На пресс-конференции Хефнер назвал убийцами обвинителей из офиса прокурора Джима Томпсона.
«Для протокола: я никогда не употреблял кокаин или какие-либо другие тяжелые наркотики. Я готов поклясться в этом под присягой».
Он сказал, что два особняка были «корпоративными гостевыми домами», часто используемыми для различных мероприятий и общественных мероприятий, в которых принимали участие десятки людей. «Поскольку мы не обыскиваем наших гостей и не шпионим за ними в их комнатах, мы не можем сказать, употребляют ли они наркотики или нет».
«Они сфабриковали дело против Бобби, пытаясь таким образом добраться до меня! Они довели 34-летнюю женщину до самоубийства».
«Мы не занимаемся охотой за головами, — сказал мистер Томпсон в интервью. — Представление о том, что мы нацелились на Хефнера, ошибочно. Я твердо верю, что репутация государственного служащего измеряется качеством всей его работы. Мысль о том, что я претендую на скальп Хефнера из‐за каких-то политических мотивов, льстит ему самому».
Через несколько дней американские СМИ сообщали: «На похоронах мистер Хефнер был одним из тех, кто нес гроб с телом Бобби Арнстайн. Об этом его попросила мать девушки».
По словам Парта Коландера, это была одна из первых, сильно подкосивших Хефнера потерь. Одна из первых, но далеко не последняя.
Страттен, Снайдер, Богданович. История одного убийства
«Мир убивает чересчур отважных, поскольку не может сломать их. Мир ломает всех подряд и мало кто после испытаний становится крепче на изломе. Тех же, кто не сломался, мир не прощает. Он безжалостно уничтожает самых лучших, самых нежных, самых храбрых. Если же вы не из последних, мир убьет и вас. Правда, сделает он это без особой спешки».
Эти слова из романа Эрнеста Хемингуэя[90] «Прощай, оружие»[91] можно увидеть на одной из надгробных плит Вествудского кладбища на западе Лос-Анджелеса. Здесь с 1980 года покоится одна из «подружек» Playboy, Дороти Страттен.
Родившаяся в Канаде, в доме, расположенном на окраине Ванкувера, Дороти росла послушной девочкой, блестяще училась в школе, а в старших классах устроилась работать официанткой в один из ресторанов быстрого питания Dairy Qween. Так она могла помочь своей матери, которая растила Дороти и ее сестру, работая в школьной столовой. Отец оставил их семью, когда Дороти исполнилось 3 года.
«— А что потом? Вы работали в Ванкувере моделью? — спросил Дороти телеведущий Джонни Карсон во время своего телешоу.
— Нет. Я работала на телефонной станции машинисткой. Затем я подавала мороженое в кафе. У меня были забавные косички, красная униформа официантки. Как-то в кафе зашел симпатичный молодой человек. Я спросила у него, могу ли я ему чем-нибудь помочь?»
Звали молодого человека Пол Снайдер
«Было в нем что-то неприятное, отталкивающее, один оскал хищника чего стоил», — вспоминали соседи Страттен.
«Когда они познакомились, Пол очень быстро убедил Дороти, что крепко стоит на ногах, — рассказывала журналист Тереза Карпентер, автор одной из статей о Дороти Страттен. — Он говорил, что неплохо зарабатывает в качестве промоутера авто — и мотошоу. Правда, те, кто хорошо знал его в те годы, вспоминали, что основной доход он получал от продажи девочек, проще говоря, был сутенером. Пол был старше Дороти на девять лет. Он ездил на дорогом автомобиле, носил норковую шубу, звезду Давида[92] на груди».
Когда Снайдер и Страттен познакомились, был 1978 год. Журнал Playboy как раз объявил «охоту» на моделей. Снайдер начал уговаривать девушку раздеться для фотосъемки.
«Я никогда прежде не обнажалась перед незнакомыми людьми, — рассказывала позже Дороти. — Полу понадобилось время, чтобы меня уговорить. Полмесяца спустя я согласилась. Пол сделал фотографии и отправил их в редакцию журнала».
Увиденное воодушевило Хефнера. Через 25 лет существования Playboy, ему — издателю и редактору было из кого выбирать. Снимки текли в журнал рекой. Фотографии Страттен привлекли его внимание сразу же, как только попались ему на глаза. Вопрос о перелете Дороти из Канады в Лос-Анджелес был незамедлительно решен.
«Это был неоперившийся птенец, сущее дитя, — вспоминала Мэрилин Грабовски — фоторедактор, проработавшая с Хефнером более сорока лет. — Я не могу припомнить ни одной столь же наивной, чистой, совершенно не осознающей своей привлекательности „подружки“ Playboy».
«Она прилетела в Лос-Анджелес в сопровождении Пола Снайдера, — рассказывал в интервью Хефнер. — Это был довольно жуткий тип».
Год спустя Дороти стала «Мисс Aвгуст 1979».
«— Еще недавно у вас ничего не было, а, снявшись в журнале, вы получили ценные призы. Расскажите нам, что это за призы, — попросил Дороти Джонни Карсон во время своего телешоу, героиней которого стала новоявленная модель.
