прилетѣли къ намъ и всѣ Хотяинцовы, и тотчасъ потомъ всѣ вмѣстѣ съ нашими и поѣхали подъ Донской смотрѣть бѣга. Но я самъ не разсудилъ за благо съ ними туда и въ такую даль ѣхать, единственно за тѣмъ, чтобъ смотрѣть, какъ люди и вѣтрогоны дурачутся, а отпустивъ съ ними своего сына, рѣшился самъ иттить опять къ почтенному старику хозяину и въ собесѣдованіи съ нимъ проводить это время.
Побывавши на бѣгѣ, всѣ наши и Хотяинцовы заѣхали опять къ намъ и просидѣли у насъ вечеръ. Чрезъ все сіе знакомство у насъ съ ними увеличилось еще болѣе, и мы, обходясь безъ дальнихъ церемоніаловъ, сдружились съ ними такъ, какъ бы вѣкъ вмѣстѣ жили. Со всѣмъ тѣмъ, хотя ласки ихъ къ намъ со всякимъ днемъ увеличивались, но и въ сей день ничего и ни малѣшихъ замашек о дѣлѣ не было. «Господи, думаемъ и говоримъ мы съ женою опять, долго ли неизвѣстности этой и молчанію продолжаться? неужели не найдутъ они ни кого, кому бы можно-было начинать дѣло и формальное сватовство? Ну, жаль, весьма жаль, что нѣтъ нашей Аграфены Михайловны: чрезъ нее могли-бъ мы узнать, о ихъ мысляхъ и что молчанію сему причиною». Въ самое сіе время сказываютъ намъ, что люди съ лошадьми пріѣхали. Мы всѣ бросились встрѣчать нашу Аграфену Михайловну и полагая навѣрное, что она пріѣхала съ ними, но ея не тутъ-то было; и намъ сказываютъ, что она призанемогла и ѣхать ей къ намъ никакъ было не можно. Господи! какъ мы всѣ огорчились, сіе услышавъ: «Ну! сказалъ я, теперь нечего и ждать, чтобъ что-нибудь вышло; не сама ли уже судьба полагаетъ всему дѣлу препятствіе и остановку, и ей! ей! врядъ ли чему у насъ бывать съ ними».
Съ сими помышленіями заговѣлись мы съ своимъ семействомъ тогда, а по-утру все утро отдыхали от масленичныхѣ безпокойствъ, а послѣ обѣда, ѣздивши прощаться къ пріятелю нашему г. Давыдову, А. П., затѣяли предъ тѣмъ жепредлогомъ заѣхать и къ гг. Хотяинцовымъ. Они намъ очень были рады и продержали у себя весь вечеръ и какъ самъ г. Хотяинцовъ былъ веселаго нрава, то было множество и смѣховъ, и шуток , и всѣмъ намъ было очень не скучно, и какъ мы наконецъ имъ сказали, что за нами пріѣхали уже лошади и мы скоро уже поѣдемъ, то сожалѣли они о томъ и говорили намъ, чтобъ мы еще у нихъ въ Москвѣ погостили, и что неужели не пробудемъ мы въ Москвѣ и первой недѣли. «Богъ знаетъ, сказали мы, смотря развѣ по обстоятельствамъ, и ежели не успѣемъ искупить своихъ покупокъ и кончить всѣ дѣла наши». Симъ равно какъ надоумливали мы ихъ, однако, они болѣе ничего на сіе не сказали.
Въ слѣдующій день расположились мы заняться покупками и исправленіемъ своихъ дѣлъ въ городѣ, и первыми занялись такъ, что мы съ сыномъ даже обѣдали въ рядахъ, въ одномъ изъ русскихъ трактировъ. Я былъ въ сей день и въ первый еще разъ у Новикова, ибо до того не допускали меня обстоятельства и недосуги. Онъ былъ мнѣ, по обыкновенію своему, очень радъ и говорилъ со мною о многомъ; для счета же съ нимъ просилъ, чтобъ пріѣхалъ я къ нему въ слѣдующій день. Какъ въ самое то время случилось быть у него и г. Сафонову, тому, который такъ много защищалъ меня предъ моимъ командиромъ, то не преминулъ я поблагодарить его за хорошее о себѣ мнѣніе и отзывы. Оттуда заѣзжалъ я къ Ридигеру, котораго подарилъ при семъ свиданіи однимъ ящичкомъ съ нашими марморными песками, которыми на всякій случай запаслись мы, отъѣзжая изъ Богородицка. Ридигеръ такъ ими прельстился, что непремѣнно хотѣлъ послать ихъ за диковинку въ Англію къ своимъ корреспондентамъ. «О, когда такъ, сказалъ я смѣючись, такъ завтра же доставлю вамъ другіе, и для васъ собственно». И Ридигеръ мой былъ тѣмъ чрезвычайно доволенъ. Не успѣли мы изъ города возвратиться и наступить вечеръ, какъ глядимъ пріѣхали къ намъ наши Хотяинцовы для сдѣланія намъ контрвизита, и не только просидѣли у насъ весь вечеръ, но, по приглашенію нашему, остались, у насъ даже и ужинать. Но и сего еще было не довольно. Но какъ всѣ наши госпожи смолвились ѣхать наутріе въ Вознесенскій-монастырь к преждеосвяосвященной обѣднѣ, то обѣ сестры г-жи Хотяинцовы остались у насъ даже и ночевать. Вотъ до какой степени достигло уже у насъ съ ними знакомство и дружество.
