Смерть любимого героя
Мы смертны, и только Бессмертный Кащей
Считает, что это в порядке вещей.
Как пережить смерть любимого литературного персонажа? В последней книге о Гарри Поттере читателя охватывает настоящая тревога – да неужто юный герой, уже не раз и не два обманувший смерть, на этот раз все-таки погибнет? Ведь если автор так легко «осмелился» избавиться от Думбльдора, что ему стоит убить и Гарри? Тем более что тот уже согласился погибнуть ради спасения остальных. Гарри еще так молод, что для столь же юного читателя его утрата будет непоправимой. И, конечно, Гарри не умирает, а в эпилоге книги мы узнаем, что его ждет долгая жизнь, женитьба, дети. В более поздней пьесе Роулинг «Проклятое дитя» (2016) мы знакомимся с приключениями взрослого Гарри и остальных повзрослевших персонажей. Кто знает, не ждет ли нас еще и роман об их старости?
Бывают герои, живущие в литературе так долго, что кажутся практически бессмертными. Читатель свыкается с идеей, что они всегда рядом, что с ними ничего не может случиться. Приключения мушкетеров, описанные Александром Дюма, растянулись на три десятилетия, в которые укладываются «Три мушкетера» (1844), «Двадцать лет спустя» (1845) и «Виконт де Бражелон» (1847–1850), хотя эти толстенные романы были созданы всего за пять лет. И только ближе к концу огромной (трехтомной) третьей книги автор постепенно «убивает» любимых героев. Погибает при взрыве порохового склада могучий Портос, умирает от старости ушедший от дел Атос, убит на поле брани пушечным ядром д’Артаньян, только что назначенный маршалом Франции. Остается один Арамис, который бежит из Франции в Испанию, но, пожалуй, этот герой из всей четверки наименее любим. Для читателя, который сжился с персонажами, почти как с членами семьи, их гибель почти непереносима.
Другому писателю, попытавшемуся избавиться от надоевшего ему героя, это просто не удалось. Артур Конан Дойл, создавший множество произведений о знаменитом лондонском сыщике Шерлоке Холмсе, в конце концов пишет рассказ «Последнее дело Холмса» (1893), где великий детектив героически погибает, сражаясь с профессором Мориарти. Почему писатель так поступил? Конан Дойл надеялся посвятить себя серьезным литературным жанрам и забыть о легковесных детективах. Но не тут-то было! Не только читающая публика, но даже жена писателя такого снести не смогли, и автору пришлось воскресить сыщика и придумать объяснение, как тому удалось выжить. Получился весьма популярный сборник рассказов «Возвращение Шерлока Холмса» (1905).
Даже после смерти создавших их писателей мушкетеры и Шерлок Холмс снова и снова возрождаются в многочисленных продолжениях и экранизациях, а Холмс и вовсе стал источником для фантазий огромного числа фанатов – они разыскивают мельчайшие зацепки, разбросанные по романам и рассказам Конан Дойла, и на их основе придумывают новые истории и снимают фильмы о детстве, отрочестве и старости великого сыщика, обеспечивая ему истинное бессмертие.
Глава 37Смерть мира и конец времени
Кто говорит, мир от огня погибнет, кто от льда…
Иногда в книгах волею авторов гибнет не только герой, но и целый мир, в котором происходит действие. В детских книгах о смерти целого мира можно говорить всерьез, а можно и в шутливом тоне. К. С. Льюис описывает мир Нарнии от момента его сотворения в «Племяннике чародея» (1955) до его конца, наступающего в «Последней битве» (1956). Смерть Нарнии – это не только гибель пространства, но и конец времени. Великан по имени Отец Время встает ото сна, и когда он просыпается, то получает новое имя – Вечность. Герои всех семи книг о Нарнии, собравшись вместе, наблюдают за исчезновением их любимой страны. Они видят, как падают с неба звезды, как бегут из умирающей Нарнии миллионы разных созданий, оставляя за собой только мир из голого камня, в котором уже нет ничего живого и привлекательного. Дигори и Полли, герои «Племянника чародея», когда-то видевшие рождение Нарнии, теперь становятся свидетелями ее гибели.
Наконец взошло солнце, и, когда оно взошло, лорд Дигори и леди Полли поглядели друг на друга и кивнули. Однажды, в другом мире, они видели умирающее солнце, и сразу поняли, что и это солнце умрет. […]
– Я видел ее начало, – проговорил лорд Дигори, – но не думал, что увижу, как она умрет[244].
