Интеллектуальное и духовное преображение
Страховая компания, в которой я работала, оплатила мое обучение в вечерней школе – большое спасибо! У меня почти не было свободного времени. Я рано вставала, шла на работу, вечером – школа, потом – выполнение домашних заданий, и так каждый день.
Моя комната была такой маленькой, что приходилось читать и писать, сидя на кровати. И я нашла выход. Неподалеку на Мичиган-авеню располагались дорогие отели с красивыми фойе, где я могла заниматься, делая вид, что остановилась в отеле. Оказалось, что, если вести себя уверенно, никто ни о чем не спрашивает. Я приходила с учебниками и тетрадями, читала и писала в комфортных условиях за большими столами или на удобных диванах. В каждой гостинице были телефоны-автоматы, и я пользовалась ими. Я передвигалась между тремя-четырьмя отелями. В каком-то смысле это была замечательная жизнь.
Адаптивный отказ
Мне едва хватало денег на жизнь, поэтому пришлось разработать стратегию управления финансами. В день зарплаты я покупала все необходимое на месяц вперед: продукты, сигареты, бытовую химию – абсолютно все. Сразу оплачивала телефонные счета. Экономила каждый цент. Еду (например, мясо, когда оно у меня было) делила на маленькие порции и распределяла на каждый день. Единственное, что невозможно было купить заранее, – билеты на транспорт.
Одна поездка стоила двадцать пять центов. Я откладывала необходимую сумму, но она исчезала раньше, чем я планировала, – все время появлялись непредвиденные траты (на учебники или ремонт обуви). Тогда я стала откладывать чуть больше, но старалась не тратить излишек. Постепенно скопилась небольшая сумма (всего несколько долларов), но я делала вид, что ее нет. Монеты в двадцать пять центов лежали на полке, но я относилась к ним так, словно их не существовало. Я заставляла себя верить в собственные небылицы.
Этот фокус разума (убежденность, что нечто является правдой, хотя это не так) оказался очень полезным и впоследствии стал важным навыком в терапии ДПТ, особенно для людей с зависимостью. Я назвала его адаптивным отказом. Чуть позже я подробно расскажу, как с его помощью бросила курить.
Царский подарок
Спустя два года после переезда в Чикаго, осенью 1965 года, моя жизнь неожиданно изменилась. Лучший друг моего отца, дядя Джерри (не муж моей тети Джулии, а другой человек с таким же именем), передал мне, моим братьям и сестре деньги на обучение в колледже. Джерри хорошо знал нашу семью и нанял юриста, который управлял этими средствами вместо нашего отца.
Теперь я могла учиться на дневном отделении. Когда я получила студенческий билет Университета Лойола, я расплакалась от радости. Не верила, что стала студенткой.
Я могла позволить себе аренду собственной квартиры на Уэст-Альбион, рядом с кампусом Лойолы. Денег, если тратить их разумно, должно было хватить до выпуска. Я выбрала психологию в качестве специализации и записалась на медицинские подготовительные курсы – первый шаг на пути к моей цели стать психиатром.
Шок от осознания утраченной памяти
Когда начались лекции, мой восторг мгновенно улетучился. Самым первым занятием в университете была биология. Остальные студенты выглядели моложе меня (так и было, ведь они не потеряли несколько лет в психиатрической клинике). Профессор начал задавать подробные вопросы по биологии и, к моему изумлению, все стали на них отвечать. «Что?! – подумала я. – Никто не предупредил меня, что я должна столько знать заранее».
Но преподаватель всего лишь проверял наши базовые знания. А я даже не помнила, был ли в моей школе такой предмет, как биология. Вполне вероятно, что был, но у меня не осталось никаких воспоминаний о школьных уроках. Мне пришлось приложить много усилий и потратить кучу времени, чтобы восполнить утраченные знания и догнать остальных студентов.
