И вот что вырисовалось: все, как на подбор, «золушки», попав в сложные обстоятельства, вдруг оказывались обладательницами незаурядных талантов. Даже если прежде за собой ничего такого они не замечали. Экстремальные жизненные ситуации, нежданно свалившиеся на головы бедных девушек, действовали, видимо, в качестве детонаторов, мощным взрывом высвобождая дремавшие доселе невесть где способности к пению, актерству, писанию пьес, романов и картин. Или все эти дамочки оказывались классными переводчицами, неслабо зарабатывающими себе на бутерброды с маслом и икоркой, или, еще круче, — бизнесвуменшами, что, опять же, требовало от героини незаурядных способностей. Да и внешними данными «золушки», как правило, были не обижены. Так что счастье в виде героя-любимого (не — любовника, а — любимого) с финальным маршем Мендельсона сваливалось в их руки вполне заслуженно и обоснованно. Кому же, как не им?!
А нам — простеньким да сереньким — нам-то что?! Куда нам деваться, где искать счастья в нашей жизни?! Если жизнь эта состоит из жестко спрессованных бытовых обязанностей и проходит, в основном, на кухне, с отдыхом, как рекомендуют умные психологи, в качестве перемены занятий — с мытья посуды на мытье полов или стирку белья.
Ну нет у меня никаких талантов: не умею ни стихов сочинять, ни петь, ни даже шить, как «просто Марии».
Может, что-нибудь могло бы получиться и из меня, но это — при условии полного сосредоточения сил и воли на предмете своей деятельности (говорят, половину олимпийских чемпионов в детстве собирались отчислить из секций по причине полного отсутствия данных, но детки своей настойчивостью и фанатичным трудом совершали чудеса, прорываясь вперед, обходя, обставляя своих одаренных, но «негорящих», скажем так, соперников). Все это хорошо в детстве и юности, когда у тебя развязаны руки и ты сам себе хозяин.
Девочки, не спешите замуж хотя бы лет до пятидесяти! Иначе все ваши страстные намерения вырваться из жизненной рутины будут заканчиваться одинаково — возгласом с порога:
— Мам, привет, а что у нас есть поесть?!
— Мы уже погуляли. — В прихожую ввалились довольные жизнью и друг другом, оба в грязи чуть не по пояс, Вовка с Лордом. Интересно, кого первого загонять в ванну?
— А что это за тип тут у нас сидел с тобой?
Понятно, подросший сынок бдительно охраняет от посторонних мужчин свою территорию и мою честь заодно.
— Специалист по фэн-шуй.
— По чему?
— По фэн-шуй. Тетя Люда прислала. И не делай вид, что не в курсе предмета. Ты у меня — ребенок образованный.
Образованный ребенок, прикинув что-то в уме, тут же сделал полезные выводы:
— Так пусть он, раз специалист, нам ремонт и закончит. Обои-то он умеет клеить?
— Ну, свинтус! — от подобной наглости у меня даже дыхание перехватило. — Вот обои как раз ты мне наклеишь в ближайшие выходные. Можешь всю неделю на газетах тренироваться. А сейчас — мой руки и марш на кухню.
Мой старшенький мальчик — сокровище, о котором следует рассказать особо.
Насколько с детства мне нравилось имя Владимир, настолько я всю жизнь терпеть не могла имени Вова. Поэтому, согласившись с желанием мужа назвать сына Володей, я выставила требование: никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за что, под угрозой немедленного развода (а в те приснопамятные времена мой, еще не ставший бывшим, муж пока еще любил меня) не называть моего ребенка Вовочкой. Клятва была торжественно дана, и голубоглазое, азартно сосущее соску, существо получило гордое имя Владимир — «владетель мира».
Щас! Володей мое сокровище оставалось до тех пор, пока лежало в пеленках. Едва научившись переворачиваться, этот ребенок норовил при первой же возможности оказаться на краю дивана или кровати, а еще лучше — свалиться с него. А уж когда пополз!.. Кричать «Володя» просто не было времени — слишком уж длинное это слово!
Я дольше всех сопротивлялась ненавистному имени. Лет до трех. А потом — сдалась. У меня рос «чертенок с пушистым хвостом», вождь краснокожих, классический — Вовка. Вовка — однозначно. Его энергии, пущенной на мирные цели, хватило бы на обогрев небольшого районного центра. Вся беда в том, что именно на мирные цели мое сокровище не выделяло ни ватта, ни джоуля. В таких случаях он предпочитал администрирование, то есть переваливал свои обязанности на других, изображая при этом чуть ли не благодетеля. Помните, как Том Сойер красил забор? Вот Вовка ухитрялся проделывать все это не менее талантливо. Самое интересное, что подобным манипулированием он умудрялся наживать себе исключительно друзей. На него никто никогда не обижался.
Но все должно иметь свои границы. Поэтому представьте себе мое состояние, когда через несколько дней, придя с работы домой, я обнаружила двух специалистов (по фэн-шуй и по манипулированию), мирно попивающих у нас на кухне чаек вместе с оставшимися со вчерашнего ужина котлетами в качестве бутербродов.
— Ма, так мы договорились! Веник нам ремонт делает! И причем — бесплатно! Мы только материалы покупаем! Класс?! Наконец-то как люди жить начнем!
— Какой веник?
— Вениамин. Вень, ну скажи ей, видишь, не догоняет!
