Я люблю тебя, потому что ты готова сделать все, чтобы помочь другим.
Я вытащила другой листок, знакомый узкий почерк с наклоном.
Я люблю ямочку на твоей правой щеке, когда ты улыбаешься во весь рот.
Я прочла все сто записок, складывая их по одной обратно в шкатулку. Там были очень важные – Я люблю тебя за то, как ты всегда ищешь в других людях хорошее – и глупенькие: Я люблю тебя, потому что, смеясь от души, ты складываешься пополам.
Были написанные по особому случаю: Я люблю тебя за то, что ты переехала к маме на две недели, когда она сломала руку. Я люблю тебя за то, что в восьмом классе ты не ушла из софтбола, хотя мяч угодил тебе в лицо и сломал нос.
Больше всего меня растрогала записка, которую я прочла последней. Я люблю тебя и хочу, чтобы у нас были дети: ты будешь замечательной матерью.
К тому времени, как я вернула все записки в шкатулку, а ее в картонную коробку, где она хранилась, лицо у меня было мокро от слез. Я придвинула стул, залезла, приподнялась на цыпочки и задвинула коробку на верхнюю полку шкафа, как можно дальше. Послышался глухой звук, словно коробка с чем-то столкнулась, и в следующее мгновение оттуда выкатился и упал на пол серебряный доллар.
Мгновение я немо глядела на него, потом слезла со стула и подобрала. Все монеты, кроме той, что я носила на цепочке, я отдала после смерти Патрика Джоан, ведь это ее семейная традиция. Откуда же взялся этот? Не важно: серебряные доллары приносят удачу, и этот, упавший практически с неба, для меня – добрый знак: я все делаю правильно.
Последние сомнения в том, что это знак, рассеялись в следующую минуту: зазвонил телефон. Я спрятала доллар в карман и побежала на кухню. Телефон заливался, на экране высветился номер Эндрю.
– Прости меня, пожалуйста, – заговорил он, не дав мне даже поздороваться. Словно он долго готовил эту речь и спешил отбарабанить ее до конца. – Я подумал: ты была права. Я реагировал автоматически, потому что это типичная ситуация, но ты же вовсе не типичный случай, верно? Я тебе верю, раз ты говоришь, что ты готова, значит, так и есть. Ты будешь хорошей матерью для Элли – или для другого ребенка, как получится.
– Правда? – прошептала я, чувствуя, как трепещет сердце. И, сунув руку в карман, нащупала свой счастливый доллар.
– Правда, – уверенно подтвердил Эндрю. – Я уже дал ход твоим бумагам. Ты должна подать официальную заявку – я пришлю ее тебе факсом, – и я записал тебя на интенсивные курсы для приемных родителей и попросил коллегу как можно скорее провести инспекцию жилья. Все равно понадобится минимум пять-шесть недель, – и то потому, что я потянул за все ниточки. Обычно процесс растягивается на несколько месяцев, но я тоже хочу, чтобы ты могла забрать Элли, если это будет возможно.
– Не знаю, что сказать, – прошептала я.
Он кашлянул.
– Я дал тебе личную рекомендацию, но нужно еще две. Может быть, подпишут сестра и твоя подруга Джина, с которой ты была тогда в ресторане? Любые два человека, кто давно с тобой знаком и поручится за тебя. Сделай все это, и если ты можешь в ближайшие пять с половиной недель выделить на курсы три часа вечером по вторникам и пятницам, то вперед.
– Эндрю! – задохнулась я. – Не знаю, как тебя и благодарить…
– Не за что меня благодарить. Это я должен извиниться перед тобой. Ты делаешь именно то, что пытаюсь сделать я: ты хочешь сделать жизнь этого ребенка лучше. Зря я в тебе сомневался. Ты станешь замечательной приемной матерью. Так что, если ты сможешь сегодня заглянуть на работу, я перешлю туда факсом все бумаги, идет?
– Уже бегу.
– Отлично. Уверен, все получится, Кейт.
Я крепко зажмурилась и ответила с улыбкой:
– И я уверена. Спасибо.
Через полтора часа, возвращаясь с работы (заполнить все документы и отправить их факсом обратно Эндрю мне удалось быстро), я сделала крюк, прошла вдоль Ист-Ривер и выбросила найденный в кладовке серебряный доллар, вернув свою удачу во вселенную, как всегда поступал Патрик.
На следующий день я заехала к Сьюзен – рассказать ей про Элли и мое решение и попросить ее поручительства. Слушая меня, она все выше задирала брови, то и дело порываясь перебить.
– Что не так? – со вздохом спросила я наконец.
– Ты уверена, что готова к этому? Быть матерью не так просто, как может показаться со стороны.
Я ощетинилась:
– Я никогда и не думала, что это легко. Между прочим, я работаю с детьми. Каждый день. Так что понимаю, сколько тут проблем.
– Хорошо понимаешь? – настаивала она. – Ребенок приходит к тебе всего на час. А как его кормить, как наказывать за проступки, как добиться, чтобы он делал домашнее задание, чтобы рос порядочным человеком, – это не твоя проблема.
Кровь уже закипала у меня в жилах.
– То есть приемная мать из меня не получится? Потому что это нелегко? И я плохо подготовилась?
– У приемного ребенка может быть много проблем, – напомнила Сьюзен.
– Но это не значит, что я не сумею справиться с его проблемами! – взвилась я. – Да, о таком ребенке мало кто заботился, у него нет таких преимуществ, как у Сэмми и Келвина – им-то повезло.
– Везение тут ни при чем, – сердито возразила Сьюзен. – И я, и Роберт делали все, чтобы обеспечить детям хороший дом и правильное воспитание.
