[19], ученик 7‑го класса, один из наиболее «непослушных» (иначе: политически зрелых) гимназистов. Исключенный из гимназии в апреле 1903 г., Понтович прославился тем, что публично дал пощечину инспектору Александровичу, которого считал виновником своего исключения[20].
После чего весь 7‑й класс был распущен. Тогда 6‑й класс и 5‑й класс объявили, что они тоже уйдут. «Мы требуем нас уравнять в правах с 7‑м классом», и началась забастовка дней на 5. Начальство растерялось (попечит<ель> округа), но вмешались влиятельные родители[21], воздействуя и на детей, и на начальство. Было 2 собрания бастовавших на частных квартирах. Когда гимназисты вернулись, то они поблагодарили директора[22]. Всем поставили в 4‑й четверти за поведение – 2 и занесли в кондуит[23].
«Братство» существовало, видимо, около года. После исключения из гимназии Понтовича кружок возглавил Гдалий Левенсон, который, по наблюдению жандармов, «будучи весьма энергичным и подготовленным пропагандистом, повел дело кружка еще шире, начав издавать гектографированный журнал под заглавием „Братство“, в коем стали появляться статьи преступного характера»[24]. Цели, которые ставили перед собой гимназисты при его создании, можно было бы обозначить словами «саморазвитие» и «самообразование»; в действительности же кружковцы проявляли интерес не к любым, а к весьма актуальным для того времени темам – таким, например, как сионизм, женское равноправие, история и теория революции. Его участники встречались друг с другом (в гимназии и частных квартирах), обменивались новостями и разного рода литературой, слушали и обсуждали рефераты. Известно об одной такой встрече – 17 апреля 1903 г., состоявшейся в квартире Б. А. Ельяшевича; присутствовали Л. Виник, Я. Винер, И. Гольдберг, Г. Левенсон, М. Азадовский, В. Прусс, а также редактор «Восточного обозрения» И. И. Попов, чей сын Александр обучался тогда в 7‑м классе гимназии. Собравшиеся говорили о М. Горьком, «обсудили надвигающуюся революционную бурю и приняли решение о необходимости действовать литературным словом и делом»[25].
В этой бурлящей предреволюционной атмосфере и возник журнал «Братство», лишенный, насколько можно судить, отчетливой политической программы, но с «общественным» уклоном. Представление об этом ученическом издании дает единственный сохранившийся выпуск, отпечатанный на пишущей машинке, – четвертый номер от 20 января 1903 г. Он открывается гимном «Свободному слову» и содержит ряд обзорных политических статей, художественный и публицистический разделы, стихотворный «Призыв», посвященный «настоящим сионистам», и статью о «падших женщинах» за подписью: Е. Ангарская[26].
Журнал издавался на протяжении 1903 г.; его редактировали три гимназиста: Г. Левенсон, А. Ельяшевич и М. Азадовский (воспоминания А. Б. Ельяшевича). Учитывая, что издание было объявлено еженедельным, а его единственный сохранившийся номер вышел 20 января 1903 г., нетрудно предположить дату выхода первого номера: 30 декабря 1902 г.[27] Редакция «Братства» была вынуждена прекратить свою деятельность в ноябре-декабре 1903 г., когда начались обыски и аресты.
Сколько всего номеров «Братства» было выпущено гимназистами? Предположительно восемь[28]. Впрочем, А. Б. Ельяшевич в 1961 г. вспоминал лишь о пяти номерах: первые три были, по его словам, напечатаны на гектографе (братья Файнберги имели связь с типографией), четвертый и пятый – на пишущей машинке. А. Б. Ельяшевич припомнил даже тираж двух последних выпусков: 5 экземпляров.
Нуждаясь в поддержке старших товарищей, издатели «Братства» естественно тянулись к политическим ссыльным, находившимся в Иркутске. Одним из тех, кто оказывал им содействие, был Глеб Бокий[29], якобы написавший заметку для одного из номеров журнала[30]. История Марка Азадовского свидетельствует, что были и другие связи. Неудивительно, что деятельность «Братства» (и кружка, и журнала) с самого начала оказалась под пристальным наблюдением охранки. 24 января 1903 г. иркутский полицейский департамент, отчитываясь о своей деятельности по учебным заведениям Иркутска, докладывал начальнику губернского жандармского управления:
В Департамент полиции поступили сведения о том, что среди воспитанников Иркутской гимназии существует несколько кружков, в том числе один, основанный почти 2 года тому назад и состоящий, видимо, из гимназистов-евреев, в него входят Прейсман и еще не менее 10 человек. Кружок решил издавать свободный гектографированный журнал «Братство», первый номер которого должен выйти 1 января 1903 г. Сотрудничать в этом журнале будут пока сами члены кружка. У них было несколько собраний, на которых выработана «целая программа действий. Они деятельно рассылают воззвания к гимназистам-сибирякам и предполагают посылать таковые же благонадежным товарищам в Петербург, Москву, Одессу и другие города. Дело решено вести крайне осторожно»[31].
