Хороший ли день — суббота?
Субботнее утро — да, несмотря ни на что. А потом всю неделю с вожделением ожидаемый выходной несется, как пустая телега с горы. Скопившиеся за неделю домашние дела, хочешь — не хочешь, — надо разгрести. Потому как впереди — новая рабочая неделя. И ты разгребаешь, разгребаешь, разгребаешь…
Где идиллические семейные вылазки на природу? Как я мечтала когда-то об этом! Ладно — сейчас холодно. Ноябрь не очень располагает к длительным прогулкам за чертой города. То есть мне выползти за город — счастье при любой погоде в любое время года. Но урбанизированные детки искренне не понимают, как можно шляться неизвестно где без всякой цели, просто так. И если летом я еще в состоянии выманить их из полузадушенного жарой и смога городского массива на загородный пляж, то подходящей приманки в другие сезоны я придумать не в состоянии.
На совместных культпоходах мы тоже давно поставили жирную точку. То, что нравится мне, вызывает у детей однозначную реакцию: «Полнейший отстой!», а от их пристрастий я шарахаюсь как черт от ладана. Мне хочется сохранить в относительном здравии остатки нервной системы. Итак, мы проводим выходные, кто как может. Я — за домашней работой.
— Мамуль, мы сегодня погулять договорились, так что ты не волнуйся. — Лера вылезла из-за обеденного стола и чмокнула меня в щеку.
— С кем? Где? Когда вернешься?
— Мам, ну ты уж как-то по очереди вопросы задавай, по одному.
— С кем?
— С Аней. Посидим в кафешке, а потом просто по городу пошатаемся.
— Вдвоем, что ли?
— Ну, не вдвоем, с ребятами еще.
— С какими?
— Мамуль, ну какая тебе разница? Ты их все равно не знаешь. Да мы ненадолго.
— Лера, ты же знаешь, я не могу жить спокойно, когда не знаю, где вы. Да еще непонятно с кем. Будь человеком, вернись до темноты.
— Мам, да темнеет уже в пять часов!
— Не в пять, а в полшестого. А кстати, где эта наша «сладкая парочка» — Ксюха и Вовка?
— Не знаю, из школы еще не приходили. Ты лучше за ними следи. А то вконец от рук отбились — творят, что хотят. А ты им все разрешаешь!
— Можно подумать, меня кто-то спрашивает! Тошка, куда колбасу поволок? Ты суп доел?
— Без колбасы суп невкусный, — ребеночек попытался улизнуть из кухни с целой палкой колбасы. Тарелка с супом еще раньше, само собой, была перетащена к компьютеру.
— Тошка, сделай себе бутерброд и поешь по-человечески.
— Ага, что я, за каждым кусочком бегать должен?
— Ты вообще должен есть на кухне!
— Не могу! Я их там сейчас всех мочу, — прочавкало дитя, хватаясь за мышку.
— Ложку в руки возьми, лож-ку!
Можно подумать, он меня слышит. В данный момент он «мочит» очередное чудище. При чем здесь и я, и мой суп?
Лера убежала, слишком уж сильно намарафетившись для простой «прогулки» с ребятами. Что там Вовка говорил на тему ее влюбленности? А вдруг у нее свидание? Неизвестно с кем! Правда, Аня ей звонила только что, я сама слышала. Ну и что? Аня потом уйдет домой, а моя девочка останется один на один с каким-то козлом. Почему — козлом? Да потому что все они — козлы. И кто — он? Надо срочно расспросить Вовку или Ксюшу. Они явно что-то знают. Из Лерки слова не выдавишь. Будет молчать как партизанка. А все-таки, где они?
— Тошка, ты не знаешь, где Вовка с Ксюхой?
Тошка и ухом не повел. Впрочем, что это я? Как он поведет ухом, если на ушах у него наушники? Стянуть!
— Тошка! Я к тебе обращаюсь!
— А?
— Вовка — где?
— Не знаю.
— А Ксюша?
— Не знаю. У нас вообще сегодня четыре урока всего.
— Тош, давай с тобой поиграем во что-нибудь.
— Зачем?
— Просто так. Я хочу с тобой пообщаться, — я попыталась потискать ребеночка.
— Мам, ну я же играю! Хочешь, покажу? Тут такие приколы!
— Не хочу. Ну отвлекись ты от этого дурацкого компьютера!
— Счас. Доиграю только.
Все. Безнадежно. Можно, правда, применить силовые приемы, но тогда будут ссора, слезы, надутые губы и вконец испорченное настроение на весь вечер.
Хоть бы позвонил кто, что ли. Никто обо мне не помнит, никому я не нужна…
— Привет!
О, а говорят, не бывает мгновенной материализации мысли.
— Женечка, привет! А что у тебя голос такой? Ты что, плачешь?
— Нет, мне просто хреново очень.
— Что случилось?
— Все то же. Одиночество.
Женька, как и я, — разведенка. От нее, как и от меня ушел муж, причем уже давно, несколько лет назад. Но поскольку ребенок у нее один, да и моложе она меня на пять лет, она никак не хочет смириться со статусом одинокой женщины и все пытается устроить семейную жизнь. Но каждый раз что-то идет не так, как задумывалось. Женька ненадолго впадает в депрессию, а потом с удвоенной энергией бросается на новые поиски.
— Жень, если хреново, приходи ко мне. Выпьем по рюмочке чая, может, отпустит.
— Не иронизируй. Я тут уже, между прочим, водки тяпнула. А легче не стало.
— С ума сошла? Пить в одиночку!
