немъ. Но всѣ сіи господа сказали на-отрѣзъ, что они того не хотятъ, и, вмѣстѣ съ Язвенцовымъ, приходятъ ко мнѣ. Я едва только успѣлъ отобѣдать, и тутъ началось у насъ тотчасъ говореніе, кричаніе и толкованіе. Никогда еще Язвенцовъ не оказалъ своего сквернаго характера такъ много, какъ при семъ случаѣ: былъ самая язва, шильник , плутецъ, негодяй, дерябка и самый негодный и пакостный человѣкъ!. Кричали, кричали., говорили, говорили, но кончилось тѣмъ, что всѣ они не хотѣли не только допустить меня селиться, но ни же прорубать самую просѣку. И на томъ и разстались съ досадою.
Все сіе ясно доказало тогда мнѣ, что от пересёлки наживемъ мы себѣ только множество хлопотъ, досадъ и убытковъ, а пользу очень малую, и дѣйствительно- болѣе наклада, нежели барыша, не только впредь, но и при самомъ началѣ приходилось цѣлаго годоваго дохода лишиться. При таковыхъ неладицахъ взяло меня превеликое раздумье. Уже не оставить- ли весь прожектъ? думаю и говорю я самъ въ себѣ; уже не оставить ли на прежнемъ мѣстѣ? Думаю и, ходя взадъ и впередъ по горницѣ, помышляю о томъ, какъ бы распространить тутъ свою усадьбу. Замышля иные дворы переставить и на ихъ мѣсто перенести свой дворъ и хоромцы, говорю и совѣтую о томъ съ сыномъ. Сему того не хочется. Ему полюбилось новоназначенное въ Ложечномъ мѣсто и не хочется съ нимъ разстаться. Говорю о томъ съ стряпчимъ своимъ, Васильемъ, но и тотъ — ни то, ни сё. Всѣ говорятъ, что намъ поставленную уже тамъ избу назадъ перевозить и начатое дѣло оставить будетъ стыдно. Я самъ чувствую то: досадую самъ на себя, что поспѣшилъ; досадую на всѣхъ, и въ досадѣ своей поогорчилъ даже самого своего сына и оканчиваю день сей скукою, и рѣшившись хотя ничего вдаль не производить, но поставленную избу тамъ оставить.
Наконецъ, настаетъ тринадцатый и послѣдній день тогдашняго пребыванія нашего въ сей деревнѣ. Отѣ разболѣвшагося у меня зуба во всю ночь спалъ я очень дурно. Вставши, посылаю я своего Василья къ Язвенцову, чтобы выслалъ онъ людей рубить просѣку. Василій пошолъ, но ничего не сдѣлалъ. Между тѣмъ пошолъ проливной дождь. Думаю, что дѣлать? Хотѣлъ-было усилиться и насильно прорубить просѣку, но, подумавъ-погадавъ, для избѣжанія ссоры и сіе отдумалъ и положилъ остаться еще до времени при прежнемъ основаніи и обстоятельствахъ. Въ самое сіе время приходитъ ко мнѣ мельник съ нѣкоторыми просьбами; но я не соглашаюсь уже самъ ни на что въ удовольствіе Язвенцову.
Рѣшившись помянутымъ образомъ оставить всѣ свои затѣи, и по краткости остававшагося до срока уже немногаго времени, сталъ я поспѣшать дѣлать кое- какія прочія хозяйственныя распоряженія, и взявъ прикащика, пошолъ указывать ему-что-и-что ему, по отъѣздѣ моемъ, во дворѣ поправить и перестроить. Потомъ дѣлаю обо всемъ нужныя распоряженія, переписываю скотъ, хлѣбъ и все прочее, перебираю невѣстъ и жениховъ, рѣшу судьбу оныхъ, собираюсь къ отъѣзду и назначаю къ тому послѣдующій день.
Итакъ, препроводивъ въ сей разъ въ деревнѣ сей 13 или 14 дней, и переписавъ по-утру еще кое-что, а особливо отдаточную въ наемъ землю, отправились мы 24 сентября въ обратный путь, не сдѣлавъ въ сей разъ ничего инаго, какъ только узнали всѣ обстоятельствы, купили нѣсколько лѣса на перестройку, насѣяли жолудей, велѣли кое-что перестроить и взяли мѣры, что намъ впредь дѣлать. Признаюсь, что таковыя во всемъ неудачи и помѣшательствы, сдѣлавшія все наше тогдашнее пребываніе тщетнымъ и всѣ труды, сопряженные съ пріѣздомъ туда, безполезными, были мнѣ очень прискорбны и чувствительны; но нынѣ, судя о бывшихъ впослѣдствіи времени разныхъ тамъ съ землями нашими происшествіяхъ, перемѣнахъ и обстоятельствахъ, вижу, что самая судьба, или Промыслъ Господень воспрепятствовали намъ произвесть тогдашнее намѣреніе наше въ дѣйство и учинили сіе не ко вреду, а къ существенной пользѣ нашей, и что намъ тогда не роптать на случай и не досадовать на неудачу, а благодарить бы судьбу надлежало, что все такъ, а не инако сдѣлалось.
