жали, я закашлялась. Сэм и Елена, зажмурившись, также орали во всё горло, но никто не подавал знак, что готов прийти на помощь.
– Прекратите! – прохрипела я, – вас никто не слышит.
Елена взглянула в сторону базы и застыла поражённая увиденным – база исчезла так же, как исчез Гарри. – Сэм, это был мираж? – Да. Нам надо вернуться на холм, найти тень под каким-нибудь валуном и ждать. Всё же мы не в Сахаре, нас спасут.
Мы повернули назад, стараясь идти по протоптанным следам. Внезапно невесть откуда налетевший ветер принялся швырять в нас горсти песка. – Бурю надо переждать, – решила Елена. – Ложитесь спиной к ветру, прикройте голову и лицо. – Мы окажемся заживо погребёнными, – испуганно пробормотала я.
– Не бойся, этого не произойдёт, – успокоила меня Елена. – Даже в районах песчаных дюн Сахары требуются годы, чтобы засыпать мёртвого верблюда. К тому же песчаный покров спасёт нас от жары – она становится нестерпимой.
К счастью, буря продолжалась недолго. Стряхнув с себя жёлто-коричневую пыль, продолжили путь. С противоположной стороны холма открывался марсианский пейзаж – узкие хребты с пилообразными гребнями, разделёнными песчаными впадинами. Все замерли, охваченные на мгновение космическим чувством. Но надо было срочно искать тень – у меня закружилась голова, и это было первым признаком теплового удара. Найдя подходящее для стоянки место, решили, что останемся там и будем ждать помощи – в пустыню Мохаве ежегодно приезжает не менее миллиона любителей экстрима.
Меня продолжала мучить жажда. Пришлось отпить несколько глотков. – Я постараюсь найти воду, – обнадёжила меня Елена, – вон там левее вижу участок, покрытый гладким потрескавшимся слоем. Такие шестигранные плитки образуются на месте скопления весенней дождевой воды. Одно время я увлекалась биолокацией – у всех знакомых на участках обнаружила подземные источники. Но это было только начало. Когда я научилась входить в особое состояние, предшествующее обнаружению того или иного объекта, то смогла находить трещины в трубах коммуникаций, в строительных конструкциях, находить жертвы, погребённые под снежными лавинами, устанавливать диагноз пребывающих в зачаточной стадии заболеваний. – И как же стать обладателем этого сверхчувственного восприятия? – Каждый человек может научиться этому, но только десять процентов операторов можно считать одарёнными. Биолокация – не просто непроизвольная реакция мышц руки на поступающий из внешней среды слабый сигнал. Она связана со сложными процессами в нашем сером веществе и возникающим контактом с полем информации. Вот эта металлическая проволока, согнутая в виде буквы «Г» и снабженная удобным держателем, – возможно, нам пригодится.
– В пустыне, случается, осадки не выпадают годами, – вздохнул Сэм.
– Если всё-таки были хотя бы редкие дожди, влага могла сконденсироваться вблизи поверхности за счёт резкого снижения температуры в ночное время.
Елена достала металлическую рамку и вместе с Сэмом направилась вниз по склону. За растрескавшейся почвой рамка вдруг резко повернулась вправо. Елена подошла к тому же месту с другой стороны, и индикатор вновь подал знак. – Попробуем копать здесь. – Но чем? – Вот этим, – Елена передала Сэму рамку. Он вырыл ямку. Под верхним безжизненным слоем песок ещё хранил влагу. Елена достала платок и, погрузив его как можно глубже, осторожно вынула на поверхность и отжала несколько капель в целлофановый пакет. За полчаса набрали миллилитров триста – угроза смерти от жажды отступила.
Вернувшись, они обнаружили, что я заснула в тени большого валуна. Но что-то было не так – какое-то щемящее чувство опасности. Не сразу заметили, что с вершины камня медленно спускается змея. Опомнившись, Сэм схватил булыжник и, с размаху размозжив голову опасному пресмыкающемуся, отбросил в сторону обмякший шнур.
– Эти расщелины кишат гремучими змеями, так что надо быть начеку. Кстати, у этих гадов есть большое преимущество – они могут голодать до двух лет. В отличие от нас, змеи выработали уникальную стратегию ограничения потребляемых ресурсов – в отсутствии пищи сначала они расщепляют кишечный жир, затем жировые ткани печени, и, наконец, в ход идёт сердечная мышца. Однако, как только появляется еда, сердце восстанавливается.
Тем временем спускались сумерки, растворяя в себе реальность. При других обстоятельствах это зрелище показалось бы волшебно восхитительным – ярко-красный шар солнца быстро падал за холмы, небо превращалось в покрывало из чёрного бархата, по которому кто-то щедрой рукой разбросал гроздья бриллиантов чистейшей воды. Такого количества звёзд я не видела никогда. Это был особый мир, не имеющий ничего общего с каменными джунглями больших городов. Хотелось забыться и заснуть, но из-за боязни скорпионов решили дежурить по очереди.
Сэм собрал горку увесистых камней и расположился так, чтобы обе женщины были постоянно в поле зрения. В темноте ночи застыла непроницаемая тишина, только звёзды сверкали в своём особом ритме, наполняя пространство неслышимой музыкой космоса. Резко похолодало. Внезапно раздался резкий словно выстрел звук – горные породы трескалась под действием перепада температур. Но женщины продолжали спать.
Я слышала не то во сне, не то наяву громкие противно гортанные крики – так кричат во время драки мартовские коты.
