Покуда новыя наши колёса прилаживали и оси подстригали и кибитку приводили въ состояніе, поспѣлъ нашъ обѣдъ. Живыя курицы, взятыя нами съ собою, снабдили насъ вкуснымъ и хорошимъ обѣдомъ. Пошелъ будить моего больнаго спутника, нашелъ я его уже проснувшимся и чувствующимъ от головной боли своей нѣкоторое облегченіе. Я обрадовался тому несказанно, и обѣдъ показался мнѣ вдвое слаже, нежели какимъ я его быть чаялъ. Пообѣдавъ и выкормивъ лошадей, стали мы собираться въ путь. И какъ опытность намъ доказала, что кибитка наша была тяжеле самой кареты, то разсудили мы въ упряжи нашей произвесть перемѣну и въ каретѣ оставить только четырехъ лошадей, а подъ кибитку запречь пять, и чрезъ то уровнять сколько-нибудь наши повозки.
Мы отправились въ путь въ обыковенное время. И какъ день былъ довольно еще великъ, погода ясная, а дорога хорошая и гладкая, то успѣли въ тотъ же еще день переѣхать сорокъ верстъ и доѣхать до города Ранибурга. На семъ переѣздѣ ѣхали мы чрезъ два огромныя селенія. Первое изъ нихъ было село Остапово, отстоящее от Толстова 10 верстъ, а второе село -Головинщино, отстоящее от сего 10, а от Ранибурга за 20 верстъ. Положеніе мѣстъ между помянутыми тремя селами было довольно изрядное, и мѣста не походили на степныя. Мы ѣхали на большую часть вдоль протекающей въ сихъ мѣстахъ рѣчки, окруженной долинами, холмами и пригорками, украшенными кой-гдѣ изрядными рощицами и лѣсочками; переѣзжали нѣсколько разъ по мостамъ рѣчки, и со взорами нашими встрѣчались часто пріятныя мѣстоположенія. До послѣдняго изъ сихъ селъ доѣхали мы таки — благополучно; но тутъ начала нападать на насъ новая забота. Новокупленныя наши колёса подъ кибиткою были далеко не таковы плотны и надежны, какъ прежнія, но гораздо тонѣе и слабѣе; сверхъ того, стояли они долго безъ дѣйствія и пообсохли; а сіе и было причиною, что не успѣли мы на нихъ поѣхать, какъ они и стали подъ тяжестью нашей кибитки накатываться и шины на нихъ ослабляться и терять свои гвозди. Мы хотя и старались подкрѣпить ихъ рваньми, но сіе мало помогло. А не успѣли мы до сего села доѣхать, какъ шина на одномъ колесѣ лопнула и оторвался от ней немалый шматъ. Люди наши хотя сего не уважили, а думали, что ежели положатъ еще рвани, такъ дѣло тѣмъ и кончится; но я не то думалъ, а предвидя, что и сіи колёса наведутъ намъ много, хлопотъ, озабочивался тѣмъ очень, и охотно бы велѣлъ починить оное кузнецу; но, по несчастію, во всемъ селеніи ономъ ни кузницы, ни кузнеца не было, и я принужденъ былъ отложить сіе до Ранибурга. До сего города оставалось намъ ѣхать еще цѣлыхъ 20 верстъ. И хотя было уже не очень рано, но, надѣясь на доброту дороги, пустились мы на сей переѣздъ. Дорога, въ самомъ дѣлѣ, была хороша и шла безпрерывною ровною степью, такъ что мы множество верстъ ѣхали, не видѣвъ ничего, кромѣ неба и окомъ необозрѣваемыхъ хлѣбныхъ полей и въ лѣвой сторонѣ плоскій долъ, съ извивающеюся по оной рѣчкою.
