разные шнурки, – объяснил Джимми, – нас бы оштрафовали на пять долларов. О боже, как же мне это надоело!»
Когда The Isleys приехали в Нэшвилл, Джимми ушел. Чтобы не возвращаться домой, он согласился на гастроли с «Роскошным» Джорджем Оделлом, самым известным борцом в Америке. Но только до Атланты, где Джимми попал в бэк группу Литтл Ричарда, The Upsetters. Ричард относился к новичку как к своему личному слуге, позволяя ему выходить на сцену только при условии, что тот останется строго фоном. Никаких фокусов, черт возьми, понял, малыш? Но Джимми ничего не мог с собой поделать, играл зубами, «забывал» надеть правильную рубашку. Ричард метал гром и молнии и вышвырнул его из группы – и не возвращайся, ниггер!
Джимми пожимал плечами: «Я хотел иметь свою собственную сцену, создавать свою музыку, а не играть одни и те же риффы. Как когда-то с Литтл Ричардом, я и еще один парень надели модные рубашки, потому что нам надоело носить одну и ту же униформу. Ричард созвал совещание. “Я Литтл Ричард, я Литтл Ричард! – сказал он. Король, король рока и ритма. Я единственный, кому позволено быть красивым! Снимайте эти рубашки!” Все было именно так. Плохая зарплата, паршивая жизнь».
Хотя в это время он встретил много заводных котов. Альберт Коллинз, который в конце концов сменил Джимми в группе Ричарда; Би Би Кинг, с которым Ричард однажды делил афишу, очень крутой молодой черный гитарист; Артур Ли, стройный молодой черный кот из Лос-Анджелеса, выступающий со своей межрасовой группой Love. Межрасовой? Да, детка. Он был в поисках гитариста, чтобы сыграть на песне, которую Артур написал для Розы Ли Брукс. Какого-нибудь кота, который мог бы создать интимную атмосферу Кертиса Мэйфилда. Джимми присоединился к Артуру в студии на двух поистине трансцендентных соул-треках, My Diary и Utee. Джимми и Роза наслаждались небольшим романом на стороне.
Пока Джими был в Лос-Анджелесе, он заработал немного легких денег, сыграв пару концертов с Литтл Ричардом и записав милую соул-мелодию под названием I Don’t Know What You’ve Got but It’s Got Me, первый хит Ричарда в чарте R&B за семь лет.
Все еще в поисках быстрых денег, Джимми согласился выступить с Айком и Тиной Тернер. Отыграл несколько шоу, возненавидел Айка, который возненавидел его в ответ, и ушел, чтобы присоединиться к The Drifters. Еще ужаснее униформа, еще больше «заткнись и играй», но неплохие деньги. Затем снова к Ричарду, его уволили после того, как он опоздал на гастрольный автобус после выступления в Вашингтоне, округ Колумбия.
Он повторял все трюки с гитарой, которые только видел, понимая, как важно устраивать шоу, играть зубами, играть за спиной, пританцовывать и двигаться. Точно так же, как это делал большой старый Ти-Боун Уокер. Совсем как крутой Альберт Кинг. К черту скованность белого парня, нужен огонь души черного. И все вы, хорошенькие дамочки… Я знаю, что вам нравится.
Самый большой прорыв Джимми не имел ничего общего с музыкой. Точнее, не совсем. Это произошло, когда он встретил свою первую настоящую гарлемскую подружку, звездную девятнадцатилетнюю красавицу по имени Литофэйн Придгон – Фэйн для ее огромного количества друзей. Или «Аполло Фэйн», как ее стали называть музыканты. Фэйн очень часто бывала за кулисами с одним из них.
Фэйн была одной из самых любимых гарлемских подруг Джеймса Брауна, и ей было всего шестнадцать, когда она стала нью-йоркской подружкой Сэма Кука. Она всегда была рядом, когда Джеки Уилсон приезжал в город. «У меня было много друзей-полицейских, много друзей-барыг, много друзей-музыкантов», – говорила она с улыбкой.
Но Фэйн не была похожа на других нью-йоркских девушек. Она родилась в районе Дерти Спун в Моултри, на юго-западе Джорджии, и росла «на одной квадратной миле среди бедняков». Не просто чернокожие, но и бедные. Женщины в Дерти Спун «пили самогон и веселились. И у большинства из них не было мужей. Все свободные дамы жили в Дерти Спун».
Ей было пятнадцать, когда она встретила своего первого знаменитого музыканта, Литл Вилли Джона, который только что выпустил хит All Around The World. Именно Вилли взял ее с собой в Гарлем, где познакомил с Сэмом Куком. Самая большая ошибка. Теперь Фэйн была девушкой Сэма. Ее мама даже приехала из Джорджии, чтобы встретиться с братом Сэма.
К тому времени, как она познакомилась с Джимми, Фэйн уже достаточно долго была в тусовке, чтобы стать одной из любимых девушек Джека Тейлора. Джек был главным наркобароном Гарлема, отмывал деньги через звукозаписывающий R&B лейбл, рестораны и дома. Все виды легального дерьма.
«Все были молоды и энергичны, – говорила Фэйн. – И поэтому если ты видел кого-то, кто тебе нравился, ты просто мутил с ним». Это происходило в гостиничном номере или квартире, принадлежащей Фэт Джеку. Фэйн и ее молодые любовники веселились там всю ночь и весь следующий день, иногда по два-три дня подряд. Фэт Джек – тот человек, который «всегда обеспечивал нас финансами, наркотиками или всем необходимым».
