— поэтому я приготовилась выйти из машины и искать тебя пешком. И тогда… — она вдруг остановилась и с отчетливым щелчком резко стиснула зубы.
— И тогда что?
Эдит снова посмотрела на меня:
— Я уловила ее мысли. Увидела в них твое лицо и поняла, что она собирается сделать.
— Но ты успела вовремя.
Она немного наклонила голову:
— Ты понятия не имеешь, насколько трудно мне было уехать оттуда, просто позволить им остаться безнаказанными. Знаю, что так и следовало поступить, но всё же… было очень трудно.
Я старался не представлять себе, что она сделала бы, не заставь я ее уехать. Не позволял своему воображению разыграться в этом направлении.
— Только поэтому я и уговорила тебя поужинать со мной, — призналась она. — Я могла отпустить тебя в кино с Джереми и Алленом, но боялась, что, оставшись одна, пойду искать тех людей.
Моя рука до сих пор лежала на ее. Пальцы уже начали неметь, но меня это не беспокоило. Если бы Эдит была не против, я вообще не сдвинулся бы с места. Она по-прежнему наблюдала за мной, ожидая реакции, которой никогда не последует.
Я знал, что она пытается отпугнуть меня своей честностью, но знал и то, что она зря тратит на это силы.
Эдит глубоко вздохнула и спросила:
— Будешь что-нибудь еще?
Моргнув, я посмотрел на свою еду:
— Нет, я наелся.
— Хочешь теперь поехать домой?
Я ответил не сразу:
— Я никуда не тороплюсь.
Эдит нахмурилась, как будто мои слова ее встревожили.
— Могу я теперь получить свои руки обратно? — спросила она.
Я отдернул руку:
— Конечно, прости.
Она косо взглянула на меня, доставая что-то из кармана:
— Нельзя ли хотя бы пятнадцать минут провести без ненужных извинений?
Если нет необходимости извиняться перед ней за прикосновения, означает ли это, что они ей нравятся? Или только не слишком оскорбляют?
— Э… наверное, нет, — признал я.
Эдит рассмеялась, а потом появился официант.
— Как вы… — начал было он.
Она перебила его:
— Мы закончили, благодарю вас, этой суммы должно быть достаточно, сдачи не надо, спасибо.
Она уже встала со своего места.
Я стал нащупывать бумажник. — Э… позволь мне, ты ведь вообще ничего не…
— Я угощаю, Бо.
— Но…
— Постарайся не зацикливаться на устаревших гендерных ролях.
Эдит пошла прочь, а я бросился за ней, оставляя позади ошеломленного официанта, перед которым на столе лежало что-то, сильно напоминающее стодолларовую купюру.
Проигнорировав слова об устаревших гендерных ролях торопливо обогнал ее, чтобы открыть для нее дверь. Я знал, что Эдит способна двигаться быстрее, чем я могу себе представить, но в зале, где нас видят другие люди, вынуждена вести себя как обычная посетительница. Она поглядела на меня странно, когда я придержал для нее дверь — как будто этот жест ее трогал, но в то же время раздражал. Я решил не обращать внимания на раздражение и неуклюже обогнал Эдит, чтобы оказаться раньше нее и возле машины. Дверца открылась легко — Эдит никогда не запирала автомобиль. К этому времени по ее лицу было видно, что мое поведение ее скорее забавляет, и я счел это хорошим знаком.
Я почти побежал в сторону пассажирской стороны «вольво», ведя рукой по капоту. У меня появилось пугающее ощущение, что Эдит сожалеет о своей откровенности и может сейчас просто уехать без меня, исчезнуть в ночи. Когда я оказался в салоне, она многозначительно посмотрела на ремень безопасности, и я пристегнулся. На секунду я подумал, что она из тех, кто помешан на соблюдении правил безопасности — но тут же заметил, что сама она и не подумала пристегнуться и что мы мчимся в поредевшем потоке автомобилей безо всякого намека на осторожность с ее стороны.
— Теперь твоя очередь, — мрачно улыбнувшись, сказала Эдит.
Глава девятаяТеория
— Можно… можно я задам еще… только один? — запинаясь, пробормотал я, когда Эдит чрезмерно разогнала машину по тихой улице.
Я совершенно не рвался отвечать на ее вопросы.
— У нас уговор, — покачала головой она.
— Это не новый вопрос, — возразил я. — Всего лишь уточнение того, что ты сказала раньше.
Эдит закатила глаза:
— Говори уже.
— Ну… судя по твоим словам, ты знала, что я не стал заходить в книжный магазин, а двинулся на юг. Мне просто интересно, как ты догадалась.
Несколько мгновений она молчала, явно раздумывая.
— Кажется, мы уже миновали этап уклонения от ответов, — сказал я.
Она посмотрела на меня, словно говоря: «сам напросился»:
— Ну хорошо. Я следовала за твоим запахом.
У меня не было слов. Я смотрел в окно, пытаясь освоиться с тем, что услышал.
— Твоя очередь, Бо.
— Но ты не ответила на другой мой вопрос.
— Ох, брось.
— Я серьезно. Ведь ты не рассказала, как работает твоя способность к чтению мыслей. Ты можешь прочитать кого угодно, где угодно? Как ты это делаешь? Остальные члены твоей семьи тоже так умеют?