— Да пойми, годы проходят. Еще несколько лет — и все. Никто и не посмотрит на нас.
— Жень, что случилось-то?
— Да, этот Вася такой же, как все остальные. Козел.
— Какой Вася? Ты же с Виктором встречалась.
— А что — с Виктором? У Виктора — семья. Так, встречались раз в неделю. Для здоровья. А перспективы — никакой.
— Жень, ну ты же говорила, что он любит тебя. И тебе с ним хорошо.
— Говорит, что любит. Но жену не бросит. А то, что у нас с ним физиологически полная совместимость — ничего. Переживу. Мне нужен мой, понимаешь, только мой мужик. И на все время, а не раз в неделю. И Димке отец нужен.
— А что это за Вася?
— Козел, я же говорила.
— Жень, расшифровываю: откуда он взялся?
— Из автобуса.
— Ну ты даешь! А говоришь — никто не посмотрит. Ты, вон, в транспорте мужиков снимаешь!
— Ха, знаешь, как дело было? Еду я на работу. Утро. Все сонные, злые. Какой-то придурок протискивается за моей спиной и своим зонтиком цепляет меня за юбку. Так бы, может обошлось бы, но он же к выходу лез — его остановка. Он этот зонтик дергает, «молния» расползается, и юбка падает. И я стою в автобусе в куртке по пояс и в колготках. Хорошо, что в целых. А то я бы там и померла.
— Женька, класс! Как в анекдоте! И что?
— Что-что… Я заорала с перепугу. И тут вскакивает с ближнего сиденья роскошный мужик, стаскивает с себя шикарный кожаный плащ и набрасывает мне на плечи. А потом выводит меня из автобуса, ловит такси, и я еду на работу на такси.
— В мужском плаще?
— А что делать? Хочешь, чтоб меня уволили? Ты же знаешь, как у нас строго, хуже чем в тюрьме. И так еле успела.
— А юбка? Ты в чем на работе была?
— А юбку он подобрал, свернул и мне в сумку засунул. Я потом ее просто зашила нитками и день отходила. А он вечером приехал.
— Ты ему адрес дала?
— Ну, плащ же нужно было вернуть.
— И?
— И мы стали встречаться. Знаешь, что он мне сразу сказал? Что его мои ноги покорили. Я ж без юбки прямо перед его носом оказалась.
— Слушай, а он мне нравится. С твоих слов, конечно.
— Мне тоже понравился. Цветы, подарки… Он мне такими продуктами холодильник завалил — мы с Димкой отродясь таких не ели!
— Вот видишь — заботливый.
— Ага, заботливый. А по каким мы кабакам ходили! Самым крутым в городе!
— А чего ж он тогда, если такой крутой, в автобусе ездит?
— У него тачка как раз в тот день сломалась. Еще шутил, что в первый раз за столько лет сел в общественный транспорт, а там, оказывается, столько удовольствия можно получить от поездки! Если б знал, только так бы и ездил!
— А он кто, если такой крутой?
— Вот в том-то и дело. Вначале мне неловко было расспрашивать напрямую. Спрошу что-то, он отшутится, ну, я и замолкаю. А мне же надо знать, на что я могу рассчитывать, я ж уже планы строила. Ну, я и сказала ему вчера, что мы поженимся, а я о нем вообще ничего не знаю: ни где он работает, ни где живет. Даже фамилии не знаю.
— Постой, а как же вы вообще встречались?
— А он за мной к концу работы приезжал, и мы ехали куда-нибудь.
— А Димка?
— А что Димка? Димка большой уже, холодильник жратвой забит, голодным не останется. Опять же, благодаря Васе. Он же меня когда домой отвозил, мы по дороге в супермаркет заезжали, и он там накупал всего, что видел. Я вначале стеснялась, а потом сама стала нагребать, он же платит.
— Ой, Женька… Так, а теперь — что?
— А — все. Он распсиховался, когда я сказала про свадьбу. И сказал, что встречался со мной для души, что он женат, что от меня он такого не ждал, а теперь — все. Если я начинаю вынюхивать про него, то между нами все кончено. И ушел. Представляешь, прямо из кабака ушел! Бросил деньги на столик, и — все.
— А ты?
— А я прямо там за столиком разревелась. Расплатилась этими деньгами с официантом и поехала домой на автобусе.
— И что теперь?
— А теперь вот второй день пью водку и реву.
— Женька, дурочка ты. Это ж хорошо, что все так закончилось.
— Как — так?! Что — хорошо?!
— А если б ты к нему привыкла? А если б залетела? Что б ты тогда делала? Тебе нужны аборты? Слушай, а ты точно не залетела?
— Да это-то точно. Но ты б знала, как мне плохо! Дура я, понимаешь, дура! Ну зачем я полезла к нему с этими расспросами?!
— Дура. Точно — дура. Ты радуйся, что избавилась от него. Представь, какая он сволочь, если бросил тебя от одной только твоей попытки подойти поближе. Зачем тебе такой козел? Наплюй и забудь. И кончай реветь. Лучше приезжай ко мне.
— Да нет, я сейчас еще одну стопочку выпью и спать завалюсь. Что-то сил не осталось.
— Женька, кончай, сопьешься.
— Ни фига. Я просто лечусь так. Ладно, завтра позвоню. Когда отосплюсь. Пока.
Ту-ту-ту…
Вот дура. Что ж она бросается во всякие авантюры? А может, и правильно. Может, так и надо — активно разруливать жизнь, а не плыть по течению? Может, так и надо.