й комете, сделанного позднее Н[иной] М[ихайловной], явилась целая прекрасная книжка». «…на рассмотрении этого, наиболее обширного труда Н. М. Субботиной, — писал Костинский, — я и остановлюсь здесь особенно подробно»[576]. Анализ же самой книги почти полностью совпадал с текстом уже опубликованной Костинским в 1910 г. и упоминавшейся нами выше рецензии.
Отзыв завершался следующим выводом: «На основании всего сказанного я прихожу к заключению, что вообще деятельность Нины Михайловны Субботиной в области Астрономии, и в частности ее последняя работа: „История кометы Галлея“, представляющая ценный вклад в нашу небогатую русскую астрономическую литературу, безусловно заслуживает поощрения со стороны Русского астрономического общества и вполне достойна награждения премии имени Государя Императора»[577]. Заслушав данный отзыв (почти за полгода до его официального опубликования), совет Русского астрономического общества, присуждая в девятнадцатый раз премию имени «Государя императора Николая II», назвал ее лауреатом Н. М. Субботину, правда, она разделила эту премию еще с двумя лауреатами[578]. Отзыв Костинского также был заслушан в Годовом собрании РАО 21 марта 1913 г. «…секретарь знакомит в отзывом С. Костинского о сочинении Н. М. Субботиной: „Комета Галлея“, за которое Н[ине] М[ихайловне] присуждена половинная премия имени Государя императора в двести пятьдесят рублей», — сообщал журнал заседания[579].
Рис. 26. Медаль Русского астрономического общества (из журнала «Известия Русского астрономического общества». 1899. № 2)
Для Нины Михайловны это награждение оказалось неожиданным, и узнала она о нем из газет. На самом собрании она не была, и если судить по ее письму к Н. А. Морозову, то в тот момент ее гораздо больше заботили выборы в совет Русского астрономического общества: «Прочитала в газетах, что мне Астр[ономическое] о[бщест]во присвоило премию за комету Галлея! Вот не ожидала-то этого!! Мне даже не пришлось быть на этом заседании, т[ак] к[ак] ведь Хвольсон заболел, а выборов не было!»[580] Конечно, в благодарственном письме С. К. Костинскому она выражала положенный восторг: «Сейчас прочитала в газетах, что Астр[ономическое] об[щест]во по Вашему отзыву присудило мне премию за книгу о комете Галлея. Было это для меня полной неожиданностью и, конечно, я обязана за нее Вам. Сердечно благодарю Вас за это! Конечно это является для меня большим поощрением и дает возможность продолжать с большей уверенностью в себе. Вы уже не раз меня одобряли и опять я обязана Вам! Спасибо!»[581] Однако в письме к О. А. Федченко, написанном 5 июня 1913 г., Нина Михайловна высказала, как нам кажется, свои истинные чувства по этому поводу: «Странное чувство было у меня, когда я получала деньги премии: люди считают, что так следует награждать, а истинная награда ведь в собственной душе, в том удовлетворении, которое было, когда писалось и работалось… Какое-то недоумение во мне… Но все поздравляют и рады. Значит так и надо? Или я по другому чувствую?»[582] Ответное письмо Ольги Александровны, к сожалению, не сохранилось, но, по-видимому, она немного помогла рассеять сомнения молодой коллеги, поскольку уже 12 июня Субботина вновь писала ей: «Милая Ольга Александровна! <…> Спасибо Вам сердечное за Ваше письмо и за все то, что Вы там высказываете!»[583]
Монография по истории кометы Галлея — крупнейшая историко-научная работа Нины Михайловны, не только доведенная до конца и опубликованная, но и получившая признание научного сообщества. Даже через много лет астрономы и историки астрономии включали ее в списки рекомендованной литературы, были заинтересованы в ее переиздании. Например, Субботина писала А. Н. Дейчу летом 1958 г.: «В прошлом году в „Узком“, повстречавши там С. В. Орлова, и побеседовав с ним о комете Роланда, о которой он высказал очень интересные соображения, и кстати уговаривал меня переиздать мою книжку о комете Галлея, мы договаривались встретиться весной, но он умер осенью и нам не удалось написать дополнения, но необходимо было бы поднять всю литературу за 40 лет!»[584] В монографии С. В. Орлова «О природе комет»[585], вышедшей в свет как раз в 1958 г. и затем переизданной в 1960 г., в списке рекомендованной литературы присутствуют всего четыре книги: «Кометы» С. П. Глазенапа, переведенная с английского работа Ф. Ватсона «Между планетами»[586], монография Ф. А. Бредихина «Этюды о метеорах»[587] и… книга Н. М. Субботиной.
