Въ послѣдующій день положено было начинать разрѣзывать Нащокинскую дачу и отмежевывать мнѣ изъ ней проданныя мнѣ 1,250 десятинъ. Итакъ, по-утру всѣ мы поѣхали въ лежащую подлѣ ней, прежде упоминаемую мною, Рахмановскую деревеньку Грибановку, и собравшись начали свое дѣло. Въ самое то время поднялась превеликая кура и мятель. Господи! какъ я испужался, ее увидѣвъ, ибо думалъ, что межевать намъ никакъ будетъ не можно. Однако, кое-какъ мы, не смотря на всё, пошли, а Рахмановы, за мятелью, остались тутъ въ своей деревенькѣ. Но, правду сказать,имъ и непріятно было иттить и смотрѣть, какъ отмежевывали мнѣ бывшую во владѣніи ихъ землю! Шли-шли, пришли къ вершинѣ. Тутъ болѣе часа не могли отъискать въ сугробахъ ямы, принуждены были посылать промѣривать, а сами от стужи и замети согрѣваться за стогомъ сѣна. Потомъ, поставивъ столбъ, пошли далѣе и, отрѣзавъ промѣнную землю, дошли до земли Караваенской. Тутъ также не нашли ни столба, ни ямы и принуждены были остановиться и отложить дальнѣйшее межеванье до утрева. Отѣ сего мѣста до Грибановки было уже нѣсколько верстъ. И какъ, на лошадяхъ ѣхать не было никакой возможности, то везли насъ съ межевщикомъ уже люди на себѣ, посадивъ насъ на дровни, чему мы надсѣлись хохотавши. Насъ привезли уже ночью въ Грибановку, а оттуда въ мою деревню и того еще позднѣе, но тутъ ѣхали мы уже всѣ на лошадяхъ, по дорогѣ. Тамъ нашли мы у себя гостя, г. Семенова, были еще и господа Курдюковскіе, дворяне, но безъ насъ; а при насъ пріѣхалъ еще г. Баульской, старинный мой знакомецъ. И какъ былъ онъ человѣкъ весьма умѣющій шутить, то проговорили, прошутили и просмѣялись мы весь вечеръ, и было намъ очень не скучно, а, наконецъ, поужинавъ и ночевали.
По-утру, на другой день, продолжаемо было межеванье. Начали от Грибановки и пошли въ другую сторону и обошли много, и почти всю мою покупную дачу. Съ нами во все утро ходилъ г. Бѣляевъ, Иванъ Аксентьевичъ, и обѣдалъ съ нами на степи, гдѣ сугробъ долженъ былъ нами служить столомъ, а епанча вмѣсто скатерти. Что-жъ касается до ѣствъ и напитковъ, то было ихъ довольно: всѣмъ тѣмъ мы не позабыли запастись съ избыткомъ. По счастію, погода въ сей день была умѣренная, но туманъ превеликой. Мы обмеркли на степи, растеряли-было людей и не знали что дѣлать. Часа два стояли мы ночью на степи, дожидались посланныхъ людей промѣривать одну линію и не могли никакъ дождаться. По счастію, отъискали насъ наши повозки. Мы рады были, добившись оныхъ; и какъ до двора ѣхать было около 12 верстъ, то пріѣхали мы уже очень поздно. Тутъ пріѣхалъ къ намъ г. Бѣляевъ и былъ еще Салтыковъ съ Тараковскимъ молодымъ. Мы просидѣли и проговорили долго и поужинавъ распрощались съ ними и ночевали съ межевщикомъ уже одни, ибо Рахмановы поѣхали ночевать домой, чтобъ готовить для межевщика квартиру въ своей Коширкѣ.
По наступленіи въ слѣдующій день утра, пріѣхалъ къ намъ г. Заводцевъ, знакомецъ землемѣровъ, стряпать за г. Иванова, обер-секретаря сенатскаго, у котораго была тутъ также купленная дачка и назначенная къ отрѣзкѣ изъ Нащокинскаго звена. И какъ намъ за нимъ мѣшкать не хотѣлось, то и онъ поѣхалъ вмѣстѣ съ нами на межу.
Поелику мнѣ домежевывать оставалось очень не много, то и кончили мы мое меже-ваніе скоро. Тогда межевщикъ пошелъ далѣе, а меня отпустилъ. Итакъ, возвратился я въ свою деревню, получивъ наконецъ свое желаніе противъ всѣхъ чаяній и ожиданій и приносилъ Богу моему наичувствительнѣйшее благодареніе за неизреченную къ себѣ от Него милость, и находился въ неизъяснимомъ от того удовольствіи.
