[92].
Эпоха облегчении
Перелом в политике по отношению к евреям
Реформы императора Александра II – Наследие прошлого царствования – «разбор» евреев на «полезных» и «бесполезных» – Пересмотр законов – Попытка эмансипации евреев – Принятие правительством системы постепенной эмансипации
Коренное государственное переустройство и обновление общественной жизни, совершившиеся в царствование императора Александра II, были благодетельны, в частности, и для евреев как граждан страны. Тогда же произошло смягчение специального ограничительного законодательства о евреях. Однако внутренней связи между общими преобразованиями и изменением быта евреев не было. В шуме спешной ломки старого государственного здания стоны бесправного еврейского народа были заглушены, а при разрешении вопросов еврейской жизни господствовавшие тогда либеральные лозунги были услышаны лишь как слабое эхо отдаленного грома. Тем не менее именно широкая государственная преобразовательная деятельность создала условия, благоприятные для еврейской реформы. Правда, общественные силы, принявшие участие в обновлении страны, не были привлечены к делу облегчения участи евреев, заботу о ближайшей судьбе евреев правительство оставило всецело за собой. Но и при этих условиях знаменательный исторический момент открыл пред евреями широкие, светлые горизонты – даже лица, стоявшие у власти, будучи захвачены могучим общественным подъемом, провозгласили лозунг «Эмансипация евреев!».
Император Александр II получил в наследство неразрешенным тягостный вопрос о «разборе» евреев. Этой мерой правительство, по его объяснению, пыталось путем репрессий добиться так называемого нравственного преобразования евреев, то есть побудить их изменить свой религиозно-национальный быт и лишить их той вредоносности, которою они будто бы угрожали окружавшему населению. «Разбор» сводился к тому, чтобы разделить евреев на две группы: «полезных», то есть живущих производительным трудом, и «бесполезных» – и эту последнюю категорию подвергнуть разнообразным репрессиям. Этот проект возник в начале 40-х годов, но, несмотря на настойчивые требования свыше, он не был полностью осуществлен, так как местные власти видели всю гибельность этой меры. Однако идея о «разборе», занимавшая правительство более десяти лет, успела укоренить в правительственных кругах представление, будто преобразование евреев может быть достигнуто лишь репрессивными мерами; вместе с тем «разбор» устанавливал, что и в своем бесправии евреи не все равны пред законом.
Некоторые законы, относящиеся к первым годам правления Александра II, свидетельствуют, что государь не был свободен от того боязливого недоверия к евреям, которое в предшествовавшее царствование направило государственную власть не на реформу еврейского быта, а на мелкую, можно сказать, партизанскую войну с евреями, в основе лишенную определенной цели. Однако одновременно государем были отменены некоторые старые ограничения, и он вообще санкционировал меры, противоречившие законодательной системе последних десятилетий. Правда, в его резолюциях или чувствовалось опасение, не угрожают ли евреи в том или ином отношении государственным видам и интересам христианского населения, или выражался личный взгляд на данный вопрос; но при всем том государь предоставлял правительству свободу в отношении отдельных смягчений законодательства.
Когда в 1856 году председатель Еврейского комитета Киселев представил государю, что слиянию евреев с общим населением препятствуют разные ограничения, государь повелел: «Пересмотреть все существующие о евреях постановления для слияния сего народа с коренными жителями, поколику нравственное состояние евреев может сие дозволить».
Указание на «нравственное состояние» евреев предопределило поле деятельности комитета: смягчение ограничительного законодательства могло коснуться лишь некоторых сторон еврейской жизни, поскольку нравственное состояние евреев, то есть приписываемые им фанатизм и экономическая вредоносность, не угрожали правительству и христианскому населению. Но вместе с тем это повеление открыло новый путь для разрешения еврейского вопроса, знаменуя коренное изменение в правительственной политике по отношению к евреям, – господствовавшая до сих пор идея, что преобразование их может быть достигнуто лишь с помощью репрессий, должна была уступить теперь место мысли о необходимости в этих целях смягчить ограничения. В заседании 31 марта 1856 года Еврейскому комитету было доложено об указанном высочайшем повелении и тогда, среди прочих вопросов еврейской жизни, было обращено внимание на то, что торгово-промышленная деятельность евреев стесняется законами о жительстве.
Однако новый лозунг не звучал уверенно; всё еще живо было старое стремление добиваться реформы в еврействе стеснительными мерами; так, последовавший в это время новый закон о несении евреями военной службы, освободив их от некоторых специальных ограничений, воспользовался «разбором», чтобы поставить группу «бесполезных» в более тяжелые условия, чем прочих евреев.