Поскольку я планировала стать психиатром, мне нужно было пройти очень сложные курсы, необходимые для поступления на медицинский факультет. Когда я завалила важный экзамен, я попросила преподавателя позволить мне пройти курс повторно. Он согласился, но сказал, что делает мне одолжение, потому что от женщин никто не ждет впечатляющих результатов. Как вы уже понимаете, услышав это, я твердо решила доказать его неправоту, и мне это удалось.
Это было замечательное время, если бы не одиночество. Другие студенты были младше и не очень серьезно относились к учебе. К тому же нас разделял разный жизненный опыт. Нежелание делиться своим прошлым мешало мне с кем-нибудь подружиться.
Просчет
Распланировав финансы, я не учла, что стоимость обучения может повыситься. Именно это и произошло. Деньги закончились в марте 1968 года, когда я училась на последнем курсе. Чуть не плача, я пошла к декану кафедры психологии и попросила у него любую работу. Декан всегда поддерживал меня, поэтому я надеялась на его помощь. И он действительно предложил мне небольшую подработку на кафедре.
Снимать отдельную квартиру было недешево, но я намеренно не хотела делить жилье с другими студентами. Отчасти потому, что у меня так и не получилось выстроить близкие отношения с кем-либо. Но главное – я считала, что сначала должна научиться жить самостоятельно, а уж потом пытаться жить с другими людьми. В этом заблуждении я пребывала много лет.
Мой духовный наставник Ансельм
Как и во многих католических университетах, в Лойоле был свой капеллан. Я продолжала свои поиски Бога, и францисканский священник Ансельм Ромб стал моим духовным наставником. Мы встречались несколько раз в месяц и много разговаривали. Ансельм мог быть и добрым, и жестким. Когда однажды я расплакалась из-за его критики, он сказал: «Марша, я лишь показываю тебе твои слабые места». Почему-то это были очень успокаивающие слова.
Ансельм понимал меня с полуслова – как никто другой. Он не только поддержал меня на религиозном пути, но и принял меня такой, какая я есть. Иногда мне даже казалось, что он ставит меня на пьедестал. В какой-то момент он надолго исчез, а вернувшись, объяснил, что все это время обдумывал, следует ли ему оставить духовенство и попросить моей руки. Он решил, что не следует. На мой взгляд, правильное решение.
Ансельм дал мне лучший совет в моей жизни: «Марша, когда ты молишься, ничего не говори». Это было очень странно, и я просила объяснить, но Ансельм лишь сказал: «Просто попробуй».
Результат поразил меня. Когда ты произносишь слова молитвы вслух, ты никогда не почувствуешь, что ты един с Богом. Ты будто разговариваешь с кем-то отделенным от тебя. Но если ты молчишь, нет ничего отдельного от тебя. Ты словно объединяешься с Богом. Это чувство сложно объяснить словами, как и сформулировать, например, что такое любовь. Просто ощущаешь, что находишься внутри Бога.
Я ложилась на пол своей квартиры, поднимала вверх руки с раскрытыми ладонями, читала про себя «Отче наш» и растворялась в молчаливом принятии. Молитва без ожидания ответа от Бога. Эта практика изменила меня и подарила новый духовный опыт.
Я должна поблагодарить Ансельма и за второй важный совет. Я подумывала стать монахиней, что не так уж удивительно для человека, выросшего в католической семье. Мама была бы в восторге: она часто призывала меня выбрать этот путь. Когда я поделилась своими размышлениями с Ансельмом, он сказал: «Марша, я только хочу спросить, кто не выдержит первым – монахини, которые тебя выгонят, или ты сама?» Скорее всего, Ансельм был прав. Я не годилась в монахини.
Монахиня без пострига
Я много часов обсуждала с Ансельмом, какой духовный путь мне избрать, и пришла к компромиссному решению стать монахиней в миру, то есть вести монашеский образ жизни, не уходя в монастырь. Ансельм провел церемонию в моей квартире на Альбион-авеню в присутствии моей сестры Элин, брата Эрла и его жены Дариэль. Я дала традиционные монашеские обеты целомудрия, бедности и послушания. Твердо решила вести праведную жизнь, угодную Богу. Друзья иногда спрашивают, зачем мне все это нужно. Мой ответ прост: я не могу иначе, это моя сущность. Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько уверенной в правильности своего выбора.
