Тутъ расположились мы ночевать въ трактирѣ, и спутник мой, г. Хомяковъ, какъ хозяинъ, угощалъ меня чаемъ и ужиномъ. Съ нами былъ и винокуръ его, нѣмецъ Крестьянъ Ивановичъ Грунтъ, котораго любилъ я душевно, и мы весь вечеръ провели съ удовольствіемъ въ разныхъ и любопытныхъ разговорахъ. А въ слѣдующее утро, напившись чаю и продолжая путь, пріѣхали ранёхонько въ Богородицкъ, гдѣ нашолъ я домашнихъ своихъ, дожидавшихся меня съ превеликимъ уже нетерпѣніемъ.
Симъ образомъ кончивъ и сію свою нечаянную поѣздку и возвратясь въ свое мѣсто, принялся я опять за прежнія свои упражненія, а особливо за описаніе всего того, что я и прежде въ Тулѣ будучи слышалъ, о разныхъ происшествіяхъ и любопытныхъ анекдотахъ, случившихся при осадѣ Очаковской, а изъ чего и составилась у меня та самая книжка, которая и понынѣ хранится у меня въ библіотекѣ и служитъ памятникомъ самому сему періоду времени.
Но едва только дни три прошло, и я не успѣлъ еще порядочно отдохнуть от своего путешествія, какъ ввечеру третьяго дня перетревоженъ я былъ уже опять извѣстіемъ о пріѣздѣ командира моего ночевать въ его хуторъ, и что въ слѣдующее утро онъ и къ намъ пріѣдетъ.
Какъ причина пріѣзда его въ сей разъ была мнѣ неизвѣстна, то и думалъ я, что призывали его какія-нибудь надобности по ихъ откупщицкимъ дѣламъ и по питейной канторѣ. Однако, въ семъ мнѣніи я обманулся, а притянула его къ намъ другая нужда. Его велѣно было Счетной Экспедиціи за всѣ годы правленія его счесть, и онъ привезъ съ собою своего секретаря для сочиненія вѣдомостей въ приходѣ и расходѣ денегъ. Однако, онъ самъ за сіе важное дѣло и не принимался, а поручилъ оное секретарю, а сей вмѣсто того прогулялъ и пропилъ весь день у Варсобина. Г. Давыдовъ пріѣхалъ къ намъ 9 февраля довольно рано и сталъ опять во флигелѣ дворцовомъ въ верхнихъ покойцахъ надъ музыкантами. Къ нему собрались тотчасъ всѣ городскіе чиновники и послано было за княземъ и Хомяковымъ, въ ожиданіи котораго и провелъ онъ все утро въ слушаніи музыки и нашихъ пѣвчихъ. Впрочемъ, изъ поведенія его усматривалъ я, что былъ онъ нѣсколько повеселѣе, нежели въ Тулѣ, однако, все еще не зналъ самъ о себѣ, чтобудетъ, и съ нетерпѣливостію дожидался извѣстія изъ Петербурга, говоря: «ужъ бы одно что-нибудь!» Далѣе сказывалъ онъ, будто бы одинъ изъ пріятелей его пишетъ къ нему изъ Петербурга, что вицъ — губернаторомъ его уже не смѣетъ поздравлять съ того времени, какъ чрезъ Безбородку дѣло взяло совсѣмъ иной оборотъ и что есть надежда, что того не сдѣлается. Вотъ случай! что люди и чину и виц-губернаторству были не рады! Со всѣмъ тѣмъ, какъ съ судьбою его сопрягалась нѣкоторымъ образомъ перемѣна и въ моихъ обстоятельствахъ, то я и тому нѣсколько порадовался.
Послѣ обѣда, бывшаго у него въ замкѣ, ѣздили всѣ мы сидѣть къ князю и, просидѣвъ тамъ до сумерок , опять пріѣхали къ нему во флигелёк , гдѣ во весь вечеръ проигралъ онъ съ княземъ въ карты, а я былъ только зрителемъ. Что-жъ касается до г. Хомякова, сего добродушнаго человѣка, то онъ ѣздилъ по городу и гулялъ и пріѣхалъ къ намъ уже послѣ ужина и довольно подгулявши. Тутъ началъ онъ, по обыкновенію своему, шумѣть и бурлить и наговорилъ г. Давыдову и князю много истины, однако, такихъ словъ, которыми они не весьма были довольны. Онъ требовалъ неотмѣнно, чтобъ подали еще пить. Итакъ, принуждены были подать бутылку венгерскаго, и мы должны были всякій выпить по стакану. Мнѣ достался также превеликій, и я имѣлъ оттого только то удовольствіе, что у меня выжгло всю душу, и я, пришедши домой, на-силу заснулъ, проклиная и вино, и мотовство, и тѣхъ, кто такія дорогія вина выдумалъ. Симъ образомъ, кончили мы сей день, не сдѣлавъ въ оной ничего важнаго.
