ть и не потеряетъ безъ нужды ни одной минуты.
И въ самомъ дѣлѣ: не успѣли мы возвратиться въ Богородицкъ, какъ на другой же день пріѣхалъ и онъ въ слѣдъ за нами. И тутъ-то встрѣтили мы его уже всѣмъ своимъ семействомъ вообще и какъ водится. Легко можно заключить, что и тутъ не обошлось дѣло безъ многихъ слезъ радости и удовольствія и безъ многихъ объятій и лобызаній. Матушка, теща моя и всѣ три меньшія сестры, невидавшія еще его, старались наперерывъ другъ передъ другомъ его привѣтствовать и поздравлять, а ко всѣмъ намъ присовокупились многіе и изъ друзей и знакомыхъ нашихъ, пріѣхавшихъ тотчасъ къ намъ, какъ скоро услышали, что онъ возвратился, и всѣ его ласкали, привѣтствовали и поздравляли, и день сей былъ для насъ прямо веселый и достопамятный. Оба наши капельмейстеры прибѣжали также тотчасъ и притащили потомъ и свою музыку для увеселенія новопріѣзжаго, и она тотчасъ у насъ загремѣла и проиграла весь вечеръ. Сынъ мой привезъ съ собою множество новыхъ нотъ, и для нихъ онѣ были всего дороже.
Всѣмъ симъ неудовольствуясь, созвали мы на другой день послѣ сего всѣхъ своихъ городскихъ знакомыхъ, друзей и пріятелей и сдѣлали для новопріѣзжаго и для всѣхъ ихъ у себя обѣдъ и добрую пирушку и провели и сей другой день очень весело. А какъ случилось все сіе въ послѣдніе дни нашей масляницы, то и во всѣ оные происходили у насъ безпрерывныя празднества и торжества, ибо мы должны были также разъѣзжать и по другимъ, приглашавшимъ насъ къ себѣ, нашимъ пріятелямъ. Словомъ, никогда не было у насъ столь веселой и пріятной масляницы или послѣднихъ дней ея, какъ въ сей разъ, и мы и не видали, какъ пролетѣли оные.
Итакъ, не прежде, какъ по наступленіи уже великаго поста, начавшагося въ сей годъ очень рано и уже 3 февраля, собрались мы сколько-нибудь съ мыслями и духомъ, и могли уже сына моего порядочно обо всемъ его петербургскомъ пребываніи и о всѣхъ происшествіяхъ и прочемъ распрашивать, и сколько было тогда опросовъ и распросовъ и на сколь безчисленные вопросы долженъ онъ былъ мнѣ отвѣчать. Словомъ, разсказыванія его обо всемъ, что онъ тамъ видѣлъ и слышалъ, было столь много, что если-бъ все то переписывать, то составилось бы изъ того цѣлая и претолстая книга, ибо онъ, прямо можно сказать, время свое проводилъ тамъ не по-пустому, и что видѣлъ, такъ видѣлъ не такъ, какъ видаютъ другіе его братья, но съ такимъ примѣчательнымъ окомъ, что я не могъ довольно за то его расхвалить и былъ тѣмъ весьма доволенъ.
Разговорами сими занимались мы наиболѣе въ тѣ праздные часы, которые оставались намъ от богомолія при отправленіи тогда въ домѣ у насъ службы, по случаю, что мы въ сію первую недѣлю поста всѣмъ домомъ говѣли и въ субботу, по обыкновенію, и исповѣдовались и пріобщались Святыхъ Таинъ. Легко можно заключить, что я не упустилъ, въ теченіе сей недѣли, пересмотрѣлъ и всѣ книги и прочее, привезенное сыномъ моимъ изъ Петербурга, а онъ пересматривалъ все то, что мною въ отсутствіе его было писано. И какъ описаніе жизни моей ему полюбилось, то восхотѣлъ онъ украсить ее нѣсколькими картинками и при началѣ первой части срисовалъ самого меня, точно въ такомъ платьѣ и положеніи, въ какомъ я, сидючи за столомъ своемъ въ кабинетѣ надъ сочиненіемъ и писаніемъ сей книги трудился, — дабы и сему остался памятник 7).
Изъ всѣхъ привезенныхъ имъ съ собою ко мнѣ от разныхъ особъ писемъ, ни которое не было для меня такъ интересно и важно, какъ присланное ко мнѣ съ нимъ изъ нашего Экономическаго Общества и врученное имъ господиномъ Нартовымъ. И какъ оно было отвѣтное на мое, въ Общество пересланное и представленное сыномъ моимъ вмѣстѣ съ ящичкомъ съ нашими песками, и послужило основаніемъ всей возобновленной мною съ сего времени съ нимъ переписки, которую я лѣтъ за 12 до сего совсѣм- было прервалъ, то не за излишнее я почелъ упомянуть здѣсь о тѣхъ причинахъ, которыя меня, какъ къ тому, такъ и къ возобновленію оной побудили.
