Я прошу его привести примеры. На этом этапе моего исследования меня уже не удивляет, что в первом же примере упоминается пунктуация. Мы уже могли убедиться, что в переписке пунктуация становится одним из главных способов передать всю информацию, которая в живой беседе выражается при помощи голоса и жестов. Кроме того, мы могли убедиться в следующем: раз трактовке пунктуации придается такое значение, это значит, что большое внимание уделяется, казалось бы, незначительным вещам – например, использованию точки вместо многоточия, что является элементом кода, понятного обоим партнерам. Так, чтобы показать мне, как Тесса помогла ему стать “лучшей версией себя”, Адам просматривает вереницу посланий в поисках конкретного сообщения, где чрезвычайно уместно употреблен восклицательный знак. Мужчина ликует: “Вот! Даже такая маленькая деталь как слово «Конечно!» с восклицательным знаком… Это она отдает дань моей потребности быть признанным”.
В другом сообщении Тесса пишет: “Только что припарковалась, позвоню!” Адам объясняет, почему пунктуация в этом послании безупречна с его точки зрения: “Тут такая, как бы это сказать… такая радость из-за того, что мы скоро увидимся”. Адам признается, что кодовые обозначения могут меняться, поэтому очень важно быть в курсе этих изменений: “Я хочу сказать – кто знает? Может, лет через пять это сообщение выглядело бы так: «Только что припарковалась, позвоню». Может, восклицательный знак исчез бы из этого сообщения”.
Мужчина вспоминает день, когда получил сообщение со словами “только что припарковалась”. Это был один из самых счастливых периодов в его жизни. Он переживал влюбленность. У них с Тессой все шло отлично. И вот он объясняет, как сильно, с его точки зрения, удачная коммуникация зависела от редактуры.
По словам Адама, в начале их романа Тесса иногда делилась с ним какой-то проблемой, и тогда ему первым делом хотелось предложить ей решение. К примеру, если она рассказывала о недопонимании, возникшем между ней и ее научным руководителем, Адам был готов ей что-то посоветовать. Однако, по словам молодого человека, решение что-либо советовать Тессе всегда оказывалось ошибкой. У женщины возникало ощущение, что партнер не слушает ее, а старается сам решить ее проблему: “Верное решение, как правило, такое: сказать, что, хотя мне трудно представить, насколько ей тяжело, она может рассчитывать на мою поддержку”. Но, признается Адам, если Тесса упоминала о некоей проблеме в живом разговоре, он нередко забывался и все-таки давал ей совет. С его точки зрения, он с бо́льшим успехом следовал избранной стратегии в онлайн-общении, когда располагал временем обдумать и отредактировать свой ответ.
Адам старается привести другие примеры, показывающие, как редактирование сообщений помогло ему стать лучшей версией самого себя. Он извлекает сообщение, отправленное Тессе после ссоры. По словам Адама, после этой ссоры он был крайне напуган и опасался того, что может произойти дальше. Тем не менее в сообщении он сумел снизить напряженность, отправив возлюбленной фотографию собственных ног вот с какой подписью: “Попробуй-ка обуздать свою страсть, увидев меня в кроксах с носками”. Адам полагает, что, если бы после ссоры они пообщались с Тессой вживую, он бы наверняка стал давить на молодую женщину, чтобы она его простила. Его паника только ухудшила бы ситуацию. А вот в сетевом общении он использовал юмор, доказывая, что не сомневается в прочности их отношений. Таким образом, в этом послании выразился не “настоящий” Адам, а тот, кем молодой человек хотел бы стать.
Адама тревожит этот зазор между его подлинным “я” и тем его образом, что возникает в электронной переписке. Но ведь Адам, которого я вижу перед собой, – вдумчивый, заботливый человек. Во время онлайн-общения мы не становимся другими людьми. Наше “я”, существующее в интернете, воплощает в себе те грани нашего характера, которые нам, как правило, труднее выразить в физической реальности. Именно поэтому онлайн-реальность может стать местом личностного роста[175]. Люди стараются выработать у себя те или иные качества в виртуальном мире и постепенно внедряют их в свою жизнь “офлайн”. И вот сейчас Адам постепенно осознает, что в реальности он куда ближе к своему виртуальному “я”, чем ему иногда кажется.
Оглядываясь в прошлое, Адам понимает: интенсивность и частота виртуального общения подпитывали иллюзии Тессы на тот счет, что целью их отношений могла стать “тотальная эмпатия”. Конечно же, это и привело к разрыву. Но, как признается Адам, пока они с Тессой были в отношениях, он не пытался развеять ее иллюзии. Напротив, он пытался их воплощать[176], а онлайн-реальность помогала ему в этом: “Взять хоть диалоги в GChat – прелесть что такое!”
