[25]. Именно с ними у М. К. началась переписка, обернувшаяся в конечном итоге двумя «языковскими» публикациями.
Первое письмо М. К. в редколлегию «Литературного наследства» было адресовано И. С. Зильберштейну. Обращаясь к нему 24 апреля 1932 г. «по старому знакомству»[26], М. К. просит ускорить высылку ему первых томов «журнала» и, в частности, сообщает: «Скоро надеюсь прислать Вам реакционную оду против Николая 1-го»[27].
Работа над стихотворениями Языкова вплотную подвела М. К. к близкой для него проблеме: «Языков и фольклор». Стремясь подчеркнуть вклад, сделанный Н. М. Языковым и его братом Александром в собрание русских песен П. В. Киреевского, М. К. исследует «фольклорный» аспект, опираясь в первую очередь на переписку Языкова.
Работа над томом стихотворений Языкова была в самом разгаре, когда М. К. получил из редакции «Литературного наследства» следующее письмо:
3/Х – 32
Уважаемый т<оварищ> Азадовский
В настоящее время мы готовим очередной сборник нашего издания, посвященный в основной своей части пушкинской эпохе[28].
По имеющимся у нас данным, в Вашем[29] распоряжении имеются некоторые текстовые и документальные материалы по Языкову. Может быть, Вы смогли бы уделить из них что-нибудь для нас. Кроме того, не взялись ли бы Вы написать нам обзор литературного наследия Языкова, примерно по тому образцу, по которому написан Салтыковский обзор Макашина, помещенный в 3<-й> книжке нашего журнала[30]. Для этого обзора мы могли бы дать листа полтора-два с тем, чтобы Вы дали нам рукопись к середине ноября. О прочих подробностях можно было бы договориться по получении Вашего принципиального согласия на это предложение.
Ваш ответ жду в самом спешном порядке.
Уважающий Вас Сергиевский[31].
М. К. откликается 20 октября:
Уважаемые товарищи,
я только недавно вернулся из Кисловодска – и потому еще не успел ответить на Ваше письмо. Относительно обзора Языковианы по типу Щедринского обзора, мне думается, – не стоит предпринимать эту работу. Работа эта несложная, тем более для меня, т<ак> к<ак>, по существу, все это уже мной сделано. Но материал так беден, так малопринципиален, что не стоит выделения особой статьей. Не о чем, по существу, писать! Другое дело – стихотворения Языкова, впервые публикуемые. Они также не первоклассны по интересу, но, конечно, и не неинтересны, одно, напр<имер>, имеет определенный общественный смысл: послание к Маркевичу (украинскому обществ<енному> деятелю, националисту-украинофилу)[32], есть новые студенческие песни, кое-что из эротики и т. д. Если это интересует редакцию, я могу сделать. В предисловии можно дать краткий очерк о изученности Языкова. Но все дело в том: когда предполагается пушкинский номер? Мой Языков в «Academia» стоит в издательском плане на апрель–май. Принимая во внимание обычные темпы «Academi’и», можно смело приплюснуть пару месяцев – ну а вдруг?
Учтите и это обстоятельство!
По получении от Вас ответа с точным указанием срока сдачи материала – начну работать[33].
Редакция «Литературного наследства» (в чьем лице, неясно) ответила М. К. письмом от 27 октября:
Уважаемый т<оварищ> Азадовский
Пушкинский сборник нашего издания[34] мы строим с таким расчетом, чтобы не позднее 1 декабря закончить сдачу его в набор. И не позднее 1 февраля выпустить в свет. Таким образом, нечего опасаться, что он выйдет только тогда, когда уже появится в свет Ваше собрание стихотворений Языкова в «Академии». Поэтому, подтверждая, что имеющиеся в Вашем распоряжении неизданные стихотворные тексты Языкова представляют для нас безусловный интерес, буду просить Вас немедленно засесть за их подготовку для нашего пушкинского сборника. Публикация Ваша должна, на мой взгляд, составляться из следующих элементов: 1. Вступительная заметка, в которую Вы включите тот материал по языковской историографии, который Вы знаете, но который, по вашему мнению, не заслуживает того, чтобы посвятить ему специальный обзор; 2. Тексты. 3. Комментарий. Был бы признателен Вам, если бы <Вы> несколько подробнее охарактеризовали самый состав намечаемых к опубликованию текстов. Разумеется, не откладывая работы по их подготовке к печати и комментированию. Стоит ли включать в подборку эротические стихотворения? Напишите также примерный объем публикации. Ждем ее мы не позднее середины ноября, ибо, повторяю, к 1 декабря мы должны закончить редакционную обработку всего материала и пустить его в производство[35].
