Какие «гости»? Ее что, кто-то приглашал? Что он несет? И потом, что значит — «к нам»?!
— Согласитесь, контакт родителей с учителем очень важен для нормального процесса развития ребенка, — голливудская улыбка. — Не так ли?
Элеонора кивает. Значит, согласна с контактом. Вид у нее сейчас, как у завороженного кролика. А я ее еще когда-то «жар-птицей» называла! Впрочем, и я сейчас от того же кролика не очень отличаюсь.
— Знаете, меня очень беспокоит в последнее время состояние Антоши. Он — тонкий, впечатлительный мальчик, перенесший не так давно серьезную психологическую травму. Это не могло не сказаться на здоровье ребенка. Он стал очень беспокойным, нарушился сон. А в последнее время он стал отказываться идти в школу.
— Я пришла…
— Подождите, я не закончил. Вы же понимаете, это очень настораживающий фактор. Конечно, логично предположить, что некоторую антипатию к учебному заведению могла вызвать замена педагога. Антоша очень любил прежнюю учительницу. А тут на маленького ребенка навалились сразу две стрессовые ситуации: уход из семьи родного отца (я думаю, вы, как классный руководитель, должны быть в курсе личных дел учеников) и уход любимой учительницы. Маленькому человечку трудно справиться с подобной ситуацией в одиночку.
— Я хотела…
— Я понимаю, вы — молодой педагог. Но меня заверили — вы уж простите, я побеседовал с некоторыми людьми, но вы же понимаете: ничего нет дороже здоровья ребенка, как физического, так и психического — так вот, меня заверили, что дочь Павла Васильевича просто не может быть недостаточно компетентным специалистом. Да и рейтинг школы… Мне посоветовали пока не менять школу, тем более что трое детей отучились здесь и никаких нареканий с нашей стороны ни по какому вопросу никогда не возникало. Так вот, Александр Степанович (это первый помощник мэра по учебно-воспитательным вопросам) пообещал, конечно, подобрать наилучший вариант, в смысле учебного заведения. Но это — в случае необходимости, вы же понимаете.
— А вы что, знакомы…
— С Александром Степановичем? Да, конечно, по роду своей работы я вынужден общаться с административными работниками достаточно высокого уровня, но речь у нас не об этом, не так ли? Конечно, все мы, прежде всего, стараемся дать детям первоклассное образование. Кстати, я просил бы вас обратить внимание: у Антоши в последнее время понизилась успеваемость. Но поскольку я лично контролирую уровень его знаний, могу вас уверить — он значительно выше требуемого. Я надеюсь, вы разберетесь с этим недоразумением. Конечно, может, мне и не стоило акцентировать ваше внимание на этом, — Жанночка считает, — кивок в мою сторону, — что человек с детства должен сам учиться преодолевать любые препятствия, но я думаю, препятствий в их жизни будет и так предостаточно, незачем создавать дополнительные трудности. Думаю, мы с вами — единомышленники в этом вопросе, так ведь? Да что я — все о своих проблемах? Расскажите, как вам работается? Вячеслав Михайлович — замечательный человек, сколотил великолепную команду. Вас хорошо приняли?
— Д-да…
Если у Элеоноры и были нарекания, она явно растерялась под Вениным напором. Самое интересное, он вел себя так, словно, пожалуйся она сейчас на плохое к себе отношение, он лично, в приватной беседе, пожурил бы директора школы за то, что тот недостаточно внимательно относится к молодым кадрам. Да еще — таким ценным.
— Но вы же понимаете, что нельзя останавливаться на достигнутом. Вы молоды, умны, у вас замечательная стартовая база. Вам нужно подумать о диссертации. Вы не задумывались еще над этим вопросом? Поверьте, вам нужно поступать в аспирантуру. Защитите кандидатскую, а там — и докторскую. Такая очаровательная девушка — и доктор наук! Это замечательно! Представляете, какие перспективы перед вами откроются?! Нет-нет, вам обязательно нужно немедленно этим заняться! Не стоит терять время.
— Вениамин Львович, чай? — Вовка с самым благообразным выражением на лице, всунулся в комнату. Мне даже показалось, что сейчас он расшаркается перед Вениамином. Но тут громко залаял проснувшийся Лорд, и очарование момента было разрушено.
— Нет-нет, мне пора, — Элеонора вскочила на ноги и двинула было к выходу, но вдруг жалобно посмотрела на Вениамина. — Проводите меня, пожалуйста. Я вашей собаки боюсь.
— Конечно-конечно. Володя, придержи, пожалуйста, Лорда. Элеонора Павловна собралась уходить.
— Как, уже? — Вовкина физиономия выражала неподдельную грусть. — А как же чай?
— Мне пора! — Элеоноре действительно, видно, хотелось поскорее покинуть наш дом и как-то привести свои мысли в порядок, поскольку визит пошел явно не по ожидаемой ею дорожке.
— Жаль. Жаль, но ничего не поделаешь. — Вениамин, поддерживая даму под локоток, галантно проводил ее по трем метрам нашего коридора. — Большой привет Павлу Васильевичу от Александра Алексеевича, он его очень высоко ценит. А теперь я расскажу, какое очаровательное создание — его дочь. Замечательная, замечательная девушка! Всего хорошего, дорогая. Не забудьте, пожалуйста, о чем мы с вами говорили.
Впихнув даму в подъехавший, наконец, лифт, Вениамин крикнул в закрывающиеся двери:
— Было очень, очень приятно с вами познакомиться!
