У Лаптева, как и у Носова, комическое строится на чувстве радостного самоутверждения ребёнка, наивного превосходства над окружающим, и эта детская повадка пронизывает лаптевские сюжеты.
Генрих Вальк, иллюстратор третьей части романа-сказки «Незнайка на Луне», мудро сохранил лаптевский образ Незнайки, окончательно его «канонизировав». Остальным персонажам, согласно сатирическому повествованию, художник придал черты гротесковости, а иногда и карикатурности.
У Носова было чёткое представление о том, что есть комическое в литературе, о разнице между сатирой и юмором. Он писал: «Смешное в художественном произведении — отражение смешного в объективной реальности... Юморист это видит раньше других в искусстве... Юмор — это осмеивание с оттенком сочувствия к достоинствам человека, сатира — с оттенком негодования, гневный смех». Комическое, сами средства комического были применены художниками к произведениям Носова, как мы видели, по-разному.
Надо сказать, что комическое в графике (самой отзывчивой на сатиру и юмор в изобразительных искусствах) изучено теоретиками слабо. В солидном труде Ю. Борева «Комическое, или О том, как смех казнит несовершенство мира и обновляет человека и утверждает радость бытия» (М., 1970) даже не сделано подобной попытки, хотя проблема комического в литературе, а также в кино и театре исследуется основательно. Надо ли удивляться тому, что в обширной библиографии, приведённой Ю. Боревым в его труде, не указаны материалы о сатире и юморе в современной графике. Пытаясь же рассуждать о формах выражения комического в живописи, исследователь рассматривает её как нечто производное от литературы, не учитывая специфики художественного языка.
Между тем если говорить о комическом в книжной и журнальной графике, можно найти ряд интересных наблюдений и выводов, сделанных практиками, в первую очередь художниками-карикатуристами. Найдутся и рассуждения, которые многое объяснят в методах работы тех художников, которые стали иллюстраторами Носова, и помогут ответить на важный вопрос: почему почти все носовскне иллюстраторы — Вальк, Семёнов, Горяев, Каневский — были художниками-карикатуристами, особенно в начале своего творческого пути? Ведь сатира с её уничтожающим смехом, казалось бы, изначально противопоказана детской книге. По мудрому замечанию одного из авторитетных мастеров, В.М. Конашевича, в детской книге «рисунок никогда не должен превращаться в карикатуру». Здесь смех может быть только добрым, «детским» смехом, когда есть надежда на прощение. Да и вообще трудно найти художника, посвятившего себя работе для ребят, без чувства юмора. Чувство юмора можно считать одним из непременных качеств детского иллюстратора.
И всё же основными иллюстраторами книг Носова стали профессиональные художники-сатирики, мастера карикатуры. Косвенное, но убедительное объяснение этому мы находим у одного из мастеров «весёлого цеха», уже упомянутого нами Н.Э. Радлова.
Приводя в одной из своих статей словарное определение понятия карикатуры («карикатура — это изображение лица, события или предмета с намеренным подчеркиванием и преувеличением характерных черт с целью осмеяния»), Радлов далее пишет, что художник, создающий подобные образы, должен хорошо знать предметный мир, постоянно накапливать опыт в его познании через наблюдения и — уметь рисовать.
«Весёлая семейка».
Рис. И. Семёнова. М., Детгиз, 1949.
«Сущность приёма художника-карикатуриста заключается в том, что его представления о предметном мире должно быть настолько конкретным, чтобы даже в тех случаях, когда он не может знать предмет, — пишет Радлов, — графический символ его был абсолютно убедительным и зритель не был бы затруднён в угадывании изображаемого... (Бесценная черта для детской книги! — Л.К.) Карикатура, — рассуждает далее Радлов, — искусство чистого представления... Метод карикатуры — установка на смешное». Вот оно это главное, необходимое нам качество. Если есть литературное произведение с установкой на смешное, значит, оно нуждается в таких же иллюстрациях — с установкой на смешное. Натренированная натурными упражнениями способность к «чистому представлению» с установкой на смешное и есть главное качество художника юмористической детской книги. Владеют ею в полной мере художники, отточившие остроту глаза и руки. Но успеха в детской книге достигают лишь те, кому присуще «сочувствие к достоинствам человека», к достоинствам ребенка, в ком острота чувства смешного, степень отчётливости представлений о предметном мире не противоречат детскому восприятию. Видимо, важно, чтобы в какой-то момент художник мог, как и Носов, воскликнуть: «Этот ребенок — я сам!»
«Приключения Незнайки и его друзей» Рис. А. Лаптева. М., Детгиз, 1954.
Необходимость иллюстрации в детской книге бесспорна. Простые слова Николая Васильевича Кузьмина, видящего достоинства иллюстрации в том, «чтобы помочь читателю зрительно воспринять образы... мастера слова», здесь как нельзя более уместны. Вспоминается, что ещё А. Бенуа говорил, что читатель находится как бы под руководством художника, и в этом руководстве заключается самая цель рисунков в книге. А руководство ребёнку, конечно, необходимо, тем более, что у него необычайно остра потребность увидеть то, что сказано словом. Увиденное он запоминает надолго, иногда на всю жизнь. Вот почему столь высоки наши требования к иллюстрации, вот почему иллюстрация должна быть искусством.
