Но сколь обстоятельство сіе меня с одной стороны радовало, столько съ другой озабочиваемъ я былъ около сего времени чрезвычайно слабымъ состояніемъ здоровья моего толь много мною любимаго и единственнаго сына. Во все сіе время былъ онъ какъ-то не весьма здоровъ и страдалъ не только часто головною болью и обыкновеннымъ помраченіемъ глазъ, но жаловался очень и на грудь, а при томъ такъ похудѣлъ, что мы всѣ страшились, чтобъ не впалъ онъ въ чахотку и чтобъ злая болѣзнь сія не лишила меня сего наилучшаго друга и единаго, и лучшаго нашего утѣшенія въ жизни. Не могу довольно изобразить, сколь мысли о семъ были для всѣхъ насъ, особливо для меня, поразительны и съ какимъ раченіемъ старались мы помогать ему всѣмъ, чѣмъ могли, и какихъ — какихъ средствъ ни употребляли мы къ подкрѣпленію его здоровья!
Сверхъ того и самъ я какъ-то около сего времени не весьма здоровъ былъ, но часто претерпѣвалъ болѣзненные припадки, происходившіе наиболѣе от простуды, но что было и неудивительно, по бывшими въ теченіе сего мѣсяца у насъ страшнымъ непогодамъ и частымъ перемѣнамъ въ оныхъ. Давно не было у насъ такой дурной и безпокойной зимы, какъ въ сей годъ. Не одинъ, а нѣсколько разъ случалось то, что вьюги и жестокія мятели заносили всѣ окна въ домѣ нашемъ снизу до самаго верха, такъ что мы принуждены бывали посылать людей отгребать от окончинъ снѣгъ для доставленія себѣ свѣта, а стужа и бури такъ комнаты наши выдували, что мы опять, и не одинъ разъ, принуждены были, уходя изъ своего кабинета, искать убѣжища себѣ въ отдаленныхъ и заднихъ комнатахъ.
Кромѣ сего, растревоженъ я былъ въ сіе время извѣстіемъ, что и самой командиръ мой г. Давыдовъ занемогъ горячкою, и столь опасною, что боялись, чтобъ онъ не лишился от ней жизни. Обстоятельство сіе было для меня тѣмъ поразительнѣе, что былъ онъ во многомъ еще по нашимъ волостнымъ дѣламъ запутанъ, и я имѣлъ причину опасаться, чтобъ, въ случаѣ смерти его, не претерпѣть бы какова зла оттого. Къ вящему смущенію моему, въ самое сіе время узналъ я о новой пакости, надѣланной имъ во время моей ѣзды въ Козловъ. Находилось у насъ превеликое множество хлѣба въ раздачѣ въ займы, по его велѣніямъ, разнымъ людямъ. Со всѣхъ сихъ браты были обыкновенно при отпускѣ хлѣба обязательства о возвратѣ онаго въ уреченное время; всѣ сіи обязательства хранились у насъ до того въ канцеляріи. Но г. Давыдову вздумалось, воспользовавшись моимъ отсутствіемъ, истребовать всѣ ихъ, чрезъ посланное къ управлявшему тогда волостью секретарю моему Варсобину повелѣніе, къ себѣ. Но на что-жъ? На то, чтобъ съ должниковъ хлѣбныхъ получить за оный въ уплату деньги и оныя промотать. Не могу изобразить какъ перетревожился я, о семъ новомъ его подвигѣ услышавъ и узнавъ! Я смутился тѣмъ до чрезвычайности, и не прежде успокоился, какъ узнавъ, что Варсобинъ, при всемъ своемъ простодушіи, былъ такъ остороженъ, что вытяблилъ от него ордеръ о полученіи имъ сихъ обязательствъ, и ордеръ такой, который могъ намъ, въ нужномъ случаѣ, служить документомъ и оправданіемъ. Со всѣмъ тѣмъ, все я еще опасался, чтобъ и от сего новаго на доходы волостные посягательства не могли произойтить какія-нибудь досадныя слѣдствія, и потому наиусерднѣйшимъ образомъ желалъ, чтобъ онъ от болѣзни сей избавился и очищалъ самъ себя, какъ знаетъ, от сихъ проказъ новыхъ.
