Привлекательность сюжета – именно в размывании понятий о живом и неживом[302]. Игрушки в сказке двигаются, игрушечный поезд едет, аэроплан летит, желтый плюшевый мишка сам себя заводит и начинает танцевать. Ну и конечно, все игрушки могут разговаривать между собой, а у марионеток из папье-маше появляются нарисованные, но очень горячие алые сердца. В процессе побега выясняется, что Франческо – не единственный ребенок и даже не единственный мальчик по имени Франческо, который не получит подарка. В результате каждая игрушка находит себе юного хозяина по вкусу, и только затеявший все это плюшевый щенок Кнопка неутомимо ищет своего единственного Франческо. И находит. И тут происходит предсказуемое чудо.
Кнопка перестал быть игрушкой из папье-маше и тряпок; он чувствовал, как в его груди бьется настоящее, живое сердце. Когда его гладили, он не оставался теперь холодным и безразличным, как игрушка, а весь был теплый, живой и дрожал, как птица. Это произошло потому, что он нашел себе настоящего друга и не был больше одинок[303].
Кнопка даже научился лаять, то есть превратился из плюшевой в самую что ни на есть настоящую собаку. Оживление мертвой материи, Пигмалионово создание Галатеи – вот что является самым верным противовесом смерти. Уже живая в рамках детской сказки игрушка становится живой и вне сказочной (но по-прежнему книжной) реальности. В «Обыкновенном чуде» (1956) Евгения Шварца это объясняется просто:
Человек из мертвого камня делает статую и гордится, если работа удалась. А попробуй из живого сделай еще более живое. Вот это работа![304]
Глава 48«Учебная литература»: для самых маленьких
Ребенок. Умирают?.. Что это значит?..
Тильтиль. Однажды вечером они уходят и уже не возвращаются…
Смерть – совсем не та тема, о которой взрослые мечтают поболтать с детьми перед сном. И все же этот разговор совершенно необходим. Мы уже видели, что существует немало европейских (по преимуществу немецких и скандинавских) книг, переведенных на русский язык, которые могут помочь поговорить об этом даже с малышом. Многие из них используют сложные поэтические метафоры и символы, и тема смерти иногда запрятана достаточно глубоко. Американский же рынок насыщен книжками-картинками другого типа, зато на все случаи жизни – болезнь мамы, болезнь папы, смерть дедушки или бабушки. Подобные книжки обычно довольно просты и предназначены скорее не для философского разговора с малышом, у которого назрел вопрос о том, что будет, если мама или папа умрут, а для того, чтобы почитать их на ночь ребенку, когда уже случилось несчастье и это необходимо как-то объяснить[305].
Некоторые книги и вовсе можно счесть своего рода учебными пособиями по теме; в них жизнь и смерть обсуждаются не просто эмоционально или в целях утешения – там впрямую задаются сложные философские вопросы.
Книжка-картинка Светы Нагаевой и Маши Вышинской «Навсегда?» (2020) – практически первый такой отечественный опыт. Маленький светлячок и его мама беседуют о дедушке, который совсем недавно умер «навсегда». Мама объясняет сыну: свет не исчезает бесследно, просто дедушка превратился в одну из бесчисленных звезд на небе. Череда поколений тоже объясняется: «Если вдруг звезда падает, на земле появляется маленький светлячок»[306]. Конечно, потом мама честно признается, что точно не знает, куда делся дедушка. Книга призвана утешить ребенка при помощи поэтического образа, но вместе с тем она является попыткой представить законченную картину мира, где жизнь и смерть сменяют друг друга должным образом. Пугающую картину – и в то же время обнадеживающую.
С ребенком разговаривают о том, что его тревожит, но разговор переносится в плоскость сказки, где на эту тему беседуют светлячки. Вот замечательный ход! Светлячки – существа, которые светятся в темноте. И пусть разговор идет о чем-то пугающем, «темном», светлячки изначально, по своей природе, «против тьмы»[307].
Две книжки-картинки норвежской писательницы Элисабет Хелланд Ларсен, проиллюстрированные Марине Шнейдер, не менее поэтичны и тоже призваны объяснить природу жизни и смерти. «Меня зовут Жизнь» (2016) рассказывает о том, как разнообразно устроен мир: насекомые живут один день, а черепахи – 200 лет. Продолжается череда поколений, это процесс бесконечный:
Дети и взрослые,
чередуясь,
превращаются в длинные цепочки,
охватывающие
весь земной шар.