– Конечно. Но им повезло, что они родились у вас. Не всем детям достаются такие родители.
– О том я и говорю. И что, как ты думаешь, происходит с ребенком, если ему не внушают с малолетства правильные ценности, как мы – своим детям?
– Пусть эти дети и не получили хорошее воспитание в семье, это вовсе не значит, будто у них нет нравственных ориентиров, – настаивала я. – Это элитизм.
– Это реализм. А ты витаешь в облаках. Спустись на землю.
– Не каждому подносят идеальное детство на серебряном блюдечке! – огрызнулась я. – У тебя так сложилось, вот ты и не понимаешь. У тебя, Сьюзен, есть все. А я – я все потеряла. И теперь стараюсь как могу заново строить свою жизнь.
– Да, ты пережила трагедию, это было ужасно! – тем же тоном ответила Сьюзен. – Но тебе уже сорок. Пора бы перестать оплакивать погибшего мужа и перебирать, что было бы и что могло быть. К тому же, если ты вдруг усыновишь ребенка, забудь про мужчин. У тебя и времени на знакомства не останется. И ни один парень в здравом уме не захочет разделить с тобой такую жизнь.
Тут до меня дошло.
– Так вот в чем дело. Ты боишься, что я не найду себе парня, если обзаведусь ребенком?
– Уж во всяком случае, с приемным – никак, – пожала она плечами. – С Дэном не получилось, что поделаешь, но, конечно же, где-то есть тот, кто тебе подойдет. Усыновлять ребенка сейчас – значит добровольно отсечь себе все шансы. И неужели ты справишься одна? Будешь матерью-одиночкой?
– Да, думаю, я справлюсь, – ответила я уже спокойнее. – Будет трудно. Но у меня хорошая работа. Могу нанять помощницу на несколько часов в день, чтобы присмотрела за ребенком после школы, и у меня самой достаточно времени и сил. Я уверена, как никогда в жизни. И я ведь не собираюсь усыновлять младенца и воспитывать его всю жизнь – я буду брать детей постарше, на время, а если кто-то и останется у меня до совершеннолетия, то все равно это пять-шесть лет, потом ребенок окончит школу и уедет в университет.
– Если поступит, – проворчала она. – И на этом ответственность родителей вовсе не заканчивается.
Я приоткрыла рот, чтобы возразить, но она не дала:
– Может быть, я тебя недооцениваю. И если ты хочешь, чтобы я подписала тебе рекомендацию, то, конечно, я подпишу. Ты самый прекрасный человек из всех, кого я знаю, Кейт. Но если ты спросишь мое мнение, то я повторю: ты совершаешь ошибку. Упускаешь свой шанс найти пару и стать счастливой.
– Не всем для счастья нужен прекрасный принц, – ответила я, помолчав. – Принц у меня уже был, а если мне сужден еще один, так от судьбы не уйдешь. Но я не стану сидеть и ждать, пока он явится за мной. Пока что я сама раскрашу картинки к своей сказке.
Глава 28
Следующие недели я лихорадочно готовилась к роли приемной матери. Поговорила с Джиной – она поддержала меня намного охотнее, чем Сьюзен, – прошла предварительное собеседование и тут же начала дважды в неделю посещать курсы для приемных родителей, – обязательная подготовка, на которую записал меня Эндрю. Многое из того, чему нас учили, я уже знала – что-то интуитивно, что-то благодаря профессии музыкального терапевта. Но узнала я и много нового: как помочь приемному ребенку интегрироваться в семью, какие у меня будут права и обязанности. В каждом сценарии, который разбирал с нами инспектор, я мысленно представляла себя с Элли, тотчас спохватываясь: этот ребенок пока еще не мой. Но сны не возвращались, и я уверилась в том, что в этом и было их назначение: привести меня сюда.
Каждую неделю ко мне на дом приходила соц-работник Карен Дэвидсон. Она объяснила, что обычно инспекция жилья занимает несколько месяцев, но поскольку Эндрю дал мне рекомендацию и просил поспешить из-за неотложной ситуации с Элли, то она старается помочь. «К тому же вы учитесь языку глухонемых и имеете опыт работы со слабослышащими и проблемными детьми. Вы для нас идеальный кандидат, и я хотела бы как можно быстрее включить вас в наш список. И то, что вы волонтер Святой Анны, тоже плюс».
Она изучила мои налоговые декларации за последние годы, сняла копию со свидетельства о рождении и карточки социального страхования, попросила справку от терапевта. И каждую неделю засыпала меня сотнями вопросов обо всем на свете: где ребенок будет спать (вот, я расчистила гостевую спальню), кто будет за ним смотреть, когда я на работе (я уже нашла хорошую продленку), точно ли я не состою в романтических отношениях (не состою, громко и уверенно ответила я). И заглянула в каждый уголок моей квартиры, в каждую щель, все время что-то строча в своем блокноте.
Эндрю просил меня не делиться своими планами с Элли. «Нельзя ее обнадеживать, пока нет стопроцентной гарантии, – предупредил он. – И не будем мешать ей строить отношения с родной матерью». Так что я продолжала навещать ее по четвергам, как и раньше, и радовалась тому, как девочка привыкает ко мне, рассказывает о школе, о своей любимой подруге Белле (она обозначала ее на языке жестов как МЛП – «моя лучшая подруга»), и даже скрещивала пальцы, указательный и средний, когда выговаривала эти буквы. Я радовалась тому, как растет и укрепляется эта дружба: у Беллы были такие же проблемы – и со слухом, и с поиском приемной семьи; девочки хорошо понимали друг друга. Я смеялась, слушая, как они с Беллой подстраивают, чтобы Джей Кэш, мальчик с лиловыми волосами, пригласил Элли на свидание.