— Ну, ты даешь! Как же это вы ее так разворотили?
— А это вон тот красавец головкой мотнул!
— Ну, силен! Чистый теленок! А почему «тюльпанчик» ставить не хочешь? Сейчас все то, что ты купила, выбрасывают, а ставят «тюльпаны».
— Ну, достали! Да какая мне разница, что делают все! Мне — попроще и подешевле.
— Тю, да что Ж ты за женщина, если красоту не хочешь?
— Слушай, какая красота? Пес вон один раз лапкой двинет по ножке этого твоего «тюльпанчика», и — все, накрылся цветочек, одни мелкие кусочки остались. (Да и ведро для мытья полов, кроме как под раковиной, и приткнуть-то некуда. Оставшийся квадратный дециметр свободного пространства нужно оставить свободным, чтобы было куда, вылезая из ванны, ногу поставить).
— Эх, женщины, женщины… Хоть бы с мужем посоветовалась. Он у тебя, что, совсем безрукий, что ли?
— Ага. И без прочих частей тела — тоже. Нет у меня мужа. Потому тебя и вызвала. Сама-то я эту бандуру не поставлю.
— И че, совсем, что ли, не было мужика?
— Почему? Был. Слинял.
— А дети есть?
А то не видно?! Хотя бы по горе кроссовок в коридоре!
— Четверо.
— Сколько-сколько? Смеешься, да?
— Что значит — смеешься? Могу фотографии показать.
— И он, что, мужик твой, четверых детей бросил? Ну, козел!
— А ты сам подумай, что лучше: одна молодая жена или четверо вредных детей?
— А ты мне нравишься. Эх, не будь я женат!..
— Слушай, я польщена. Но мне раковина нужна.
— Да это мы запросто. Значит так, дрель у тебя есть?
— Нет.
— А цемент?
— Откуда? А зачем?
— Эх, бабы… Тебя как зовут?
Ну, если уж мы на «ты», прилагать отчество не полагается.
— Жанна.
— А я — Серега. Эх, Жанна, нельзя тебе без мужика. Пропадешь. У меня есть друг. Он сына вырастил, выучил, женил. Теперь один живет. Ему как раз такая, как ты, нужна. Я вас с ним познакомлю.
— Сереж, мне не нужен твой друг. Мне раковина нужна.
— Так, слушай сюда. Купишь килограмма два цемента, думаю, хватит. Дюбеля у тебя есть?
— Что?
— Вроде гвоздей. Чтоб кронштейны крепить. Купишь еще четыре дюбеля. Все остальное принесу с собой. Завтра и поставим.
— Как — завтра? Мне еще и завтра с работы отпрашиваться?
— Тебе раковина нужна?
— Хорошо-хорошо, завтра — так завтра.
— Значит, дуй на базар. Все купишь. А завтра с утречка и начнем.
Господи, ну почему я родилась женщиной?! Не приспособлена наша цивилизация для выживания одиноких лиц женского пола. Слово «цемент» я еще помнила. А вот второе… К мужикам больше не подойду. Еще раз выслушивать их издевки по поводу женского интеллекта — на сегодня сил у меня уже не осталось.
— Девушка, у вас есть эти, как их, очень похоже на слово «дембель»?
— Дюбеля?
— Да. Точно. Они. Есть?
— А какие вам нужны?
— А они разные бывают?
— Да. Вот, смотрите.
— Девушка, мне раковину повесить. Подскажите, какие надо.
— Не знаю. Тань, — крикнула она продавщице, стоящей за соседним прилавком. — Тань, не знаешь, чтоб раковину повесить, какие дюбеля надо?
— А я почем знаю? Я их в борщ не кидала! — хохотнула та.
— Так, а что делать-то?
— А ты у мужиков поспрошай. Они в этих делах шарят. А нам оно без надобности.
Не хочу — у мужиков! Хватит с меня мужиков.
— Девушка, давайте мне всех размеров по четыре штуки. Нет, лучше — по шесть. На всякий случай. Пусть лучше останутся.
— Правильно. Я тоже всегда так делаю, — поддержала меня продавщица. Как все-таки мы, женщины, понимаем друг друга! С полуслова.
— Жанна, приветствуем! Ну что, все купила? Волкодава, волкодава-то убери, а то, вон, Колян пугается.
За ухмыляющимся Серегой бочком протиснулся хиленький мужичонка в изгвазданной спецовке. Он, что, по улице в этом шел?
— Здрассти вам. А я — Николай Иванович.
— Жанна, во, это тот самый друг мой. Я тебе вчера про него говорил.
О, Господи! Вот только такого мне и не хватало!
— А вас, значит, Жанной зовут?
— Да.
— А меня, значит, Николай Иванычем. Я, значит, слесарем работаю в нашем ЖЭКе, — мужичонка шмыгнул носом, настраиваясь на беседу.
— Колян, слышь, дуй сюда, поддерживать будешь.
Колян пошел что-то поддерживать, а я отправилась на кухню — наемных работников полагается кормить. И я думаю, они вполне обойдутся традиционным обедом из трех блюд (борщ, второе и компот), чай, не в ресторан пришли.
Не успела я налить воды в кастрюлю, Колян снова просочился на кухню и продолжал распросы.
— А у вас, значит, деток четверо?
— Да.
— А можно поинтересоваться, какого возраста?
— Школьники.
— А я сыну уже дал образование. Теперь работает.
— Да? И кем? — Надо же вежливость проявить. Вон с какой гордостью говорит: «Я дал сыну образование». Небось цель жизни была у человека, теперь на законном основании хвалится направо и налево.
