Как-то, если верить прессе, один из повзрослевших сыновей Боба, заглянув в расходную книгу своего отца, сказал: «Он умел зарабатывать деньги, но тратил их, как лавочник».
«Я никогда не коллекционировал денежные знаки», — подтверждал в одном из интервью Гуччионе. Заработанные на издании Penthouse капиталы Боб вкладывал в строительство. В 1978 году он уверенно заявлял журналистской братии, что лицензия на азартные игры вскоре будет у него в кармане.
В 1970 у него уже был опыт управления Лондонским клубом, в котором работало казино. Однако, очень скоро его владениями заинтересовался Скотланд-Ярд, выяснивший, что деятельность издателя напрямую связана с криминалом. Лицензия была отозвана английскими властями.
В 1972 году Гуччионе открыл казино в Югославии, но через год был вынужден объявить о банкротстве.
Хью Хефнер, в свою очередь, избрал для строительства казино площадки в Лондоне и Атлантик-Сити. Одновременно его журнал помогал полиции расследовать дело о нарушениях в игровой деятельности Ladbroke Group Ltd. Собрав достаточно доказательств, Playboy сыграл не последнюю роль в закрытии конкурирующей компании. Затем последовала ликвидация Coral Leisure Group Ltd.
Игорными заведениями Хефнера в Лондоне стали клуб «Плейбой», расположенный на Парк-лейн, клуб «Клермон» на Беркли-сквер и спортивный клуб «Виктория». Их выручка составила около восьмидесяти пяти процентов доналоговой выручки компании за 1981 год.
Но уже в октябре того же года суд отозвал лицензии, поскольку поступили жалобы на нарушения игровых правил. В ходе дела были представлены обстоятельные показания относительно предполагаемого неправомерного поведения сотрудников Хью. Их обвинили в том, что к наиболее состоятельным клиентам в клубах Хефнера предоставляют незаконные кредиты.
«Азартные игры — это та реальность, которой не надо бояться и которую нелепо запрещать, — сказал Хью Хефнер в одном из интервью. — Вместо того, чтобы позволять значительной части доходов оседать на дне карманов представителей преступного мира, необходимо узаконить казино в штатах и городах, и использовать выручку для решения тех или иных проблем».
Деятельность игорного заведения в Атлантик-Сити продолжалась вплоть до 1984 года, когда Playboy продал свою долю в предприятии, и отель сменил название на Atlantis Hotel and Casino.
Но вернемся к Бобу Гуччионе. В 1985 году Гуччионе пришлось единовременно выложить сорок пять миллионов долларов неоплаченных ранее налогов. Тогда же комиссия Миза запретила продажу продукции журнала Penthouse, что принесло его владельцу немалые убытки.
В 1987 году началось строительство Penthouse Boardwalk Hotel and Casino в Атлантик-Сити. Через три года оно было заморожено из-за нехватки средств и проблем с лицензией. В 2001 году он продал все имущество в Атлантик-Сити, чтобы погасить долги по кредитам.
Пенсионерка Вера Кокинг отказалась продавать участок и Гуччионе пришлось возводить казино вокруг её семейного отеля. Громадный проржавевший недострой был снесён в 1993 году, а трехэтажный домик достоял до 2014 / Library of Congress
Деловая репутация Гуччионе получала удар за ударом. Самым сокрушительным из них стал судебный иск, поданный в 1981 году его бывшей любовницей, лучшей моделью журнала Penthouse и начинающей актрисой Аннекой Ди Лоренцо (урожденной Марджори Ли Торесон).
Тридцатисемилетняя женщина обвиняла издателя и босса Боба в том, что он принуждал ее оказывать услуги сексуального характера миланскому производителю мебели, который пообещал Гуччионе финансировать открытие казино.
Марджори Ли Торесон родилась в штате Миннесота. После развода родителей девушка решила попытать счастья в Калифорнии. Приехав сюда, она стала работать стриптизершей в одном из ночных клубов. Здесь же познакомилась с агентом и вскоре начала появляться в небольших киноролях.
Прослышав о журнале Боба Гуччионе, Марджори решила пройти кастинг и очень скоро получила утвердительный ответ.
С того момента, как контракт был подписан, Марджори обязана была оставаться в доме Боба и жить на одном этаже с другими моделями. Очень скоро о Торесон заговорили, как о любовнице Гуччионе. Через несколько лет на судебном процессе, где Марджори выступила с обвинениями в адрес Боба, выяснилось: когда у издателя срывались сделки, он уламывал женщину ублажать партнеров, ложась с ними в постель.
В конце семидесятых годов Боб пообещал Марджори — Аннеке, что в ближайшее время она сыграет главную роль, а именно роль Цезонии — супруги Гая Юлия Цезаря Калигулы в фильме режиссера Тинто Брасса «Калигула». Боб выступал продюсером данной картины. Гуччионе поставил своей любовнице условие: перед съемками она должна согласиться на операцию по увеличению груди.
Когда условие было выполнено, Марджори узнала, что на роль Цезонии уже приглашена английская актриса Хелен Миррен[107].