Первою причиною къ прерванію сей переписки моей съ Обществомъ было тогда то, что я понаскучилъ уже ежегоднымъ почти посыланіемъ въ оное многихъ моихъ сочиненій и употребляемымъ къ тому не только трудомъ, но и коштомъ, съ пересылкою сочиненій сихъ по почтѣ всегда сопряженнымъ, безъ всякаго за то дальняго воздаянія и возмездія, ибо все долговременное ожиданіе от сего Общества какой — нибудь существительной пользы было тщетно, ибо я усматривалъ, что сколько-бъ я ни сталъ трудиться, но мнѣ пользы от того не проистечетъ ни малой. Во-вторыхъ, раздосадованъ я былъ неполученіемъ посланной ко мнѣ одной серебряной медали. Въ-третьихъ, обстоятельство, что и самое Общество около того времени гораздо поразстроилось и далеко уже не было таково славно, какъ прежде, также къ продолженію трудовъ моихъ разохочивало. А наконецъ, в-четвертыхъ, и всего паче побудило меня къ тому то, что я около того времени помышлялъ самъ о издаваніи «Экономическаго Журнала», которымъ надѣялся я произвесть отечеству своему несравненно болѣе пользы, нежели всѣми моими посылаемыми въ Общество сочиненіями; и для того хотѣлось мнѣ поберечь матеріи свои и для онаго. По которымъ причинамъ я тогда и пересталъ писать. А какъ, и Общество почти перестало издавать, свои «Труды» и ко мнѣ по-прежнему пересылать оные и только слабо имя свое носить и поддерживать продолжало и объ немъ не было почти и слуху, то молчаніе мое во все то время и продолжалось, покуда трудился я надь издаваніемъ «Экономическаго своего Магазина».
Но какъ съ окончаніемъ 1789 года кончилось и издаваніе онаго, и я получилъ болѣе свободнаго времени и досуга, а около самого того времени случилась вышеупомянутая и ѣзда сына моего въ Петербургъ, то какъ ему нужны были тамъ знакомцы, то, между прочимъ, снабдилъ я его письмомъ къ прежнему благотворителю и незнаемому пріятелю своему г. Нартову рекомендательнымъ письмомъ, хотя и не зналъ, живъ ли онъ. и находится [ли] въ Петербургѣ и поручилъ ему объ немъ распровѣдать и, буде живъ, отписать и съ нимъ познакомиться.
Сынъ мой, по пріѣздѣ въ Петербургъ, хотя и узналъ, что онъ еще живъ и по- прежнему еще секретаремъ основаннаго имъ Общества и что оное около того времени опять, по случаю президенства графа Ангальта, стало оживать и приходить въ лучшее состояніе, и что упадку его было причиною отсутствіе, въ чужіе края ѣздившаго, г. Нартова. Но разныя обстоятельства не допустили его съ нимъ видѣться и отдать ему письмо мое, покуда наконецъ пошли у нихъ замыслы съ нашими песками и онъ чрезъ письма ко мнѣ просилъ написать письмо отсюда въ Общество объ оныхъ и къ нему его переслать, что я, хотя не съ дальнею охотою, и сдѣлалъ. И какъ сіе письмо получилъ онъ уже передъ самымъ своимъ отъѣздомъ изъ Петербурга, то свиданіе его съ г. Нартовымъ и продлилось до самаго того времени, а тогда присовѣтовали ему пески наши представить прямо въ Общество чрезъ г. Нартова.
Для произведенія сего въ дѣйство, отъискавъ домъ Экономическаго Общества, и пошелъ онъ туда въ такой день, когда было у нихъ обыкновенное субботнее собраніе. Но такъ случилось, что пришелъ онъ туда нѣсколько раненько, и прежде нежели всѣ члены комитета съѣхались въ оное, а былъ только г. Нартовъ съ нѣсколькими членами, пріѣхавшими прежде прочихъ. Тутъ не успѣли г. Нартову о приходѣ моего сына доложить, какъ тотчасъ онъ къ нему въ пріемную комнату и вышелъ, и крайне удивился и обрадовался, услышавъ от сына моего, что я еще живъ и нахожусь благополучно, и сказывалъ ему, что Общество, не получая от меня долгое время ни какихъ извѣстій, думало, что меня нѣтъ уже на свѣтѣ. Что касается до представленныхъ ему нашихъ песковъ, то они ему крайне полюбились, и онъ увѣрялъ его, что Общество будетъ ими весьма довольно. Потомъ, обласкавъ сына моего, сказалъ, чтобъ онъ чрезъ день пріѣхалъ къ нему въ домъ его, для полученія отвѣта от Общества, которому не преминетъ онъ тотчасъ предложить и письмо мое, и пески, какъ скоро собраніе соберется и члены съѣдутся.
