– Она и так наказана. Ты высказал свою точку зрения. Не прикасайся к ней больше.
– Она сбежала!
– Разве? Тогда что она сейчас здесь делает?
Он наклонился ко мне:
– Если ты вдруг передумала бежать, это не искупает твою вину. Я еще подумаю, как проучить тебя, и не допущу к себе неуважения!
Он ушел, не сказав больше ни слова. Неужели он не понял? Разве того, что я здесь, ему недостаточно?..
Глава 27
Насрин Баджи настояла на том, чтобы я не выходила из нашей комнаты до конца дня. Что еще она ждет от Джавада Сагиба? Первоначальное оцепенение и растерянность у меня прошли, синяк на коже стал ярче, а гнев так раскалил меня, что грозил сжечь заживо.
Почему я поверила Набиле? Почему я хотя бы не рассказала об этом Мумтаз, прежде чем при первой возможности улизнуть из дома? Отсюда ведь невозможно уйти. И никогда не будет возможно…
– Ты ведь на самом деле не убегала? – спросила меня вечером Насрин Баджи.
– Нет, госпожа Баджи.
– Никогда не забывай, где находишься!
Забыть, где я? Каждый день я просыпалась без знакомого аромата маминого завтрака. Каждый день я просыпалась в оглушительной тишине, не слыша смеха и криков моих сестер. Каждый день я вспоминала все, чего здесь лишилась. Теперь я поняла, что, хотя Насрин Баджи и добра ко мне, она никогда не сможет понять, в каком положении я нахожусь.
– Извините, – сказала я, – больше этого никогда не повторится.
– Позволь мне взглянуть. – Она подозвала меня жестом. – Ничего, через несколько дней пройдет. Я говорила с Джавадом. Он согласен, что ты получила достаточное наказание. И на большем не настаивает.
Когда она ушла вечером в гостиную смотреть телевизор, я вернулась в свою комнату. Как только я присела, дверь со скрипом отворилась. Вошла Фатима. Она принесла деревянный поднос с миской чечевицы.
– Папа прислал это для тебя, – сказала она и поставила поднос на мою кровать.
– Передай ему спасибо.
Я увидела в ее кулаке скомканный клочок бумаги.
– Что это?
Она робко протянула мне листок. Я развернула его. Строка за строкой, целая страница была исписана буквой «А».
– Отлично, Фатима! Видишь, как быстро ты все усвоила! – Я достала из сумки карандаш и перевернула бумагу. Потом нарисовала следующую букву. – Она похожа на зверька с толстым животиком. Это буква «Б».
– «Б», – повторила девочка.
Я протянула ей карандаш, чтобы она попробовала сама, но в этот момент открылась дверь. Вошли Набила и Мумтаз.
– Набила хочет тебе что-то сказать, – проговорила Мумтаз.
Набила стояла у двери, опустив руки.
– Мне очень жаль. – Набила взглянула на Мумтаз, потом снова на меня.
– Того, что случилось, уже не вернуть, – ответила я.
– Просто все было хорошо, пока ты не приехала сюда. – Ее нижняя губа задрожала. – Я верно служила Баджи много лет и никогда не жаловалась. А теперь? Она смотрит мимо меня, словно я вовсе не существую.
– И со мной когда-нибудь случится то же самое, правда?! – воскликнула я. – Мне это неподвластно! Как и тебе.
– Амаль права. Насрин сама приняла решение. Амаль ни в чем не виновата, – сказала Мумтаз. – Набила, ревность только навредит тебе. А тебе, Амаль, я скажу так: копить в душе гнев бесполезно. Вы обе можете остаться здесь навечно, и чем скорее вы прекратите препираться и осознаете, что вы в одной лодке, тем легче будет ваша жизнь.
– Ты права, – тихо произнесла Набила. – Мне очень жаль.
– Голова болит, – пробормотала я. – Хочу отдохнуть.
Прежде чем последовать за Мумтаз и Фатимой, Набила внимательно посмотрела мне в лицо.
Навечно. Мумтаз сказала, что я могу остаться здесь навечно. Я раньше говорила: «Прогулка до рынка заняла целую вечность», особенно в жаркую погоду. И это лето казалось вечным, потому что я пропустила школу. Только сейчас, оказавшись в страшной ловушке, я поняла всю тяжесть понятия «навечно», «навсегда».
Если теперь только такой станет моя жизнь, если я действительно застряну здесь навсегда, то мне придется забыть о том, что случилось с Набилой. Так посоветовала бы мне мама. Она говорила, что единственный человек, кому я причиняю боль, храня в душе обиду, – это я сама. Но как я могла забыть об этом? Мне это казалось теперь столь же невозможным, как и то, что однажды я все-таки покину это поместье.
Глава 28
На следующий день я гладила и сортировала одежду Насрин Баджи, а госпожа тем временем отправилась вместе с сыном навестить будущую невесту. Хоть я и знала, что Джавада Сахиба здесь нет и он не может войти в холл, я все равно чувствовала опасность. К счастью, сейчас коридоры дома были пусты.
Я направлялась к главной веранде, чтобы срезать свежие цветы и заменить те, что стояли в вазах Насрин Баджи, как вдруг услышала стук в парадную дверь. Билал поспешил по коридору и выглянул в окно.
– Опять они. – Он побледнел.
– Кто? – спросила я его.
– П-полиция, – пробормотал он. – Но Джавад Сахиб ушел. Что же нам делать?
