Намѣстникъ какъ ни обѣщалъ къ намъ въ скорости пріѣхать, однако, мы принуждены были его нѣсколько дней дожидаться, и не прежде какъ уже 19 сентября получили вѣрное и со всѣхъ сторонъ извѣстіе, что онъ въ сей день будетъ обѣдать въ Дѣдиловѣ, а оттуда заѢдетъ ко мнѣ на часокъ посмотрѣть землянаго моего зданія и проѣдетъ ночевать въ наше волостное село Іевлево, куда прошла уже его и охота. Итакъ, начали мы все готовить къ его пріѣзду и я почти безвыходно былъ въ своемъ новомъ зданіи и, изготовивъ все, ждалъ его во весь день; но онъ не прежде къ намъ пріѣхалъ, какъ уже въ самыя сумерки, и едва могъ успѣть осмотрѣть мое зданіе и все заведеніе и удостоить оное своею похвалою. Мы осматривали оное хоть уже со свѣчами, однако, мнѣ удалось успѣть показать ему все, и намѣстникъ былъ всѣмъ очень доволенъ. Съ нимъ былъ тогда бригадиръ Истленьевъ старикъ Мансуровъ и Вельяминовъ Степанъ, все такіе же псовые охотники. Намѣстникъ зашолъ ко мнѣ въ домъ со всѣми ими, и я угостилъ ихъ чаемъ и чѣмъ Богъ послалъ, покуда перепрегали лошадей. Я расположился проводить его до Іевлева, и дѣйствительно поѣхалъ за ними. Но намѣстникъ, увидѣвъ меня въ городѣ, остановилъ и велѣлъ воротиться ночевать домой, а пріѣхать къ нимъ уже по-утру. Итакъ, я вечеръ проводилъ съ покоемъ дома и ночевалъ, а они въ самую темноту и съ фонарями поѣхали въ Іевлево.
На утріе не преминулъ я къ нимъ въ Іевлево явиться и, будучи принятъ намѣстникомъ очень ласково и хорошо, пробылъ съ ними тутъ до самаго того времени какъ они поѣхали въ поле. Втеченіе сего времени имѣлъ я случай насмотрѣться распутнаго полеваго житья и послушать всякаго и даже гнуснаго сквернословія от охотниковъ. И не могъ довольно надивиться, какъ намѣстникъ, будучи умнымъ, степеннымъ и наипорядочнѣйшимъ человѣкомъ, могъ терпѣть вокругъ себя такія нелѣпицы и вздоры, какіе производимы были господами охотниками. Но къ чему страсть довесть ни можетъ!
Проводивъ ихъ на охоту, возвратился я въ Богородицкъ и, между тѣмъ, какъ они рыскали за бѣдными зайцами по полямъ, занялся своими дѣлами. А на утріе поѣхалъ опять къ нимъ и, ѣдучи дорогою, на досугѣ сочинялъ стихи, благодарственные къ Богу за рожденіе въ землѣ христіанской.
Вотъ въ какихъ мысляхъ я занимался въ тѣ минуты, когда господа охотники продолжали еще куликать. Я засталъ ихъ въ томъ упражняющихся и самого намѣстника, только что проснувшагося и еще одѣвавшагося, съ которымъ ми тотчасъ вступили въ разговоры и о многомъ кое-о-чемъ поговорили; а потомъ ходили съ нимъ въ церковь и слушали молебенъ; послѣ чего позавтракавъ поѣхали они продолжать свое рысканье въ Рогачи, а я, проводивъ ихъ, возвратился въ Богородицкъ, куда въ самое то время пріѣхали съ превеликимъ обозомъ всѣ наши родные Кислинскіе, ѣхавшіе тогда къ теткѣ Матренѣ Васильевнѣ въ Ефремовъ, сколько для утѣшенія оной въ печали, столько-жъ и для раздѣла съ г. Крюковымъ всего доставшагося въ наслѣдство послѣ убитаго ихъ шурина имѣнія, сдѣлавшаго во всѣхъ обстоятельствахъ ихъ великую перемѣну.
Такимъ же образомъ ѣздилъ я по-утру и въ слѣдующій за симъ день къ намѣстнику въ Іевлево, но не одинъ, а въ сотовариществѣ съ зятемъ моимъ Шишковымъ, который ѣздилъ со мною для приглашенія намѣстника опять заѣхать къ нему на перепутье, что намѣстникъ ему и обѣщалъ, сказавъ притомъ, что онъ пріѣдетъ къ намъ въ этотъ день уже ночевать и болѣе ѣздить въ поле не будетъ. Съ симъ отпустили мы его на охоту, а сами поѣхали домой и чуть-было не принуждены были нѣсколько верстъ иттить пѣшкомъ, потерявъ гайку съ колеса изъ-подъ нашего экипажа; но, по счастію, усмотрѣли мы сіе еще благовременно и, не допустивъ колесу скочить съ оси и хотя не скоро, но пошедши назадъ, нашли гайку и могли далѣе продолжать путь свой. А пріѣхавши домой и приступилъ я тотчасъ къ нужнымъ для пріема и угощенія намѣстника приготовленіямъ, и было-таки мнѣ не безъ хлопотъ и не безъ досадъ при семъ случаѣ, а особливо на откупщика нашего, г. Хомякова, взявшагося-было угощать намѣстника и всю его свиту на свой коштъ и от себя, потомъ взвалившаго все сіе бремя на меня, и такъ поздно, что я едва-едва успѣлъ сдѣлать къ тому всѣ нужныя приготовленія.
