бесойлем часто заменяют на бейс хаим («дом жизни»), дос гуте орт («хорошее место»), дос ѓейлике орт («святое место») или просто дос фелд («поле») — из таких названий духи вряд ли поймут, о чем речь.
На кладбище покойника опускают в кейвер, «могилу». Погребение — квуре; на воровском жаргоне это слово означало «схрон»; мне рассказывали, что во время нацистской оккупации евреи называли так свои тайные укрытия. Это переносное значение слова — идишская ирония в чистом виде: спрячемся в метафорической могиле, чтобы не попасть в настоящую.
Есть распространенная поговорка дрейен зих ин кейвер («в гробу переворачиваться»): например, еврейский студент подает заявку на стипендию, учрежденную известным антисемитом, — только ради одного: зол эр зих дрейен ин кейвер, чтобы тот в гробу перевернулся, если наш студент таки получит стипендию. Посредством этой поговорки можно также выразить беспокойство или неодобрение от лица уже умершего человека (будь он жив, сам бы непременно выразил): «Как, он отправил детей в школу на Йом Кипур? Гевалт, зайн тате дер ров дрейт зих ин кейвер („вот беда, его отец — раввин — наверно, в гробу переворачивается“)».
Как и многие другие, наш раввин-перевертыш лежит в кейвер исроэл — «могиле народа израильского», т. е. еврейском захоронении, в месте, специально отведенном под еврейское кладбище. Выражение бренген цу кейвер исроэл («принести к могиле народа израильского») может быть просто эвфемизмом слова «похоронить», равно как и бренген цу зайн эйбикер ру («принести в вечный покой»), а может обозначать и скорбное перезахоронение останков, которые до того были погребены неподобающим — во всяком случае, нееврейским — образом.
Самый знаменитый случай, когда умершего вернули в кейвер исроэл, — история с рабби Меиром из Ротенбурга: его тело выкупили у императора Альбрехта в 1307 году, спустя четырнадцать лет после того, как Меир умер в тюрьме. При жизни он не позволил выкупить себя, боясь, что такая легкая нажива повлечет за собой еще бо́льшие вымогательства со стороны императора. Четырнадцать лет евреи собирали деньги на выкуп останков, причем против воли самого покойного, — настолько важна мицва о погребении умерших в «могиле народа израильского»: есть даже известное, отнюдь не шуточное, проклятие «эр зол цу кейвер исроэл ништ кумен» («чтоб он не попал в кейвер исроэл»). Пояснить его можно через другое проклятие: ме зол ништ висн ву зайн гебейн из аѓингекумен («чтоб никто не знал, куда занесло его кости»), чтоб он сгинул без следа, приняв мисе мешуне.
Противоположность кейвер исроэл — погребение среди гоев или вообще смерть без погребения, но есть и другая крайность — квурес хамер, «ослиное погребение», то есть позорное, недостойное. Выражение взято из Книги пророка Иеремии: «Погребен он будет погребением осла: поволокут его и бросят далеко за ворота Иерусалима» (Иер. 22:19) — примерно так все и происходит. «Грешников Израиля» — доносчиков, коллаборационистов и им подобных — хоронят на отдельном участке. Обычно это та часть кладбища, которая называется ѓинтерн плойт (здесь: «вплотную к ограде»), — на краю кладбища, по меньшей мере в двух метрах от остальных могил. Там же хоронят самоубийц. Если в кейвер исроэл покойников приносят, то с квурес хамер уместен глагол багробн — закопать (как издохшего осла).
«Похоронить» на идише — мекабер зайн; есть и германизм баэрдикн. Все это «учтивые» вариации на тему багробн. Багробн обычно используется безотносительно к библейским «ослиным похоронам»: это слово не литературное, а столь же приземленное, как и действие, которое оно описывает; в переносном смысле слово означает «довести до краха [человека или предприятие]». Если бы Хрущев, стуча ботинком по столу в ООН и угрожая «закопать» Запад, изъяснялся на идише, он бы сказал именно «багробн». Кроме того, есть очень высокопарное баѓалтн (дословно — «спрятать»), это эвфемизм второй степени, произошедший от другого эвфемизма — ивритского нитман, которое в сокращенном виде пишется на всех еврейских мацейвес («надгробиях») старого образца. В верхней части надгробия стоят буквы пей и нун — сокращение от по нитман («здесь сокрыт»), после чего следует имя покойного; нетрудно понять, как люди, претендующие на изысканность, с «хоронить» перешли на «скрывать».
Придя на еврейское кладбище, люди стараются оставлять камешек на мацейве того, к кому пришли. Этот обычай принято объяснять так: мол, тогда умершие увидят, что к ним приходили, а другие посетители кладбища поймут, как сильно был любим покойный.
На самом деле мы имеем дело с медицинской процедурой. Еще с талмудических времен считается, что читать надписи на могильных камнях вредно для памяти. Единственное известное средство спастись — другой камень. Кладя камешек на опасное для мозга надгробие, вы применяете некий гомеопатический метод, который сводит на нет пагубное воздействие надписи. Итак, один камень может служить «противоядием» от другого, но только если они соприкасаются.