И, ликующий, ввалился в прихожую.
— Yes! — хором завопили детки. — Венька, ты — гений! Вышло!
— А я? — обезьянничал Вовка. — Кушать подано. Чаю не желаете?
— А Шопенгауэра слабо конспектировать? Для тебя «кушать подано» — потолок, — подпрыгивала Ксюшка. — Венька, давай твоего философа читать!
Ксюшка с разбегу прыгнула Вениамину на шею. Вовка, заорав:
— Ах, так? Потолок, да? Сама ты — дура! — ринулся на Ксюшу. И вся эта куча мала свалилась на мирно ожидающего, когда его выведут во двор, Лорда. Жалобно тявкнув с перепугу, он тут же сделал лужу и, поднапрягшись, выскользнул из-под свалившихся на него визжащих оболтусов. Лужа была большой. Хватило на всех троих.
Когда они, примоченные, ароматизированные, и кто что вопящие, наконец, угомонились, дошла очередь и до меня:
— Веня, а вы — кто?
А то приходит к тебе в дом человек, даже живет иногда, вот как сейчас, спит на полу под диваном, вымазывается в собачьей луже, ты с ним ругаешься, а он окажется каким-нибудь помощником губернатора или кем-то в этом роде…
— Веник — гений! — и в голову гения полетела диванная подушка, тот еле успел поймать ее. Но — успел.
— Я? В каком смысле?
— Вы где работаете?
— В техбюро. На радиозаводе. А что?
— А как же вы по работе с этими — всеми — встречаетесь?
— С кем?
— Ну, там, в мэрии, вы же говорили…
— А Вы, что, поверили? Да ни с кем я не встречался никогда.
— А откуда же Вы их знаете? Александр Степанович, Алексей Александрович… Или как их там?
— Вот! Видите? Вы уже забыли, как правильно. А что я говорил?! — Вениамин с торжеством глянул на Вовку. — А у нее, пока она домой дойдет, вообще все перемешается: то ли Алексей, то ли Александр, а может, и вообще — Анатолий. А народу там много, явно кто-то с подходящим именем найдется.
— То есть вы — наобум?
— Нет, зачем — наобум? Совсем наобум — нельзя, можно проколоться. Это элементарно: я заехал в мэрию, якобы записаться на прием, и заодно уточнил имена-отчества крупных чиновников. Несколько имен заучить нетрудно. Так что, даже если у нее память хорошая, — все совпадет.
— А ее отец?
— Еще проще. Звоню в облоно, представляюсь журналистом, узнаю у секретарши имя-отчество, заодно, уточняю, действительно ли у него дочь Элеонора и правда ли, что она работает в таком-то лицее. Секретарши о боссах знают все.
— Веня, а как вам это все…
— В голову пришло? Вы что, детективов не читаете?
— А если до нее дойдет, что все это — лажа? Тогда что?
— Как дойдет? Она меня не знает. Ни должности, ни фамилии. Ну, передаст она своему папе привет от какого-то Вениамина Львовича… Да мало ли у того папы знакомых? Вы меня знаете — и то поверили. Что про нее говорить?
— Да все равно, как-то все это…
— Мам, да перестань ты… — не выдержала Ксюшка. — Веник молодец, он хоть в чем-то неправду сказал? Сказал, что кто-то кого-то высоко ценит? Так они все друг друга ценят. Привет кому-то от кого-то передал? А что — кто-то из них отказался бы? Вячеслав наш — замечательный? Так и ты то же самое сказать можешь! Веник же не говорил, что он с ним по субботам обедает! Мам, все — класс! А как он ей лапшу про диссертацию впаривал?! А она ушки развесила!..
— Слушайте, не нравится мне это все равно.
— Да ну тебя. Вечно тебе все не так. А вы представляете, какой облом для папиковой жены? Да и для него самого! Он нас бросил, а у нас — так круто!!!
— Ксюш-ка! Да ничего у нас не круто! Вранье все это. А у нас — хуже, чем не круто, у нас все — просто отвратительно.
— Ну, и что у нас такого плохого? Подумаешь, денег меньше, чем у других, ну и что? А так, нормально. А ты — вечно всем настроение портишь. Веник, пошли чай пить.
— Не Веник, а — Вениамин Львович, — чопорно заявил Вениамин, за что и получил тут же подушкой по голове.
Им всем весело, что ж мне-то так плохо? Ведь, если разобраться, действительно, ничего плохого не случилось. Даже — наоборот. Потенциально опасная ситуация разрулилась, похоже, в нашу пользу. Пусть — на некоторое время, но все-таки… И благодаря кому? Ну, кто б мог подумать! Кто б мог подумать, что этот — как бы его помягче назвать? — недотепа сможет так преобразиться?! Как он держался! А каков тон? Это что — дремлющие актерские задатки пробудились? Или он — такой на самом деле? А до этого только придуривался, строил из себя застенчивого. Зачем? Какая ему от этого выгода?
И чего ты пристала к человеку? До сих пор от общения с ним выгода выпадала только тебе. Ну — нам. Один ремонт вон чего стоит. Сидишь теперь в чистой, красивой квартире. Приятно? Конечно, приятно. Крыса пока нейтрализована? Да. Пока она переварит полученную информацию — какое-то время пройдет. А может, и вообще, поверит всей этой чепухе и решит не связываться. А что? Вполне может быть.