Всегда существует тонкая грань, отделяющая романтическую любовь от таких отношений, где границы между партнерами размываются. В романтическом смысле влюбленные “растворяются” друг в друге. Разве не к этому состоянию стремятся люди? Но когда они его достигают, происходит блокировка коммуникации, ведь каждый из партнеров способен слышать только то, что позволяет подпитывать его (или ее) иллюзию. Непрерывная онлайн-переписка помогает завязать такие отношения, хотя и не способствует их дальнейшему развитию. Адам говорит, что Тесса была “у него в телефоне”, “у него в кармане”.
И вот Адам приходит к окончательному выводу: их отношения с Тессой стали возможными благодаря онлайн-переписке, но она же и привела к разрыву. Переписка подпитывала в молодых людях иллюзию “тотального эмпатического понимания”. И хотя Адам неустанно стремился представить себя таким, каким хотел быть, он так долго и подробно переписывался с Тессой, что его истинное “я” всплыло наружу – и Тессе оно не понравилось.
Люди чувствуют, что цифровые медиа помещают их в зону комфорта, где они открываются своим корреспондентам ровно в той степени, в какой хотят открыться. Это эффект Златовласки. Посылая сообщения в мессенджерах и по электронной почте, люди ощущают, что ситуация у них под контролем, но когда они подробно обсуждают свою онлайн-коммуникацию, речь то и дело заходит о недопонимании и путанице. И ощущение контроля – это всего лишь ощущение.
В теории цифровые медиа могут поддерживать между корреспондентами ровно ту дистанцию, которая требуется, но на практике – по крайней мере, в романтических отношениях – они крайне редко выполняют эту функцию. Когда двое находятся в постоянном контакте на протяжении длительного времени, возможность поддерживать эту дистанцию сводится к нулю. Таким образом, эффект Златовласки превращается в “ошибочную концепцию Златовласки”. Когда Адам совершает то, что, с его точки зрения, является “ошибкой”, это фиксируется. По словам молодого человека, поскольку в интернете “все черно-белое, каждую ошибку можно разглядеть и проанализировать, к тому же это не забывается”.
Кроме “ошибочной концепции Златовласки” относительно эмоциональной дистанции, существует и другое понимание того, что нам может предложить коммуникация в интернете. Речь идет об ошибочной концепции информации. Это ощущение, что онлайн-переписка дает нам столько информации, что мы узнаем о наших партнерах все, что необходимо знать, – во всяком случае, достаточно, чтобы делать все “как надо”. Адам чувствовал себя уверенно, поскольку многое знал о Тессе, однако слишком часто ему были доступны только слова молодой женщины, но никак не язык ее тела, выражение лица или модуляции голоса. Выходит, он нередко упускал то, что ему действительно нужно было знать, ведь эту информацию он мог получить только в живом общении.
Одна из таких оплошностей приключилась во время общения в GChat, ближе к концу отношений Тессы и Адама. Молодой человек считает ту беседу “хорошей”, хотя она и расстроила его партнершу. Из его описания становится ясно: он не понимал, что, чем больше он писал Тессе, тем хуже становилась ситуация. Как же так получилось? Хотя во время беседы в GChat они с партнершей стремились к противоположным целям, объем и оживленность их словесной перепалки придавали Адаму уверенности. Ведь там столько всего происходило! Отсутствие близости камуфлировалось бурными сеансами связи.
Приведу контекст: Адам живет в квартире Тессы, пока она в деловой поездке. Поссорившись накануне, они хотят помириться с помощью GChat. Показывая мне расшифровку их беседы, Адам отмечает, что для него большим утешением было, когда Тесса подхватывала его реплику.
Больше всего его подбадривало, когда молодая женщина явно стремилась притянуть его к себе:
Тесса: Ты, наверное, странно себя чувствуешь, находясь в моей квартире без меня и разгуливая в моих майках.
Адам: Я не видел на них твоего имени. Я купил тебе подарок в магазине одежды на Копп-стрит. Очень модный.
Тесса: Футболки с именами владельцев вышли из моды еще тогда, когда у меня образовалась “хоть какая-то” грудь, способная сексуально просвечивать сквозь мое прозвище. Подарок! Какой магазин? “Гардеробная Коппа”?..
Адам: Ты, наверное, хотела выделить жирным шрифтом фразу “хоть какая-то”?
Тесса: Да.
Адам: Я хочу тебя поцеловать.
Тесса: И я тебя.
Адам: Целую.
Тесса: А я тебя.
Адам: Секси… Да, странно быть у тебя дома без тебя. Но мне это нравится. Тут все отражает твой дух, вкус. Я в восторге от твоих книг, твоего ума. Я просто одержим ими.
Адам объясняет, что в последней фразе попытался поставить знак равенства между книгами Тессы и ее умом, поскольку молодую женщину тревожит, что она “не так умна, как авторы книг в ее домашней библиотеке”. Однако после этих слов Адама Тесса встает в оборонительную позицию: “К сожалению, между умом и книгами нет знака равенства”. Молодой человек подбадривает ее: “Ну, это не доказано. Я хочу напечатать/написать – вечная любовь”. В ответ на эту попытку Адама поддержать ее Тесса решает вообще завершить р