Намѣстникъ и пріѣхалъ къ намъ дѣйствительно къ ночи, и согнала ихъ съ полей случившаяся около сего времени ненастная и холодная погода, по которой причинѣ отдумалъ онъ заѣзжать и къ зятю моему, а расположился ѣхать уже прямо на утріе въ Тулу, куда онъ по-утру на другой день и отправился. Я препроводилъ у него въ сей день все утро и много съ нимъ опять кое-о-чемъ въ его кабинетѣ говорилъ. А поѣхавши и не смотря на проливной дождь и превеликую грязь, не преминулъ заѣхать на минуту ко мнѣ посмотрѣть еще разъ моего землянаго зданія и всѣ мои по сему предмету начатые и производимые опыты, и хвалилъ весьма все видѣнное. Сбывъ съ рукъ своихъ сего знаменитаго гостя, принялся опять за прежнія мои дѣла и упражненія, и во всѣ достальные дни сего мѣсяца не произошло у насъ ничего чрезвычайнаго, кромѣ того, что мы съ сыномъ ѣздили къ зятю моему въ Головнино помогать ему образовать свой садъ и сдѣлать въ ономъ для рыбъ прудочки.
Съ наступившимъ непосредственно за симъ октябрёмъ мѣсяцемъ начались и хлопоты мои по рекрутскому набору, который, по случаю продолжавшейся у насъ съ Польшею войны, въ сіе время опять произвесть было велѣно; и я опять принужденъ былъ нѣсколько дней сряду безвыходно трудиться надъ разборомъ мужиковъ и выборомъ рекрутъ до поту лица своего. Наборы сіи всякой разъ доставляли мнѣ наискучнѣйшую работу, прибытка же от нихъ не имѣлъ, да и не хотѣлъ имѣть я ни малѣйшаго.
Между тѣмъ наступили наши фамильные праздники, которыми мѣсяцъ октябрь былъ такъ обиленъ, что мы прозвали его даже нашимъ фамильнымъ мѣсяцемъ; ибо въ 4-е число былъ день именинъ моего сына, въ 5-е число-день именинъ новаго моего зятя Воронцова, который мы въ сей годъ праздновали у него въ Головнинѣ и ѣздили для сего случая нарочно туда, а 7 числа былъ день моего рожденія, съ которымъ начался пятьдесятъ седьмой годъ жизни моей; 17 числа былъ день именинъ моихъ. Но между симъ днемъ и днемъ моего рожденія случились событія, совсѣмъ мною неожиданныя и достойныя особливаго замѣчанія, потому что относились они до наклевыванія уже великой и важнѣйшей перемѣны въ моихъ обстоятельствахъ, долженствовавшей произойти въ непродолжительномъ времени.
Достопамятно, что еще въ самый день рожденія моего получилъ я такой от директора ордеръ, который, по странности и особливости своей, удивилъ насъ всѣхъ. Касался онъ до волостныхъ дѣлъ; но приказанія, прописанныя въ ономъ, были для всѣхъ для насъ столь удивительны и непостижимы, что я заблагоразсудилъ отправить нарочно въ Тулу разумнѣйшаго изъ моихъ секретарей и приказать ему пораспросить о томъ и о причинахъ такого почти нелѣпаго ордера директорскаго секретаря и съ нимъ о томъ посовѣтоваться. Но какъ же удивилъ и смутилъ меня сей мой посыланной, возвратясь дни чрезъ три изъ Тулы назадъ и привезя мнѣ извѣстіе, что не только онъ, но и самъ секретарь директорскій замѣчалъ съ самаго того времени; какъ ѣздившій симъ лѣтомъ директоръ нашъ въ Петербургъ оттуда возвратился, нѣкоторую въ немъ относительно до правленія волостными нашими дѣлами перемѣну; и, какъ казалось, начинаетъ какъ бы надъ нами во всемъ подыскиваться, и что для объясненія нѣкоторыхъ обстоятельствъ и для узнанія всего короче необходимо нужно мнѣ и немедля побывать въ Тулѣ.