Читатели понимают, что умирает не только старая Нарния – умирают любимые герои всех семи книг, Питер, Эдмонд, Люси, Дигори, Полли, Джил и Юстас. (Только Сьюзен исключена из этого списка, потому что она «больше не друг Нарнии»[245].) Все они стали жертвами железнодорожной катастрофы и мертвы «в том мире, мире Теней». Но они живы в новой, вечной Нарнии. Льюис очень серьезно относится к переходу из времени в вечность: для него, истинного христианина, именно в этом и заключается высшая цель жизни; поэтому такой финал всего нарнийского цикла вовсе не случаен. Когда подходит к концу история Нарнии, начинается новая история, «которая длится вечно и в которой каждая глава лучше, чем предыдущая»[246].
Дети часто боятся конца света не меньше, чем собственной смерти или смерти родителей. Страшно важный для ребенка вопрос – что случится с нашим миром, существовал ли он всегда, будет ли он жить вечно или когда-то закончится? – можно обсуждать и с юмором, юмор никогда не помешает.
Можно создать такой странный мир, в котором конец света случается довольно часто и обычно непредсказуем. Как в повести «Конец света наступит в четверг» (2014) Натальи Евдокимовой – в ней над страхом больших перемен можно просто добродушно посмеяться. Каждый новый мир похож на предыдущий и все-таки заметно отличается от него – как, допустим, заснеженная деревенька от окруженного лесами городка. В каждом из этих мирков происходит множество событий, но ничто не вечно. Ностик (это уменьшительное от Нострадамуса) был еще совсем маленьким, когда случился первый в его жизни конец света.
Я еще подумал мимоходом, какой замечательный нам достался мир. Хоть он и не простой. И как жалко с ним расставаться. Но новый мир будет, конечно, лучше…[247]
В этой истории конец (концы) света не связан(ы) со смертью напрямую, они скорее – обновление мира. Все-таки грустно, что в предыдущем мире может остаться тот, кого ты любил больше всего, – лучший друг по имени Фет (родители назвали его Афанасием, но он не желает зваться Афоней), заснеженная тропинка между домами, по которой вы с ним так часто бегали друг к другу. Но если не будет друга, не будет и тебя самого – а это и есть настоящий конец света. Вместе с другом – ничего не страшно.
Конец света казался нам вещью простой и безопасной, а вместе с тем – волнующей и интересной. И уж точно мы не боялись умереть[248].
Можно даже путешествовать по всем этим меняющимся мирам, чтобы добраться до самого старого, самого простого и яркого: «Мы были в начале. И падали в ничто»[249]. А можно на минуточку стать творцом и создать свой собственный мир; пусть он будет почти как новая Нарния – справедливый и честный, и пусть в нем будет побольше цветов:
Чтобы сиренью пахло и повсюду мохнатые сиреневые кусты. Чтобы ромашки и ночные фиалки. Слева – разносортные тюльпаны, справа – краснощекие маки, хаотично – розовые кусты. Пионы чтобы всегда неожиданно. Чтобы в одуванчики можно было падать, будто на матрац. Чтобы колокольчики звенели. Чтобы летели листья сакуры…[250]
Миры создаются и миры погибают, а иногда потом создаются снова…
Глава 38В жанре антиутопии
Give me liberty, or give me death[251].
Миры гораздо чаще гибнут в книгах для детей старшего возраста и особенно для подростков. Популярнейшими жанрами современной подростковой прозы стали утопии, антиутопии и дистопии (провести четкую линию, разделяющую эти жанры, не всегда возможно, часто все три слова употребляются как синонимы). Современные утопии редко рисуют нам романтически-праздничную картину будущего, где все серьезные проблемы давно решены и остались только «несерьезные» – в основном в области тонких человеческих чувств[252]. Современная антиутопия сразу же «берет быка за рога», показывая либо некое фантастическое, но крайне неприятное общество, например в знаменитых «Голодных играх» (2008–2010) Сьюзен Коллинз, либо крайне тяжелую ситуацию в хорошо знакомом читателю мире в романе Мег Розофф «Как я теперь живу» (2004). Иногда этот мир при всей своей узнаваемости являет черты пародийные, как в романе «Живые и взрослые» (2011) Сергея Кузнецова. Практически всегда тема смерти в этих книгах занимает центральное место. Смерть присутствует повсюду, то таинственно маяча где-то рядом, то выражая себя настоящим нагромождением трупов.
С первой же антиутопии, написанной специально для детей, тема смерти напрямую связывалась с построением нового общества, которому нужны только те, кто без изъяна, – от всех остальных, как в античной Спарте, надо поскорее избавиться. «Дающий» (1993) Лоис Лоури – как раз такой пример крайне резкого противопоставления жизни и смерти. В этом «идеальном», но в то же время бесцветном (в буквальном смысле) обществе все и всё должны быть идентичны; каждый человек служит лишь полезным винтиком социальной машины, и не более того