Тед Виера: плечо, на котором можно поплакать
Вторым важным для меня человеком стал Тед Виера – священник в церкви Святой Марии, находившейся в нескольких кварталах от страховой компании, в которой я работала после переезда в Чикаго. Наша встреча была подарком свыше, потому что именно Тед давал мне силы жить.
Мы мгновенно нашли общий язык. Тед относился ко мне как к младшей сестре, которой у него не было. Сначала он предложил мне стать одной из светских помощниц церкви и рассказывать прихожанам о канонах католической жизни, а вскоре я уже начала преподавать катехизис.
Тед был человеком, к которому я шла в минуту отчаяния. «Мне нужно выговориться, – всхлипывала я, глотая слезы, – я так несчастна, я хочу умереть». Тед всегда был рядом, всегда слушал и утешал – снова и снова. Его брат страдал шизофренией, так что Тед понимал, что со мной происходит. И он любил меня в самом чистом смысле этого слова, а я любила его. Он всегда давал мне силы жить дальше.
Три урока
Из отношений с Тедом я извлекла несколько важных уроков, которые сегодня помогают мне в работе. Тед давал мне безусловную любовь и поддержку, но никогда не слышал от меня «спасибо». В минуту отчаяния человек не способен на благодарность. Поэтому, если вы помогаете кому-то, кто живет в аду, поддерживая его физически и эмоционально, не воспринимайте отсутствие благодарности как знак того, что ваши усилия бессмысленны. Они важны. Это первый урок.
Второй урок – осознание острого чувства одиночества, когда ты остаешься наедине с собой. Любая встреча или телефонный звонок когда-то заканчиваются, и это худшие моменты для человека, который находится в аду. Невыносимо расставаться с тем, кто только что тебя выслушал и поддержал. После встречи ты ощущаешь слишком болезненную тоску. Ты снова невероятно одинок.
Третий урок я получила от Теда и Ансельма (и позднее от моего дзен-учителя Виллигиса). Если рядом с вами человек, который оказался в аду, продолжайте любить его, потому что любовь всесильна. Человек словно бредет в тумане под дождем, не чувствуя насквозь промокшей одежды и ничего не видя вокруг. Раскройте над ним зонт любви, помогите пройти сквозь туман. В конце пути обязательно выглянет солнце. Я знаю, потому что прошла через это. Надо мной тоже держали зонт.
«Младшие братья»
Депрессия была моим постоянным спутником. Бороться с ней помогала волонтерская работа. Я вступила в организацию «Младшие братья бедняков», которую все называли просто «Младшие братья». Ее основали во Франции после окончания Второй мировой войны для помощи пожилым парижанам. Теперь отделения этой организации есть и в Америке. Мне нравится их девиз: «Сначала – цветы, потом – хлеб». Люди нуждаются не только в предметах первой необходимости, но и в радости. «Любовь, красота и чувство собственного достоинства важны не менее, чем физические потребности», – написано в уставе организации. Я тоже так считаю. Если я и научилась чему-то от матери, так это ценить красоту.
Мы всегда готовили праздничные обеды на Рождество, День благодарения и Пасху. Однажды мне отдали половину грудки индейки – из всех прекрасных подарков в моей жизни этот стал самым чудесным. У меня была еда на целую неделю. Какое счастье.
Я всегда могла положиться на отзывчивых сотрудников «Младших братьев». Так хорошо было в праздничные дни не оставаться в одиночестве. Мы все дарили друг другу цветок на день рождения. Мать Тереза как-то сказала прекрасную фразу: «Добрые слова коротки, но эхо их звучит бесконечно».