных ощущений, прежде чем вы получите результат. Это разговор в реальном времени, вы сидите рядом с собеседниками. В конце концов, беседа может оказаться очень даже неплохой. Но вы в любом случае… говорите себе что-то типа: “Ладно… А что теперь?” В общем, это целое искусство.
Описывая собственный опыт, Хейли дает понять, что сама она далеко не всегда выжидает семь минут. Она уклоняется от разговора, предпочитая отправить сообщение. Почему же? “Сообщение кажется мне чем-то завершенным и самодостаточным. А вот разговор бывает сумбурным, и это меня пугает”. Многие согласились бы с Хейли. Из-за того, что мы не готовы подождать семь минут, беседа оказывается под угрозой. Мы пользуемся телефонами, чтобы взять то, что нам доступно. И нередко мы этим доступным и довольствуемся.
В 2008 году вам еще приходилось как-то оправдывать свое невнимание к друзьям, с которыми вы находились рядом. Оливер, Джаспер и их команда даже просили кого-то из друзей выступать в роли “наблюдателя” на случай, если сами не могли устоять перед дурными привычками. Но в 2014-м никаких “наблюдателей” нет и в помине. Для теперешней дружбы уже в порядке вещей, что вы можете быть “рядом” с другом (то есть находиться с ним в одном помещении), а при этом ваш друг уткнулся в телефон, обмениваясь сообщениями с другими людьми.
Среди студентов находятся бунтовщики (их немного), старающиеся избегать телефонов, когда находятся в компании друзей. Некоторые ребята, по их собственному признанию, вовсе не горят желанием разрываться между телефоном и друзьями, но готовы смириться с тем, что “такая теперь жизнь”. Другие говорят о “естественной эволюции” – мол, со временем мы научимся управляться с многозадачной беседой. Мы научимся спасать положение, если беседа начала угасать. А кто-то полагает, что социальные ожидания эволюционируют. Мы начнем воспринимать людей, находящихся рядом с нами, и “людей в телефоне” как в равной степени присутствующих в нашей жизни. Главное – не обесценивать себя, когда находящийся рядом друг обращается к “людям в телефоне”. Сейчас это дается тяжело, но, возможно, лет через десять нам будет проще.
Двадцатитрехлетний Карл, магистрант, специализирующийся в области информатики, считает, что физическое присутствие и электронная коммуникация равноценны с социальной точки зрения. Если вы разделяете мнение Карла, вы уже не будете столь критичны в адрес друга, отвернувшегося от вас, чтобы пообщаться с кем-то в смартфоне. Обращаться к человеку в телефоне – то же самое, что разговаривать с другом, находящимся рядом с вами.
Позиция Карла кажется прагматичной, но я не считаю ее обоснованной с эмоциональной точки зрения. Я помню, как в первый раз (в 1990-е годы) один магистрант дал мне понять, что его очень задевало, когда в его присутствии друзья отвечали на телефонные звонки других людей. По словам молодого человека, он ощущал себя магнитофоном, который кто-то поставил “на паузу”. Например, когда один друг отвернулся от него, чтобы уделить внимание “другу в телефоне”, этот молодой человек почувствовал себя чем-то неодушевленным. Сегодня мы зачастую с нетерпением ждем, когда что-то вторгнется в нашу жизнь, – нас привлекает радость новизны, – однако в эмоциональном плане мало что изменилось. Попытавшись утешить загрустившую подругу, которая начала строчить сообщения прямо во время их разговора, Хейли, по ее собственному признанию, почувствовала себя невидимкой, чем-то вроде рассеявшегося дыма.
Вот как Хейли описывает этот случай: она как раз ужинала со своей лучшей подругой Натали, когда та получила нерадостное сообщение от бывшего бойфренда. Хейли попыталась утешить Натали, но подругу куда больше интересовали мнения других друзей, откликнувшихся на ее сообщения. Ниже мы приводим рассказ Хейли о том, как Натали обратилась к “людям в телефоне”:
У меня не слишком хорошо получается кого-то утешать, но я обнимала подругу и очень старалась. Я решила, что надо воспользоваться шансом ее утешить. Обычно это она меня поддерживала, поэтому получалось неравное соотношение сил, и вот на этот раз я решила хорошенько постараться. Я испробовала самые разные методы. Однако после пяти минут моих утешений Натали отправила друзьям пять сообщений с описанием ситуации, а потом стала читать их отклики, хотя я все это время продолжала с ней говорить. Мы шли по улице, и она прямо на ходу отправляла сообщения своему “кругу утешителей”. Тогда я решила поменять тактику и начала расспрашивать Натали о том, что пишут ей друзья в ответ на ее сообщения. Таким образом, я пыталась возобновить контакт с подругой посредством этой странной и неясной точки доступа. Однако меня очень удивляло, что я не стала для нее предпочтительной собеседницей, хотя и оказалась единственным человеком рядом с ней.