Однако Русское астрономическое общество к началу 1900‐х гг. было не единственным научным обществом, высоко ценившим Нину Михайловну и ее вклад в развитие астрономии. Созданное в 1909 г. Русское общество любителей мироведения с удовольствием заполучило Субботину в свои ряды.
Глава 6. Время расцвета: научная деятельность Н. М. Субботиной в 1910-е гг
Русское общество любителей мироведения
14 декабря 1911 г. Нина Михайловна писала Н. А. Морозову: «Недавно получила от общества Мироведения предложение участвовать в наблюдении комет и ответила согласием, но кажется мне, что из этого ничего не выйдет: нет как будто достаточного основания… Кто собственно этот А. И. Ушанов?» Высказав несколько скептическое отношение к возможным результатам усилий любителей, она, однако, добавляла: «Во всяком случае, я рада всякому пробуждению интереса к астрономии и если участники кружка и не найдут кометы, то все же могут произвести какие-ниб[удь] др[угие] интересные наблюдения, напр[имер] метеоров»[588].
Н. М. Субботина имела в виду Русское общество любителей мироведения (далее РОЛМ. — О. В.), официальной датой создания которого считалось 13 января 1909 г., когда РОЛМ внесли в реестр обществ С.‐Петербурга. Первое общее собрание РОЛМ состоялось 30 января 1909 г. в квартире члена-учредителя Л. М. Тимофеева[589]. Главной своей целью вновь созданное общество считало объединение «любителей естественных и физико-математических знаний», оказание возможного «содействия в их научных работах» и тем самым — повышение уровня и ценности их трудов. РОЛМ также стремилось «распространять в широких слоях населения естественные и физико-математические знания»[590]. Для решения этих задач РОЛМ регулярно собиралось на общие собрания, на которых заслушивало полноценные научные доклады и краткие сообщения; некоторые члены общества читали популярные лекции по различным отраслям знания, и прежде всего по астрономии; общество также создавало библиотеку по естественным наукам; организовывало астрономические, метеорологические и другие наблюдения.
Астрономия занимала в РОЛМ почетное место. Многолетний бессменный председатель общества Н. А. Морозов сам был увлеченным астрономом и собирал вокруг себя таких же энтузиастов. Уже в конце 1909 г. РОЛМ удалось договориться с директором Тенишевского училища, который предоставил в распоряжение его членов астрономическую обсерваторию училища, владевшую двумя инструментами (правда, еще не установленными): 95-миллиметровой трубой с азимутальной установкой и 102-миллиметровым короткофокусным рефрактором Готье[591]. В момент публикации отчета, на который мы ссылались, эти инструменты еще только монтировались на обсерватории членами общества. Кроме этой в 1909 г. еще не действующей обсерватории, члены общества могли пользоваться для астрономических наблюдений целым рядом частных обсерваторий, в том числе: С. В. Муратова (с трубами 95 и 81 мм), С. П. Асенкова в Стрельне (75-миллиметровая труба на азимутальной установке и 100-миллиметровый рефлектор на азимутальном штативе с кругами и мелкими движениями), А. Т. Шенкмана на Приморском хуторе, расположенном за Ораниенбаумом, где находилась 54-миллиметровая труба на параллактическом штативе[592]. И это было только начало.
К 1911 г. в состав РОЛМ входило 72 человека. В отчете общества за этот год с гордостью отмечалось: «Третий отчетный год существования Русского общества любителей мироведения ознаменовался расширением деятельности общества в отношении к его главной задаче оказания содействия любителям; во‐первых, широко развилась переписка с провинциальными любителями, обращавшимися за справками в общество, а во‐вторых, положено начало объединению любителей в их научных работах и наблюдениях, основанием Центрального бюро астрономических наблюдений, куда каждый любитель может присылать результаты своих работ для дальнейшей разработки и систематизации»[593].
На общем собрании общества 16 октября 1911 г. член РОЛМ А. И. Ушанов обратился к присутствовавшим с предложением организовать анкетирование русских любителей астрономии на предмет их участия в систематическом наблюдении неба «с целью отыскания новых комет»[594]. Почти одновременно С. В. Муратов, товарищ председателя общества, поднял вопрос о распространении анкеты для выявления желающих участвовать в систематическом исследовании поверхности Луны. Еще через некоторое время А. А. Кондиайн «предложил дополнить задуманные наблюдения исследованием поверхности Солнца и больших планет».