Так оно и будет продолжаться в течение следующего года или около того – все «из сахара и пряностей и разных прочих вкусностей». Чес ежедневно заботился о Джими, Майк направлял доход в Yameta – и дальше. О, Ноэль и Митч – особенно гребаный всезнайка Ноэль – ругаются и стонут о своей зарплате. Но когда еще ты встречал такого артиста, который бы не ныл из-за денег? Напишите гребаный хит, а потом приходите и поговорите со мной о деньгах, маленькие засранцы.
Майк начинает суетиться в Америке. Получить контракт на запись легко, когда ваш парень только что сделал три хитовых сингла в Великобритании и вся страна, включая The Beatles, говорит о нем как о новом музыкальном Мессии. Между Reprise Records и Yameta заключена сделка, в которой говорится, что Yameta будет предоставлять записи, «отражающие творчество Джими Хендрикса или The Jimi Hendrix Experience».
Майк сидел в своем гостиничном номере, потягивая шампанское, глядя на аванс в размере 40 000 долларов за сделку стоимостью 150 000 долларов, с рекламным бюджетом в 20 000 долларов. Опять же, не нужно беспокоить Митча или всезнайку этой информацией. Они всего-навсего сотрудники Yameta.
Более срочным было то, что молокосос Джими, прежде чем приехать в Англию, отписал кусочки своей задницы. Теперь они все ждут с протянутыми руками. Майк бросает на это все средства, нанимает команду первоклассных нью-йоркских юристов, чтобы откупиться от различных мелких мошенников и вернуть права на семь песен, которые Джими записал в качестве наемного музыканта еще в 1965-м.
Пусть парни работают – таков план. Когда Ноэль пишет неприятное письмо Майку и Чесу, требуя рассказать о финансовых делах, даже заставляя Джими и Митча подписать его тоже – дерзкий маленький придурок, – Майк разбирается с этим, бросив им тугую пачку банкнот по 20 фунтов. Когда Джими говорит Чесу, который рассказывает Майку, что он заключил «устное соглашение» с парнями, чтобы разделить с ними свои деньги на основе 50–25–25, Майк смеялся так, что чуть не обоссался. Чертовы фанатики, живущие в стране грез.
У Майка грандиозные мечты. К 1968 году он обосновался в шикарном новом офисе в Нью-Йорке, теперь как Jeffery and Chandler Inc. Помимо Хендрикса, The New Animals и Алана Прайса он и Чес теперь управляют карьерой целого ряда новых артистов: Eire Apparent, Soft Machine и девчонками Goldie and The Gingerbreads.
Майк может все что угодно. С острым как бритва адвокатом Стивом Вайсом из офигенной юридической фирмы Steingarten, Wedeen & Weiss Майк решает, что он может справиться с продвижением американских концертов – и сэкономить миллионы. Майк в ударе!
Затем медленно, раздражающе, катастрофически все начинает рассыпаться. Эрик Бердон связывается с другим менеджером, неблагодарный урод. А потом грозит Майку неприятностями, когда узнает, что его так называемая заначка в Yameta на самом деле не существует. Боже мой, Эрик, я не знаю, как такое могло случиться. Это просто чертова загадка.
А потом Джими начинает тупить и сомневаться в подходе Майка. Даже говорит о распаде группы. Черт возьми, Джими! Ты же все испортишь!
Джими – это денежное дерево, и Майку очень нужно встряхнуть его, поскольку 1968 год превращается в 1969 год, и начинают накапливаться долги. Есть новая студия Electric Lady, в которой Майк и Джими должны быть партнерами, но даже Джими теперь понимает, что все это только на словах. Была первоначальная инвестиция в размере 300 000 долларов – так зафиксировано на бумаге. Кроме того, существует «соглашение» между Майком и мафией, которая владеет землей – и Майком тоже, если тот не играет по правилам. Студия строится на месте Generation Club по адресу Западная 8-я улица, 52. Говорят, что это территория Гамбино. Майк теперь тоже большой человек и чувствует, что может справиться с этим. У Майка все еще много друзей в высших кругах Британии: МИ-6, армия, старые приятели с севера, работающие неофициально, после наступления темноты, под прикрытием наличных, кучи наличных. Что такое мафия рядом с этим? Просто менее профессиональные парни в более дешевых костюмах и с более дорогими привычками, верно? Так ведь?
Майк говорил себе все что нужно, чтобы продолжать взбираться все выше и выше. Что бы вы ни делали, не смотрите вниз. Майк принимает много наркотиков, чтобы держать себя на плаву. Кокс. Это все, что нужно для того, чтобы вытащить его из постели. И таблетки, они тоже помогали ему пережить встречи с парнями в костюмах гробовщиков. Травка, чтобы помочь успокоиться, и другие наркотики, или то и другое вместе, бутылка красного «Джонни Уокера» со льдом, чтобы помочь расслабиться.
Он даже принимал кислоту вместе с Джими, чтобы показать, что понимает, что происходит на самом деле. Видит мир таким, каков он есть на самом деле; все возьмутся за руки, да? Глотать кислоту вместе с Джими и говорить о создании музыки из вселенского разума – то, что Чес, несмотря на все свои музыкальные познания, отказывается делать.
Но у Майка нет музыкального таланта. У него есть музыка в голове, но его душа – это все о деньгах, бабки – вот настоящий звук, который заставляет мир вращаться, верно, приятель? А?
