Но если в момент смерти близкого человека вы сможете просто оставаться в моменте, тогда это может случиться, тогда вы можете получить проблеск запредельного. Это может случиться во время несчастного случая. Например, во время автомобильной аварии. Все вдруг останавливается. Время останавливается. Вы не можете ничего желать, потому что для желаний нет времени, нет пространства. Ваша машина падает с обрыва: в момент падения вы не можете помнить прошлое, не можете думать о будущем. Этот момент становится для вас всем. В такой момент это может случиться.
Итак, желание выйти за пределы может возникнуть в двух случаях. Во-первых, если вы каким-то образом получите проблеск запредельного. Но это нельзя запланировать: либо вы его получите, либо нет. Если же вы получите проблеск, ощутите вкус запредельного, тогда у вас появится желание. И это желание может стать препятствием – и оно становится препятствием – но именно так все начинается: прежде всего вы должны захотеть достичь состояния без желаний.
Или бывает по-другому. В другом случае вы не получаете никакого проблеска запредельного – никакого проблеска! Запредельное вам совершенно неведомо, но в этой комнате вы страдаете, вы не в силах ее больше выносить. Вам совершенно неведомо запредельное, но, каким бы оно ни было, вы готовы его предпочесть, хотя оно вам и неизвестно, потому что эта комната, эта самая комната стала для вас мучением, адом. Вы не знаете, что находится за ее пределами – есть там что-то или нет, существует запредельное или нет, – но в этой комнате вы больше не можете оставаться, эта комната стала адом. И тогда вы делаете попытку – тогда вы начинаете желать неизвестного, запредельного. В этом случае также возникает желание: желание уйти отсюда. Но вам приходится начинать с желания того, чего желать невозможно, с желания того, чего не достичь с помощью желания.
Всегда помните об этом факте: продолжайте делать все, что вы делали, но постоянно помните, что одним только деланием ничего не достичь.
Для этого существует много специальных методов. Один из них – помнить, что вы сами не можете ничего получить, только Бог может вам это дать. Это просто способ помочь вам осознать, что ваши усилия бессмысленны, что это может случиться только по милости Бога. Есть такой способ. Это просто другой способ сказать более понятным, метафорическим языком то же самое: вы не можете ничего сделать.
Но это не значит, что вы не должны ничего делать. Вы должны делать все – только помнить при этом, что если что-то случится, то не в результате ваших действий. Что-то просто случается с вами, что-то неведомое – на вас нисходит благодать. Ваши усилия просто делают вас более восприимчивыми к этой благодати, вот и все – если благодать низойдет на вас, это не будет прямым результатом ваших усилий.
Так это явление пытались выразить религиозные люди. Будда или человек с таким умом, как у Будды, выразился бы более научно. Будда не стал бы употреблять слово благодать, или милость – он сказал бы, что вы начнете желать даже этой благодати, стремиться к благодати. Можно страстно возжелать даже благодати, отправиться в храм и просить, молить, желать благодати. Будда сказал бы: «Это не поможет. Никакой благодати нет. Просто когда вы в состоянии без желаний, это случается».
Так что все зависит от склада ума. Для кого-то это может иметь смысл, если человек понимает, что благодати нельзя просить, нельзя требовать, нельзя добиваться, – потому что, если вы сможете чего-то добиться, это уже будет не благодатью, это станет частью ваших усилий. В отношении благодати ничего нельзя сделать, надо просто ждать. Если вы понимаете, что благодать приходит просто к ожидающим ее, и вам не нужно ничего делать, тогда продолжайте делать все, что вы делаете, ясно отдавая себе отчет в том, что в результате ваших действий ничего не случится – это случится только в момент неделания. В таком случае концепция благодати может быть полезна. Но если вы начинаете просить благодати, молиться о нисхождении благодати, тогда ничего не случится. Тогда лучше просто помнить, что мы находимся в порочном круге, который нужно разорвать.
Начните с желания, начните с действий. Постоянно помните, что вы ничего не можете сделать, и продолжайте делать.
Возьмем такой пример: вы никак не можете заснуть. Как быть? Сон не приходит. На самом деле, вы ничего не можете сделать, потому что сами ваши действия только помешают. Если вы будете что-то делать, в результате ваших действий сон не придет. Для сна нужен бездействующий ум: сон приходит только тогда, когда вы ничего не делаете. Но скажите человеку, который не может заснуть, чтобы он ничего не делал для прихода сна, и он, даже лежа в постели, будет полон напряжения. «Ничего не делать» станет для него деланием. Скажите ему: «Расслабься, и сон придет», и он будет стараться расслабиться, но он будет прилагать усилие, а когда есть усилие, расслабление невозможно. Так что же делать?
Я использую другой метод. Я предлагаю человеку делать все возможное, чтобы вызвать сон. «Делай, что хочешь: прыгай, бегай – что тебе нравится. Делай все, что только можешь». Я говорю ему: «Это не вызовет сон, но делай это!»