Мужской журнал Penthouse давно занимался финансированием фильмов и инвестировал в работы, снятые другими студиями, такие, как «Чайнатаун» режиссера Романа Полански, «Самый длинный двор» режиссера Роберта Олдрича и «День саранчи» режиссера Джона Шлезингера. И на этот раз Боб Гуччионе хотел снять откровенный фильм для взрослых о восхождении и падении римского императора Калигулы.
Боб принял решение заплатить американскому писателю и драматургу Гору Видалу[108] за то, что тот напишет сценарий к задуманному им фильму. Когда текст был готов, выяснилось: все в нем вращалось вокруг гомосексуальной тематики. Гуччионе потребовал переделать сценарий. Не меньше хлопот доставлял Бобу неуемный режиссер, которого он пригласил на свою голову.
У знаменитого Тинто Брасса[109] была репутация человека, с которым невозможно иметь дело, как на съемочной площадке, так и повсюду, где бы он ни появился.
Ознакомившись с написанным Гором, Брасс охарактеризовал работу писателя, как «бредни стареющего атеросклеротика», и согласился работать с этой халтурой только в том случае, если ему разрешат переписать сценарий. В тексте Брасса появилось больше секса, оргий, мужского достоинства и женской наготы.
Позже в интервью журналу Time Гор сказал: «…режиссер этого фильма самый что ни на есть паразит, а автор — это я».
Брасс в свою очередь заявил, что, если он когда-нибудь захочет отомстить Видалу, то опубликует его отвратительный сценарий.
Когда Тинто Брасс показал написанное Гуччионе, тот потребовал еще больше откровенных сцен. Однако режиссер был уверен, что откровеннее, чем предлагает он, снять невозможно.
«Возможно», — уверял его издатель Penthouse.
Основная работа была выполнена. Гуччионе отстранил скандалиста Брасса от дальнейшего производства и вместе со своими моделями отправились в Рим — снимать порносцены, которые, как казалось Бобу, должны сделать картину еще горячее.
В одном из интервью Марджори призналась: она не желала выполнять предложенную ей грязную миссию, но полностью зависела от Боба. Деваться было некуда, поэтому она согласилась и, чтобы расслабиться перед съемками, принимала спиртное.
Без ведома Тинто Брасса, а также, не введя в курс дела сыгравших в фильме главные роли актеров, Гуччионе вмонтировал в фильм самостоятельно снятые сцены.
Коллеги Хелен Миррен рассказывали: «Когда актриса увидела вышедшую в прокат версию картины, она была в ярости».
«Он всех нас похоронил», — заявила она. Позже, на публике, Хелен будет иронично-изысканно называть «Калигулу» «смесью искусства и гениталий».
Один из журналистов писал:
«Малькольм Макдауэлл[110], исполнивший в фильме роль Калигулы, с тоской смотрит на экран, на лесбийские сцены. — „Где-то там было хорошее кино, — говорит он, — пока порнография не появилась“.
Выход фильма повлек за собой шквал критики (картину назвали „позорным хламом“) и новые судебные разбирательства.
Режиссер Тинто Брасс подал в суд на Боба Гуччионе, Боб Гуччионе, в свою очередь, предъявил иск к Тинто Брассу, а сценарист фильма — признанный классик американской литературы, драматург, эссеист Гор Видал „подал в суд на всех“.
В Риме „Калигула“ стал самым кассовым фильмом уик-энда. Но не успели зрители войти во вкус, как фильм был конфискован итальянской полицией, а окружной прокурор назвал многие сцены в фильме „вопиюще непристойными“. В 1979 году, когда Гуччионе попытался импортировать отснятый материал в США, таможенники изъяли картину. И снова фильм был объявлен непристойным.
Что касается заявления Хелен Миррен, оно оказалось абсолютно верным по отношению к Марджори Ли Торесон. „Калигула“ раз и навсегда похоронил ее, как актрису. Отныне режиссеры отказывали ей в приличных, даже эпизодических ролях.
Когда же ее любовник заставил Марджори спать с его партнером, внутренний бунт прорвался наружу. Собрав все свои силы, всю отвагу, Торесон прибегла к правосудию.
„Сексуальное рабство не входило в должностные обязанности этой женщины“, — заметил судья, и назначил сумму, которую Гуччионе должен был выплатить пострадавшей. Компенсация составила четыре миллиона долларов.
Покинув дом Гуччионе, Торесон вышла замуж, родила дочь, развелась, работала инструктором по йоге, помощницей медсестры.
Когда Марджори исполнилось пятьдесят восемь лет, она отправилась в Карлсбад, гуляла по городу, наслаждалась жизнью, а через два дня на побережье было обнаружено ее, выброшенное морем, бездыханное тело. История эта, вероятно, не вызвала бы вопросов, если бы не тот факт, что у женщины были переломаны спина и шея. На ее руках нашли порезы, а в машине обнаружили нож и наркотики. Правда, следов наркотических веществ в организме Марджори, как показала экспертиза, не оказалось.
„Это не могло быть самоубийством“, — настаивали родственники жертвы. С ними никто не спорил. Правда, и убийца Торесон найден не был.