сты, позволяющие вычислять точную долю ДНК коровы у бизона или бизонихи, отбираемых на приплод.
Важную роль направленное одомашнивание играет и в мире съедобных растений. Сегодня сотни съедобных растений превращают в ценные в питательном отношении и пригодные для культивации (то есть дающие надежный урожай). Скажем, апиос американский – это бобовое растение, то есть оно не просто съедобно, а еще и регулирует содержание азота в почве. Его комковатые корневища кормили коренных жителей всей Северной Америки, но одомашнено оно не было. А ведь это – превосходный кандидат на одомашнивание. Корневища апиоса питательны, их легко собирать, они прекрасно растут в низкокачественных почвах, да еще и улучшают их. Апиос американский как культурное растение можно было бы сажать там, где экологическая среда ухудшилась, или в тех частях света, где, по прогнозам, перепады климата станут резче.
Те растения, которые уже окультурены, но потенциально могут давать больше питательных веществ, подвергаются еще и направленной селекции. Например, выводятся новые сорта подсолнечника с более крупными и маслянистыми семечками и новые сорта кукурузы, способные расти в засушливых регионах или невосприимчивые к болезням. Такие попытки манипулировать как дикими, так культурными растениями с целью сделать их более надежными и производительными источниками питательных веществ, вероятно, главная наша надежда прокормить население планеты, которое непрерывно растет, а климат при этом меняется.
Туры, они же Bos taurus primigenius, возникли в ходе эволюции в современной Индии более 2,5 миллиона лет назад, когда планета остыла и начались плейстоценовые ледниковые периоды, а на месте обширных лесов появились травянистые равнины. Эта смена доминирующей растительности создала новые ниши для травоядных, особенно для животных, способных прожить на грубых, но питательных травах. Туры были животные крупные, но с коротким циклом репродукции, что сделало их одним из самых приспособленных видов для жизни на травянистых просторах, которых становилось все больше. К тому времени, как жители Плодородного полумесяца начали сеять пшеницу, туры распространились почти по всей Европе, Азии и Северной Африке, где люди охотились на них ради мяса.
Согласно археологическим находкам, обнаруженным на стоянке Джааде в долине Среднего Евфрата в Плодородном полумесяце (сегодня это север Сирии), примерно 10 500 лет назад кости туров, добытых на охоте, резко становятся мельче. Работавшие на раскопе археологи предложили несколько объяснений таким переменам. Подобное снижение размера мог дать переход на стратегию охоты, при которой люди добывали в основном самок, поскольку самки туров в целом мельче самцов. Однако кости принадлежали и самцам, и самкам поровну, что исключало такой вариант. Измельчание добычи могло быть вызвано и тем, что люди почему-то стали охотиться только на молодняк, – но среди пойманных туров были животные всех возрастов. Уменьшение размеров взрослых особей могло объясняться ухудшением условий обитания – однако самцы измельчали значительнее самок (то есть пришлось бы отыскать некую причину, которая влияла избирательно лишь на один пол). Вдобавок других животных, судя по найденным костям, это не затронуло, как можно было бы ожидать, если бы существовала общая для всех внешняя причина. В итоге археологи заключили, что измельчание добытых туров стало результатом одомашнивания. Обитатели Джааде, из охотников ставшие скотоводами, вероятно, размножали только наименее агрессивных и самых послушных самцов. Поскольку агрессивность и размеры у крупного рогатого скота обычно связаны, такая селекция уменьшила разницу в размерах между полами и размеры вида в целом. Джааде, заключили исследователи, дает нам самые ранние доказательства, что наши предки разводили туров.
Подобные же перемены, произошедшие несколько столетий спустя, были замечены и на другой стоянке – в Чайоню, примерно в 250 километрах от Джааде, в долине верховьев Тигра, на северо-востоке сегодняшней Турции. В Чайоню археологи заметили перемены одновременно в размерах костей и в стабильных изотопах углерода и азота, а это указывает, что изменились не только размеры самцов, но и рацион туров. Они начали поедать растения, типичные не для их родных лесов, а для открытых пространств, вроде возделанных полей. При этом археологи не обнаружили подобных изменений изотопов в костях благородного оленя, на которого тоже охотились и который жил в тех же ареалах и предпочитал ту же пищу, что дикие туры. Следовательно, изменения рациона были вызваны не тенденциями местного климата, а касались конкретно туров. Как заключили археологи, туры из Чайоню перешли на образ жизни, зависящий от людей или по крайней мере приспособленный к их присутствию. Эти туры были первым крупным рогатым скотом, а точнее – быками, Bos taurus.