Вообще это было ужасно. Моя подруга писала сообщения людям, находившимся в сотнях миль от нее, вместо того чтобы побеседовать со мной.
Как же получается, что мы отворачиваемся от живых людей рядом с нами и готовы променять их на контакты в наших телефонах? Хейли предложила вариант ответа на этот вопрос. Когда мы общаемся вживую, нам нужно выждать семь минут, чтобы разобраться, в каком направлении движется беседа. Но если допустимо отвечать на сообщение во время разговора с другом, то у нас есть все основания отказаться от этого семиминутного ожидания. А потом, когда мы общаемся с людьми по телефону, мы можем получить бо́льший объем того, к чему уже привыкли: сообщения служат выражением поддержки и одобрения, да и само их количество может нас приободрить.
Хейли упоминала “круг утешителей” Натали, а также сообщения, призванные ее поддержать. Подумайте об этих проявлениях сочувствия, приходящих из интернета, как о первых минутах разговора, о самых первых словах, которые вы сказали бы расстроенному другу. Вы оказываете ему поддержку. Вы сожалеете о постигшем друга несчастье и выражаете ему свою искреннюю привязанность. Когда вы позволяете другу утешать себя лично, в этом есть определенная степень риска: кто знает, возможно, разговор затронет более щекотливые темы. Если, как в случае с Натали, речь идет о завершившемся романе, не исключено, что вы поделитесь с собеседником подробностями: каким образом каждый участник отношений способствовал разрыву. Вы начнете обсуждать, как другой человек может чувствовать себя в этой ситуации.
Если же вы полагаетесь на сочувственные сообщения, вам, конечно же, не придется так рисковать. В этом случае на вас буквально обрушится поток утешения и заботы. Если же вам не понравится какой-то из диалогов в сети, то вам не составит большого труда его завершить. Однако, ограничиваясь сочувственными сообщениями, вы лишаете себя того, что могут дать дружеские беседы: не только утешения, но и более глубокого понимания самих себя. И ваших друзей.
Безусловно, когда одни беседы заканчиваются, на смену им приходят другие. Из-за того, что вы отвлеклись на телефон, ваш друг может почувствовать себя невидимкой, но ведь в ваших силах сделать так, чтобы он, наоборот, ощутил свою значимость: для этого нужно не смотреть в телефон. Таким образом, появление мобильных телефонов способствовало возникновению нового рода беседы, поставленной во главу угла. Речь идет о беседе с друзьями, поднятой на новую высоту, когда оба участника знают, что им приходят сообщения, и оба игнорируют свои телефоны. Вспомнив об удручающей ситуации с Натали, Хейли описывает совершенно иной, опьяняющий опыт: “Вам обоим известно, что вы получаете сообщения, но вы их игнорируете, таким образом повышая важность вашей беседы. Вы доказываете друг другу, что очень увлечены разговором, когда полностью пренебрегаете сообщениями… А если я пренебрегаю сообщениями, то это многое для меня значит”.
Старшекурсник Арджун предложил мне другой вариант ответа на вопрос, почему люди отворачиваются от собеседников и смотрят в телефон. С его точки зрения, мобильное устройство служит не только для того, чтобы друзья могли поддержать друг друга на расстоянии; по его мнению, телефон представляет собой новый тип друга. Он сам по себе источник утешения.
Умом я понимаю, что именно люди, с которыми я общаюсь по телефону, составляют мне компанию. Поэтому, просматривая сообщения, я, строго говоря, проверяю, какие люди мне написали. Но представим себе, что новых сообщений нет. Тогда я просто начинаю посещать разные сайты – Twitter, Instagram, Facebook, знакомые мне места. Таким образом, уже сам телефон создает для меня комфортную обстановку. Телефон становится моим другом.
Мы позволяем телефонам прерывать наши дружеские беседы несколькими способами: когда мы достаем свои мобильные устройства, это значит, что живой разговор проходит в облегченном варианте и контакт между участниками беседы ослабевает