— Уже сумерки, — пробормотала Эдит, глядя на западный горизонт, скрытый за облаками. Ее голос прозвучал задумчиво, словно мыслями она была где-то очень далеко. Я смотрел на нее, а она невидяще уставилась куда-то за лобовое стекло.
Я все еще пялился на нее, когда она вдруг снова перевела взгляд на меня.
— Это самое безопасное для нас время суток, — сказала она, отвечая на невысказанный вопрос, который прочитала в моих глазах. — Самое простое. Но еще и самое грустное в каком-то смысле… конец еще одного дня, возвращение ночи. Мрак так предсказуем, согласен? — она печально улыбнулась.
— А мне ночь нравится. Звезды можно увидеть только в темноте, — я нахмурился. — Хотя здесь они показываются нечасто.
Эдит засмеялась, и настроение внезапно поднялось.
— Чарли будет здесь уже через несколько минут. Поэтому… впрочем, может быть, ты хочешь сообщить ему, что проведешь субботу со мной?.. — она посмотрела на меня с надеждой.
— Нет уж, спасибо, — я взял свой рюкзак, двигаясь скованно из-за того, что так долго сидел неподвижно. — Значит, завтра моя очередь?
— Разумеется, нет! — она притворилась разгневанной. — Я же сказала, что еще не закончила, ведь так?
— Да что еще могло остаться?
Она продемонстрировала ямочки:
— Завтра узнаешь.
Я смотрел на нее, слегка ошеломленный, как обычно.
Мне всегда казалось, что у меня нет излюбленного типа девушек. В моей компании в Финиксе каждый предпочитал что-то свое: одному нравились блондинки, другому важны были только ножки, а третьему — исключительно голубые глаза. Я считал себя не таким привередливым — хорошенькая девушка и есть хорошенькая. И только теперь понял, что угодить мне труднее, чем любому из них. Оказывается, мои предпочтения чрезвычайно специфичны… просто раньше я их не осознавал. Понятия не имел, что мой любимый цвет волос — рыжеватый с бронзовым отливом, потому что никогда прежде не видел ничего похожего. Не был в курсе, что ищу глаза цвета мёда, ведь я отродясь таких не встречал. Не представлял, что губы у девушки должны изгибаться определенным образом, а под полукружиями длинных темных ресниц необходимы высокие скулы. В общем, лишь одна фигура, одно лицо могли бы тронуть меня.
Как идиот, позабыв обо всех предостережениях, я потянулся, наклоняясь, к ее лицу.
Она торопливо отодвинулась.
— Прошу про… — начал было я, опуская руку.
Но Эдит вдруг вскинула голову и снова уставилась в окно, вглядываясь в дождь.
— Ох, нет, — выдохнула она.
— Что случилось?
Она стиснула зубы, брови ее сошлись в одну напряженную линию над глазами. Она коротко взглянула на меня и угрюмо сказала:
— Еще одно осложнение.
Перегнувшись через меня — ее близость мгновенно послала мое сердце в неровный галоп, — Эдит одним резким движением распахнула мою дверцу и тут же практически отпрянула.
Сквозь струи дождя пробился свет фар. Я пригляделся, ожидая увидеть патрульный автомобиль Чарли и заготавливая в уме целую кучу объяснений, но оказалось, что это незнакомый темный седан.
— Быстрее, — поторопила Эдит.
Она сердито смотрела сквозь ливень на приближающуюся машину.
Я немедленно выпрыгнул из «вольво», хотя ничего не понял. Дождь хлестал по лицу, и я натянул капюшон.
Было слишком темно, поэтому мне не удалось разглядеть тех, кто находился на передних сиденьях седана. Эдит, ярко освещенная фарами подъехавшего автомобиля, всё еще смотрела вперед, не сводя глаз с чего-то или кого-то невидимого для меня. Ее лицо выражало странную смесь отчаяния и вызова.
Потом она включила двигатель, покрышки взвизгнули на мокром асфальте. «Вольво» в считаные секунды скрылся в сумраке.
— Привет, Бо! — окликнул меня кто-то знакомым хрипловатым голосом с водительской стороны маленького черного автомобиля.
— Джулс? — я прищурился, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь сквозь струи дождя. И тут из-за угла показалась патрульная машина Чарли, осветив прожектором людей, приехавших в седане.
Джулс уже выбиралась наружу, даже в темноте была видна ее широкая улыбка. Женщина на пассажирском сиденье была гораздо старше, с горделивой осанкой и необычным лицом — строгим и стоическим. Морщинки избороздили смуглую кожу, словно старую кожаную куртку. Под широкими бровями я увидел удивительно знакомые глаза. Черные, глубоко посаженные, они казались одновременно слишком юными и слишком древними для ее лица. Мать Джулс, Бонни Блэк. Я сразу же ее узнал, хотя прошло уже больше пяти лет с нашей последней встречи и я даже не сумел вспомнить ее имя, когда Чарли заговорил о ней в день моего приезда сюда. Она пристально разглядывала меня, поэтому я неуверенно ей улыбнулся. Тут до меня дошло еще кое-что: я заметил, что ее глаза расширены, словно от потрясения или страха, ноздри гневно раздуты, — и моя улыбка потускнела.
Как и сказала Эдит, еще одно осложнение.
Бонни все еще смотрела на меня напряженным тревожным взглядом. Неужели она так легко узнала Эдит? Может ли она действительно верить в неправдоподобные легенды, которые высмеивала ее дочь?