Похоже, что иркутская полиция имела свою агентуру даже среди гимназистов.
В течение последующих месяцев «Братство» остается под неусыпным контролем охранки, которой удается перехватить письма Гдалия Левенсона, отправленные за границу и содержащие ряд упоминаний о деятельности иркутских учащихся. Так, 2 августа 1903 г. Гдалий писал своей знакомой Фрусе Райхбаум (из Иркутска в Берлин): «Об открытии кружка уже было собрание, на котором утверждали программу, но еще не окончили»[32]. В письме к тому же адресату от 22 августа 1903 г. сообщалось, что «учащиеся выделились в самостоятельную группу для успешной работы. Взрослые тоже обособились отдельно, кружки будут им тесная связь» (речь шла о национальных еврейских кружках)[33]. В письме к другой знакомой, Е. Левзон, от 11 сентября 1903 г. (из Иркутска в Берлин) Гдалий сообщал, что кружок чуть было не распался, поскольку «читать вслух публицистику и делать рефераты» никто не хотел; а издаваемый журнал, говорилось в письме, не достигает своей цели, так как служит для обмена мыслями 10–15 человек[34].
Собрав необходимые сведения о деятельности кружка, директор полицейского департамента Иркутска обратился 17 ноября 1903 г. в местную охранку с просьбой «принять меры педагогического воздействия в отношении воспитанников, занимающихся предосудительной деятельностью»[35]. Охранное отделение не замедлило откликнуться на призыв полицейских. В ходе обысков, проведенных в ночь с 3 на 4 декабря у Воскобойникова, Гольдберга, Лонциха и Прусса, были обнаружены революционные прокламации, отдельные номера газеты «Искра», экземпляры журнала «Братство» и социал-демократические издания[36]. Все четверо были задержаны и допрошены. У Гольдберга нашли при обыске № 5 «Братства» и открытку, написанную А. Ельяшевичем совместно с Г. Левенсоном; она начиналась словами: «Дорогой Саня, брат родился довольно толстым…». На допросе Гольдберг показал:
Кружок, к которому я принадлежу, преследовал цели самообразования и состоял из близких мне людей, товарищей… кроме того, он не имел никакой организации, а носил чисто случайный характер, т. е., собравшись у кого-нибудь из товарищей, мы менялись мыслями по поводу прочитанных книг… читали еврейскую историю и следили за сионистским движением. Товарищи мои Левенсон, Ельяшевич, Воскобойников, Прейсман и другие по своим убеждениям, как мне кажется, сионисты. Несколько месяцев тому назад старшеклассники гимназисты издавали вполне ученический журнал «Братство», содержание которого почти все заполнялось беллетристикой[37].
О дальнейших событиях можно узнать из донесения исполняющего должность прокурора Иркутской судебной палаты Малинина министру юстиции от 13 декабря 1903 г. Оказывается, в ночь на 11 декабря 1903 г. в Иркутске были проведены обыски в квартирах других гимназистов: Гдалия Левенсона, Моисея, Павла и Мони Файнбергов, Эдуарда Левенберга, Александра Ельяшевича, Моисея Прейсмана, Якова Винера и Марка Азадовского, а также ученика Иркутского промышленного училища Лейбы Виника[38].
У гимназистов, если верить донесению, ничего предосудительного обнаружено не было, зато у Виника изъяли 8‑й номер журнала «Братство» и дневник, свидетельствовавший о его «преступных связях с учеником Иркутского промышленного училища Абрамом Шнейдерманом, снабжавшим его «разными нелегальными изданиями», и с другими «политически неблагонадежными лицами»[39].
Павел и Моня Файнберги, Азадовский и Виник были подвергнуты обыску после допросов Гольдберга и Воскобойникова, указавших на них как на членов созданного в гимназии кружка. Кроме того, Гольдберг сообщил, что Виник является автором помещенной в «Братстве» статьи о сионизме.
По результатам обыска Самуил Файнберг и Гдалий Левенсон были привлечены к дознанию; оба обвинялись в совершении преступлений, предусмотренных ст. 318 и ст. 251 Уложения о наказаниях[40]