— Есть оружие?
Вернувшаяся с плазмерами Аврора бросила один Калерии. Женщина проверила заряд — и довольно улыбну-лась.
— А откуда ты знаешь, что Сарн… во-от как…
Аврора натянула скафандр Сарна и поморщилась. Великоват. Но лучше, чем ничего. Лерке он вообще будет не в тему — Сарн не отличался высоким ростом… Калерия застыла над трупом своего мучителя. И на красивом лице быстро сменялись вы-ражения…
Радость.
Досада.
Недоверие?
Страх?..
— кто ты такая!?
Аврора защелкнула последний магнит — и обернулась.
Калерия умело направляла на нее плазмер.
— Ты что — сдурела?
— Нет. Ты не простой инженер, так? Русский флот, Сарн… кто ты?
Аврора наморщила нос. Ладно. Снимем еще один слой тайны. Хорошая вещь — луковица, ее долго чистить можно.
— Аврора Варина. Капитан разведки. Еще что-то хочешь услышать?
— Чьей разведки?
— А вот это мое дело. Можешь выстрелить. Хочешь?
Калерия опустила плазмер дулом к полу.
— Сука. Электронщик долбанный!
— Гав. Гав.
— Что ты хочешь сделать?
— Эрасмиус Гризмер.
— Рехнулась?
Калерии не надо было долго растолковывать.
— А ты не понимаешь? Он сбежит! Наверняка сбежит!
— Ты рассчитываешь, что две бабы…
— На Сарна и одной хватило.
— Сарн не ждал от тебя нападения.
— Эрасмиус тоже не ждет.
— Дура.
— Ты со мной?
— Две дуры.
***
Но Эрасмиус ждал.
Когда по базе понесся вой сирен тревоги, ученый не стал долго размышлять. Инстинкт травленого волка ни разу не подводил мужчину.
Эрасмиус просто покидал в выращенный крейсер самое ценное — разработки, несколько компьютеров, образ-цы — и еще раз оглядел лабораторию.
Жаль.
Образцы весьма интересны. Особенно этот — Эрасмиус покосился на Иридину Видрасе, роды должны были начаться со дня на день — и ребенок мог вырасти… отдать, что ли, приказ стимулировать искусственные ро-ды?
На лице ученого появилась улыбка, от которой в истерическом припадке забился бы целый женский мона-стырь.
Почему бы нет? Ребенок почти развился. Лучше бы довести дело до конца, но и так будет интересно пона-блюдать… своего рода эксперимент — что будут делать с таким существом…
Зародышевый пузырь послушно зашевелился. Ему надо было стравить околоплодную жидкость, убрать тя-жи, через которые к ребенку поступали нужные вещества, впрыснуть в кровь женщины стимуляторы…
Эрасмиус несколько секунд размышлял… это недолго, да. Но если ли у него это время?
Своя шкура дороже. А инстинкт кричит, буквально раздирает душу истошным воплем, что надо НАДО ухо-дить… и надо его послушаться.
Эрасмиус еще раз оглядел лабораторию — и вышел вон.
Через три дня активизируется система самоуничтожения. А этого ребенка он потом найдет. Обязательно най-дет. Это будет интересный опыт…
Когда Аврора и Калерия ворвались в лабораторию — крейсер Эрасмиуса уже отстыковался от станции. За се-бя ученый не боялся. Его корабль полностью имитировал астероид своим внешним видом и мог уйти в ги-перпространство практически с места, без разгона. А там — лови его сколько угодно.
А в луже околоплодных вод на полу корчилась и хрипела Иридина Видрасе.
Роды начались.
***
Аврора смотрела на тело, извивающееся в луже розовой слизи и какой-то прозрачной жидкости — и ей стано-вилось тошно.
— Лера, ты здесь можешь побыть?
— С ней?
— Да. Я буду у входа в лабораторию. Прикрою вас, если что.
— Кажется, у нее роды. Я их принимать не умею.
— Я тоже. Но я здорова, физически сейчас сильнее тебя, у меня есть скафандр, и случись что… здесь ведь лазарет с пиратами рядом, могут вломиться… Ты справишься?
Калерии вообще не хотелось быть здесь. Но — куда деваться. И… ей почему-то было безумно жалко Дину.
— Иди. Я постараюсь помочь ей.
Аврора кивнула и выскользнула за дверь. Этот коридор она удержит. Что бы ни происходило.
***
Когда раздались выстрелы, лежащие в лазарете шесть пиратов, встрепенулись.
— что происходит?
— Где это?
— Нападение?
Только Маки догадался включить транслятор. И стены лазарета едва не покраснели от взрыва брани.
Пираты вполне оценили флот Российской империи, выходящий из гиперпространства в боевом порядке. И чертову прорву истребителей. И крейсера, эсминцы, фрегаты… короче — кому тут жить надоело?
Пиратам точно не надоело.
Но и в бой не хотелось. Там более в безнадежный. Десант России в некоторых случаях пленных не брал. И с пиратами переговоров не вел… почти никогда, только если…
— Доктор, — родил один мысль.
— Почему нет? Если мы его возьмем — нам точно сроки скостят.
— А он оружия сроду не держал… сам говорил…
Вообще-то Эрасмиус Гризмер говорил, что лучшее оружие — это разум, а применять что-либо другое просто недостойно. Но пиратам было не до таких тонкостей. И они точно не знали, что по одному слову Эрасмиуса на них обрушится вся лаборатория.
