ии и нашего возвращения.
Нам предстоит проделать уникальный маршрут. Мы должны пересечь Непал с юга на север, от индийской границы до Тибета, поднимаясь с высоты 300 метров над уровнем моря до 4900 метров, где будет оборудован базовый лагерь. Это означает, что мы должны преодолеть по прямой 200 километров, но при извилистости горных троп путь на самом деле гораздо длиннее. При этом надо преодолеть ряд горных систем. Первая из них — Сивалик, затем параллельные хребты Малых Гималаев, и, наконец, в Больших Гималаях нас ждут два седла выше 4000 метров. Лишь после этого мы попадем в долину реки Баруна, над верхней частью которой доминирует Макалу (8475 метров) пятая вершина мира и цель нашей экспедиции. Это похоже на то, как если бы мы отправились в поход из Праги в Брно, а поперек нашего пути возникли Крконоши, за ними — Низкие и Высокие Татры и в придачу массив Монблан.
Итак, поход из знойных тропиков к вечным снегам и ледникам Арктики начался. Нас, всех вместе, более 350 человек, и мы представляем собой поистине пестрое зрелище. По меньшей мере треть носильщиков — женщины. В поход двинулись целые семьи, и родственные отношения лучше всего проявляются по вечерам, когда караван становится на ночлег и носильщики расходятся группками, разжигают костры, варят рис и громко веселятся у огня, часто до поздней ночи. Благодаря присутствию женщин носильщики после целого дня тяжелого труда оживляются и становятся похожи на расшалившихся детей на школьной экскурсии. Ведь для них такой поход не только единственная возможность заработка. Это еще и счастливый случай, который сводит вместе людей из самых отдаленных селений.
На второй день пути вечером празднуем шерпский Новый год — 947-й. От нашего он отстает более чем на тысячу лет, но зачем создавать из этого проблему? Зато непальское официальное летосчисление значительно опережает наше: согласно ему, сейчас год 2029-й.
Праздник есть праздник. Из брезентового мешка, выполняющего в экспедиции функцию кассы, извлекаются двадцать рупий, на которые в ближайшей деревушке Пангрепати шерпы приобретают два больших глиняных кувшина, заткнутых зелеными листьями и спечатанных глиной. В них — сусло из забродившего проса, которое шерпские бармены разводят водой из ручья и затем разбалтывают руками так долго и тщательно, что руки, наверное, становятся идеально чистыми… Получается напиток, называемый чангом, — он заменяет аперитив, сухое и десертное вина и шампанское. В кустарниках, обрамляющих поля с посевами, кричат обезьяны. Пылают костры, гремят барабаны, звучат дудочки. Песнями и общим весельем достойно провожают последний день уходящего года, точно так же, как мы это делаем у себя дома. Лишь мы, бедные саибы, не можем избавиться от груза европейских предрассудков и видим в волшебном чанге лишь непригодную для питья воду…
На четвертый день похода разражается буря. Льет как из ведра, дождь сменяется градом, все промокли и продрогли, так как наш привал находится на высоте 1900 метров. Часть носильщиков отказывается идти дальше. Это означает задержку на полдня, зато отсеялись самые ненадежные. Теперь караван продолжает свой путь, словно хорошо отрегулированная машина, где каждый является безупречной составной частью налаженного механизма. В этот же день к вечеру достигаем берега реки Арун — ее течение будет нашим проводником в последующие дни.
Путь по реке Утренней Зари
Арун — мощная река, ее можно сравнить по расходу воды с Влтавой, и это уже сейчас, до наступления периода муссонных дождей. Это одна из рек, берущих начало в тибетских Трансгималаях. Пропилив все горные цепи Гималаев, Арун течет на юг, в Индийский океан. Особенность Аруна среди подобных ему рек в том, что его истоки находятся в районе самых высоких точек планеты. Он пробивает себе путь через систему Больших Гималаев между Эверестом (8848 метров) и Макалу (8475 метров) на западе и Канченджангой (8585 метров) на востоке.
Следы террас из речной гальки можно видеть на сто метров выше современного уровня реки. Справедливо ли предположение, что река старше, чем горы вокруг нее? Существует много версий, пытающихся разъяснить эту загадку. Наиболее весома ссылка на то, что каньон реки врезан в материал нижних гималайских покровов, а они безусловно старше, чем окружающие горы.
Арун на языке хинди означает «рассвет», «раннее утро», «утренняя заря». Местное поэтичное название можно символически связать с действительностью. Ведь именно эта река сыграла большую роль в освоении непальских Гималаев в период, когда это царство неприступных гор и льда было наглухо закрыто для внешнего мира.
Первый бесстрашный путешественник, проникший в долину Аруна и работавший там, был индийским сотрудником английской службы землеустройства. Его звали Хари Рама, но в целях личной безопасности он действовал под шифром «Человек номер девять». Словно приключенческий роман читается история его путешествия, которое он начал в 1871 году. Под видом паломника он вышел из Дарджилинга, пересек Сикким в северном направлении до Тибета и оттуда повернул к югу вдоль Аруна, во внутренние районы Непала. С карманным секстаном в виде ритуальной буддийской мельнички и тщательно запрятанным точным термометром, с помощью которого он фиксировал высоту над уровнем моря, он прошел огромный путь, но все же был схвачен. Раму допрашивали, пытали, но благодаря его познаниям в медицине и искусству врачевания он был в конце концов отпущен на свободу. С опасностью для жизни Хари Рама сумел уточнить положение нескольких важных вершин и ряда ориентировочных пунктов. Благодаря его работам открылся путь для географических исследований на территории около 70 тысяч квадратных километров, по существу ранее неизвестной. Особенно это касается бассейна реки Арун. Кроме того, Рама был пер-иым человеком, которому удалось приблизиться примерно на 40 километров к высочайшей горе мира.