И вскоре он начинает видеть тщетность всех своих усилий, они теряют смысл. Он бегает, делает много разных механических вещей, разгадывает головоломки, повторяет мантры, что-то делает без конца. И я говорю: «Делай это искренне». Я прекрасно знаю, что его действия ни к чему не приведут, но, когда все средства будут исчерпаны, он увидит, что все это чепуха. И в такой момент, когда он поймет тщетность всех своих усилий, он вдруг уснет. Сон придет не в результате его усилий, но усилия помогут: они помогут ему осознать, что все усилия тщетны.
Так что продолжайте желать, продолжайте что-то делать ради достижения запредельного, но постоянно помните при этом, что оно не придет в результате ваших усилий. Но не прекращайте усилий, потому что усилия вам помогут. Благодаря усилиям вы настолько разочаруетесь в своих желаниях, что, в конце концов, просто сядете и будете сидеть, ничего не делая, и тогда все случится! Произойдет прыжок, взрыв.
Итак, я делаю нечто очень противоречивое: я знаю, что это происходит без всяких техник, и все же придумываю разные техники. Я знаю, что вы ничего не можете сделать, и все же настаиваю на том, чтобы вы что-то делали.
Вы меня понимаете?
Глава 11. Что такое душа?
Вопрос:
Что представляет собой то, что ты называешь атманом, душой? Это само сознание, или это что-то индивидуальное?
На самом деле, что бы это ни было, что бы мы ни называли этим словом, мы это упускаем. Создавая понятия, мы всегда упускаем реальность, – любые понятия – поэтому, что бы мы ни называли душой, атманом, «Я», это не то, что есть в действительности. Те люди, которые создали это понятие, дали ему определение, изначально пытались сделать нечто абсурдное. Они пытались сказать то, что нельзя высказать, пытались описать то, что нельзя описать, пытались создать теорию относительно того, что не может быть познано.
В этом отношении существуют три разных подхода. Во-первых, есть мистики, знающие, которые хранят полное молчание. Они не дают никаких определений – они говорят, что все определения бессмысленны. Затем, есть другая группа мистиков, самая большая группа, которая говорит: «Даже если усилие тщетно, оно может помочь. Иногда даже ложная теория ведет к истине, иногда даже неправда может стать правдой, иногда даже ложный шаг может привести к правильному концу. Он может в начале казаться неправильным, или даже в конце он может оказаться неправильным, но все же ложные средства могут помочь».
Вторая группа считает, что, даже сохраняя молчание, вы все равно говорите, что ничего не может быть сказано. Именно этой второй группе мистиков принадлежат определения. И есть еще третий тип мистиков, которые и не молчат, и не дают определений. Они просто все отрицают, чтобы вы об этом даже не думали. Будда относится к третьему типу. Если вы его спросите, есть ли душа, есть ли Бог, есть ли существование за пределами этой жизни, он скажет, что нет. Даже когда перед его смертью кто-то спросил: «Будешь ли ты существовать после смерти?» – он ответил отрицательно.
Он сказал: «Нет! Меня не будет. Я исчезну из существования так же, как исчезает погасшее пламя». Вы не спрашиваете, куда девается пламя, когда оно гаснет, – оно просто исчезает, прекращает свое существование. Вот почему Будда говорит, что нирвана означает «исчезновение пламени», а не просто мокшу, освобождение. Будда говорит: «Это и есть освобождение: исчезнуть полностью». «Быть» так или иначе означает быть в рабстве. Это третий тип.
Все эти три типа не согласны друг с другом: те, кто говорит, считают, что те, кто хранит молчание, недостаточно сострадательны – они должны были бы сказать что-нибудь тем людям, которые не понимают молчания. И те, кто дает определения, тоже спорят между собой – это неизбежно, потому что определений так много.
Любые определения – только средства. Каждый дает свое определение: у Махавиры одно определение, у Шанкара другое, потому что все определения одинаково ложны и одинаково истинны. Нет никакой разницы. Определение зависит от человека, который его дает. Определений так много, и на основании этих определений образовалось так много религий и философских систем, и от этого ум человека, в конце концов, так запутался, что иногда более сострадательными кажутся те, кто хранил молчание. Определения привели к конфликтам. Одно определение исключает другие: оно не может их признать, иначе бы оно противоречило само себе.
Махавира пытался сказать, что все определения отчасти истинны, но только отчасти – это значит, что каждое определение отчасти ложно. Но у Махавиры было не много последователей, потому что, если вы не даете ясного, точного определения, запутавшийся ум запутывается еще больше. Если вы говорите: «Каждый путь правилен», тем самым вы говорите: «Пути не существует», и человек, который пришел, чтобы найти путь, оказывается сбит с толку. Вы не сможете получить от меня никакой помощи, если я говорю: «Каждый путь правилен: куда бы вы ни пошли, вы придете к божественному. Идите куда угодно, делайте что угодно – во всем есть доля истины». Это действительно так, но это не помогает. А когда вы даете точное определение и называете его абсолютной истиной, тогда все другие определения оказываются ложными. Так, Шанкара, который давал точные определения, сказал бы: «Будда неправ, он заблуждается». Но это может смутить человека: как Будда может быть неправ? Как Христос может быть неправ? Получается, что только Шанкара прав? Тогда возникают противоречия.