Дальнейшие археологические находки, несомненно, прояснят подробности одомашнивания предков наших коров, однако Джааде и Чайоню, вероятно, были эпицентрами этого процесса. Обе стоянки расположены в относительно плоской местности по сравнению с окружающими гористыми регионами, а на равнине разводить туров было довольно удобно. Кроме того, это единственные стоянки в той области, где люди перешли на оседлый образ жизни более 11 000 лет назад, что, возможно, являлось необходимым условием для разведения туров. А еще эти стоянки расположены недалеко друг от друга, и это, вероятно, позволяло их жителям обмениваться идеями, а может быть, и животными.
Едва появившись среди археозоологических ископаемых, крупный рогатый скот начал распространяться. Его одомашнили позднее, чем коз и овец, а кроме того (по генетическим данным), одомашнено было гораздо меньше особей, что, вероятно, говорит о том, насколько сложнее оказалось их приручить. Туры были крупнее и агрессивнее коз и овец, их труднее было укрощать и держать в загонах. Однако, как только их удалось приручить, они преобразили человеческие сообщества. Крупный рогатый скот не просто кормил и одевал людей – его можно было приставить к работе. Именно быки стали нашими первыми «рабочими лошадками», которые тянули, волочили и переносили тяжелые предметы, и благодаря им земледельческие хозяйства значительно повысили свою производительность. Теперь удавалось осваивать недоступные или труднообрабатываемые участки земли. Из почвы стали получать больше питательных веществ – и перерабатывать их в новых людей. Поскольку самую трудную работу по превращению земли в поля делал скот, люди стали покидать свои деревни и распространяться, а с ними распространялись и культура, и орудия, и одомашненные животные и растения, определившие эпоху неолита.
9000 лет назад предки коров распространились по Европе – вдоль Средиземноморского побережья и по Дунаю. 8000 лет назад они попали в Африку, распространились по северу Африканского побережья, пересекли Гибралтарский пролив и еще раз попали в Европу через Иберийский полуостров. 4000 лет назад крупный рогатый скот добрался до Центрального и Северного Китая. Другие предки коров, зебу, которых одомашнили в долине Инда на территории современного Пакистана около 9000 лет назад, не позднее 4000 лет назад попали в Восточную Африку, а 3000 лет назад – в Юго-Восточную Азию. По мере распространения обеих линий они встречались с дикими турами, с уже сложившимися популяциями крупного рогатого скота и с другими родственными видами. Иногда скрещивание происходило случайно, но нередко бывало и преднамеренным: скотоводы неолита пополняли свои стада другими животными. Обмен генами привел к появлению локально адаптированных пород. Скажем, тибетские быки живут на большой высоте благодаря мутациям, унаследованным не от другого домашнего скота, а от местных яков.
Скот приспособился не только к новой среде, но и к жизни с людьми. В 2015 году группа исследователей древней ДНК из Ирландии под руководством Дэвида Макхью и Дэна Брэдли полностью секвенировала геном туров, живших на территории современной Британии до появления там домашнего скота. Затем геном туров сравнили с геномами ныне живущего рогатого скота, чтобы выявить генетические изменения, возникшие у этих животных в ходе эволюции уже после одомашнивания. Были обнаружены мутации в генах, отвечающих за развитие мозга, иммунитет и метаболизм жирных кислот, которые, возможно, дали животным преимущество при адаптации к жизни в социальных группах и к изменению рациона. Ученые нашли мутации и в генах, участвующих в процессе роста и набора мышечной массы, что, вероятно, говорит о процессах адаптации, связанных с производством мяса. Кроме того, оказалось, что у всего европейского крупного рогатого скота есть общая мутация в гене под названием диацилглицерол О-ацилтрансферазы 1 (DGAT1), который связывают с выработкой особенно жирного молока. Эта мутация – доказательство того, что люди очень рано начали отбирать скот с прицелом на важнейшую часть современной глобальной пищевой системы – на производство молочных продуктов.
Первые археологические свидетельства того, что люди доили скот, датируются временем около 8500 лет назад, то есть спустя 2000 лет после одомашнивания крупного рогатого скота. В Анатолии (сегодняшняя Восточная Турция) – прямо скажем, довольно-таки далеко от изначального центра одомашнивания крупного рогатого скота – археологи обнаружили на стенках керамических горшков отложения молочного жира, доказывающие, что люди обрабатывали молоко нагревом. Анализ остатков молочного жира и белка на керамических находках показывает, что производство молока распространилось по Европе, по-видимому, одновременно с распространением домашнего скота.
То, что люди начали доить скот вскоре после одомашнивания, само по себе неудивительно. Молоко – первый источник сахара, жира, витаминов и белка для новорожденных млекопитающих, поэтому эволюция и сделала его таким питательным. Не нужно напрягать воображение, чтобы представить себе, каким образом скотовод делал логический вывод, что молоко коровы может быть для него и его семьи таким же полезным, как и для теленка. Единственная сложность – научиться его переваривать, точнее, делать это без мутации, сохраняющей продукцию лактазы.