ч или целитель, который всеми силами старается помочь? Или сам больной? Могу сказать только одно: надо работать над собой! Не распускать нюни: «Ой, почему я снова сорвался?», а делать все, чтобы предотвратить следующий срыв. Актуален вопрос не «Кто виноват?», а «Что делать?». Но об этом мы подробно поговорим чуть позже.
Чтобы выздороветь, надо поумнеть и многому научиться. Нужно уметь анализировать свое самочувствие и психологическое состояние, заранее определять, когда нарастает неудовлетворенность жизнью, которая может подтолкнуть к алкоголю. Желательно продолжать общаться с врачом. Ведь после отказа от спиртного человек еще долго находится на «краю болота», на «скользком берегу». В этом и заключается сложность: человек преждевременно считает себя излечившимся и перестает работать над собой. Извините за жесткое сравнение, но почему-то раковый больной, почувствовав улучшение, не бросает лечиться, тогда как алкоголик, если не пьет пару месяцев, уже считает себя героем и думает, что полностью выздоровел. А когда сорвался и напился, что, вновь заболел? Или не выздоравливал вовсе?
Те, кто это понимает, сами ищут контакта с врачом и обычно выздоравливают – не пьют долгие годы или всю жизнь. А те, кто не хочет понять, остаются со своими претензиями и обидами. Есть такая профессиональная поговорка: «Нереалистичные ожидания порождают необоснованные претензии». Подумайте об этом.
А если «вылезать из болота» не хочется?
В 2006 году произошла история, которая многому меня научила.
Случай из жизни
Я приехал в гости к друзьям и там познакомился с милой женщиной по имени Надежда. Она знала, чем я занимаюсь, поэтому разговор сразу пошел о ее проблемах. Она жила в одной квартире с родным братом, хроническим алкоголиком. Сын Надежды учится в шестом классе, переходный возраст, сами понимаете. И тут у него на глазах мама с дядей через день ругаются по известному поводу. Что делать? Надежда просит помочь, поговорить с братом. Мне ее жалко, но я вижу, что она абсолютно ничего не понимает: ни того, что это не просто пьянство и распущенность, а настоящий алкоголизм, ни того, что ругаться бесполезно, ни того, что помощь в данной ситуации нужна не только ее брату-алкоголику, но и ей самой. Он болен алкоголизмом, а она страдает от невроза на почве созависимости. Она, сестра, берет на себя функции жены и матери, вытаскивает его всеми силами из запоев, а потом пилит и воспитывает.
Не знаю, как Надежда меня уговорила, но я поехал к ней домой. Ее несчастный брат Виталий встретил нас трезвым, но в очень плохом состоянии: его буквально колотило с похмелья, и он готов был на все, лишь бы не мучиться. Соглашался лечиться, пить какие угодно травы, но только не кодироваться, потому что раньше он уже прошел через это, а после окончания срока кодирования стал пить еще больше. На словах все было хорошо, и мне показалось, что Виталий созрел для лечения. В тот день я поговорил с ним, дал кое-какие рекомендации, помог расслабиться и заснуть. А Надежде объяснил, какие процедуры понадобятся для очищения организма и как применять мед для вывода из запоя. Затем сказал, что ровно через четыре дня Виталий сам (!) должен приехать ко мне на прием.
Спустя четыре дня Виталий на прием не пришел. Ну, думаю, значит, передумал лечиться. Но Надежда тоже не звонит. Если бы брат сорвался и опять запил, то наверняка бы позвонила. Ладно, звоню сам, хоть это и не по правилам:
– Здравствуйте. Как ваши дела? Как здоровье ваше и брата?
– Ой, Алексей Викторович, даже не знаю, как вас благодарить: все в порядке, не пьет, все делает, как вы рекомендовали.
– А почему же он не приехал ко мне?
– А зачем? Ведь и так все в порядке.
– Надя, я не хочу навязываться, но вы поймите: все, что он сейчас делает, – это не лечение, а только подготовка к нему. Настоящее лечение начнется у меня в кабинете.
– А какое лечение?
– Психотерапевтическое.
– Но ведь он же не сумасшедший…
Я понял, что продолжать разговор бессмысленно. Через месяц с небольшим у меня снова зазвонил телефон:
– Алексей Викторович, это Надя. Что мне делать? Виталик опять пьет, я ему «скорую» вчера вызывала.
– Что делать? Приезжайте – поговорим.
– А вы к нам не могли бы опять приехать? Может, он опять вас послушает и бросит пить?
– Да ему не просто бросить пить надо, но и пройти полный курс очищения и лечения.
– Он говорит, что не верит в лечение.
– Но мои рекомендации помогли ему выйти из запоя и целый месяц не пить?
– Да, но потом он сорвался и опять запил.
– А чего вы ожидали? Он даже еще не начал лечиться, а вы думаете, что он по мановению волшебной палочки сразу трезвенником станет? Откуда такие ожидания?
– Но я же знаю многих людей, которым вы помогли. Они вообще не пьют или пьют, как нормальные люди.
– Но ведь они лечились по-настоящему, работали над собой под моим руководством. Кто-то полгода, кто-то год, а то и дольше.