Носов писал: «Произведение не будет художественным, если в нём ничего не оставлено для творческой мысли читателя, для его воображения». Воображение художника-иллюстратора свободно, но в рамках произведения, и находится от него в определённой зависимости. Характер носовских произведений, думается, требует от иллюстратора определённых стилистических задач — меры смеха, меры гротеска. Носовский герой — это тип современного советского ребёнка, воспитываемого в определённых нормах поведения и морали. Вера в реальность, в подлинность этих героев необходима читателю-малышу. Как только художники проникаются такой верой сами, появляются живые, непосредственные, узнаваемые дети, рождается художественный мир, согласный с миром Носова.
В последние годы вышло немало сборников повестей и рассказов Носова в оформлении и с иллюстрациями художников новых поколений. Они зачастую решают Носова по-своему, без оглядки на предшественников (что неплохо), но и без оглядки на Носова (что никуда не годится). Так в сборнике «Тук-тук-тук!», проиллюстрированном Г. Огородниковым («Детская литература», 1980 г.) появились условные мальчики как знак смешного, юмористического, как элемент некой игры в смешное. Автомобили, дома, абсолютно всё стало игрушечным, нереальным, а конкретная проза Н. Носова интерпретирована как условная сказка.
«Витя Малеев в школе и дома».
Рис. А. Каневского. М., «Детская литература», 1970.
Художник Г. Юдин нащупывает иные возможности иллюстрирования прозы писателя. В вышедший в «Прогрессе» на английском и испанском языках сборник произведений Н. Носова (1982) он впервые ввёл рисованный портрет писателя, чуть шаржированный в соответствии с весёлым настроением всей книги. От пай-мальчиков здесь не осталось и следа. Рыжий, конопатый и розовощёкий Мишка или Коля (кто их разберёт) выделывает на турнике кренделя и лихо орёт, как и полагается нынешнему раскованному ребёнку. А висящие тут же кот и собака говорят о том, что читателя ожидает игра, её условия художник предлагает сразу, на обложке. Вот почему повесть «Весёлая семейка» превращается в полную забавных приключений историю, которая всё-таки происходит не в реальности, а на страницах книги. Впрочем, художник отдаст дань нынешнему интересу к научной познавательности и рисует, например, на всю страницу инкубатор, — глядя на него, вполне можно и самому сделать такой же. Издание отмечают черты, присущие сегодняшней детской книге.
Вот так на протяжении почти сорока лет менялся и меняется подход художников-иллюстраторов к произведениям Н.Н. Носова. В истории детской книжной графики остаются работы, в которых мир образов писателя воссоздан с талантливой проникновенностью. Они как путеводная нить ведут нас но истории советской весёлой книги, обозначая её вехи и вершины, то значительные, то более скромные. Яркие, озорные рисунки Аминадава Каневского, простодушно-ребячливые образы Ивана Семёнова, остроумные ― Виталия Горяева, лирико-комические Генриха Валька, артистичные и добрые Алексея Лаптева, — это так или иначе всё Носов и всё наша отечественная книга. Это её реальный, правдивый и безыскуственный мир детства, в котором добро и зло как на ладони.
Воспоминания
(А. Кардашова, Ю. Ермолаев, Е. Таратура, С. Баруздин, Г. Вальк, И. Носов, Т. Носова-Середина, Т. Середина, М. Прилежаева, С. Миримский)
«Весёлая семейка». Сборник. Рис. А. Каневского. М., «Детская литература», 1973.
«Весёлая семейка».
Сборник. Рис. А. Каневского. М., «Детская литература», 1973.
А. КардашоваЖивая шляпа
Нас в детском издательстве ждали. Не днём, а вечером. Пустынные коридоры, запертые двери комнат и открытые комнаты, где уборщица переставляла стулья и шаркала веником.
Днём по коридорам взад-вперёд с деловыми закрытыми лицами проходили работники издательства, появлялись известные писатели в шляпах набекрень, в свободно распахнутых пальто. Они двигались медленно, вальяжно, громко приветствовали друг друга, хлопали по плечам, хохотали. Когда они входили в редакционные комнаты, редакторы вскакивали, придвигали им стулья, начинались весёлый шум и праздничная суматоха.
Мы тоже могли прийти в издательство днём. Но мы были «неизвестные», нас никто не замечал. Подобно невидимкам, проходили мы по коридору и робко появлялись перед столом редактора, крутя в руках свёрнутые в трубочку листки.
Обнаружив перед своим столом такого «неизвестного», редактор не сразу поднимал глаза. Трудно было выдерживать взгляд, полный отчаянной надежды и безнадёжности.