Въ послѣдующій за симъ день пробылъ у насъ г. Давыдовъ не долѣе какъ до обѣда, а тамъ поѣхали они всѣ, то-есть онъ, Хомяковъ и князь опять въ Тулу, съ тѣмъ, чтобъ ночевать въ Дѣдиловѣ. Въ сіе утро призываны были къ нему бурмистры, и онъ съ ними говорилъ, а между тѣмъ, писаны и даваны были мнѣ разные кое-о-чемъ ордера, а передъ отъѣздомъ загремѣли опять бутылки съ шампанскимъ, приводимыя въ движеніе г. Хомяковымъ, съ которымъ отправились они и въ путь свой и хотѣли въ Дѣдиловѣ съ ними ещё повѣдаться.
Итакъ, въ сей разъ пребываніе г. Давыдова у насъ продлилось очень не долго. Однако, каково коротко оно ни было, но онъ успѣлъ надавать мнѣ множество ордеровъ. Изъ всѣхъ бывшихъ у меня командировъ, ни который не былъ на ордера такъ тшивъ, какъ сей. Во всякій пріѣздъ оставлялъ онъ ихъ мнѣ цѣлыя стопы, и ихъ такъ было много, что онъ самъ въ нихъ запутывался и не помнилъ, какіе уже давалъ. Впрочемъ, въ пріѣздъ сей главная его цѣль состояла въ томъ, чтобъ, какимъ-нибудь образомъ, пораспутать себя въ тѣхъ тенетахъ, въ какихъ запутался по волости, въ разсужденіи забиранія хлѣба и многихъ пустыхъ денежныхъ издержекъ, и для самого того принуждены мы были дѣлать пустыя вѣдомости и трудиться. По всему видимому, опасался онъ, что его станутъ считать, смѣнютъ и от насъ отлучатъ. Однако, не преминулъ надѣлать и вновь разныхъ пакостей, как напримѣръ, велѣлъ истраченные въ Тулѣ на тамошніе парники и ранжереи двѣстѣ рублей положитъ на счотъ волости и деньги взялъ къ себѣ; велѣлъ изъ заготовленныхъ волостными крестьянами казенныхъ дровъ 50 сажень, стоящихъ болѣе 200 рублей, отдать Хомякову на пивоварню; опредѣлилъ жалованье одной пришлой старушкѣ по-пустому; уменьшилъ цѣну порціи гошпитальной въ половину; велѣлъ сѣно давать казенной одной женщинѣ; приказалъ дровъ давать не только судьямъ, но и самому городничему. Словомъ, и въ сей разъ, вмѣсто мнимаго умноженія доходовъ, произвелъ убытка только казнѣ рублей на 500, пользы же ни малѣйшей не сдѣлалъ.
Со мною онъ во все тогдашнее пребываніе свое у насъ обходился хорошо, хотя князь, по гнусному и скверному характеру своему, и старался, какъ дьяволъ, всячески прихвостничать, клеветать и вливать ядъ въ его сердце. Онъ два раза у князя былъ, а у меня ни однажды; но я не звалъ, да и не старался о томъ, чтобъ онъ удостоилъ меня своимъ посѣщеніемъ, которыя каждый разъ причиняли мнѣ только убытки, а пользы ни какой не приносили. Пріѣзды его наскучили мнѣ ж безъ того довольно. Много разъ пріѣзжалъ онъ къ намъ по однимъ только откупнымъ своимъ дѣламъ, а я, не имѣя въ томъ ни малѣйшаго участія, со стороны принужденъ былъ терпѣть убытки и его съ толпою его гостей и прихлебателей поучивать, угощать и поить дорогими винами. Князь же, получая от нихъ ни-за-что ни-про-что по 2,000 р. въ годъ, не хотѣлъ даже никогда имъ и обѣда у себя сдѣлать. Сей льстецъ и лукавецъ поскакалъ тогда самопроизвольно въ Тулу, услышавъ, что г. Веницеевъ женится и что г. Давыдовъ будетъ его встрѣчать въ домѣ вмѣсто отца посаженнаго. Ни кто его туда не звалъ, а онъ самъ изъ единаго раболѣпства поѣхалъ туда, чтобъ тѣмъ Веницееву прислужиться.