Слухъ о опасности, въ какой онъ от болѣзни своей находился, привелъ меня въ такое недоумѣніе, что я, при случившейся намъ въ самое сіе время собственной надобности ѣхать въ Тулу (къ чему меня и жена, и зять съ дочерью невѣдомо-какъ подговаривали и убѣждали), не зналъ и самъ съ собою не могъ, по многимъ причинамъ, согласиться — ѣхать ли мнѣ туда, или нѣтъ. Наконецъ, не смотря на всѣ убѣжденія, рѣшился остаться дома и не ѣздить. Послѣ увидѣлъ, что я сдѣлалъ очень хорошо, ибо какъ въ самое то время воспослѣдовалъ пріѣздъ намѣстника нашего въ Тулу, то я, пріѣхавши въ Тулу, попался-бъ ему, такъ сказать, прямо подъ обухъ.
О семъ пріѣздѣ его не успѣлъ я услышать, то тотчасъ разсудилъ отправить къ нему съ нарочнымъ кореньевъ и спаржи, до которой былъ онъ превеликой охотникъ и которою хотѣлось мнѣ ему подслужиться. По счастію, случилась быть у меня тогда она форсированная, въ готовности, и отмѣнно хорошая. Онъ, и дѣйствительно, былъ ею такъ доволенъ, что велѣлъ секретарю своему отписать ко мнѣ именемъ его за нее благодарность, что мнѣ тѣмъ было пріятнѣе, что, за годъ до того, проклятая спаржа сія навлекла на меня от него нѣкоторое неудовольствіе, поелику завистники и недоброхоты мои, не находя ничего инаго, вздумали и тѣмъ меня предъ нимъ чернить, что у меня спаржа такъ рано не поспѣла, какъ ему хотѣлось, и что произошло единственно оттого, что мы не знали способа, какъ ее форсировать было можно. Но въ сей разъ былъ я уже осторожнѣе и, узнавъ сіе средство и не жалѣя ни мало прекрасной своей спаржи, велѣлъ ее задолго еще до сего времени форсировать посредствомъ покрыванія горячимъ навозомъ.
Вскорѣ, послѣ сего, къ особливому удовольствію, услышалъ я, что и г. Давыдову полегчѣло, и онъ от болѣзни своей началъ оправляться. А непосредственно за симъ разнесся у насъ и другой, не менѣе интересный для насъ, слухъ, что намѣстникъ нашъ получилъ именное повеленіе отправиться къ арміи, и что онъ на Ѳоминой недѣлѣ и ѣхать туда уже расположился. Самъ г. Давыдовъ писалъ и увѣдомлялъ меня о томъ.
Какъ отъѣздъ сей и отлучка намѣстникова имѣла и къ моему мѣсту великое отношеніе, то не зналъ я радоваться ли тому, или печалиться. Съ одной стороны, казалось, что намъ будетъ безъ него вольнѣе, и мы не только не будемъ имѣть нужды опасаться, чтобъ онъ къ намъ пріѣхалъ и сталъ бы по-прежнему таскать меня часто въ Тулу, — но можно было надѣяться, что мнѣ тѣмъ свободнѣе будетъ отлучиться, по желанію моему, и въ свою деревню. А съ другой стороны, имѣлъ я причину опасаться, чтобъ, оставшись съ однимъ г. Давыдовымъ, не претерпѣть бы мнѣ вновь чего, по его вѣтренности и легкомыслію. Но какъ бы то ни было, но я радъ былъ, по крайней мѣрѣ, тому, что онъ от болѣзни своей свободился (sic), ибо если-бъ, къ несчастью, онъ умеръ, а намѣстникъ уѣхалъ, то остался бы я одинъ и, при тогдашнихъ нашихъ запутанныхъ дѣлахъ и обстоятельствахъ, не зналъ бы что дѣлать и предпринимать. А по всему тому и благодарилъ я тогда Бога, что Онъ избавилъ меня от сей пропасти, подлѣ которой я такъ близко находился.
Въ сихъ обстоятельствахъ застала меня Святая недѣля, начавшаяся въ сей годъ 8-го апрѣля. Первый день оной провели мы съ отмѣннымъ удовольствіемъ, поелику все мое семейство, съ ново-присовокупившимся къ нему зятемъ, было вмѣстѣ и въ совокупленіи. Но послѣдующіе дни, по причинѣ сдѣлавшагося самого разрыва зимняго пути и начавшейся половоди, были уже не таковы пріятны. Зять мой съ дочерью и ея бабушкою спѣшилъ добраться до своего дома. А мы, оставшись на половодь въ Богородицкѣ, таскались, кое-какъ и почти по землѣ на саняхъ, по городу и по своимъ знакомымъ. Что-жъ касается до меня, то я во всю недѣлю не былъ спокоенъ по случаю половоди. Вода никогда еще такъ велика не была, какъ въ сей разъ. И какъ всѣ пруды подвержены были от ней опасности, то и принужденъ я былъ то-и-дѣло по онымъ ѣздить и бродить гдѣ по грязи, гдѣ по снѣгу. Со всѣмъ тѣмъ, имѣли мы и множество пріятныхъ часовъ и нѣсколько разъ подъ музыку и танцовали.