— Это шуба из русского соболя за 65 тысяч долларов, — начала перечислять Дороти, — чек на 25 тысяч долларов, Jaguar за 26 тысяч долларов и ванна из латуни за 13 тысяч долларов. В этой ванне четыре джакузи и она вмещает в себя около 10 человек».
Дороти Страттен и её призовой Jaguar XJS / Frank Deanrdo — Flickr
«Дороти полюбили в редакции сразу. Вскоре она стала работать „кроликом“ в одном из клубов Хью, — вспоминал один из друзей Страттен и ее сосед по дому доктор Стивен Кушнер. — Поначалу ей было, конечно, страшновато. Девушка очутилась в незнакомом городе, никого здесь не знала. Единственным „близким“ человеком, которому она доверяла и к которому льнула, был подонок Снайдер, благодаря которому, как считала Дороти, она и очутилась в сказке».
«Она была очень благодарна Полу, во всем его слушалась, советовалась с ним по каждому вопросу, — вспоминала Грабовски. — В перерывах между съемками Дороти названивала Снайдеру и взахлеб рассказывала, как прошел день и, как все было чудесно».
В то время, как Дороти была принята в мире глянца с распростертыми объятиями, Пол был категорически отвергнут этим миром. Он был здесь никому не нужен и в глубине души отлично понимал это.
«Пол постоянно пытался затесаться в толпу известных людей, с кем-то познакомиться, с кем-то обменяться контактами, с кем-то сфотографироваться. Был завсегдатаем вечеринок в особняке Хефнера. Когда его заметили целующимся с какой-то девушкой в гроте свиданий, вызвали охрану и выставили вон, предупредив, что в особняке его рады видеть только, когда он приходит сюда вместе с Дороти, — вспоминала Мэрилин Грабовски. — В июне 1979 года Страттен с Полом поженились. Я не помню ни одного человека из нашей тусовки, которому бы нравился жених. Ни одного».
«Когда я узнал, что они собираются пожениться, выразил беспокойство по этому поводу, — рассказывал Хью. — К тому времени мы с Дороти были уже хорошими друзьями».
«Понять Дороти можно. Она была неопытна в любовных делах, — поясняла подруга Дороти Розанна Катон-Уолден. — Она полагала, что Снайдер приносит ей счастье. Однажды он уже изменил ее жизнь к лучшему, значит, как считала Дороти, ему можно доверять, на него можно опереться».
Словно оберегая девушку, сама жизнь уводила ее от новоиспеченного супруга. Теперь ее делами ведали профессиональные, нанятые Хью менеджеры, она все реже бывала дома- встречала гостей в клубе, снималась на телевидении, в кино, в рекламе.
«Она была очень наивна, когда приехала в Лос-Анджелес. Дороти еще не видела мира, не знала его искушений, не разбиралась в людях, — рассказывал актер Эрик Робертс[93]. — И вдруг этот мир раскрылся перед ней. Она стала все чаще встречать умную и интересную публику и, естественно, ей стало скучно со Снайдером».
В этот период жизнь озадачила девушку: со времени свадьбы с Полом прошло совсем немного времени, а она влюбилась. Влюбилась по-настоящему страстно, взаимно. Она встретила своего, как Дороти показалось, принца — режиссера Питера Богдановича.
Коллега Страттен Колин Кэмп рассказывала:
«Они увидели друг друга на одной из вечеринок в особняке Хью. Питера точно громом поразило. С тех пор необходимость написать роль для Дороти стала его навязчивой идеей. Наконец, сценарий фильма „Все они смеялись“ был готов».
Дороти предстояло работать на одной съемочной площадке с Одри Хепберн[94], Джоном Риттером[95] и другими знаменитыми артистами.
Помню, как Богданович признался мне, что без ума от Дороти, а я, словно предчувствуя беду, сказала ему: «Будь осторожен, Питер! Ты даже представить не можешь, что рядом с ней за тип».
Снайдер к тому времени уже подсчитывал заработанные Дороти денежки. Позже близкие Пола скажут: у него с самого детства была предпринимательская жилка. Будучи мальчишкой, он продавал марки из дома и отчаянно при этом торговался с детьми.
Снайдер был уверен, что курица, которую поймал, еще долго будет нести для него золотые яйца.
Со съемок к Полу вернулась чужая Дороти. С невесть откуда взявшейся решимостью она сообщила ему о том, что они расстаются, собрала часть вещей и, пообещав Снайдеру, что поможет ему устроиться в благодарность за то, что он привез ее в Лос-Анджелес, переехала жить к Богдановичу.
Патти Лорман — соседка Страттен и Снайдера по дому вспоминала:
«Не знаю, что именно испытывал Пол к Дороти… Не знаю. Еще до того, как она призналась ему в том, что любит Питера, он чувствовал, что их отношениям приходит конец. „Уходя на работу, она не поцеловала меня, не сказала мне, что любит“, — жаловался он мне.
Когда Дороти оставила его, на Пола накатило что-то вроде депрессии. Мы могли сидеть за столом, мирно разговаривать и вдруг он начинал плакать».
С Питером Дороти была счастлива. Она твердо решила расходиться с Полом.