– Да-а-а? А они не говорили об этом.
– А вы думаете, человек повесит себе на грудь табличку «Я бывший алкоголик» и будет всем рассказывать, что лечился у психотерапевта?
Если бы вы знали, каким трудным был для меня этот телефонный разговор. Проще принять трех пациентов лично, чем один раз побеседовать по телефону с родственниками. Мне пришлось столкнуться с таким непониманием, что теперь я сам удивляюсь, как удалось помочь той семье. И я осознал, что не зря выработаны четкие правила работы с зависимыми людьми. Вот самые главные из них:
• Принимать пациента только у себя в центре, в кабинете, а не ездить к нему на дом.
• Обязательно объяснять родственникам пациента, чего можно ожидать от лечения.
• Оплачивать лечение должен сам пациент из своего кармана. Иначе он не будет ценить ни своих, ни моих усилий и не почувствует личной ответственности за результат лечения.
Если человек не хочет нести ответственность за свою жизнь, значит, ему нравится сидеть в привычном «алкогольном болоте». Ты протягиваешь руку помощи, а он отталкивает ее, сопротивляется. Как же: ему ведь хорошо, а кто-то, видите ли, предлагает лишить его удовольствия. Насильно вытащить человека, помочь вопреки его желанию невозможно. Остается терпеливо ждать, пока ему окончательно не надоест такое существование и он сам не попросит: «Сделайте со мной что угодно, я уже устал от такой жизни».
А если не просит, но нет никаких сил жить с ним дальше? Тогда надо разводиться. Иначе вы лишь испортите себе нервную систему и превратитесь в несчастную, издерганную невротичку.
Глава 7 Лечение от алкоголизма
Методы, использующиеся при лечении алкоголизма, довольно многочисленны и имеют более чем вековую историю.
Например, в 1901 году В. М. Бехтерев впервые в России начал широко применять для лечения алкоголизма гипносуггестивный метод, организовав для этой цели амбулаторию в Санкт-Петербурге. Эффективность данного подхода оказалась столь значительной, что к 1903 году была создана целая сеть таких амбулаторий. Для работы с больными Бехтерев рекомендовал использовать словесное убеждение в бодрствующем состоянии, гипнотический сон и терапевтические методы воздействия: «Я придерживаюсь той мысли, что для лечения алкоголиков гипноз не должен считаться единственным средством, которое может помочь, и что после точного исследования больного необходимо лечить и имеющиеся у него поражения организма, применяя лекарственное лечение, электро– и бальнеологическое лечение и действуя на больного путем убеждения в виде бесед с ним, стараться поднять в нем работоспособность, развить в нем здоровые интересы к жизни».
В целом по характеру воздействия все психотерапевтические методики, применяемые в настоящее время для лечения алкогольной зависимости, можно разделить на два направления:
• методы, использующие манипулятивные стратегии;
• методы, использующие стратегии развития личности.
Манипулятивные стратегии рассматривают пациента как пассивный объект воздействия. При этом цель воздействия – прекращение, изменение деструктивного поведения больного. Само воздействие длится недолго, результат достигается относительно быстро, но обычно оказывается неустойчивым. Примером могут служить различные гипносуггестивные методики, в том числе кодирование.
Стратегии, развивающие личность пациента, направлены главным образом на укрепление компенсаторных процессов. Пациент рассматривается как активный участник лечения, союзник врача в борьбе с болезнью. Цель воздействия – рост личности больного, создание оптимальных условий для ликвидации ущерба, нанесенного алкоголем его здоровью, психологическому состоянию, самооценке, взаимоотношениям с окружающими, в первую очередь с созависимыми членами семьи.
Терапия в этом случае довольно трудоемка и продолжительна: 20—30 сеансов в течение 24 месяцев. Результаты достигаются относительно медленно, но они достаточно устойчивы.
Таким образом, стратегия личностного роста является максимально действенной. При этом к задачам психотерапевтического этапа лечения относятся:
1) анализ функционирования пациента на биологическом, психологическом и социальном уровнях;
2) повышение степени осознания им своих проблем с помощью механизма рефлексии – беспристрастного взгляда на все происходящее со стороны, с позиции родных и близких, жены, детей, коллег, начальства, подчиненных и т. д.;
3) обучение самоконтролю, формирование умения регулировать свое психоэмоциональное состояние;
4) предотвращение рецидива заболевания – алкогольного срыва – в реабилитационный период.
С позиции современной гуманистической психотерапии большинство случаев злоупотребления алкоголем имеет защитную и адаптивную функции. Прием дозы спиртного ненадолго усиливает внутреннюю защиту, которая противостоит мощным негативным эмоциям, таким как гнев, стыд, вина и боль. Подавляя их, вытесняя из сознания, больной подсознательно порождает импульс к саморазрушению, стремление к нарушению собственной целостности. Как следствие, ухудшается способность к самозащите и проявляется личностная незрелость: отказывает умение здраво и рационально мыслить, затрудняется саморегуляция психоэмоциональной сферы, падает самооценка. Развивается нарциссическая уязвимость, болезненное восприятие критики со стороны, что создает дополнительные проблемы во взаимоотношениях с окружающими.