То была предрассветная пора, когда всё вокруг еще тонуло в сумраке уходящей ночи и не было резкой грани между прошлым царствованием и наступившим новым.
Этими условиями объясняется и неудача, постигшая сделанную в то время первую попытку эмансипации евреев.
Когда министр внутренних дел С.Ланской подверг пересмотру вопрос об осуществлении меры «разбора», новороссийский генерал-губернатор граф А.Г.Строганов воспользовался этим случаем, чтобы высказать свой взгляд на еврейский вопрос во всей его широте. «Пока в западноевропейских государствах существовали правовые ограничения, – указывал граф Строганов в письме (1858 г.) на имя Ланского, – евреи в нравственном отношении стояли низко. По мере же того, как правительства начали показывать себя более благоприятными евреям…они тотчас становились полезными членами общества наравне с другими гражданами… Такой удачный опыт слияния их с коренными обитателями Западной Европы вполне заслуживает быть принятым в соображение и у нас при обсуждении мер слияния евреев с коренными жителями Империи, и что касается меня, то, говоря со всею откровенностью, я считаю самою успешною мерою для достижения упомянутой цели правительства уравнение евреев во всех правах с другими подданными податного сословия… Это вполне соответствовало бы духу нынешнего времени и совершенно было бы согласно с законами справедливости, ибо, если евреи несут все государственные и общественные повинности, участвуют в общественных выборах, то отчего те же самые люди не могут иметь права занимать те должности, которые занимают избираемые ими, искать тех занятий, какие кажутся им лучше, жить, где признается им удобнее».
Отметив далее полезную торгово-промышленную деятельность евреев и их положительные нравственные качества, которые могли бы служить примером для других, если бы закон не делал в отношении евреев различия и, «следовательно, не было бы презрения ко всем еврейским нравам», граф Строганов заключил свое донесение заявлением, что «сравнение их (евреев) в гражданских правах с туземцами не только соответствовало бы законам справедливости, но принесло бы пользу народной нашей промышленности и тем самым, нет сомнения, много способствовало бы даже ослаблению религиозного фанатизма евреев, о чем так сильно заботится само правительство. Этим путем шел Запад к достижению высокой цели слияния евреев с христианами, цели, столь близко связанной с божественными истинами христианства, и в этом отношении последние прения в английском парламенте, как кажется, окончательно убеждают, что евреи должны быть уравнены во всех правах с коренными жителями и что в исключительных для них постановлениях в настоящее время не предстоит никакой надобности».
Министр внутренних дел Ланской поддержал взгляд графа Строганова. Высказавшись за то, чтобы произведенный «разбор» был оставлен без дальнейших последствий, Ланской, ссылаясь на графа Строганова, заявил в докладе Еврейскому комитету (октябрь 1858 г.), руководимому графом Блудовым, «что слияния или, выражаясь точнее, сближения еврейского народа с коренными жителями по образованию, занятиям и тому подобное… можно достигнуть только уравнением евреев в правах с прочими жителями Империи, и потому всякого рода исключительные постановления для них, если только они не относятся до религии, разные стеснения и ограничения следует признать положительно препятствующими сближению их с прочим народонаселением и едва ли не главною и единственною причиною того жалкого положения, в каком они остаются у нас до сих пор». Но проект Строганова и Ланского был отвергнут Еврейским комитетом; его председатель, деятель николаевской эпохи, высказался (1859 г.) в том смысле, что «уравнение евреев в правах с коренными жителями не может иначе последовать, как постепенно, по мере распространения между ними истинного просвещения, изменения их внутренней жизни, обращения их деятельности на полезные занятия».
Эта мысль и была принята государем, положившим резолюцию: «Совершенно справедливо»[93].
Таким образом, предложение об уничтожении одним ударом всех ограничений было отклонено; но, с другой стороны, благодаря постановлению комитета возвращение к политике предшествующих десятилетий стало невозможным. Несколько позже идея о том, что приобщение евреев к общей гражданской жизни будет достигнуто посредством облегчения их положения, вылилась еще в более определенных выражениях.
«Улучшая положение евреев вообще в нравственном и материальном отношениях, – гласил всеподданнейший доклад Блудова, представленный в 1860 году, – и отделяя от общей массы еврейского населения людей, влиятельных по богатству и образованию, можно надеяться, что мера слияния евреев с коренным населением, при постоянном на сие обращении внимания правительства, совершится с успехом и рано или поздно мы достигнем в отношении евреев тех же результатов, каких достигли правительства некоторых западных государств». И государь своей резолюцией «совершенно разделяю ваше мнение» засвидетельствовал, что он придерживается того же взгляда.