Проводивъ г. Давыдова, возвратился я въ свое уединеніе и принялся опять за обыкновенныя свои упражненія. Ввечеру приходилъ ко мнѣ Варсобинъ, провожавшій г. Давыдова до князя, и сказывалъ, что онъ примѣтилъ его при отъѣздѣ не весьма веселымъ и отъѣзжающимъ какъ-бы съ нѣкоторымъ неудовольствіемъ, и сколько ему примѣтно было — за то, что не удалось ему сорвать съ волости нашей добрую щетинку. Выходило наружу, что онъ едва ли не за тѣмъ наиболѣе къ намъ тогда и пріѣзжалъ. Онъ привозилъ съ собою жившаго при немъ мальчишку, сына богородицкаго бурмистра, и чрезъ его давалъ знать о томъ всѣмъ бурмистрамъ. Симъ показалось сіе столь страннымъ и необыкновеннымъ дѣломъ, что они рѣшились поговорить о томъ съ моими секретарями и попросить у нихъ совѣта; но сіи были такъ благоразумны, что, услышавъ о томъ, стали пятиться от сего опаснаго дѣла руками и ногами, а присовѣтовали бурмистрамъ принесть г. Давыдову поклонецъ, только маленькой. Итакъ, они и отпо[т]чивали его только нѣсколькими рыбками, цѣной рублей какихъ-нибудь на пять, а ему хотѣлось можетъ быть цѣлой тысячи. Но сей господинъ не зналъ, каковы мужички волостные и сколь трудно, и невозможно было ему от нихъ чѣмъ-нибудь знаменитымъ пощичиться.
Вслѣдъ за симъ наступила масляница, которую почти всю провели мы въ уединеніи и не очень весело, и болѣе потому, что, при случившихся въ сію недѣлю дурныхъ и безпокойныхъ погодахъ, я не очень былъ здоровъ, а чувствовалъ от простуды зубную боль и во всемъ тѣлѣ разстройку и принужденъ бытъ отлѣчиваться питьемъ своего декокта и воздержаніемъ; а имѣлъ только превеликое удовольствіе от услуги, сдѣланной мнѣ нашими капельмейстерами. Мнѣ вздумалось однажды ихъ попросить, не могутъ ли они сочинить какихъ-нибудь особыхъ штучекъ, только на четыре духовыхъ инструмента, то-есть на два флейтаверса и на двѣ валторны, и составить чрезъ то маленькую особаго рода духовную музычку. Хотѣлось мнѣ сего для того, чтобъ могли употреблены быть къ тому оба мои флейтраверсисты. Они и обѣщали мнѣ поиспытать, и дни чрезъ два не только желаемыя штучки сочинили, но успѣли уже обучить имъ и моихъ музыкантовъ. Удовольствіе, которое имѣлъ я, при услышаніи въ первый разъ сей особенной и, такъ сказать, собственнаго моего изобрѣтенія маленькой духовной музыки, было такъ велико, что я того изобразить не въ состояніи. Я вспрыгался даже от радости и не могъ пріятностію оной довольно навеселиться, а старика капельмейстера за то возблагодарить. Онъ, и дѣйствительно, такъ хорошо сіе дѣло смастерилъ, что музычка была хоть-бы-куда, и мнѣ всего пріятнѣе было, что я, пользуясь симъ нововыдуманнымъ средствомъ, могъ обойтись совсѣмъ безъ кларнетистовъ, гобоистовъ и фаготистовъ, и могу сказать, что маленькая сія духовая музыка и впослѣдствіи времени меня многіе годы увеселяла собою.
Наконецъ, въ пятницу на сей недѣли, противъ всякаго чаянія и ожиданія, обрадованы мы всѣ были и благополучнымъ возвращеніемъ всѣхъ нашихъ родныхъ изъ московской ихъ поѣздки. И какъ мы никакъ ихъ въ сей день не ожидали, то и радость моя была тѣмъ больше. Весь нашъ домъ наполнился тогда людьми и, вмѣсто прежняго уединенія, водворилось веселіе и радость. Какіе начались тогда у насъ опросы и распросы о томъ, какъ они въ Москвѣ жили, что видѣли и слышали, и дѣлали, какія показыванія и пересматриванія всего ими съ собою привезеннаго! Всякій, на-перерывъ другъ предъ другомъ, разсказывалъ, что зналъ и что видѣлъ и слышалъ, и какія кто имѣлъ тамъ удовольствія! А къ вечеру подъѣхали къ намъ и наши новобрачные. Итакъ, все наше семейство совокупилось вмѣстѣ, и я благодарилъ Бога, что дорожные наши путешествіе свое кончили благополучно, и всѣ возвратились здоровыми.