Жизнь как цепочка обстоятельств — страница 36 из 40

В кухне хлопотала мама. Сын шебуршал у себя в комнате, собираясь в школу. Из спальни вышел Женя.

– Я поеду пораньше, у меня там дела, – сказала она, не глядя ему в глаза.

Мама засуетилась, предлагая завтрак. Настя, бормоча, что времени на еду нет, выскочила в прихожую. Женя растерянно наблюдал за ней.

– Что случилось? – спросил он наконец, беря ее за руку, пытаясь поймать взгляд. – Что опять случилось?

Настя отвернулась.

– Не могу я, – сказала она, чуть подумав. – Не могу так.

– Как?

– Как-как! – Настя взорвалась. – Сколько раз уже говорили – ты не хочешь меня понять!

– Как, похоже, и ты меня!

– Вот видишь, мы не понимаем друг друга. Это не шутки. Нам вместе быть нельзя.

– О-о! – взвыл Женя. – Опять! Настя, ну вчера же уже все обговорили, все было нормально – что ты снова за свое?

– Вот именно, я снова за свое. Сам видишь: не могу я так. У меня не получается. Не получается быть разлучницей.

– Это от тебя вообще не зависит, ну сколько тебе говорить! С Алисой я жить не собираюсь. В любом случае. И вопрос этот буду решать в самое ближайшее время. А наши с тобой отношения тут вообще ни при чем.

– Я так не думаю.

– Чего ты хочешь, в конце концов, – чтобы мы расстались?

– Да… Нет. Я не знаю!.. Да, хочу.

– Хорошо. Я тебя понял. – Женя повернулся и ушел в спальню, резко закрыв за собой дверь. Он был взбешен. Настя побрела на работу, кусая губы и глотая слезы.

Целый день она старалась избегать своего начальника. Он тоже ни разу не позвонил ей. К вечеру на Настю напало острое раскаяние. Она почувствовала себя ужасно, все валилось у нее из рук. Она просто не находила себе места. Теперь уже ей казалось, что ее обращение с Женей жестоко и несправедливо, что оно еще более преступно, чем вина ее перед Алисой. Наконец Настя не выдержала и, подавленная собственной вздорностью, побежала к Жене каяться. Она вошла в кабинет, прижимая к груди папку с документами. Женя оторвался от изучения каких-то бумаг.

– Я тебя слушаю, – сказал он ровным голосом.

Настя потупилась.

– Я вот тут пришла… – выдавила из себя, – потому что… потому что хочу сказать тебе… что я… Что по этому новому договору мы имеем даже преимущества… И составлен он грамотно, вопросов, думаю, не вызовет, – закончила она наконец свою мысль, которая родилась у нее в самую минуту произнесения.

– Хорошо. Это все?

– Жень, я дура, – призналась Настя. – Я сама себя не понимаю.

– Боюсь, в этом-то и суть проблемы, – вздохнул он. – Ты разберись в себе, Настя, подумай, нужен я тебе на самом деле или нет. Потому что в последнее время я, кажется, начинаю понимать, что не очень-то и нужен.

– Нет, Женя, нет! – запротестовала она. – Ты нужен. Я люблю тебя. Только… Никогда не думала, что поступлю с кем-то так, как со мной поступили когда-то. Уверена была, что это невозможно.

– Насть, ты это уже говорила. И не раз. Вот и подумай. Я просто не знаю уже, что делать. Если я нужен тебе – это один разговор. А если нет…

И тут Настя вдруг поняла, чего она хочет: она хотела, чтобы эти отношения, которые были в одно и то же время так важны и мучительны для нее, разорвал сам Женя. Да, это был бы лучший выход из ситуации.

Женя встал из-за стола, подошел к ней.

– Ты разберись в себе, Настя. Не нужно мучить себя и меня. Я уже на все готов. Если ты не хочешь – ладно, значит, не судьба нам вместе… – кивнул он сам себе, смиряясь со сказанным. – Только знай, что я-то тебя люблю и считаю, что лучше, чем с тобой, мне ни с кем не будет. А как тебе – ты решай сама. – Он вздохнул. – Я готов принять любое твое решение.

Настя выслушала молча, кивнула. Ясно было, что Женя не намерен сам разрывать отношения. Но получалось так, что он все-таки готов с ней расстаться. Это больно кольнуло. Вот она и теряет Женю… Ну а на что рассчитывать? Разве она хочет чего-то другого? Разве она готова наступить на поверженную Алису, сделать ее окончательно несчастной? Только не это. Как она тогда сможет жить? А как жить без Жени? Да так же, как жила. Это не то что навеки остаться с больной совестью…

Она ушла к себе, сидела опустошенная за рабочим столом. Наконец собралась и поехала домой. Женя позвонил поздно вечером.

– Настя, я пока у мамы поживу. А что ты мне скажешь?

– В смысле? – тупо уточнила она.

– Ты должна решить, нужен я тебе или нет.

– Чего ты от меня хочешь? Почему именно сейчас я должна что-то решать?

– Пойми меня, пожалуйста, Настя, – еще раз терпеливо объяснял Женя. – Я ушел от жены. Если мы вместе – я перебираюсь к тебе. Потом будем уточнять наш жилищный вопрос, сейчас не это главное… Но если я тебе не нужен – буду думать по поводу своего жилья уже сейчас. И вообще: хватит неопределенности.

– От тебя одни претензии. – Настя никак не могла решиться на окончательный разрыв и малодушно тянула время.

– Так, да? Хорошо. По-моему, все ясно, – рассвирепел наконец Женя. – Я понял тебя. Больше никаких претензий.