Въ назначенный день сынъ мой и не преминулъ отъискать на Васильевскомъ острову домъ г. Нартова и къ нему явиться. Онъ принялъ его очень ласково и сказалъ, что онъ письмо мое и пески собранію представлялъ и что оно было тѣмъ, а особливо возобновленіемъ переписки своего стариннаго и важнаго члена очень довольно, и посылаетъ ко мнѣ свое благодарственное письмо, которое ему и вручилъ онъ запечатанное. Потомъ возможнѣйшимъ образомъ просилъ моего сына убѣдить меня, чтобъ я продолжалъ переписываться съ Обществомъ и присылалъ бы къ нему свои сочиненія и все, что найду достойнаго къ замѣчанію, увѣряя притомъ, что Общество было очень радо, что я опять отозвался, и что нынѣ оно совсѣмъ не на такомъ, а гораздо лучшемъ состояніи и основаніи.
Теперь для любопытства помѣщу я здѣсь достопамятное отвѣтное письмо сіе, а напередъ упомяну вкратцѣ и о содержаніи своего въ Общество. Приступъ къ оному, по причинѣ долговременнаго моего молчанія, былъ для меня нѣсколько затруднителенъ, и я не зналъ — къ господину ли Нартову мнѣ отнестись, или ко всему Обществу. И рѣшившись на сіе послѣднее, написалъ къ нимъ слѣдующее:
«Высокопочтенное собраніе, милостивые. государи! Имѣя честь носить на себѣ издавна имя сочлена вашего Общества, за долгъ мой почелъ представить при семъ небольшой ящичекъ со штучками разныхъ песковъ, которые мнѣ случай допустилъ, за нѣсколько лѣтъ до сего, открыть въ томъ мѣстѣ, гдѣ я нахожусь, и которые представляютъ собою удивительную и достойную замѣчанія игру натуры. Я нашелъ оные при очищеніи и обработываніи одного крутаго и высокаго берега или паче горы, подлѣ одного пруда въ саду, который велѣно мнѣ было сдѣлать подлѣ маленькаго дворца, находящагося въ селѣ или паче городѣ Богородицкѣ, лежащемъ посреди собственной ея императорскаго величества Богородицкой волости, которою управлять имѣю за нѣсколько лѣтъ уже счастіе.
«Разные пески сіи лежатъ твердыми и перемѣшанными между собою слоями въ горѣ, не весьма глубоко от поверхности земной, состоящей изъ чернозема, и покрыты нѣкакою разноцвѣтною и нарочито твердою коркою; въ глубину же простираются далеко; но чѣмъ глубже, тѣмъ хуже. Далѣе примѣчанія достойно, что не повсюду они тутъ одинакіе, но въ одной и той же самой горѣ, индѣ алые, испещренные на подобіе мармора наиудивительнѣйшимъ образомъ между собою переплетшимися разными жилками и крапинами, индѣ бѣлые, какъ снѣгъ и испещренные одними только желтыми и кофейными жилами и струями, а индѣ желтые и грубо-красные, и такъ далѣе, и всѣ неподалеку другъ от друга. Что касается до твердости оныхъ или сцѣпленія между частичками, то хотя она и не слишкомъ велика, и въ иныхъ сортахъ крѣпче, а въ иныхъ слабѣе, однако, такова, что въ томъ мѣстѣ, гдѣ открылъ я наилучшіе алые марморные слои онаго и которые, равно какъ нарочно, случились въ близости самаго дома, можно мнѣ было обдѣлать и обтесать всю крутизну горы такъ, чтобъ она представляла нѣкоторый родъ рюины, развалившагося зданія и съ крыльцами, изломанными колоннами, входящими внутрь и самыми сквозными въ горѣ проходами и тѣмъ сколько-нибудь украсить сіе мѣсто, приводившее потомъ многихъ рѣдкостію своею въ удивленіе. Штучки, находящіяся въ ящичкѣ, свидѣтельствуютъ также, что оной съ малымъ трудомъ опиливать и обтирать можно. Они набраны изъ разныхъ мѣстъ изъ кусковъ наилучшихъ. Сожалѣнія только достойно, что слои сіи не слишкомъ толсты и не такъ крѣпко между собою связаны, чтобъ можно было что-нибудь боль