Со всѣмъ тѣмъ, какъ мы ни спѣшили, однако до Ранибурга не прежде могли доѣхать, какъ уже по захожденіи солнца и въ самыя сумерки. Городъ Ранибурѣ, сидючи на возвышенномъ мѣстѣ, по конецъ сей обширной ровнины, видѣнъ былъ уже издалека и болѣе нежели верстъ за десять, и мы любовались уже издалека его видомъ. Но, подъѣзжая къ самому городу, принуждены мы были проѣзжать напередъ сквозь одно достроенное бири- бердою, кое-какъ, и столь обширное однодворческое село, что въ длину простирается оно болѣе нежели на двѣ версты. Село сіе сидитъ внизу подъ самымъ городомъ и достопамятно потому, что нѣкогда все сіе мѣсто было подъ водою, составляющею преогромный прудъ, имѣющій пособіе сущаго озера. Было сіе въ то время, когда мѣсто сіе принадлежало славному князю Меншикову, толико знаменитому въ россійской исторіи. Двѣ нарочитой величины рѣчки, стекающіяся въ семъ мѣстѣ, перепружены были предлинною плотиною и произвели столь великій прудъ, что на ономъ на парусахъ въ судахъ можно было плавать. Жители ранибургскіе разсказывали мнѣ, что помянутая плотина и понынѣ видна, и ежели-бъ захватить прорванное мѣсто, то все сіе село залило бы водою.
Проѣхавъ оное, переѣзжали мы одну изъ помянутыхъ рѣкъ по мосту, и рѣка была въ семъ мѣстѣ нарочито велика и протекала подлѣ самой крутой и высокой горы, на которой крѣпость Ранибургская построена. Она имѣла съ сей стороны въ особливости величественный видъ; и какъ внутри крѣпости находящіяся каменныя зданія, такъ и высокіе бастіоны и глубокіе рвы, которыми она окружена, извлекали от каждаго къ ней нѣкакое почтеніе. Я не могъ безъ особливаго чувствованія и почтенія взирать на сіи мѣста, освященныя нѣкогда присутствіемъ величайшаго въ свѣтѣ монарха, и на сіи бастіоны, собственными его руками закладываемые. Я приводилъ себѣ на память все извѣстное мнѣ о томъ, и пренося умъ свой въ прошедшія отдаленныя времена, мнилъ въ умѣ своемъ, какъ на яву, видѣть, какъ нѣкогда великій нашъ Преобразитель Россіи, съ любимцами и вѣрными служителями своими, по сему красивому и пышному хребту горы повелѣвающей необозримою окомъ равниною, расхаживалъ, какъ избиралъ лучшее для крѣпости мѣсто, оное самъ расчерчивалъ, суетился, работалъ, и, наконецъ, собственными своими руками закладывалъ, и по заложеніи, на всякомъ бастіонѣ пилъ за отсутственныхъ друзей своихъ здоровье, и послѣ того тутъ же писалъ къ наилучшему своему другу и любимцу письмо, увѣдомляя его о томъ, не такъ какъ подданнаго, но какъ нѣжнолюбимаго друга, и всѣхъ бывшихъ при немъ генераловъ и другихъ знатныхъ особъ заставливалъ приписывать имена и поклоны свои князю Меншикову; и какъ сіи всѣ будучи подгулявшими, всякій, какъ умѣлъ, на своемъ природномъ языкѣ, привѣтствія свои и поклоны князю изъявляли. Все сіе воображалъ я въ умѣ своемъ и смотрѣлъ съ такою жадностію на земляные валы, въ хорошемъ еще состояніи находящіеся, что досадовалъ даже на лошадей, промчавшихъ насъ слишкомъ скоро мимо мѣстъ, столь многодостопамятныхъ. Но бѣдныя сіитвари, перетащившія грузныя повозки наши толь длинное въ сей день разстояніе, жаждали уже своего покоя, да и намъ, за наступающими уже сумерками, долго медлить, было не можно.
Нельзя изобразить сколь въ отмѣнномъ и лучшемъ видѣ нашелъ я въ сей разъ сей городокъ предъ тѣмъ, какъ я его знать началъ. Лѣтъ за 15 до того, составленъ онъ весь былъ изъ единой только кривой слободы изъ населенныхъ мизерныхъ двориковъ, и не столько походилъ на городъ, сколько на село или на хорошую деревню. Однако, только деревянная церковь, находящаяся посреди онаго, великостью своею придавала ему сколько-нибудь важности. Самая помянутая крѣпость находилась тогда въ совершенномъ небреженіи и видны въ ней только были бѣлѣющіеся брандмауры и стѣны обвалившихся палатъ внутри оной, въ прежнія времена построенныя и сдѣлавшіяся потомъ толико достопамятными содержаніемъ въ нихъ въ заточеніи Антона Ульриха, герцога брауншвейскаго, толь извѣстнаго въ нашемъ отечествѣ. Зданія сіи находились тогда въ совершенномъ обветшаніи и въ жалостнѣйшемъ состояніи. Видѣвшіе ихъ разсказывали мнѣ, что всѣ внутренніе покои самихъ тѣхъ комнатъ, въ которыхъ содержался герцогъ, исписаны были почти всѣ карандашемъ, и что черты сіи не истреблены еще были всѣми суровостьми погодъ. Я охотно желалъ видѣть ихъ самолично, но никогда не допустилъ меня до того случай.