Чесу ничего из этого не нравилось. Чес хочет уйти, говорит это прямо. И однажды он просто психанет. Майк и Джими позволили этому случиться. Пусть все это случится, только не рушь мой кайф, брат.
Но потом все становится очень плохо. Эд гребаный Чалпин отказывается просто лечь и умереть. Планирует нажиться на сумасшедшей славе Джими, выпустив материал, который он записал для Эда и PPX в далеком прошлом. Майк ничего не может с этим поделать. Чалпин настаивает, что Джими должен ему еще один альбом.
Пятница, 28 июня 1968 года. Майк вызывает Джими, Ноэля и Митча в Нью-Йоркский офис для важной встречи. «Майк был занят», – говорит он им. У него есть новые, гораздо выгоднее контракты, которые все они должны подписать. Еще одна хорошая новость: Reprise согласилась заплатить Эду Чалпину процент за альбомы Experience, разобравшись с этой конкретной проблемой раз и навсегда и прокляв имя этого урода.
В деталях похоронен тот факт, что Джими больше не подписывается с Майком и Чесом, его контракт на производство и записи составлен непосредственно с Reprise. Это означает, что теперь Джими несет ответственность за выплату роялти всем субпродюсерам, вокалистам и музыкантам. Это значит, и вам, Ноэль и Митч. И, кстати, вот вам немного наличных, чтобы отвлечь вас от дальнейших вопросов. О, и еще одно дело, просто подпишите здесь, когда будете получать свои наличные, чтобы все будущие доходы, причитающиеся Джими и группе, были отправлены непосредственно Майку и Чесу, а не Yameta. Так будет проще. Распишитесь здесь. Очень мило.
Когда Electric Ladyland становится хитом № 1, кажется, что все идет просто отлично. Но Джими все еще говорит о распаде The Experience. Разве он не понимает, что за все платит The Experience? Не только здесь и сейчас, но и завтра тоже? Завтра, и послезавтра, и на следующий гребаный день – почему Джими не думает об этом? Но Джими так занят тем, что слушает Пантер и других черных отморозков, таких как этот долбаный Майлз долбаный Дэвис или эта наркоманка-фанатка Девон Уилсон, что он больше не слушает Майка. Кто-то должен заставить Джими понять смысл происходящего.
В довершение всего чувака арестовывают на канадской границе за героин. Канадская граница – что это за дурацкий шаг? Неужели этот сумасшедший ублюдок хочет, чтобы его посадили на ближайшие десять лет?
Однажды вечером, сидя с парнями в одном из скромных частных заведений в Little Italy и пытаясь объяснить, в чем заключается сделка с его клиентом, кто-то предлагает нанести парню небольшой визит. Показать ему, кто его настоящие боссы. Майк возражает. Но парни уже теряют терпение. Они привыкли управлять своими собственными певцами и артистами; они не понимают этого дерьма о «новых направлениях» в музыке. Они начинают задаваться вопросом, действительно ли Майк подходит для этой работы.
Майк, чьи нервы подорваны слишком многими ночами на энергетике, начинает думать, что, возможно, они правы и небольшая встряска может быть как раз тем, что нужно, чтобы заставить Джими повиноваться. Услышав о наркопритоне в Woodstock, они говорят Майку, что хотят посмотреть, что там происходит. Предлагают ему самому нанести небольшой визит, прихватив с собой пару парней. Джими чуть не обосрался, когда увидел, как два лимузина подъезжают к воротам дома. Один из парней заходит внутрь, толкает Джими наверх, сажает его на кровать и наставляет заряженный пистолет 38-го калибра к голове.
«Я бы лучше прибил тебя голыми руками, но мы не хотим связываться с этим симпатичным личиком», – невозмутимо говорит он. Это Америка, и большой парень в шляпе наслаждается полуавтоматической стрельбой по мишеням.
Бум! Бум! Бум!
В ужасе Джими соглашается делать то, что ему говорят, и через несколько недель появляется, чтобы сыграть на открытии очередного мафиозного заведения, The Salvation. Но он ведет себя очень капризно, играет полусумасшедший сет и рано уходит. Парни говорят Майку, что их достал этот неблагодарный наркоман, который неуважительно относится к ним. Если бы это был кто-то другой, они бы уже разобрались с ним. Пока у него есть потенциал, чтобы сделать всех миллионерами, они с удовольствием подыгрывают ему – но только пока.
Им нужно, чтобы Майк подтвердил свою власть.
У них есть знакомые ребята с улицы, дешевые парни с района для взлома и проникновения, засад и угроз. Как-нибудь ночью нужно схватить этого Джими Хендрикса и запереть его на сорок восемь часов. Затем организовать все так, чтобы Майк пришел на помощь со своей собственной командой – с настоящими солдатами. Напугать до чертиков этого гребаного ублюдка, а потом пусть он увидит, что его спасает Майк.
Да, это должно сработать. Майк соглашается. Разве у него есть выбор? И кто знает, может быть, это даже поможет. Майку нужен новый альбом Хендрикса в 1970 году. Всем нужен.
Но этот гребаный парень так накурен, что едва ли понимает, что с ним только что произошло. Он не успел объявить о распаде этой безденежной Gypsy Sun and Rainbows, как уже заговорил о другой гребаной группе, Band of Gypsys.