Ну, теперь разскажу я вамъ и объ обратномъ нашемъ путешествіи. Было и оно также, подъ стать ко всему прежнему, сопряжено со многими непріятностями и досадами, и въ самый первый день имѣли мы ихъ уже нѣсколько. Мы выѣхали со двора довольно еще рано и доѣхали уже не на Расказы, а прямо чрезъ степь на Коптево и Кузменки. Утро въ сей день было туманное, а потомъ пошолъ сильный дождь и началъ мочить насъ ужаснымъ образомъ. Самое сіе произвело уже чувствительную непріятность, которая увеличилась еще тѣмъ, что мы, ѣдучи обыкновенными дурными степными дорогами, въ туманѣ какъ-то сшиблись съ настоящей и заѣхали въ сторону, и потому пріѣхали въ Коптево уже не рано, гдѣ пообѣдавъ и выкормивъ лошадей и продолжая свой путь, чуть-было не полетѣли мы въ одномъ мѣстѣ съ превысокаго моста стремглавъ, съ своею каретою. Мостъ сей былъ черезъ одинъ широкій долъ съ водою, предлинный и превысокій, деревянный; и как онъ былъ намъ довольно знакомый, то мы, ѣдучи по гладкой и хорошей дорогѣ, почти уже въ сумерки, и разлетѣлись прямо на него и взъѣхали уже до половины онаго, но тутъ, хвать, онъ сажени на двѣ на самой срединѣ разобранъ и мы чуть-было- чуть не полетѣли стремглавъ въ сію пропасть. Переднія лошади, не болѣе какъ на поларшина, остановились от сей прорвы, и для насъ превеликая была коммиссія отдвигать карету и кибитку задами назадъ, ибо, по узкости моста, повернуться имъ никакъ было не можно, и на-силу-на-силу кое-какъ уже отодвинули; и потомъ принуждены были далеко объѣзжать всю сію лощину кругомъ и около, и потому пріѣхали ночевать въ село Знаменское уже ночью.
Избавившись благополучно от сей очевидной опасности и переночевавъ въ помянутомъ селѣ, встали мы съ свѣтомъ вдругъ и доѣхали уже скоро до села Кузменок , на рѣкѣ Цнѣ и при концѣ славнаго Тамбовскаго вала сидящемъ. Съ сего мѣста поѣхали мы не обыкновенною большою дорогою на Тамбовъ, а поворотили влѣво. Одинъ тамошній помѣщикъ, живущій въ нѣсколькихъ верстахъ от сего села и намъ очень знакомый и нами любимый, а именно тотъ самый г. Солнцевъ, племянникъ госпожи Бакуниной, съ которымъ мы часто въ Богородицкѣ видались и были съ нимъ очень дружны, взялъ съ насъ клятвенное обѣщаніе, чтобъ намъ во время путешествія нашего въ Тамбовскую деревню къ нему въ деревню заѣхать и съ нимъ повидаться, и далъ намъ, обѣщавшимъ то, и записку, гдѣ отыскать его селеніе, называемое Барщовкою. И какъ намъ поворачивать надлежало изъ сего села, мы же не знали тутъ дороги, то и принуждены мы были нанять проводника, который насъ и довелъ до онаго. Но что-жъ? Такая бѣда, что и тутъ случись неудача! Мы нашли одну только старушку, мать г. Солнцева, а самъ онъ находился въ то время въ Тамбовѣ. Господи! какая досада! Вѣдали бы, не забивались туда и довольно далеко въ сторону но, нечего было дѣлать! Потуживъ и погоревавъ, остаемся мы у старушки обѣдать. Она угощаетъ насъ, какъ друзей своего сына, и унимала-было ночевать. Однако, мы не остались, а пользуясь хорошею, бывшею въ тотъ день погодою и взявъ у ней проводника, поѣхали далѣе, пробираясь уже проселочными дорогами и такими мѣстами, которыми мы никогда еще не ѣзжали, прямо на Козловъ. Дорога была изрядная, селенія частыя, положенія мѣстъ ровныя и пріятныя. Мы ѣхали черезъ селенія Іоксаль, Новосильцово, Куньи-Липяги и Дубровку, и въ сей послѣдней обмеркнувъ и ночевали.