Итакъ, наутріе всѣ они вмѣстѣ съ обоими молодцами, то есть съ моимъ сыномъ и г. Хотяинцовымъ, и ѣздили гурьбою въ Вознесенскій монастырь молиться и слушать тамошнее прекрасное пѣніе монахинь, а я между тѣмъ отвезъ Ридигеру бывшія у меня его книги, оставивъ у себя тѣ, которыя полюбились мнѣ болѣе прочихъ, также по обѣщанію моему и другой ящичекъ съ песками, и условился съ нимъ объ отдаваемомъ чрезъ него мальчикѣ въ парикмахеры. Тутъ, между прочимъ, сказывалъ онъ мнѣ, что нѣкто изъ князей Голицыныхъ, по имени Павелъ Ѳедоровичъ, человѣкъ умный, любопытный и имѣющій у себя большой натуральный кабинетъ, наслышавшись обо мнѣ, желаетъ весьма со мною познакомиться и просилъ меня, чтобъ я къ нему съѣздилъ, сказывая мнѣ и домъ, гдѣ живетъ оный, что я ему и обѣщалъ охотно сдѣлать. Отѣ него проѣхалъ я къ г. Новикову и съ нимъ расчелся и получилъ съ него 500 рублей за мой трудъ и сочиненіе «Магазина», а тамъ заѣзжалъ въ другія книжныя лавки и спознакомился съ новыми книгопродавцами. Возвратившися домой въ одно почти время съ своими, перетревожился я вновь, услышавъ, что сынъ мой, простудившись опять, призанемогъ и принужденъ былъ отпаивать его своимъ декоктомъ, который ему и помогъ.
Привязанность къ намъ г-жъ Хотяинцовыхъ была такъ велика, что онѣ присылали къ намъ звать насъ къ себѣ обѣдать. Но какъ намъ того сдѣлать было нельзя, то ѣздили дамы наши къ нимъ уже послѣ обѣда и съ ними вмѣстѣ потомъ подъ Дѣвичій на Тамасову фабрику покупать товары. А я между тѣмъ, одѣвшись, полетѣлъ отыскивать князя Голицына, съ которымъ самому восхотѣлось мнѣ очень познакомиться; но ѣзда моя была тщетная, я не засталъ его дома и принужденъ былъ возвратиться ни съ чѣмъ. Госпожи наши пріѣхали уже ночью и съ ними опять и самъ г. Хотяинцовъ, подъ предлогомъ прощанія съ нами, по- елику и они собирались уже изъ Москвы ѣхать, что удостовѣрило насъ совершенно, что дѣла у насъ съ ними никакова не будетъ.