Они похожи на крепкие нити,
из которых соткано
огромное полотно.
И этому полотну
уже миллионы лет.
Книга прославляет жизнь тела, которая не ограничивается физиологией, но включает доброту, радость и умение грустить. Жизнь не забывает напомнить:
Любопытно, что перед книгой о жизни Элисабет Ларсен написала другую, под названием «Меня зовут Смерть» (2015), но мне все-таки кажется, что начинать знакомство с этим автором лучше с книги о жизни, а потом уже приступать к книге о смерти, напоминающей – «от смерти никому не спрятаться». Смерть настигает и умудренных годами, и тех, кто еще совсем мал, приходит за каждым поодиночке или забирает сразу многих. Смерти, как и Жизни, предоставляется слово, и вот она объясняет ребенку, почему без нее никак нельзя.
Если не будет меня,
кто освободит место для всего нового —
того, что пустило корни
и растет?
Глава 49Подробности: для тех, кто постарше
Я разговариваю с людьми, которых уже давно нет в живых, и они не могут меня перебить – это прекрасно.
Книги, о которых пойдет речь в этой главе, относятся к жанру воспитательной, учебной литературы, и они насыщены поэзией для смягчения навязчивой «назидательности». Но тем, кто постарше, утешительных слов и поэтических сравнений мало. Чтобы учебная, воспитательная литература действительно учила и воспитывала, в ней должна быть доля улыбки – чрезмерная серьезность навевает скуку. Современные детские книги наперебой рассказывают о деторождении – надо же знать, откуда взялся ребенок. То же самое относится к сексу, пищеварению и даже газообразованию. Всевозможные доселе запретные темы уже проникают в детскую литературу, хотя, конечно, еще не так уж легко. И часто в достаточно веселой, развлекательной форме[310]. Но откуда взяться веселью в разговорах о смерти?
Шведской писательнице Пернилле Стальфельт в «Книге о смерти» (1999), похоже, это удалось[311]. С одной стороны, четкое определение смерти, заимствованное из шведской энциклопедии, с другой – смешные картинки, призванные гасить тревогу, если (когда) она у ребенка возникнет. В тексте при этом серьезно говорится и о печали по умершему, и о том, что происходит после смерти. Предметами обсуждения становятся бессмертная душа и Бог, упоминаются разные точки зрения на существование посмертия. Смерть сравнивается с отдыхом усталого от жизни человека. Затрагиваются такие важные моменты, как смерть ребенка и внезапная смерть. Не забыты привидения и вампиры – куда же без них в детской книге. Описываются погребальные обряды, старинные и современные, не говоря уже о том, что, читая эту книгу, ребенок, наверное, впервые в жизни познакомится со словом «завещание»[312].
Маленький читатель понимает, что смерть – тайна не только для детишек, которые еще ничего не знают, но и для взрослых. С этого утверждения и начинается книга, рассчитанная на читателей скорее среднего школьного возраста. С теми, кто постарше, сложнее, но и для них найдется что почитать на такую тему. Книжный обозреватель Евгения Шафферт замечает в одном из своих обзоров:
Как поговорить с детьми о смерти, если для многих взрослых тема табуирована и травматична? Можно поступить хитро, сделать вид, будто вы говорите вовсе не о смерти, а о штуке в сто раз более привлекательной, то есть о бессмертии.
В книге Марии Бирмингем «Пособие по бессмертию для начинающих. От алхимии до аватаров» (2015) сделана смелая попытка разобраться в том, откуда же возникла мечта о бессмертии и как человечество много веков стремилось решить проблему смерти.
Зачем люди так отчаянно мечтают о бессмертии?
Возможно, все дело в страхе смерти? Или человек просто в силу своей природы испытывает потребность ставить перед собой неразрешимые задачи и смерть – это всего лишь одна из подобных проблем?[313]
В древности люди верили, что достаточно изобрести какой-то волшебный эликсир – и бессмертие обеспечено. Особенно активно этим занимались средневековые алхимики. Но и до них древние вавилоняне задумывались о цветке бессмертия, а китайский император безуспешно пытался найти таинственный остров бессмертных. Если не удается продлить жизнь, то надо хотя бы достойно «оформить» посмертие – так возникли, например, египетские пирамиды и огромная терракотовая армия в китайском городе Сиане.