Пообѣдавши, осматривалъ я гумно и лошадей, и достальное время сего дня, который былъ уже 29-го декабря провелъ одинъ дома, а межевщикъ, между тѣмъ, продолжалъ межу нашей округи мимо Караваина и поѣхалъ ночевать въ Коширку. Говорили — было и мнѣ, чтобъ я пріѣхалъ ночевать къ нимъ туда же; но какъ ѣхать было болѣе 15-ти верстъ, то мнѣ не захотѣлось, и я, отговорившись недосугами, ночевалъ дома.
Въ слѣдующее 30-го числа декабря пробылъ я весь день до вечера дома, переписывая и распрашивая кое-что. Но, по привычкѣ быть съ людьми, скоро мнѣ скучилось. Я обѣщалъ пріѣхать ночевать въ Калугино къ господамъ Рахмановымъ, куда хотѣлъ быть и межевщикъ, который въ этотъ день утверждалъ межу между Кареевкою и Коширкою. Итакъ, собравшись ввечеру, я поѣхалъ въ Калугино и пріѣхалъ туда уже ночью. Я надѣялся найтить тутъ межевщика; однако, обманулся и нашелъ однихъ Рахмановыхъ. Оба молодцы полѣнились быть съ межевщикомъ на межѣ, хотя межевали собственную ихъ землю и подали чрезъ то поводъ къ ошибкѣ. Тутъ у нихъ опять нечаяннымъ образомъ десятинъ десять отмежевали къ Кареевымъ. Они такъ мало заботились о землемѣрѣ, что онъ принужденъ былъ ночью верстъ шесть иттить домой пѣшкомъ, и мы на-силу его дождались. Препроводивъ весь вечеръ въ разныхъ шуткахъ и разговорахъ, ночевали мы тутъ и вмѣстѣ съ нами г. Семеновъ, старающійся объ отмежеваніи проданной г. Андрееву также изъ Нащокинскаго звена земли.
Послѣдній день тогдашняго 1788 года провелъ я весь у господъ Рахмановыхъ, кои были мнѣ вкупѣ — и соперники, и друзья! По-утру принужденъ я былъ быть переносителемъ или сводчикомъ между землемѣромъ и г. Семеновымъ и сказывать сему послѣднему, что землемѣръ требуетъ сто рублей за то, чтобъ отмежевать ему сто десятинъ. Не сущій ли истинно былъ грабежъ и разбойничество, и вотъ какъ хватали межевщики! Но что было дѣлать! Бѣднякъ испужался ажно, услышавъ о семъ требованіи, и поѣхалъ искать денегъ. Мы же, между тѣмъ, подписали съ г. Рахмановымъ еще о размѣнѣ земель полюбовную сказку, а межевщикъ скопировалъ мнѣ дачѣ моей планъ. Къ обѣду пріѣхали къ намъ г. Бѣляевъ и Язвенцовъ. Рахмановъ настращалъ меня, что сосѣди мои не хотятъ допустить меня до владѣнія стами десятинами, но я пустилъ имъ другую пыль въ глаза вѣдомостью о пропорціи земли и далъ самъ подписку, что съ ними землею размѣняюсь. Симъ и успокоилъ я ихъ, а особливо обѣщаніемъ отдавать имъ излишнюю землю внаймы, о чемъ просилъ меня даже и самъ Рахмановъ. Между тѣмъ, по совѣту межевщика, посылалъ я съ письмецомъ въ свою деревню и велѣлъ тотчасъ копать ямы въ мѣстахъ нужнѣйшихъ. Не смотря на всю дурноту погоды и бывшій тогда воскресный день, а продолжалась въ оный и межевая работа, и помощникъ землемѣровъ Рошковъ ходилъ утверждать межу между Калугинымъ и Караваеномъ. Мы же весь день проиграли въ реверсисъ и были нарочито веселы и тѣмъ сей послѣдній день сего года кончили, и я ночевалъ тутъ въ Калугинѣ.
А симъ окончу я и письмо сіе, превзошедшее уже нѣсколько свои предѣлы, и скажу, что я есмь вашъ, и прочее.
(Генваря 5-го дня 1811 года).
1789 годъ.Письмо 247
Любезный пріятель! Первый день наставшаго вновь славнаго и достопамятнаго во всемъ свѣтѣ 1789 года началъ я, какъ вамъ изъ послѣдняго моего письма уже извѣстно, провождать, находясь въ отдаленіи от своихъ родныхъ, въ дальней своей степной Кирсановской деревнѣ и ночуя тогда въ селѣ Калугинѣ, у сосѣдей соперниковъ и пріятелей своихъ Ѳедора и Николая Степановичей Рахмановыхъ, съ которыми только-что кончилъ славное свое и чудное межеваніе, и будучи здоровъ и успѣхомъ дѣла своего весьма доволенъ.