— Фрезеровщиком.
— Э… А что он закончил?
— Училище. Теперь на своих ногах, значит, стоит.
Да, действительно. Есть чем гордиться. Все-таки не сидит на отцовской шее, сам деньги зарабатывает. Только вот «дал образование» применительно к училищу — как-то не звучит. Это какие же неимоверные усилия были приложены отцом, чтобы заставить сына закончить ПТУ?! А, впрочем, что это я? Наш-то папенька хоть помнит, что у него есть дети, которым нужно получить это самое образование? И что у него вообще есть дети? Хотя об этом-то он должен вспоминать, по крайней мере, раз в месяц при получении зарплаты. Вот уж злится, наверное, каждый раз, глядя в графу «алименты»!
— А ваша жена?
— Я в разводе.
— Давно?
— Да, уже десять лет.
— И как же вы сына растили? Тяжело ведь мужчине одному.
— Нет, сын у жены остался.
— А что ж вы про образование-то говорили?
— Так я помогал им. Алименты всегда платил.
А, ну тогда — конечно. Еще бы. Только алименты, уважаемый, не ты платил, их из твоей зарплаты вычитали по решению суда. Сам бы ты много помог бедной женщине, как же! И мой бывший тоже потом будет гордо заливать окружающим: «Я дал всем своим детям образование! Вот какой я герой! Вот какой я замечательный отец!». Если, конечно, мне удастся выучить детей…
— А что же вы снова не женились?
— Да, вот, все женщины подходящей не было. Сейчас очень трудно найти подходящую женщину.
— Да? Почему же? (Я-то, как раз, знаю, что — наоборот).
— Да, вот, куда ни посмотри, или гулящие, или пьющие. А жена — она должна быть хозяйкой хорошей, чтобы, значит, очаг домашний содержать. И красивой должна быть, статной, чтоб приятно посмотреть было. И подержаться было б за что.
Ни-че-го себе. Сморчок-сморчком, сам плюгавенький, глазенки — красненькие, ногти — с пудом грязи, зубов передних нет, роба засаленная — роскошный мужчина! А туда же — женщины ему подходящей нет! Недостаточно статные, значит. А?! Хотя — все зависит от круга общения. От среды обитания, так сказать. Если бедолага не просыхает с утра до вечера (а судя по внешнему его виду — так оно и есть), то и приятели с приятельницами у него — такие же. А душа, видно, просит какой-то иной жизни, «чего-то большого и светлого…».
— Колян, ты где? Давай сюда, стену долбать будем.
Колян тихой мышкой растворился за дверью. А я стала думать о том, насколько относительна свобода выбора жизненного пути у человека. Вот попади этот Колян в другие стартовые условия, глядишь, и был бы уважаемой личностью. Вон и про образование пытался говорить, и про женскую порядочность. Или — попалась бы ему подходящая женщина… А какая женщина ему бы подошла?
Когда-то, начитавшись книжек по занимательной психологии, я развлекалась тем, что придумывала для знакомых, а лучше — малознакомых людей образ их идеальной второй половинки. А потом сравнивала с теми, кто находится рядом с ними в реальной жизни. Как редко, оказывается, совпадают в действительности образы идеального и реального партнеров. Но — что наполняло меня законной гордостью! — я правильно угадывала, каким именно должен быть этот идеал. Потому что в тех редких, надо признать, случаях совпадений, — это были действительно счастливые пары. Им было действительно хорошо рядом. И если они вдруг распадались (а жизнь — штука длинная и подбрасывает сюрпризы не только приятные, а все больше как раз наоборот) — плохо становилось обоим.
Так вот, счастливые пары составляются из похожих людей, привычных к одному укладу, с одними и теми же жизненными ценностями. В старину говаривали так: «Хоть за курицу — но со своей улицы». А очень любимая мной Дарья Донцова в одном из своих романов выразилась кратко и поразительно верно: «Семью надо составлять с тем человеком, который в детстве читал те же самые книги».
А если — не читал? Букварь и, там, школьные учебники — не в счет. Ну, тогда не обессудь. Даже если и удастся заполучить птицу из другой стаи, особой, а тем более долговременной радости тебе это не принесет. Что ни говори, гусю со свиньей сдружиться весьма и весьма проблематично. И не гарантия, что первым навострит лыжи в поисках нового счастья твой партнер. Вполне может быть, ты сам, первым, не выдержав непонимания, ринешься искать родственную душу.
Вот какая женщина нужна для счастья Коляну? Ну, судя по его внешнему виду, ему лет шестьдесят. Значит, ей должно быть не меньше пятидесяти. А может, он так выглядит от чрезмерного потребления горячительных напитков? Нет, все равно, ему нужна женщина солидного возраста, такая большая, толстая и спокойная. Она бы отмыла, приодела его, откормила наваристыми щами и пирожками домашними. А он бы пылесосил и выбивал ковры, чинил бы что-нибудь в доме. По вечерам они дружно смотрели бы телевизор, а по выходным ходили на рынок. Причем, деньгами распоряжалась бы она, а он носил — за ней сумки. А еще они купили бы дачу и ездили туда вместе…
Ах, как хорошо! Такая симпатичная картинка нарисовалась, что я непроизвольно принялась перебирать знакомых мне незамужних женщин старше пятидесяти лет в поисках подходящей кандидатуры. А что? Два человека нашли бы друг друга, устроили свою судьбу, были бы счастливы… Дело за малым: подобрать нужную женщину и познакомить ее с Коляном.