Симъ образомъ кончился сей день. А поутру въ четвергъ поѣхалъ я опять къ князю Голицыну; но, нашедъ его еще спавшаго, заѣзжалъ въ банковую контору и на почтовый дворъ и, возвратясь оттуда, нашолъ князя уже вставшаго. Онъ былъ мнѣ очень радъ и, обласкавши колико можно лучше, водилъ меня въ свой натуральный кабинетъ и показывалъ всѣ находящіяся въ немъ вещи: былъ онъ превеликій и цѣлая просторная длинная комната набита была всякими натураліями, и было что посмотрѣть и чему подивиться. Пробывъ у него часа два, заѣзжалъ я опять къ Новикову и у него въ сей день и обѣдалъ. Тутъ нашелъ я и знакомца своего Василія Алексѣевича Левшина, такого же трудолюбца, какъ и я; оба мы съ нимъ были въ сіе время— черкаскіе волы и трудились надъ сочиненіями и переводами безъ отдыха. Г. Новиковъ отдавалъ ему тогда переводить ту огромную нѣмецкую книгу, которая напечатана потомъ подъ заглавіемъ «Хозяинъ и Хозяйка» и состояла въ 12-ти томахъ. И я радъ былъ, что от труда сего избавился, ибо сперва хотѣлъ-было г. Новиковъ на меня сей страшный и скучный трудъ навалить. Кромѣ сего, видѣлъ я тутъ г. Ключарева и Карамзина, славныхъ и извѣстныхъ въ нашъ вѣкъ людей. Первый изъ нихъ, отправляющій нынѣ должность почт-директора въ Москвѣ, былъ мнѣ уже знакомъ, а послѣдняго впервыя еще видѣлъ и, ни мало не воображая себѣ, чтобъ сталъ онъ послѣ играть такую славную роль и могъ сдѣлаться столь именитымъ писателемъ, ни мало его не уваживалъ, поелику оба они ничего еще тогда не значили. Поѣхавъ отсюда, пробылъ я до самаго вечера въ рядахъ, покупая кой-какія покупки, а оттуда проѣхалъ я къ княгинѣ Волконской и засталъ у ней попа, служащаго ефимонъ я завтреню, а вскорѣ послѣ меня пріѣхали туда же и мои домашніе, Ѣздившіе кой-куда и, по нечаянности, заѣзжавшіе къ Хотяинцовымъ, узнавши, что они изъ Москвы еще не поѣхали.
Послѣдующій за симъ день употребленъ былъ нами весь на исправленіе нашихъ нуждъ и покупокъ. И намъ съ Павломъ случилось нечаяннымъ образомъ, будучи у Ниренберцевъ въ домѣ, для отыскиванія и покупанія себѣ ландкартъ, услышать играющіе музыкальные часы съ дудочками, каковые были еще тогда въ превеликую диковинку и совсѣмъ еще не извѣстны. Оба мы такъ ими прельстились, что, сторговавъ того же часа ихъ, купили за 40 рублей и которыми утѣшили всѣхъ своихъ домашнихъ и которыми пользуемся еще и по-нынѣ, хотя уже съ того времени болѣе 20-ти лѣтъ миновало. Кромѣ сего, одолжили мы въ сей день княгиню Волконскую, ссудя ее 300 рублями денегъ на двѣ недѣли, въ которой случилась ей крайняя нужда и за что была она намъ очень благодарна.
Въ томъ же самомъ провели мы и весь послѣдующій день и пробыли до самой ночи въ рядахъ. Оттуда жена моя съ дѣтьми, по набожности своей, ѣздила въ соборы прикладываться къ мощамъ, а я между тѣмъ расплатился и распрощался съ Ридигеромъ; сынъ же мой опять- было въ сей день занемогъ, и мы принуждены были отпаивать его опять своимъ декоктомъ.
Наутріе оставивъ его дома, по случаю перваго воскресенія, поѣхали мы всѣ въ Успенскій соборъ смотрѣть церемонію и обрядъ проклятія и имѣли удовольствіе видѣть служеніе старичка митрополита Платона и наслаждаться слушаніемъ прекрасной говоренной имъ тогда проповѣди. Я стоялъ подлѣ самого почти его и не могъ надивиться его краснорѣчію, которымъ даромъ одаренъ былъ онъ въ особливости. А послѣ обѣда ѣздили опять со двора, были у госпожи Измайловой, чтобъ видѣть госпожу Апрѣлеву, были у Титовыхъ и ужинали у стариковъ нашихъ Офросимовыхъ, съ которыми и распрощались.
Слѣдующій день былъ у насъ прямо гостиной. До обѣда разъѣзжали мы всѣ кой-куда, а послѣ обѣда пріѣзжали къ намъ разные гости. Я былъ опять и въ рядахъ и у Новикова. Были у старушки нашей Настасьи Гавриловны Кислинской и распрощались съ нею, а тамъ заѣзжали къ нашимъ Кирѣевымъ. Послѣ обѣда же наѣхало къ намъ множество гостей, сперва наши Кислинскіе съ Крюковымъ, за ними госпожа Сахарова съ дочерью, потомъ госпожа Апрѣлева, а наконецъ княгиня Волконская, съ обѣими княжнами, дочерьми своими, и мы едва успѣвали всѣхъ ихъ угащивать, а г. Кислинскій у насъ и ужиналъ. Жена моя во всѣ сіи дни такъ была обезпокоена, что я опасался, чтобъ от трудовъ и простуды не занемогла.