Ответ ясно читался в глазах Бонни: да.
Да, она может.
Глава двенадцатаяТочка равновесия
— Бонни! — воскликнул Чарли, выходя из машины.
Повернувшись к дому, я махнул Джулс, чтобы она шла за мной и, пригнувшись, взбежал под навес над крыльцом. Слышно было, как позади меня Чарли громко приветствовал ее.
— Я притворюсь, что не видел тебя за рулем, юная леди.
— В резервации нам выдают права раньше, — проговорила Джулс, пока я отпирал дверь и включал свет на крыльце.
— Ну конечно! — засмеялся Чарли.
— Мне же надо как-то передвигаться, — несмотря на все прошедшие годы, я с легкостью узнал низкий голос Бонни и тут же снова почувствовал себя ребенком.
Войдя внутрь, я оставил дверь открытой и, включив свет, повесил куртку. Затем встал на пороге, с тревогой наблюдая, как Чарли и Джулс помогают Бонни пересесть из машины в инвалидное кресло.
Я отступил с дороги, и все трое заторопились внутрь, стряхивая с себя дождевую воду.
— Вот это сюрприз, — сказал отец.
— Давно не виделись, — ответила Бонни. — Надеюсь, мы не помешали? — Взгляд ее темных непроницаемых глаз снова метнулся ко мне.
— Нет, это здорово. Надеюсь, вы сможете остаться на игру.
— Наверное, так и было задумано: наш телевизор сломался на прошлой неделе, — широко улыбнулась Джулс.
Бонни скривилась, взглянув на дочь:
— Ну и, конечно, Джулс не терпелось снова увидеться с Бо, — добавила она. Девушка в ответ сердито нахмурилась.
— Есть будете? — поинтересовался я, повернувшись в сторону кухни. Под испытующим взглядом Бонни мне было неловко.
— Не, мы поели перед выходом, — ответила Джулс.
— А ты, Чарли? — бросил я через плечо, скрываясь за углом.
— Да, конечно, — ответил он, направляясь, судя по голосу, в гостиную к телевизору. До меня донеслось поскрипывание кресла Бонни, следующей за ним.
На сковороде жарились бутерброды с сыром, и я как раз нарезал помидор, когда почувствовал, что кто-то подошел сзади.
— Ну, как жизнь? — поинтересовалась Джулс.
— Неплохо, — улыбнулся я, не в силах противостоять ее задору. — А у тебя? Закончила с машиной?
— Нет, — помрачнела она. — Мне все еще нужны некоторые детали. Эту мы одолжили, — девушка указала большим пальцем в сторону подъездной дорожки перед домом.
— Прости. Я так и не видел ни одного… что ты там искала?
— Главный тормозной цилиндр, — усмехнулась она. И неожиданно спросила: — Что-то стряслось с пикапом?
— Нет.
— А. Просто ты приехал не на нём.
Уставившись на сковородку, я приподнял край бутерброда, чтобы проверить, хорошо ли поджарился низ.
— Меня подвез друг.
— Хорошая машина, — восхитилась Джулс. — Но я не узнала водителя. Мне казалось, я знаю здесь почти всех ребят.
Уклончиво кивнув, я не поднимал головы, переворачивая бутерброды.
— Похоже, мама знает ее откуда-то.
— Джулс, не могла бы ты подать мне тарелки? Они в шкафчике над мойкой.
— Конечно.
Джулс молча достала посуду. Я надеялся, что теперь она бросит эту тему.
— Так кто это был? — полюбопытствовала она, поставив две тарелки рядом со мной.
— Эдит Каллен, — сдался я со вздохом.
К моему удивлению девушка рассмеялась. Взглянув на нее, я заметил, что она, похоже, немного смущена.
— Тогда понятно. А то я гадала, с чего это мама так странно себя вела.
— Точно. Ей же не нравятся Каллены, — наигранно невинно воскликнул я.
— Суеверная зануда, — пробормотала Джулс себе под нос.
— Думаешь, она ничего не скажет Чарли? — слова сорвались с языка тихим шепотом, против моей воли.
С минуту Джулс смотрела на меня с непроницаемым выражением лица.
— Сомневаюсь, — наконец ответила она. — Кажется, в последний раз Чарли устроил ей хорошую выволочку. После этого они почти не разговаривали, и сегодня своего рода примирение. Вряд ли она снова поднимет этот вопрос.
О, — я постарался сказать это безразлично, как будто мне всё равно.
Я отнес ужин отцу и остался в гостиной, делая вид, что смотрю игру, и рассеянно болтая с Джулс. В основном же прислушивался к разговору взрослых, выискивая малейшие признаки того, что Бонни собирается выдать меня, и думая о том, как остановить ее в этом случае.
Вечер выдался долгим. Мне надо было сделать кучу домашних заданий, но я боялся оставить Бонни наедине с Чарли. Наконец игра закончилась.
— Вы с друзьями собираетесь в ближайшее время снова приехать на пляж? — спросила Джулс, перекатывая мать через порог.
— Хм, точно не знаю, — уклонился я от прямого ответа.
— Было весело, Чарли, — сказала Бонни.
— Приезжайте на следующую игру, — пригласил отец.
— Конечно, конечно. Приедем. Спокойной ночи, — ее взгляд остановился на мне, и улыбка исчезла с лица. — Будь осторожен, Бо, — добавила она серьезно.
— Спасибо, — буркнул я, отводя глаза.