V
Каждый из ближайших родственников умершего — овел, «скорбящий»; в течение тридцати дней (если умер кто-то из родителей, то в течение года) после похорон он соблюдает авейлес — траур, исключающий почти все радостные занятия. Первые семь дней траура, во время которых нельзя выходить из дома, называются шиве, от ивритского шив’а («семь»). Шиве не «соблюдают», а «сидят»; зицн шиве можно и в переносном смысле, оплакивая какое-нибудь безнадежно испорченное дело: «ме кен зицн шиве нохн гешефт» — «теперь по бизнесу можно сидеть шиву», т. е. бизнес накрылся медным тазом. Шиве переходит в шлойшим («тридцать») — месяц чуть менее глубокого траура.
Прямо перед похоронами все, кому предстоит сидеть шиву, совершают обряд под названием райсн крие (дословно «совершать разрыв») — в знак скорби они рвут на себе одежду. В переносном смысле райсн крие означает «выбиваться из сил, чтобы заработать на жизнь»: эр райст крие нох а штикл бройт — «он надрывается ради куска хлеба».
Этот ритуал можно описать как койрея зайн («раздирать»); есть хвастливое выражение койрея ке-даг зайн («разодрать как рыбу»): именно это проделает наш боец в битве за звание чемпиона — в воскресенье вечером, не пропустите. Как мы видим, в идише из противника делают не котлету, а скорее гефилте фиш, фаршированную рыбу.
В конце похорон оставшиеся в живых должны кадиш зогн — «произнести кадиш», так называемую поминальную молитву, которая, однако, со смертью вовсе не связана. В кадише ничего не говорится об умирании, рае, воскрешении — собственно, ни о чем другом, как о Боге — а о Нем там сказано только то, что Его имя достойно всевозможных похвал и почестей. Читая кадиш на похоронах, евреи как бы говорят, что Бог — над нами, а значит, с этим миром все в порядке, ибо все, что происходит, происходит по Его воле. Как и в случае с зицн шиве, можно зогн кадиш в переносном смысле, оплакивая отношения, деловые проекты, надежды и мечты — в общем, все, что зачахло на корню. Для кого-то — просто летная погода, а ведь это кадиш по любви.
Идея читать поминальную молитву очень полюбилась евреям: каждый мечтал о том, чтобы после его смерти сын произнес по нему кадиш. Не то чтобы евреи прямо-таки хотели умереть — нет, просто они понимали, что смерть неизбежна. Если по тебе кто-то прочтет молитву, значит, ты не исчезнешь бесследно, и эта мысль действительно «превыше всех благословений и песнопений, восхвалений и утешительных слов, произносимых в мире», как сказано в самом кадише. Если у умершего (или умершей) нет сыновей, только дочери — тогда молитву читает зять. Для бездетных людей это была еще одна причина печалиться; правда, оплакать усопшего могут также братья и сестры, но вероятность, что они переживут нас, не так велика, как в случае с детьми; кроме того, братья-сестры имеют право прекратить траур по истечении месяца.
Лучший выход для бездетных — гедунгенер кадиш, «наемный кадиш»: человеку платят за то, чтобы он читал поминальную молитву. Само словосочетание несет в себе тоску, заброшенность, одиночество, ощущение зря прожитой жизни — что трудно уловить постороннему человеку. Хуже может быть только такой гедунгенер кадиш, когда у покойного есть потомок, то есть сын или зять (незамужние дочери не считаются), но он слишком ленив, эгоистичен, черств или слишком отдалился от семьи, чтобы утруждать себя ежедневными походами в синагогу в течение почти что года{86}. Или, того пуще, он порвал с религией, а может быть, даже сменил вероисповедание; тогда за гедунгенер кадиш платит кал («община»). В подобных случаях в выражение гедунгенер кадиш вкладывается еще и немалая доля презрения к недостойным детям. Заслужил сам покойный добрую память или нет — здесь раз на раз не приходится, но непочтительным детям нет оправдания в любом случае: родители есть родители и ваши личные чувства роли не играют. В разговорной речи гедунгенер кадиш может означать «человек, временно заменяющий кого-то» или «независимый специалист [в фирме]»; так говорят и о себе, и о других: «Миссис, их бин нор а гедунгенер кадиш. Зайт азой гут ун ред мит дер фарвалтунг» («Миссис, я здесь только наемный работник. Пожалуйста, обратитесь в администрацию»).
В идише бытует такое обращение к сыновьям, как майн кадиш, кадиш майнер, кадишл («мой кадиш», «кадиш ты мой», «маленький кадиш»). Зачастую маленьких мальчиков так представляют взрослым: «Мендл, кум же аѓер ун бакен зих мит майн кадиш» — «Мендл, подойди-ка сюда, познакомься с тем, кто будет меня оплакивать». В этом обращении чувствуется родительская радость и гордость (почему — мы уже рассказали выше), но есть и еще кое-что: называя ребенка