Неожиданная задача сія была для меня тѣмъ непріятнѣе, что мнѣ отчасти для приближающагося дня моихъ именинъ, а наиболѣе для ненастнаго тогдашняго и холоднаго времени и крайне грязныхъ и дурныхъ дорогъ, ѣхать въ сей путь крайне не хотѣлось. Но какъ я самъ усматривалъ всю необходимую надобность сей ѣзды, то, оставивъ все и не взирая ни на что и даже на случившихся у меня тогда проѣзжихъ гостей, въ послѣдующій за симъ день въ сей путь пустился, выславъ напередъ въ Дѣдиловъ лошадей на подставу. И какъ ни холодно и ни грязно было ѣхать, но успѣлъ еще рано до Тулы добраться. Тутъ надѣялся я, приставъ опять у Пастухова, от натерпѣвшаго (sic) дорогою холода обогрѣться; но, къ умноженію досады моей, случилось такъ, что и у него въ домѣ всѣ печи были еще нетопленныя, и оттого обѣ комнаты, въ коихъ обыкновенно я квартировалъ, такъ холодны, что я даже дрожалъ от стужи и на-силу отогрѣлся уже чаемъ, которымъ добрый мой хозяинъ тотчасъ меня угостить постарался.
На утріе, вставъ поранѣе и одѣвшись, поѣхалъ я тотчасъ къ г. директору. Онъ нѣкоторымъ образомъ и поджидалъ меня уже къ себѣ и принялъ по-прежнему ни тепло, ни холодно, а обыкновеннымъ своимъ страннымъ манеромъ. И по вступленіи съ нимъ о волостныхъ нашихъ дѣлахъ въ разговоры, къ особливому изумленію своему, нашелъ его не только таковымъ же, какъ прежде, но гораздо еще болѣе во всемъ сомнѣвающагося, во всемъ недовѣряющаго и настоящаго копу-капальщика, и словомъ—несравненно еще худшимъ противъ прежняго, и такъ, что я вовсѣ минуты пребыванія моего въ сей разъ у него мучился на него досадою и негодованіемъ и чувствовалъ превеликое неудовольствіе. Препроводивъ у него часа два и увидѣвъ, что онъ никуда не ѣдетъ, поѣхалъ я от него въ казенную полату, гдѣ нужно было мнѣ отдать рекрутскія квитанціи для зачета. Тутъ отыскивалъ меня присылаемый от г. Верещагина съ просьбою, чтобъ я къ нему пріѣхалъ; но я раздумалъ съѣздить напередъ къ намѣстнику, къ которому и ѣздилъ. Но какъ онъ въ самое сіе время занятъ былъ дѣлами и я пріѣхалъ слишкомъ рано, то поѣхалъ к Верещагину и просидѣлъ у него до перваго часа. При отъѣздѣ от него опять къ намѣстнику, привелъ меня г. Верещагинъ въ превеликое недоумѣніе нѣкоторыми словами. Онъ говорилъ мнѣ, что не сомнѣвается, что намѣстникъ будетъ говорить со мною обо мнѣ, ибо есть дѣльцо важное, но какое, того онъ мнѣ ни какъ не сказалъ, какъ я ни добивался до того; почему не зналъ я, что о семъ думать.
Намѣстникъ принялъ меня очень ласково, а намѣстница того паче и лучше. Я у нихъ обѣдалъ и просидѣлъ почти до вечера, дожидавшись не будутъ ли они чего говорить; но, не могши того никакъ дождаться, принужденъ былъ от нихъ Ѣхать и поѣхалъ опять къ Верещагину, ибо сей просилъ меня пріѣхать опять къ нему, ежели намѣстникъ мнѣ ничего не скажетъ, и обѣщалъ мнѣ тогда сказать к показать письмо о томъ дѣлѣ. Онъ и сдержалъ свое слово и пересказалъ мнѣ что зналъ. Тутъ, къ крайнему моему изумленію, узналъ я, что дѣло состояло не въ бездѣлкѣ и не менѣе какъ въ томъ, что директоръ нашъ, будучи въ Петербургѣ, всячески проискивалъ и добивался сдѣлаться полнымъ и самовластнымъ командиромъ надъ нашими волостями и уступалъ даже свое директорское мѣсто другимъ, а самому ему—чтобъ жить въ Богородицкѣ, обѣщая сдѣлать пріумноженіе доходовъ, и что сіе хотя еще не сдѣлано, а сдѣлать ему обѣщали. Легко можно заключить, что увѣдомленіе о семъ въ состояніи было смутить во мнѣ весь мой духъ; ибо послѣдствіемъ, могущимъ от сего проистечь, долженствовало натурально мѣсто, занимаемое мною столь многіе годы, съ толикою для меня выгодою и похвалою, сдѣлаться сумнительнымъ и безнадежнымъ. Извѣстіе сіе казалось мнѣ тѣмъ вѣроятнѣе, что я, сообразуя съ симъ поступки директоровы и по нѣкоторымъ его замѣткамъ, находилъ тому подтвержденіе и, возвратясь от Верещагина на квартеру, весь вечеръ о томъ продумалъ.