[872]. Оказалось, что организаторы были правы, решив не откладывать съезд. Предварительно для участия в нем записалось 87 человек, и лично приехали в Петроград, чтобы принять участие в заседаниях, 64. Из них почти треть — представители других городов[873].
Неизвестно, как, когда и каким образом Нина Михайловна узнала о проведении съезда: в его организации участвовало столько ее коллег и близких знакомых, начиная с А. А. Иванова, С. К. Костинского, П. К. Штернберга, что было бы странно, если бы она не знала. На сам съезд собрались ведущие российские астрономы, многие из них также друзья, коллеги и хорошие знакомые Нины Михайловны. Она, конечно, тоже не могла пропустить подобное событие: что бы там ни происходило в мире и в ее личной жизни и в каком бы состоянии ни находилось железнодорожное сообщение — Субботина ехала в Петроград на съезд.
Программа ее пребывания в столице оказалась насыщенной событиями и встречами. Она приехала в Петроград 5 апреля 1917 г. — в день первого, предварительного заседания съезда — и сразу же окунулась в его атмосферу. «Дорогой Николай Александрович, — писала она Н. А. Морозову 7 апреля 1917 г. — Ужасно хочу Вас видеть, а Вас нет на съезде, на к[ото]ром вчера Костинский с большой похвалой говорил о Вашем О[бществе] люб[ителей] мир[оведения]. Я приехала 5, уеду 9 апр[еля] вечером. Где бы нам повидаться?» И продолжала: «М[ожет] б[ыть] будете в Алекс[андринском] театре 9-го на собрании? Тихов меня зовет, но где же я Вас найду? Не достанете ли мне билет на сцену — поближе к Вам как члену Союза астрономов? Страшно буду благодарна!» И дополнила, немного подумав: «Лучше 2 бил[ета]»[874].
Утром 6 апреля 1917 г. вице-президент Академии наук А. П. Карпинский[875] открыл первое заседание Всероссийского астрономического съезда. Нина Михайловна хорошо знала и любила Александра Петровича. Через много лет после описываемых событий, 22 июля 1937 г., она вспоминала в письме к В. А. Обручеву[876]: «А. П. Карпинский был учитель и друг двух поколений нашей семьи горных инженеров: отца и братьев и относился ко мне с особенной добротой и вниманием. Прощаясь с ним в Ленинграде, мы полушутя назначали встретиться на Геол[огическом] конгрессе[877], но мне пришлось написать некролог А[лександра] П[етровича] в нашем „Астрономическом ежегоднике“[878]…»[879].
После выборов должностных лиц съезда, отправки приветствия Временному правительству, зачтения приветствий от некоторых обсерваторий и частных лиц с «заглавной» речью выступил С. К. Костинский.
В протоколе заседания съезда отмечено, что он подчеркнул «назревшую необходимость объединения русских астрономов-специалистов и создания для этой цели особой организации и объединенного печатного органа»; закончил свою речь Костинский «призывом к дружной работе на пользу свободной, отныне, родине», отмечается в протоколе[880]. В своем выступлении С. К. Костинский кратко изложил историю развития астрономии в России, объяснил желание многих российских астрономов иметь наконец свою профессиональную организацию. Он настаивал, что инициаторы созыва съезда стремились «объединить именно всех русских астрономов-специалистов, т[о] е[сть] лиц, выбравших астрономию (включая геодезию) своей профессией, все равно официально или неофициально, и занимающихся ею строго научно»; «к ним мы присоединили и некоторых лиц, работающих научно в смежных с астрономией областях знания или даже — в области астрономической техники, т[о] е[сть] по изготовлению астрономических инструментов и приборов»[881].