Короткие гудки в телефоне оглушили Настю. Она опять расплакалась, по-детски всхлипывая и размазывая слезы.


Проходили дни. Они общались урывками, только по работе, пряча глаза друг от друга. Она ловила себя на том, что, гуляя с собакой, все время осматривается, ища Женю. Ей казалось, он где-то рядом. Ни радости, ни облегчения этот разрыв ей не принес. Судя по слухам, Женя жил сначала с мамой, потом перебрался на съемную квартиру. Подыскивал себе постоянное жилье. Ту квартиру, в которой они жили с Алисой, он решил все-таки оставить бывшей жене. Настин приятель и сотрудник, юрист из ее отдела, сообщил, что Женя точно разводится. И ее все больше мучила очевидная бессмысленность их разрыва.

И однажды Женя не пришел на работу. Настя с утра почувствовала, что в офисе что-то не так. Легко придумав повод, явилась в приемную, где секретарша сообщила, что Евгений Федорович еще не приходил. И не звонил. И где он – она не знает. А звонить самой пока незачем, ничего срочного нет.

Настя не находила себе места. Прошло уже полдня – он не появлялся, телефон не соединял, диагностируя нахождение вне зоны действия сети. Она звонила сама, дергала секретаршу. Кинулась к коллеге, который был лучше всех осведомлен о Жениных делах – никто ничего не знал. Неужели с ним что-то случилось? Что угодно может случиться! Она вспомнила, как недавно ограбили и избили одного ее знакомого прямо у подъезда его дома… Она думала о ежедневных сводках дорожных происшествий…

Настя снова позвонила Жениному приятелю, выяснила, где он теперь снимает квартиру, собравшись в конце концов ехать по адресу.

Она стояла у окна, мучаясь страшными предчувствиями… Как вдруг почувствовала себя такой счастливой, какой не была уже много лет: на парковку возле их офиса подъехала машина с любимым номером – с его номером. Женя вышел, обернулся. Пискнул пульт сигнализации. Женя спокойно пошел к подъезду неторопливыми шагами.

Она ринулась в сторону его кабинета, перехватив любимого еще в коридоре. Прижалась к нему, не понимая, что делает, не обращая внимания на свидетелей этой неуместно нежной сцены.

– Господи! – воскликнул он. – Что за чудеса?

– Женька, я дура! Я такая дура!

– Ты уже говорила, – улыбаясь, согласился он. – Но что случилось-то?

– Ты потерялся, – пожаловалась она.

– Да? – усомнился он. – Но я нашелся?

– Слава богу! – воскликнула Настя, снова прижимаясь к нему.


Они сидели у Насти дома. Настя разогревала ужин и взахлеб рассказывала, как к ней приезжала Алиса. Рассказывала, что его жена оказалась той самой девушкой, которая когда-то увела у нее, у Насти, мужа. Рассказывала, как та была напугана и подавлена, как несчастна. И какой невозможной показалась самой Насте ее будущая жизнь, если придется вечно чувствовать себя причиной Алисиного горя.

– Ничего себе! – Женя смотрел на нее округлившимися от потрясения глазами. – Просто кино какое-то! А тебе не кажется, что это все… как-то неслучайно? На твоей памяти часто совершаются такие очевидные возмездия? Это же просто нереальная какая-то справедливость, по-моему. Я лично такого не припомню.

– А я не хочу быть орудием возмездия, – задумчиво сказала Настя. – Вот и в Евангелии сказано, что зло придет в мир, но горе тому, через кого оно придет…

– Но почему ты мне-то ничего не рассказала? Не объяснила? Просто стала меня избегать. Я был уверен, что ты меня разлюбила. Или даже не любила никогда и теперь поняла, что не любишь.

– Сама не знаю. А как бы ты отреагировал, если бы я тебе все рассказала и с тобой попрощалась? Ты бы сразу смирился?

– Ну нет, вряд ли. Я бы стал тебя уговаривать, обязательно постарался бы убедить, что тут все по заслугам и не нужно становиться на пути судьбы.

– Наверное, так я и подумала, что станешь уговаривать.

– Но, Настюш, это же фантастический какой-то случай, ты не вынашивала месть, ничего не сделала, чтобы отомстить. Просто так само устроилось.

– Не знаю я. Мне жутко думать об этом. Я ей тогда… ну тогда еще, когда пыталась… просила ее оставить мне мужа… – Настя смутилась, запнулась, потом продолжила: – Я как будто ей напророчила.

– Да ты просто правду сказала, это все знают: зло вернется к тому, кто его породил. Все знают, только все предпочитают об этом забывать и ни в чем себе не отказывать.

Настя села, обняла Женю.

– Я понимаю, что вела себя глупо. Я очень люблю тебя. Но все-таки боюсь. Теперь уже я приношу зло и оно, получается, тоже вернется ко мне.

– Не уверен. Алисино зло уже завершило круг. Наши с тобой отношения – это совсем другая история.

– Не факт.

– Не факт, конечно. Но я думаю, что ты уже, похоже, вперед расплатилась.

– А ты?

– А что я?

– Ты причинил теперь зло Алисе. И оно должно, выходит, вернуться к тебе? – она печально посмотрела на него.

– Насть, давай не будем об этом думать. Потому что тут ведь ничего не поделаешь. Я ж говорю: все всё знают, но обычно не отказываются от счастья. И потом, вот представь, допустим, я наплевал на свои чувства, на твои чувства… Во-первых, это ведь тоже зло. Как минимум я принесу его тебе. А во-вторых, я с Ал