Таким образом, осенью 1932 г. между М. К. и «Литературным наследством» была достигнута договоренность о том, что он представит для публикации тексты неизвестных стихотворений Языкова, а также – «материал по языковской историографии» (истории изучения творчества). К началу 1933 г. этот план уточнился: М. К. обязался подготовить весь «блок» – стихотворения, письма и обзор литературного наследия Языкова.
Почти месяц спустя М. К. – он еще продолжал готовить том стихов и, видимо, не приступил к работе для «Литературного наследства» – неожиданно получил из редакции (от кого именно, неясно)[36] следующее письмо:
20‑го ноября 1932 г.
Уважаемый Марк Константинович.
К нам в редакцию поступило предложение приобрести две тетради, по догадке их владельца, писаные Языковым. Находятся они вне Москвы, так что непосредственно я ознакомиться с ними не могу, а владелец их сообщает о них следующее:
Тетради эти принадлежали раньше родной племяннице Языкова Наталии Петровне Надеждиной, урожд<енной> Бестужевой. На обороте последней страницы одной из них имеется карандашная надпись «Семевскому». Видимо, с Семевским шли какие-то переговоры об этих тетрадях, но поскольку тетради все же ему переданы не были, постольку владелец их предполагает, что материал этот не опубликован.
Из дальнейшего описания обеих тетрадей становилось ясно, что они имеют к Языкову лишь опосредованное отношение. Так, в первой тетради содержался черновик письма, написанного в Дерпте в 1826 г. неизвестным автором с обещанием прислать стихи – «для вкуса изящного»; во второй упоминались Аксаковы, Киреевские, Грановский, Хомяков, Самарин, Гоголь и могила Пушкина. «Полагаю, что для Вас как редактора собрания сочинений Языкова все это должно быть небезынтересно», – этими словами завершалось письмо из «Литературного наследства»[37].
С владелицей обеих тетрадей была достигнута в конце концов договоренность о праве публикации, однако М. К., судя по его статьям, этим материалом не воспользовался.
Тем временем редакция «Литературного наследства», надеясь включить языковские материалы в пушкинский том, торопила М. К.; 16 января 1933 г. С. А. Макашин (или, возможно, И. В. Сергиевский) пишет:
Уважаемый Марк Константинович
С самого Вашего отъезда отсюда[38] мы не имеем от Вас никаких вестей, ни о Вашей публикации, ни о Вашем обзоре. Удалось ли Вам наметить в эпистолярном наследии Языкова такую цельную группу писем, на основе которой можно было бы сделать специальную публикацию. Во время наших устных переговоров, мне помнится, Вы говорили, что могли бы сделать переписку Языкова с Киреевским. Как обстоит сейчас это дело? Иван Никанорович Розанов письма Языкова к Чижову для нас почти уже закончил[39]. Как будто бы какая-то часть этих писем находится в Ленинграде в ИРЛИ. Если это верно, то, может быть, Вас не затруднило бы войти в сношение с Рейсером[40] относительно их копировки и пересылки копий нам. Но все это, впрочем, вопрос особый, а в первую очередь нас интересует судьба обзора литературного наследия Языкова. И. С. Зильберштейн говорил мне, что этот обзор Вы обещали нам совершенно твердо. Если так, то когда же мы можем рассчитывать на его получение. 1 февраля мы приступаем к сдаче в набор пушкинского сборника безусловно. Серьезно прошу Вас учесть этот срок при планировании Вашей работы[41].
В конце января 1933 г. М. К. сообщает в «Литературное наследство», что отобрал письма и предполагает публиковать их под заглавием «Переписка Н. М. Языкова с В. Д. Комовским». А для «обзора» М. К. предложил название: «Языковиана (литературное наследство Языкова)». В том же письме М. К. жалуется: «…вот уже чуть ли не с месяц застопорилась перепечатка текстов, подобранных мною для печати, из‑за отсутствия бумаги»[42]. К середине февраля 1933 г. проблему с бумагой удалось решить, однако продвижение тома в «Academia» затягивалось.
Работа замедлялась еще и потому, что М. К. намеревался сверить тексты, публикуемые в «Литературном наследстве», с теми же текстами в «Полном собрании сочинений»; задерживалась и корректура из «Academia» (по техническим причинам). Тем не менее к весне 1933 г. все было готово. 1 апреля 1933 г. М. К. информирует Илью Зильберштейна:
С моим Языковым дело обстоит так. Оказывается, «Academia» заключила новый договор с «Печатным Двором», где определены новые сроки выпуска изданий. Языков отнесен на ноябрь, другими словами, раньше января и нечего рассчитывать на его выход. Поэтому нет оснований опасаться совпадений и проч., и я позволил себе несколько усилить стихотворные примеры в «Обзоре», который вообще очень скромен по размерам: максимум – 2 авторских листа, вернее, 1¾. «Обзор» ожидаю завтра или послезавтра получить от машинистки – и дней через 5 вышлю его Вам.