Впрочемъ, всѣ праздныя минуты сей недѣли провелъ я въ любопытномъ чтеніи оставшихся по смерти короля прусскаго его сочиненій, доставленных мнѣ нашимъ лѣкаремъ и поминутно ругалъ онаго стараго хрыча, обезумившагося столь много, что, будучи уже одною ногою во гробу, наилучшее утѣшеніе находилъ въ томъ, чтобъ вредить закону христіанскому и насмѣхаться всему хорошему и радоваться, что развращены всѣ умы и нравы.
Воспослѣдовавшее непосредственно за половодью взобновленіе (sic) весны открыло мнѣ путь къ тысячѣ надворнымъ упражненіямъ и вкупѣ веселеніямъ возникающими красотами натуры. Время сіе всякій годъ было для меня наипріятнѣйшее въ году, но вкупѣ и хлопотливѣйшее. Вездѣ и все надлежало осматривать, вездѣ и все, поврежденное зимою, поправлять, а между тѣмъ, затѣвать и предпринимать что-нибудь новое. Но въ сію весну занимался я вешними надворными дѣлами не столько тутъ, какъ въ деревнѣ моего зятя. Къ нему поѣхали всѣ мы какъ скоро ѣхать только можно было и провели у него многіе дни сряду. Въ сію первую еще у него весною бытность, надѣлалъ я у него множество дѣлъ; ибо какъ онъ всѣ свои сады отдалъ въ полный мой произволъ и просилъ меня предпринимать и заставливать дѣлать въ нихъ, что мнѣ угодно, то и не былъ я ни одного часа почти безъ дѣла, но, нашедъ подлѣ самаго двора его небольшую орѣховую рощицу, успѣлъ превратить въ порядочный и довольно хорошій садик . А между тѣмъ, какь занимался я образованіемъ онаго и назначеніемъ въ немъ всѣхъ дорожек и площадок ; сынъ мой трудился надъ разбиваніемъ и дѣланіемъ предъ домомъ зятнинымъ цвѣтника. Что-жъ касается до барышень нашихъ, то сіи учились сіе время ѣздить верхомъ. Словомъ, всѣ дни, провождаемые нами тогда въ Ламкахъ, протекли въ безпрерывныхъ занятіяхъ и увеселеніяхъ разнаго рода, и время сіе для насъ было очень весело, а особливо день имянинъ молодой хозяйки нашей, въ который мужъ ея сдѣлалъ у себя для всѣхъ сосѣдей и городскихъ обѣдъ съ музыкою, и мы повеселились-таки довольно. А от него ѣздили мы вмѣстѣ съ ними въ деревню къ госпожѣ Бакуниной. А по возвращеніи оттуда, были въ деревнѣ и у бабки зятя моего госпожи Остафьевой. И какъ оная жила въ сосѣдствѣ съ другомъ моимъ Алексѣемъ Андреяновичемъ Албычевымъ то и посѣтили мы сего любезнаго старичка въ его жилищѣ.
Словомъ, весь апрѣль мѣсяцъ прошелъ у насъ почти непримѣтно, и мы провели его въ мирѣ, тишинѣ и спокойствіи. Хлопотишки и дѣла по волостному правленію хотя кой-какія и были, но вообще ничего незначащія. А единое неудовольствіе имѣлъ я только въ концѣ сего мѣсяца то, что, насланнымъ ко мнѣ ордерамъ, велѣно мнѣ было отстраивать проклятую большую нашу каменную ранжерею. Я ласкался-было надеждою, что строенія сего въ тогдашнее лѣто не будетъ, и что я буду свободенъ. Но не такъ сдѣлалось. И какъ чрезъ то предстояло мнѣ опять множество хлопотъ, трудовъ, заботъ и попеченій, то было мнѣ сіе, какъ великому неохотнику до строенія, крайне непріятно, а особливо потому, что чрезъ то связанъ былъ по рукамъ и по ногамъ и долженъ былъ, противъ хотѣнія, заниматься симъ огромнымъ дѣломъ.