Спустя шестьдесят два года тот же Арун служил ориентиром при аэрофотосъемке, проводимой английской воздушной экспедицией под руководством П. Т. Этертона (1933 год). Экспедиция первой пролетела над вершиной Эвереста (Джомолунгмы) и сделала уникальные аэрофотоснимки высокогорной области, включая район Макалу. Впоследствии эти снимки легли в основу изготовления точных карт, способствовавших дальнейшим исследованиям. За десять лет до этого непальские картографы, получившие образование в Индии, проникли до самого монастыря Тенгпочхе, в двадцати километрах по прямой к югу от Эвереста. Эти последние двадцать километров оставались закрытой книгой. Единственными материалами об этом районе были весьма схематичные зарисовки Хари Рамы и его последователя Гендерсона Сингха, которые Этертон сравнивал с детскими изображениями гусениц, ползающих по бумаге.
Итак, 3 апреля 1933 года лорд Клайдсдел сел за штурвал двухместного биплана, а главный наблюдатель экспедиции Л. В. С. Блэккер занял место у своих камер. Самолет отправился от равнинной части Индии к долине Аруна.
«Пыльная мгла обычно достигала высоты 2000 метров, но в этот день поднялась намного выше, чем привела нас в бешенство, — писал Блэккер. — Все же, когда я открыл люк в днище фюзеляжа и вглядывался в красноватую мглу, я увидел бесконечную цепь коричневых непальских гор с черными пятнами девственных лесов. Минутами нам удавалось увидеть быструю реку Арун. Мы пересекли границу запретного королевства на высоте 4000 метров. Скоро наш самолет разом выскочил из пыльного облака в чистый, прозрачный горный воздух, и справа перед нами открылась фантастическая панорама горы Канченджанга… Я откинул крышу кабины, высунул голову в поток морозного воздуха и увидел обнаженную красоту одинокого Эвереста. Всего лишь маленький треугольник, настолько белый, что издали он казался нереальным, а направо от него, на расстоянии едва ли не ладони — другая горная вершина, Макалу. Через короткое время вновь все затянула красноватая дымка, и мы не увидели ничего больше, кроме этих трех высочайших вершин — Эвереста, Макалу и Канченджанги».
После облета Эвереста пилот направил самолет снова к Аруну, туда, где река прорезает Большие Гималаи. Блэккер, еще потрясенный видами склонов Эвереста, далее пишет: «Мы вернулись к грозным обрывам каньона реки Арун через фантастический хаос горных пиков, гребней и зубцов…»
Прошло почти сто лет со времени героического путешествия исследователя Хари Рамы. И вот по долине Аруна, на этот раз с юга на север, движется наша экспедиция. Многое изменилось в этих местах за девять с лишним десятилетий. Религиозный фанатизм и кровавые столкновения остались только на пожелтевших страницах записей и путевых дневников. Теперь для целой армии носильщиков и шерпов экспедиции это желанная возможность хорошо оплачиваемой работы. В деревнях вдоль пути следования экспедиций население старается заработать, усиленно торгуя картофелем, помидорами и другими дарами этой земли.
Изменились люди, но не горы. Условия проходимости остались прежними, как и во времена Хари Рамы. Мы продвигаемся по тропам, где местами не пройдет и навьюченное животное и единственная возможность транспортировки — спины носильщиков. Наш проводник — река Арун. Но по дну долины не проходит ни одной тропы. В периоды муссонных дождей долина целиком затопляется, и потому все деревушки и отдельные дома стоят на склонах, а соединяющие их тропы проходят по окружающим гребням.
Только в первый день мы идем прямо вдоль русла, заполняющего всю долину. Сейчас, в период между муссонными дождями, оно почти сухое. Стремительная река меандрирует среди наносов щебня и тонкого серого песка. У реки — настоящее царство птиц, в небе— клинья диких гусей, на песчаных отмелях — утки. В листве деревьев, подступающих к реке, порхают стайки зеленых попугайчиков. Но лишь один день из месячного маршрута удается нам пройти по ровному дну долины. Уже назавтра долина резко суживается, песчаные наносы исчезают, и мы должны двигаться по тропе высоко по склону.
После недельного путешествия из Дхаран-Базара достигаем последнего оплота цивилизации. В мощном изгибе Аруна, при слиянии его с рекой Сава-Кхола, образовалась обширная речная терраса, настолько плоская, что не потребовалось никаких серьезных строительных работ. Надо было лишь убрать большие камни — и полевой аэродром может действовать. Деревушка Тумлинктар неподалеку отсюда состоит всего из нескольких убогих домишек. Но название деревушки на обзорных картах Непала снабжено силуэтом самолета, обозначающим аэродром. Она и для нас будет единственным