Стук возобновился. Теперь громче. Билал взглянул на меня и прикусил губу, потом протянул руку и открыл дверь. Двое полицейских в темно-зеленой форме с коричневыми дубинками и стальными пистолетами в кобурах на ремнях неторопливо вошли в мраморный вестибюль.
– Где он? – спросил Билала тот, что повыше.
– Джавад Сахиб? – переспросил Билал.
– Ну, я же не тебя явился сюда навестить, не так ли? – усмехнулся другой офицер. Усы у него были густыми, как щетка. – Конечно, нам нужен Джавад Сахиб. Где он?
– Его нет дома. – Билал уставился вниз. – Он уехал с матерью.
– Когда они вернутся?
– Точно не знаю.
– Повезло нам со временем, – высокий офицер улыбнулся второму.
– Мне везет на такие вещи, – ухмыльнулся усатый офицер.
– Неплохо бы осмотреться, – сказал тот, что повыше. – Может, по дороге нас ждет какой-нибудь забавный сюрприз.
– Если он не будет дышать нам в спину, мы быстрее найдем то, что нужно, – насмешливо ответил другой.
Как они могли открыто обсуждать такие вещи? И без спроса бродить по поместью Джавада Сахиба? Как будто нас с Билалом сейчас здесь и вовсе не было! Но офицерам было все равно, потому что Джавад Сахиб не сможет их ни в чем обвинить…
Я думала, что Билал остановит этих людей, чьи ботинки уже оставили грязные следы на мраморном полу, но тот замер в стороне. Офицеры пошли по коридору налево к винтовой лестнице с кремовыми коврами, которые так трудно чистить… Нет. Я не могла позволить блюстителям порядка втянуть нас в неприятности.
– Джавад Сахиб будет недоволен, если вы будете расхаживать по дому, пока его нет! – крикнула я.
– А кто ему скажет? – Тот, что повыше, обернулся и изучал мое лицо. – Было бы умно с твоей стороны помнить, что он не единственный, кто умеет оставлять синяки.
– Если вы хотите что-нибудь ему передать, то я могу это сделать.
– Я хочу передать, чтобы ты не лезла не в свое дело. Охранники это хорошо усвоили. Вот хотя бы тот парень у входа. С твоей стороны было бы мудро последовать их примеру.
– Да, ступай-ка лучше прочь да подмети лестницу, девочка. Тебя все это не касается, – сказал усатый.
– Нет, касается! – Я указала на их ботинки. – Вы заляпали грязью вестибюль, и как только она попадет на ковер, это вряд ли кого-то обрадует. Особенно Джавада Сахиба.
– Она права.
У входной двери стоял Джавад Сахиб. Насрин Баджи держала его за руку.
– Девочка неправильно нас поняла, – пробормотал высокий. – Мы только хотели узнать, где вы.
– С каких это пор вы являетесь ко мне без предупреждения?
– Простите, но мы получили приказ… От нас потребовали, чтобы мы немедленно связались с вами.
Джавад Сахиб принялся сверлить их колючим взглядом.
– Не забывай, что у тебя не один начальник, – сказал он.
– Да, Джавад Сахиб, вы правы, – сказал высокий офицер.
На шее Джавада Сахиба запульсировала вена. Он вышел на задний двор. Офицеры поспешили за ним.
– Молодец, Амаль, – похвалила Насрин. – Тебе, наверное, пришлось нелегко.
«Даже очень», – хотелось мне ответить. Вся моя новая жизнь состояла из решений, ни одно из которых мне не хотелось принимать…
Глава 29
После того как Насрин Баджи пообедала, я отнесла пустой поднос на кухню. Когда я прошла через двойные двери, то заметила, что Хамид мял шарики из теста, а Фатима и Набила расставляли тарелки и миски для слуг на столе.
– У меня осталось немного муки, так что я приготовил свежие роти[8], – сказал Хамид, заметив, что я за ним наблюдаю. Он перевернул лепешку на сковороде. – Поешь, пока они теплые и вкусные. Мы потом все уберем.
Давненько я не ела свежего роти! Я быстро наполнила себе тарелку, потом подошла к Мумтаз и присела рядом.
– Это правда? – спросил Хамид, когда присоединился к нам. – Ты действительно повздорила с полицейскими?
– Да, – ответил Билал. – А я, как всегда, застыл на месте от страха.
– Никто не винит тебя за то, что ты боишься этих монстров, – сказала Мумтаз, – ни капельки.
– Это те же полицейские, что приходили в прошлый раз? – спросил Гулам.
– Нет, – ответил Билал. – Тогда были другие.
– В последнее время их что-то много сюда повадилось, – заметил Гулам.
Билал пожал плечами и принялся за еду. Он ничего не сказал. Мне еще повезло, что я работала на Насрин Баджи. Как бы я смогла обслуживать такого человека, как Джавад Сахиб?
Вымыв посуду, я убрала ее. Когда я отправилась в коридор, за мной последовали Билал и Набила.
– Спасибо тебе, – Билал сунул руки в камиз, – за то, что заговорила с ними. Ты действительно спасла меня.
– О, – сказала я. – Ничего особенного. Правда.
– Мы поговорили с Набилой. – Он покосился на нее и потом на меня. – Мы знаем, что ты любишь читать и брала книги из библиотеки Джавада, не так ли?
– Зря я это сделала, – сухо ответила я. – Не стоило.