Костинский подчеркивал и настаивал, что будущий союз (ассоциация), по задумке инициативной группы, должны стать строго профессиональной организацией. Это, однако, не подразумевало участия в ней только тех, кто занимал официальную должность в научном учреждении, и не означало, что ее члены не станут заниматься популяризацией и распространением астрономических знаний. Это интерпретировалось как занятие участников чистой наукой на профессиональном уровне. С. К. Костинский говорил: «Таким образом мы как бы сужаем до известной степени программу будущей Р[усской] астр[ономической] ассоциации, выставляя как лозунг для ее членов чисто научную разработку астрономических вопросов; конечно, это есть наше главное, насущное дело, и я усиленно подчеркиваю это; но это отнюдь не значит, что члены Р[оссийской] а[строномической] а[ссоциации] должны забывать о другой нравственной обязанности всякого научного деятеля, а именно: всеми силами содействовать распространению своей науки в широких кругах путем ли лекций и популярных статей, или же, что особенно важно, путем подготовки будущих учителей и популяризаторов, которые понесут светоч нашей науки в широкие народные массы, которые покажут народу всю красоту и величие Вселенной, доставят ему, хоть на миг, ту небесную радость, которую испытываем мы сами, проникая в тайны мироздания, и тем скрасят его духовную жизнь!»[882]
Насколько эти мысли и соображения были близки Н. М. Субботиной! Она всегда считала себя профессиональным астрономом, хотя люди, знавшие ее поверхностно, обычно называли ее астрономом-любителем только потому, что она не состояла на официальной службе и не озаботилась приобретением официальной степени. Надо заметить, однако, что подобный подход к составу участников съезда впоследствии вызвал неодобрение историков астрономии. В. К. Луцкий в известной монографии «История астрономических общественных организаций в СССР», например, писал: «ВАС был организацией исключительно астрономов-профессионалов. В него входили руководители крупных обсерваторий, институтов и ведущие астрономы. В этом отношении он противопоставлял себя даже Русскому астрономическому обществу — тоже организации профессионалов, но допускавшей (в виде исключения) в свою среду любителей»[883].
Однако соображения будущих историков науки не беспокоили участников съезда. Выслушав доклад С. К. Костинского, они приняли решение о необходимости учреждения новой организации российских астрономов, присвоив ей название «Всероссийский астрономический союз»[884], и перешли к обсуждению и принятию устава. Далее, однако, возникло нечто непредвиденное: избранный председатель съезда П. К. Штернберг доложил о «заявлении участницы съезда Нины Михайловны Субботиной о пожертвовании ею трехсот рублей „как добрый почин“ на нужды возникающего союза». Протокол заседания отмечает: «Собрание приветствует Н. М. Субботину и горячо благодарит ее за пожертвование»[885].
Откуда Нина Михайловна могла взять деньги, живя уже в стесненных условиях и не имея никакого очевидного источника дохода, трудно сказать. Однако весь образ жизни Нины Михайловны доказывает, что ее убеждения никогда не расходились далеко с практикой. Если она считала какое-то начинание важным и нужным и заявляла о его поддержке, она обычно не ограничивалась словами, но старалась найти в своем бюджете какие-то средства для опекаемого ею проекта. На этот раз пожертвование Субботиной было настолько заметным, что члены союза не ограничились устной благодарностью. Во втором выпуске «Вестника Всероссийского астрономического союза», опубликованном в 1919 г., помещен отчет о деятельности Бюро совета Союза. В нем, помимо прочего, содержится следующая информация: «Во исполнение протокола первого заседания совета, была послана бумага к Временному Правительству с постановлением съезда о введении в России Грегорианского стиля и унификации счета времени. Также были отосланы благодарности Академии наук за содействие возникновению союза и предоставление помещения для заседаний съезда; В. В. Латышеву — за предоставление помещения в Филологическом институте для ночлега членам съезда; Н. М. Субботиной — за пожертвованные 300 рублей на нужды союза; полковнику Фон-Штейну — за грузовой автомобиль, предоставленный в распоряжение участников съезда во время экскурсии в Пулково»[886].
Однако возвращаясь к первому съезду: 7 апреля собравшиеся астрономы продолжали обсуждать устав своего союза и принципы издания его периодического органа. Наконец, устав был принят и председатель предложил «считать вечернее заседание 7 апреля — заседанием первого очередного съезда»[887]. Перед началом этого вечернего заседания всех участников съезда, согласных с «духом и текстом» устава, пригласили его подписать и стать, таким образом, «членами-учредителями Всероссийского астрономического союза».
На этом же заседании С. К. Костинский сделал доклад «О введении в России нового, Грегорианского стиля и об унификации счета времени с западноевропейскими странами». Протокол заседания съезда сообщает об этом: «Вопрос об унификации времени встречает полное сочувствие со стороны членов Съезда, а вопрос о новом стиле приводит к весьма горячим прениям…»[888]. Вечернее заседание — заседание первого очередного съезда Всероссийского астрономического союза — открылось в 7 часов 30 минут вечера пятницы 7 апреля 1917 г. Перед заседанием 54 человека подписали Устав нового союза, став, таким образом, его членами-учредителями[889]. Надо заметить, однако, что Нина Михайловна не числилась членом-учредителем ВАС. В опубликованном «Списке членов учредителей и действительных членов Всероссийского астрономического союза» числятся два «пожизненных члена». Один из них Николай Николаевич Донич