Они просто увидели возможность спасти свои шкуры. И не хотели ее упускать.
Они не знали, что Эрасмиус сбежал, что в лаборатории только три женщины…
Зато у них было оружие. Скафандров, правда, не было, но — куда деваться.
Крыса, чтобы спасти свою шкуру, способна на самые отчаянные поступки.
***
Калерия вздохнула.
Первым делом она отложила недалеко плазмер — и перетащила Иридину на местечко посуше. Поискала что-нибудь острое. Роды она узнала безошибочно. Схватки шли быстро и резко. Словно тело женщины собира-лось пройти весь родовой цикл за десять минут.
Дина стонала и мотала головой. Все тело женщины было испещрено чем-то вроде алых точек. Ранок? Или?
Калерия не знала, что именно такие следы оставили отпавшие тяжи. Она вообще ничего не понимала, кроме того, что Дина без сознания, а роды, похоже, будут прямо здесь и сейчас.
Голубые глаза Иридины резко распахнулись.
Сначала в них метался ужас и боль. Но потом, постепенно она узнала Калерию. Ужас уходил из голубых глаз.
— Тихо, девочка, тихо, — успокаивающе заговорила Калерия, устраивая поудобнее голову Дины. — Все будет хорошо.
— П…и…ть… — разлепила губы женщина.
Калерия чертыхнулась и поискала глазами ближайший источник воды. Нашла бутылку на столе, отхлебну-ла… вино?
А, почему бы нет?
Дина пила жадно, захлебываясь…
— Сарн мертв. Мы его убили, — тихо рассказывала Калерия. — Черный доктор сбежал. А ты беременна. Скоро у тебя родится ребенок…
Дина всхлипнула.
Она ничего не помнила из своего пребывания в пузыре. Беременность просто выпала из ее памяти. Эрасмиу-су нужен был инкубатор — и он держал Дину в состоянии полукомы. Зачем ей нервничать, пытаться что-то сделать, да вообще — зачем инкубатору — разум? Выключить — и довольно. Да и… побочный вариант — безу-мие — нельзя было исключать. Зачем тратить лишнее время на купирование приступов сумасшествия? Мате-ри лучше выкармливать ребенка и делать это в здравом уме. Или в полубессознательном состоянии.
Ученый был практичен до крайности.
Вот если бы ему нужно было для дела содрать с Дины шкуру, медленно посыпая ее солью — он бы так и сде-лал. А не надо — так зачем зря мучить?
— Ребенок?
— Ну да. Так что расслабься и не сопротивляйся. Это все быстро закончится.
Дина посмотрела на свой живот.
— ребенок… так странно…
— Ничего, девочка. Все будет хорошо. Я рядом с тобой — так что все страшное кончилось.
И опровергая ее слова, из коридора донеслись выстрелы.
***
Аврора притаилась за выступом стены. Плазмер приятно оттягивал руку.
Коридор в этом месте очень удобно изгибался. Пират отвел Эрасмиусу место в самом дальнем углу станции — рядом с обшивкой чтобы тот мог курировать часть проектов в открытом космосе. И рядом размещался лазарет. Чтобы доктору было далеко не ходить.
Сейчас это играло против женщины. Потому как пиратов там лежало человек пять. И все они… ну не в битву ведь кинутся?
Разумеется, нет. А вот попробовать тряхнуть доктора на предмет какого-нибудь чуда — запросто.
Скорее бы появились свои. Но… на чудо надейся, а сама лапками греби. Жаль, Черный доктор ускользнул. Если его нет в лаборатории…
Аврора не питала никаких иллюзий. Такие твари, как Эрасмиус Гризмер из лавы сухими выходят. И даже не поджаренными.
Первый пират появился минут через пятнадцать.
Простучали по коридору подошвы ботинок. И из-за поворота показалась грузная фигура.
Аврора не стала тратить время, выясняя, кто идет. Эту тварь она помнила еще с налета на крейсер. Уж что другое, а память у шпионки была великолепная.
Плазмер в руке выплюнул раскаленный сгусток — и на пол опустилось нечто обугленное воняющее горелым мясом.
Аврора покривила губы.
Собаке собачья смерть. Батарея заряжена на полную. Так что ей хватит минут на сорок серьезного боя. А по-том… а какая разница?
Она никого не пропустит!
Кончатся заряды — руками будет убивать.
Зубами грызть.
Клянусь, назад ни шагу скорей я мертвый сам
На эту землю лягу, чем эту землю сдам…
Старая песня крутилась в голове. С этими словами легионеры Русины уже много лет шли в бой. В разведку. На смерть.
И Аврора знала — она не уйдет. Не пропустит врага к измученной Калерии и рожающей беспомощной Дине. Это — ее люди. Ее подруги.
Это — просто её!
Сейчас это те, кто стоит за ее спиной. И уйти она не сможет. Иначе…
Суровой меркой мерьте позор моей вины.
Пусть покарает смертью меня закон войны…[6]Аврора прищурилась — и ошпарила плазмой следующего пирата. А нечего тут бегать нервировать женщин. Ухмыльнулась так, что увидь это Эрасмиус — точно оценил бы. Холодно. Зло. Бесшабашно.
Интересно, сколько пиратов она сегодня отправит в могилу? Хорошо бы штук двадцать? За все приятное!