Проснувшись по-утру, устремилъ я первую мысль къ моему Небесному Отцу и во всѣхъ дѣлахъ моихъ Помощнику и Покровителю, благодарилъ Его за всѣ оказанныя мнѣ въ минувшемъ году милости и щедроты и препоручилъ Ему себя въ дальнѣйшее покровительство и въ теченіе вновь наступившаго, предавая впрочемъ, по обыкновенію моему, все относящееся до себя въ Его святую волю.
Потомъ, помышляя о тогдашнихъ своихъ обстоятельствахъ, поозаботился я мыслями о томъ, что земля моя была хотя отмежевана, но дѣло еще не кончено, и написанныя полевыя записки были межевщикомъ еще не подписаны. Медленность его въ семъ пунктѣ начинала мнѣ казаться уже и сомнительною. И насмотрѣвшись въ минувшій день его похабничества по дѣлу съ г. Семеновымъ, опасался я, чтобъ онъ не надѣлалъ мнѣ какихъ пакостей и не оставилъ дѣла моего неоконченнымъ. Все сіе побуждало меня поговорить съ нимъ полюбовную рѣчь, и какъ можно скорѣе съ нимъ объясниться и спросить, будетъ ли онъ доволенъ тѣмъ, что я ему дамъ за труды его и услугу. Въ разсужденіи сего пункта былъ я не согласенъ самъ еще съ собою, что и сколько ему дать. При помышленіи о грабительствѣ ихъ, поднимались у меня даже волосы и становились дыбомъ. Вознамѣриваюсь, наконецъ, пожертвовать ему тремя стами рублей, но боюсь, не мало ли еще будетъ; дожидаюсь съ нетерпѣливостію ево вставанья; говорю съ нимъ наединѣ и спрашиваю безъ обиняковъ, сколько ему надобно. Онъ отдавался на мою волю, тогда предложилъ я помянутое число, и онъ казался быть весьма еще посредственно тѣмъ довольнымъ, и почти нехотя соглашается. Омерзѣлъ онъ даже тогда мнѣ симъ своимъ поступкомъ! Однако, предложеніе сіе подѣйствовало: онъ тотчасъ подписалъ полевыя записки и далъ приложить къ нимъ и мнѣ руку, а симъ сколько-нибудь дѣло и поутвердилось, и я успокоился.
Послѣ сего, встаемъ всѣ, поздравляемъ другъ друга съ новымъ годомъ, одѣваемся, и поѣхали обѣдать къ Язвенцову, звавшему насъ къ себѣ въ минувшій до того день, напередъ условившись съ межевщикомъ, чтобъ ему пріѣхать ко мнѣ ночевать, и на Другой день начинать межевать землю брата Михайла Матвѣевича, ибо и онъ имѣлъ также покупную и назначенную къ отрѣзкѣ къ нему изъ Голицынскаго звена вплоть подлѣ моей и у рѣчки Паники. Господинъ Язвенцовъ былъ намъ радъ и угощаетъ насъ по своему достатку въ комнатахъ, столь холодныхъ, что мы даже дрожали от холоду; однако, обновили и сей годъ играніемъ въ карты въ мой реверсисъ. Были тутъ и двѣ старушки сосѣдки, коихъ земли вошли также въ маленькую мнѣ отмежеванную дачку. Я увѣрилъ какъ ихъ, такъ и хозяина, что я никакъ ихъ не обижу и возвращу имъ такое же число изъ своихъ пашенъ и, успокоивъ ихъ съ сей стороны, разстаюсь съ ними, какъ съ друзьями. Господа Рахмановы провожаютъ меня въ мою хату. И какъ я располагался на утріе выѣхать уже въ путь свой, то распращиваются со мною какъ друзья и ѣдутъ домой, а я съ межевщикомъ остался ночевать одинъ. Стужа была презѣльная, такъ что и моя теплушка, по глупости топлельщиковъ, была не очень тепла. Мы весь вечеръ провели въ читаніи моихъ переводовъ о Шведской войнѣ и въ другихъ разговорахъ; а легши слать, межевщикъ выдумывалъ еще разныя средствы къ полученію, себѣ хобара от тамошнихъ сосѣдей и постороннихъ, ибо кому до чего, а ему болѣе всего и была нужда въ набиваніи своихъ кармановъ.