Что касается до нынѣшняго состоянія городка сего, то было оное несравненно лучше. Послѣ опустошенія пожарнаго, сталъ онъ уже за нѣсколько лѣтъ выстраиваться по плану и получилъ уже тогда свою форму; состоялъ изъ многихъ прямыхъ и поперечныхъ порядочныхъ улицъ, а и самые домики были, хотя не богатые, но изрядные и нѣкоторые складенные даже изъ кирпича. Въ крѣпости же два старинныхъ каменныхъ корпуса не только оправлены, но и довольно хорошо отдѣланы, и въ нихъ находились тогда присутственныя мѣста. Самыя въѣздныя въ крѣпость вороты порядочно обдѣланы, а одинъ только третій корпусъ стоитъ и понынѣ еще непокрытымъ, что и нехудо для доказательства старины оныхъ и всѣхъ бывшихъ тутъ достопамятностей.
Какъ было уже поздно и въ городѣ квартеру отыскать было трудно, да и огня для варенья пищи раскласть было не можно, то проѣхали мы весь оный и остановились за рѣкою въ предмѣстіи онаго, во дворѣ одного однодворца. И какъ наступила ночь, то велѣли мы поспѣшать грѣть себѣ чай и варить ужинъ. Колёсы наши такъ были слабы и шины на нихъ такъ ослабли и изломались, что необходимо надобно было лѣчить ихъ кузнецу. Я не позабылъ, конечно, о семъ и велѣлъ отыскивать онаго. Его и нашли, но онъ ночью не хотѣлъ ни подъ какимъ видомъ работать. Итакъ, принуждены мы были отложить починку сію до села Иловаго, гдѣ надѣялись найтить кузнеца и кузницу.
Между тѣмъ, какъ люди обо всемъ вышеупомянутомъ старались, ассигновали мы себѣ квартеру въ маленькихъ сѣняхъ однодворческой хижины. Къ намъ внесли туда столъ и поставили въ уголокъ. Но признаться надобно, что квартерка была очень безпокойна: изо всѣхъ угловъ несло и дуло; мы принуждены были обвѣшивать стѣны епанчами; но и сіе помогло, но мало, а вмѣсто того, получили другое безпокойство: атаковали насъ прусскіе тараканы, и цѣлыя толпы ихъ проявились, ползующія по столу и повсюду. Что ты изволишь! Я весьма-и- весьма ихъ не долюбливалъ, и гости сіи были мнѣ весьма непріятные; другого не оставалось, какъ вооружиться на нихъ -жестокостью, и такъ, ну-ка, мы оба ихъ табакирками и чѣмъ ни попало бить. По счастью, знали мы весьма удобное къ тому средство, наднося на нихъ смертоносное имъ орудіе съ верху, а не съ боку, и на-силу-на-силу мы ихъ столько уменьшили, что они дали намъ спокойно напиться чаю и поужинать, а тамъ удалились мы опять въ свою карету.
Симъ образомъ, кончился второй день нашего путешествія. А въ третій, пустившись въ путь еще до-свѣта, и по прекрасной и гладкой дорогѣ долетѣли очень рано до села Иловаго, гдѣ дожидалась насъ новая досада. Мы надѣялись навѣрное найтить тутъ кузнеца, но нашли только кузницу, а кузнецъ былъ гдѣ-то въ отлучкѣ. Горе напало на насъ превеликое и тѣмъ паче, что и колесо наше стало уже слабѣть и портиться; но какъ опсобить было нечѣмъ, а обѣдать тутъ было еще слишкомъ рано, то поѣхали мы далѣе до селенія, называемаго Хоботомъ, и тутъ расположились кормить своихъ