Въ послѣдующій за симъ день перемѣнялась погода и сдѣлалось превеликое ненастье и повсюду грязь такая, что мы на-силу доѣхали до Сурёны и принуждены были кормить лошадей въ селѣ Вечесловѣ. Тутъ случилось намъ пристать у попа, и онъ кормилъ насъ своимъ праздничнымъ и сытымъ обѣдомъ, ибо у нихъ случился тогда годовой праздникъ Ивана Богослова. А послѣ обѣда доѣхали, хотя и рано еще, до Козлова; но, за грязью, остановились тутъ ночевать, и тѣмъ паче, что надобно намъ было перемѣнить лошадей, которыя насъ подвозили, и за другими посылать въ нашу Козловскую деревню Ендовище, и которыхъ мы на-силу дождались, пріѣхавшихъ едва къ свѣту. Грязь ужасная, И дорога сдѣлалась самою скверною и дурною. Отправившись изъ Козлова, не смотря на всю дурноту дороги и продолжавшееся ненастье, поспѣли мы кормить лошадей на Хоботъ; а какъ оттуда дорога сдѣлалась получше, то доѣхали къ ночи до Ранибурга. Тутъ перепугала-было насъ одна изъ лошадей нашихъ. Вздумала-было такъ занемочь, что мы думали, что она околѣетъ. Надобно же было и тутъ чему-нибудь сдѣлаться! Однако, по счастію, и сей непріятности мы скоро и удачно избавились. Мнѣ какъ-то приди въ голову велѣть ей въ ноздри дунуть табаку: она стала от того чихать, и ей тотчасъ полегчѣло, и она оправилась.
Въ слѣдующій за-симъ день, по бывшей опять хорошей погодѣ, имѣли мы ѣзду успѣшную, такъ что, покормивъ въ селѣ Остаповѣ лошадей, поспѣли еще засвѣтло ночевать въ Донковъ, не имѣя насемъ переѣздѣ ни какихъ непріятностей и противныхъ приключеній. Отсюда надѣялись мы въ слѣдующій день поспѣть ночевать уже въ наше волостное село Михайловское. Но не такъ сдѣлалось, какъ мы думали. Натура съ нами не спросилась и положила тому не только непреоборимую преграду, но чуть-было не подвергла въ смертельную опасность. Не успѣли мы изъ Донкова выѣхать, что было еще на разсвѣтѣ, какъ пошолъ сперва маленькій снѣжок , который мы ни мало и не уважили, а почитали то обыкновеннымъ зазимьецемъ и дивились еще, что снѣгъ показался намъ такъ рано, иеще 29 сентября. Но снѣгъ нашъ, мало-помалу увеличиваясь, превратился скоро въ порядочную мятель. Не успѣли мы проѣхать Малинки и выбраться на чистую степь къ селу Ивановскому, какъ вдругъ сдѣлалась такая жестокая и многоснѣжная вьюга на жестокомъ морозѣ, каковыя рѣдко посреди самой зимы бываютъ. Словомъ, от густоты снѣга за нѣсколько сажень впереди было ничего не видать, а бѣдные наши люди, ѣдущіе совсѣмъ еще въ лѣтнемъ платьѣ и еще въшляпкахъ и безъ всякихъ шубъ, не знали какъ уже от вьюги и куры укрываться и кое-какъ прятали лица и руки свои подъ кафтаны. Что касается до насъ, то намъ въ каретѣ было хотя не такъ холодно, какъ имъ, но видѣть все сіе было крайне непріятно. «Ахти! говорили мы то-и-дѣло съ сыномъ: какая напасть! И какъ быть, если вьюга эта не уймется? ѣхать намъ еще далеко до Ивановскаго, а мятель дѣлается самая смертоносная». Говоримъ кучеру, чтобъ они какъ-можно поспѣшали. «Спѣшимъ, судырь, и такъ, но мочи нѣтъ терпѣть стужи, околѣли въ-прахѣ». — «Какъ-нибудь ребята, укрывайтесь», говоримъ. Но они отвѣтствуютъ: «и рады бы, но не чѣмъ а вонъ форрейтеръ едва сидитъ на лошади, того и смотримъ, что свалится; а колеса на-силу вертятся от снѣга, налѣнувшаго къ нимъ; самый деготь от мороза стынетѣ». — «Какъ-нибудь, какъ-нибудь, ребятушки, поспѣшайте до Ивановскаго, тамъ обогрѣемся, и авось-либо вьюга и буря поутихнетѣ». Но, статочное ли дѣло: она не только не утихала, но еще часъ-отъ-часу увеличивалась, и наконецъ, такая поднялась и понесла, что и мы уже трухнули. На несчастіе въ самое то время перервись что-то въ упряжѣ и необходимо надобно было остановиться и кучеру сойтить съ козелъ для поправки. «Что такое, что такое? закричали мы: ахти, не испортилось ли что?» И обмерли и спужались. «Нѣтъ, судырь, отвѣчаетъ намъ едва говорящій от стужи кучеръ: не испортилось, а перервалось вотъ бездѣлка; свяжемѣ». — «Ну, связывай же, ради Бога, скорѣй», говоримъ. — «И радъ бы скорѣй, отвѣчаетъ онъ, но нельзя, все обмерзло, околенѣло и обледенѣло от мороза, а руки почти отморозилъ и не гнутся». — «Экая бѣда! говоримъ мы, но, пожалуйста, поспѣши, мой друг