Было гораздо легче говорить об этом в полумраке салона машины. Уличные фонари остались далеко позади, и в слабом свете приборной панели все эти безумные вещи казались чуть более возможными.
Похоже, Эдит испытывала то же чувство нереальности происходящего, как будто всё нормальное временно прекратило действовать, пока мы вместе в этом замкнутом пространстве. При ответе ее голос звучал обыденно:
— Нет, только я. И мне не удается слышать кого угодно и где угодно. Для этого нужно находиться достаточно близко. Чем лучше знаком мне чей-то… «голос», тем на большем расстоянии я могу его услышать. Но всё равно, максимальная дальность — несколько миль.
Задумавшись, она ненадолго замолчала. Потом продолжила:
— Это немного похоже на огромный зал, заполненный говорящими одновременно людьми. Слышен просто гул, шум голосов на заднем плане. Сосредоточившись на ком-то одном, начинаешь четко улавливать его мысли… Большую часть времени я вообще не вслушиваюсь, потому что это очень отвлекает. И потом, легче казаться нормальной, — при этом слове Эдит нахмурилась, — когда не отвечаешь нечаянно на чьи-то невысказанные мысли.
— А почему у тебя не получается «слышать» меня, как ты думаешь? — спросил я с любопытством.
Она вперила в меня так хорошо знакомый разочарованный взгляд, пробирающий до души. Сейчас я понимал, что каждый раз, когда Эдит так пронизывающе смотрела на меня, она, должно быть, пыталась услышать мои мысли, но неизменно терпела поражение. Ее лицо расслабилось, она сдалась.
— Не знаю, — пробормотала она. — Возможно, твой мозг работает не так, как у других. Словно твои мысли в диапазоне средних волн, а я могу улавливать только короткие, — она улыбнулась, позабавленная этим сравнением.
— Мой мозг работает неправильно? Я ненормальный? — Ее предположение попало в цель. Я всегда подозревал это и сейчас смутился, получив подтверждение.
— Я слышу голоса у себя в голове, а ты волнуешься, что ты ненормальный? — рассмеялась она. — Не беспокойся, это всего лишь теория… — ее лицо напряглось. — Что возвращает нас к твоим догадкам.
Я нахмурился. Как сказать такое вслух?
— Кажется, мы уже миновали этап уклонения, — мягко напомнила она мне.
Пытаясь собраться с мыслями, я отвел взгляд от ее лица. Посмотрел на приборную панель… и случайно обратил внимание на спидометр.
— Черт побери! — крикнул я.
— Что случилось? — спросила она, озираясь по сторонам, хотя следовало бы глядеть вперед. Автомобиль ехал с той же скоростью.
— Ты гонишь сто десять миль в час! — я все еще орал.
Паникуя, я посмотрел в окно, но там трудно было хоть что-то разглядеть. Голубоватый свет фар выхватывал из темноты лишь узкую полосу асфальта. По обе стороны возвышался черной стеной лес — и эта стена окажется твердой как сталь, если мы вылетим с дороги на такой скорости.
— Расслабься, Бо, — Эдит закатила глаза, по-прежнему не сбавляя скорости.
— Ты пытаешься убить нас? — требовательно спросил я.
— Мы не разобьемся.
— Почему ты так спешишь, Эдит? — я пытался контролировать свой голос.
— Я всегда так езжу, — улыбнулась она, повернувшись ко мне.
— Смотри на дорогу!
— Я ни разу не попадала в аварии, Бо. Да я даже штрафы никогда не платила, — она усмехнулась, постучав себе по лбу. — Встроенный антирадар.
— Руки на руль, Эдит!
Вздохнув, она подчинилась, а я с облегчением наблюдал, как стрелка спидометра ползла к отметке «80». — Счастлив?
— Почти.
— Ненавижу медленную езду, — пробормотала она.
— Это медленно?
— Хватит комментировать стиль моего вождения, — отрезала Эдит. — Я все еще жду ответа на свой вопрос.
Я заставил себя отвести глаза от дороги, но не знал, куда в таком случае смотреть. Трудно было взглянуть ей в лицо, зная, какое слово мне придется сейчас сказать. Мое беспокойство, вероятно, было очевидным.
— Обещаю, на этот раз я не буду смеяться, — мягко произнесла она.
— Я беспокоюсь не из-за этого.
— А из-за чего тогда?
— Из-за того, что ты… огорчишься. Расстроишься.
Эдит подняла руку с рычага переключения передач и протянула ее ко мне — всего на несколько сантиметров. Это было похоже на приглашение. Я быстро посмотрел на нее, чтобы убедиться, что правильно понял этот жест, и встретил нежный взгляд.
— Не беспокойся обо мне, — сказала она. — Я справлюсь.
Я взял Эдит за руку и почувствовал короткое и легкое ответное пожатие, потом она снова опустила ладонь на рычаг. А я осторожно положил свою руку поверх ее. Провел большим пальцем по тыльной стороне ее руки от запястья до кончика мизинца. Кожа была такой нежной, но не податливой, нет. И всё же похожей на атлас. Даже более гладкой.
— Неизвестность убивает меня, Бо, — прошептала она.
— Прости. Я не знаю, с чего начать.
На еще одно затянувшееся мгновение между нами повисла тишина, ее нарушали только мурлыканье мотора и прерывистое дыхание — только моё, дыхания Эдит вообще не было слышно. Я снова провел пальцем по ее совершенной кисти, на этот раз в обратном направлении.