Гость вскочил:
— Жанна Валерьевна, вы не думайте, я… Нет, я бы, конечно, и сам, но у меня сейчас временные материальные затруднения, поэтому я просто не потяну… Нет, клей там я еще куплю, ну, обои, только не слишком дорогие, а так…
— Вень, да успокойся ты. Мам, ты чего молчишь? Скажи человеку!
— Какой клей?! Какие обои?! Что покупать? Вы что, с ума сдвинулись? Оба? Ты почему его «веником» называешь? Ты его по имени-отчеству звать должен! А вы почему его слушаете?! Что еще за чушь?! Это же надо додуматься только! И речи быть не может!
— Мам, успокойся. Сами мы никогда ничего не доделаем, ты ж знаешь, а Веник согласен, просто так. Ладно — Вениамин Львович. Вень, ну скажи ты ей!
Я молча повернулась и ушла в другую комнату. Не хватало нам семейных разборок в присутствии посторонних лиц! Вот негодяй, а? Мало того, не забыл тут же этой идиотской идеи (а их у него в голове ежеминутно по миллиарду рождается!), так еще и не поленился — довел до логического конца. И где он этого Вениамина нашел?! К Людке, наверное, бегал. Не постеснялся. Ха, Вовка — и постеснялся! «Две вещи несовместные»! Как гений и злодейство. Интересно, Вовка — это гений или все-таки злодейство?
А ЕСТЬ-ТО ХОЧЕТСЯ!
Из кухни доносился хохот и какая-то мешанина из «потоков Ци», «зеркал Багуа» и «долбанутых виндовсов». Эти двое явно нашли друг друга и будут сидеть на моей кухне, пока их не выгонишь. А я сейчас умру, если не выпью кофе, а если не начну немедленно варить суп — все останутся без ужина. В конце концов, это — мой дом, а я тут прячусь от этого Веника, непонятно почему. Надо же — Веник!
— Так, товарищи, — я решительно вошла на кухню, — хотите общаться — отправляйтесь в комнату. А мне здесь готовить надо.
Вениамин тут же вскочил:
— Да, да, я ухожу, извините!
Нет, надо же: как легко от него, оказывается, избавиться, у меня уже опыт определенный появляется. Достаточно одной фразы, и он готов испариться, причем, с извинениями за причиненные неудобства. Правда, потом снова возникает. Ну, на этот раз его Вовка где-то откопал. Вот паршивец!
Паршивец дулся на меня весь вечер, причем завербовал в союзники и сестер, и даже младшего Антошку, который во всех случаях жизни однозначно оказывался на моей стороне. Это понятно: малыш еще не дорос до переходного возраста, и мама пока является для него и авторитетом, и оплотом, твердыней-крепостью в окружающем мире. Интересно, чем же этот интриган Тошку-то купил? Явно каким-то новым диском.
Тошенька у меня — дитя своего века (двадцать первого), виртуальный мальчик, от компьютера в кровать ночью приходится оттаскивать его в буквальном смысле за уши. Ну, если не за уши (ушек ребенкиных все-таки жалко), то за шкирку. А он упирается всеми четырьмя и вопит: «Сейчас, сейчас, я уже почти уровень прошел, я сам все закрою, вы мне все испортите!».
Во всем остальном — это милый и пока еще сговорчивый ребенок, который до сих пор меня не предавал, мы с ним всегда выступали единым фронтом. А тут даже это мое солнышко, мечтательно глядя внутрь себя, подтягивало вслед за братом:
— Мам, а чего плохого, если нам кто-то ремонт делать поможет? Не за деньги же!
С некоторых пор материальный вопрос стал для моих детей одним из определяющих. Плохо это или хорошо — не знаю, но в нашей ситуации иначе нельзя.
— Слушайте, я миллион раз вам говорила, что бесплатно ничего не бывает. Каждый труд должен быть оплачен. Иначе просто никто ничего не будет делать. Не захочет.
— А если он хочет?
— Тогда нужно выяснить, зачем ему это надо!
А в самом деле, зачем? Вдруг он аферист какой-то и ищет возможность проникнуть к нам в квартиру. Зачем? Уж у нас-то точно взять нечего. Кроме детей. Старенький компьютер, каких уже и нету нигде, разве что в музее (Вовка, правда, менял что-то, добавлял память, но сейчас грустно заявляет, что больше выжать из нашего компьютера нечего), да не менее архаичный телевизор… А если кто, по дурости и наивности, рискнет умыкнуть моих детей — вернет через полчаса с доплатой.
— Слушай, солнце, а тебе-то зачем это надо? Ты ведь этого типа и в глаза не видел. А от ремонта неприятности тебе меньше всех грозят.
— А Вовка сказал, что у него анимация есть и он покажет, — в черных глазенках Тошки замерцали огоньки вожделения.
Все ясно. Как я и предполагала. Вырастила себе надежду, опору и защитников на старость. Что там чечевичная похлебка — там речь все-таки о голоде велась! — за компьютерную феньку продадут родную мать с потрохами и не поморщатся!
Когда назавтра, подходя к подъезду, я обнаружила на лавочке Вениамина, я уже и не удивилась — стала привыкать. Как же дальше-то жить буду, когда разоблачу этого афериста? Явно будет чего-то не хватать! Кстати, насчет разоблачения: опять не позвонила Людке, за вчерашними разборками с «пятой колонной» в лице собственных детей это совсем вылетело из головы.