Фэйн шутила и говорила, что познакомилась с Джимми на одной из оргий Фэт Джека, и ощущение было, что Фэйн говорила это специально, чтобы просто увидеть выражение лица собеседника, но Джимми, хотя у него уже было много оргий, никогда бы не сказал подобного вслух, будучи скромным молодым джентльменом и все такое.
Однако они сошлись, и вскоре оба поселились вместе в отеле Seifer, одном из тех дешевых гарлемских притонов, где ни один турист никогда не будет в безопасности, но который местные жители могли бы назвать домом. Или временным домом, чтобы убраться нахуй подальше от дома.
Джимми и Фэйн жили там или у ее матери, вместе или порознь, в течение следующего года или около того. Трудно было сказать наверняка, ведь у них было так много ссор и расставаний.
Джимми любил Фэйн, был предан ей, смотрел на нее с обожанием и жаждал ее одобрения.
Фэйн по-своему любила Джимми. Но она не собиралась связывать себя по рукам и ногам. И сразу же сообщила об этом. Джимми иногда впадал в бешенство, когда они были врозь, писал ей длинные письма, даже когда у него в туре были любовные связи с двумя, тремя, четырьмя женщинами за ночь.
«По мере того как я пишу все больше и больше, я чувствую, что становлюсь очень слабым под твоей властью», – писал он в одном из писем.
В другом – неуверенность в том, что говорят о нем другие друзья-мужчины Фэйн. «Не слушай черномазых на улице», – взмолился он, но это была бесполезная просьба.
Еще одно письмо, после очередной ссоры, когда он отказался пойти с ней на свидание: «Ты же знаешь, как я ненавижу выходить в свет, когда мои волосы выглядят не так, как надо».
Пусть Джимми и был одет в тряпье из благотворительного магазина, но волосы у него были красивые. Он заставлял Фэйн накручивать ему бигуди перед сном и быть с ним рядом.
Фэйн смотрела на него снисходительно. «Перестань нести чушь».
Глава 14Майк и Лондон
Секрет был в движении, важно не стоять на месте. Не остаться позади. Майк научился этому еще в армии. Служба в разведке идеально прокачала этот навык, который он далее успешно применял в своей карьере владельца клуба в Ньюкасле. В начале 1964 года он спешил снова быть при деле. Казалось, что настал момент, когда фантастические сделки в шоу-бизнесе были повсюду. Ирландец Ронан О’Рейли собирался запустить в Лондоне свою радиостанцию поп-музыки Caroline – без лицензии, с настоящей пиратской лодки в море. Чертов гений! В чартах лидировали The Beatles с песней Can’t Buy Me Love. Майк прекрасно знал, что слова песни врут и любовь запросто можно купить. Даже BBC каким-то образом оседлал грядущую волну, запустив новый канал BBC2, который можно было смотреть только на телеках, поддерживающих систему вещания с 625 строками. У Майка было два таких дома и по одному в каждом из его клубов. В них ничего особенного не было, но он знал, что такое имидж и какое впечатление это производит на его безмозглых сотрудников.
Теперь Майк каждую неделю таскался туда-сюда в Лондон. Он подружился с О’Рейли и другими ребятами из музыкального бизнеса, такими как Джорджио Гомельски и Дон Арден, понимая, что они на самом деле аферисты, но с мозгами. Семья Гомельски происходила из Грузии, а Арден – из русских и польских евреев. Это не проходимцы с улицы, работающие за взятки, эти парни строили целые империи. Майк видел в них себя самого. Но у них было преимущество, когда дело доходило до зарабатывания денег на музыкантах.
У Дона Ардена уже были Джин Винсент и Литтл Ричард, и теперь он двигался в ногу со временем, собирая небольшие группы типа The Nashville Teens. Он также вложился в талантливого парня из Олдершота, который за последние несколько лет выпустил одиннадцать хитов № 1 в Южной Африке – нахального парня с идеальным именем для шоу-бизнеса – Микки Мост. Дон пытался раскрутить парня в Великобритании, но безрезультатно. Однако Микки был талантливым, и Дон воспользовался шансом, уговорив его стать продюсером сингла The Nashville Teens, и они записали кавер на Tobacco Road. Ну и к черту Африку, сказал тогда Дон, открывая шампанское за своим обычным столиком в Annabel’s, когда пластинка вошла в топ-10 и он внезапно смог организовать концерты группы по всей стране за самый высокий ценник.
Как и Дон, Джорджио Гомельски крутился в этом бизнесе довольно долго. Он знал, как надо действовать, и делал так всю свою жизнь. Разница состояла в том, что мать Джорджио была родом из Монте-Карло и отправила своего сына учиться в частную школу в Швейцарию. Он вернулся в Лондон как раз вовремя, чтобы успеть на взрыв популярности скиффла в пятидесятые, запрыгнуть на джазовый поезд и присоединиться к одержимости блюзом в начале шестидесятых. Он отрыл клуб, Marquee Blues Club, наполнив его толпой джазовых и блюзовых хипстеров из Илинга, а затем еще одно заведение, на этот раз в Ричмонде, который окрестил Crawdaddy. Там выступали The Rolling Stones и сделали это место культовым и знаменитым.