– Брысь! – я окончательно проснулась. Площадка, на которой мы заночевали, была окружена – в темноте зловещими огнями горели десятки пар угольков. Рёв не умолкал, но зверей видно не было – их чёрные тела сливались с ночью. Сэм дремал в сидячем положении, а Елена что-то невнятно бормотала во сне. Что делать? Надо было разжечь костёр. Я осторожно протянула руку к сумке, вынула из неё последний газетный листок, чиркнула зажигалкой. Внезапно площадку окружили многочисленные костры – казалось, что все звери вспыхнули разом. Оглушительный рёв эхом отозвался в горах. – Люба! Что с тобой? Зачем ты подожгла газету? – Елена вырвала горящую бумагу из рук сестры и засыпала её песком. – Тебе что-то приснилось?
Я огляделась – вокруг гранитная тишина ночи. – Ты тоже вскрикивала во сне. – Мне почудилось, что на нас надвигается огненный шар. Внезапно раздался скрежет. Трёхметровый овальный валун, возле которого мы расположились, казалось, ожил. Кряхтя и постанывая, камень сдвинулся с места. Не намного – сантиметра на два-три. Сползать он не мог – рельеф шёл на подъём, значит, валун двигался вверх, оставляя за собой борозду. Я ощупала гладкую поверхность. От неё исходило тепло – так вот почему мы не замёрзли ночью. Валун вдруг изменил направление, движение его замедлилось, камень начал остывать. Всех охватило чувство, будто перед ними живой организм. Сонливость улетучилась, мы пребывали в состоянии того возбуждения, которое овладевает всем существом в минуты экстрима.
Я встрепенулась и прислушалась. Сквозь непроницаемую тишину ночи проникали чьи-то голоса. Вернее слышала я только бульканье и потрескиванье, а слова и фразы рождались прямо в мозгу: «Все чудеса это Я – Зонд, кваркониевый компьютер, внедрённый в центр вашей планеты машинной цивилизацией. В моём банке данных информация о всех землянах, предметах и событиях. Я могу управлять ими посредством невидимых сверхтонких глюонных цепей, пронизывающих толщу Земли. Вы встали на путь развития искусственного интеллекта, способного к самоэволюции, но мы достигли этого 15 миллиардов лет назад. Нам нужна материя вашей и других планет для создания новых киборгов, и нам не нужны конкуренты. Живите своей обычной биологической жизнью, если не хотите, чтобы вас уничтожили те, кто намного опередил вашу цивилизацию».
В лучах восходящего солнца пустыня вновь превратилась в неземной ландшафт. По зыбучим пескам медленно двигался огненный шар. Приблизившись к Елене, шар начал быстро уменьшаться в размере и со свистом и треском втянулся в почву. Послышался шум вертолёта. Сделав круг над площадкой, пилот выбрал походящее для приземления плато. По трапу спустились трое мужчин в форме с эмблемой ФБР. За ними вышел… Гарри Гарднер. На какое-то время Елена оцепенела, затем начала будить меня и Сэма. Увидев Гарри, Сэм стремительно схватил крупный камень и заслонил женщину. Проводник приблизился к Елене, и она инстинктивно ощупала его. – Земная плоть, – пробормотала она. На лице Гарри появилась его обычная загадочная улыбка.
ИСТОРИЯ 10ТАЙНАЯ МИССИЯ
– Я знаю один русский анекдот про нашего легендарного разведчика Аллена Даллеса. Ему приписывают участие в создании стратегического плана относительного будущего Советского Союза. В годы его работы на посту директора ЦРУ в Россию было заслано много агентов, но далеко не все вернулись с холода и смогли рассказать о реалиях советской действительности. Говорят, что Даллеса ушли из ЦРУ потому, что он проявил некомпетентность в следующих чисто российских вопросах: во-первых, не смог различить, из чего сделан самогон; во-вторых, куда надо идти, когда тебя посылают на три буквы; в-третьих, так и не понял, что значит «сообразить на троих»; в-четвёртых, не выяснил причину ненависти русских к такому безобидному животному, как козёл, – эти слова произнесла Елена за утренним кофе на следующий день после возвращения в Вашингтон.
Я сразу поняла, что эти слова сестры – прелюдия к серьёзному разговору и сказала об этом Елене.
– Да, по заданию нашей организации я должна изучить Россию, увидев всё собственными глазами, прочувствовав каждую мелкую деталь, нюансы настроений при непосредственном общении с людьми. Это делается во благо, так что ты должна мне помочь стать на время Любой Раевской. Я хотела бы узнать о некоторых особенностях или даже странностях твоего мужа, с которыми мне предстоит столкнуться.
– Антон в курсе всех новостей из области политики, но при этом считает правильной только свою точку зрения. Если ты заведёшь с ним разговор на эту тему, он возбудится и начнёт с пафосом произносить следующую речь: «Мама, моя милая мама учила меня, что главными качествами руководителя должны быть ум, честь и совесть». Одно время Антон увлекался тем, что «выбирал» кандидатов в Президенты, которым приписывал эти черты. Особенно он настаивал на кандидатуре Юрия Болдырева, бывшего заместителя Председателя Счётной палаты РФ. Антон даже выходил с ним на связь, но на вопрос, почему Юрий Юрьевич не участвует в выборах в Президенты, тот ответил: «Для этого нужно иметь очень много денег. У меня их нет». Сейчас он поддерживает действующего Президента, считая его «Штирлицем», который затаился и ждёт своего часа, чтобы стукнуть кулаком по столу олигархов и начать строить социализм с человеческим лицом.