В конце 1932 г. Лавкрафт с болью узнал о смерти (23 ноября) Генри С. Уайтхеда, который наконец скончался от болезни желудка, которая годами мучила его. Лавкрафт отдает скромную дань уважения ему в письме к Э. Хоффману Прайсу. Оценивая творчество Уайтхеда, Лавкрафт отмечает цикл из трех рассказов, действие которых происходит в новоанглийском городке под названием Чэдборн - Уайтхед явно придумал его, как параллель Архэму самого Лавкрафта. Один из рассказов ("Происшествие в Чэдборне") был принят "Weird Tales" и появится в февральском номере 1933 г.; два других - не названные Лавкрафтом - не идентифицированы и, вероятно, не сохранились. Один был принят Гарри Бейтсом из "Astounding" - но возвращен, когда этот журнал прекратил свое существование; другой, по-видимому, никуда не посылался.
Я уже упоминал работу Лавкрафта над "Ловушкой" Уайтхеда. Есть еще две вещи, в которых он принял некоторое участие, хотя, как мне кажется, реально не вписал в них ни одной строчки. Одна из них - "Кассиус", явно основанная на заметке N133 из рабочей тетради Лавкрафта: "У человека есть миниатюрный бесформенный сиамский близнец - выстав. в цирке - близнец хирургически удален - исчезает - сам по себе творит ужасные, дурные вещи". В своем рассказе ("Strange Tales", 1931 г.) Уайтхед почти в точности воспроизвел эту запись - за вычетом момента с цирком; вместо того он перенес действие в привычный ему вест-индский антураж: черный слуга Джеральда Кейнвина по имени Брутус Хеллмен удаляет крошечного близнеца, который присоединен к его паху, и таким образом освобождает это зловредное создание, которое несколько раз нападает на Хеллмена, прежде чем его наконец убивают.
Позднее Лавкрафт признался, что, возьмись он за эту идею сам, его исполнение сильно отличалось бы от варианта Уайтхеда:
По идее связь между человеком и его миниатюрным близнецом должна была быть гораздо более сложной и неочевидной, чем полагал какой-то доктор. Операция по разделению проведена - но увы! Непредвиденный ужас и трагедия. Ибо, похоже, что мозг несущего близнеца человека находился именно в его миниатюрном близнеце... так что операция породила отвратительного монстра ростом всего в фут, но с острым человеческим умом, и статную человекоподобную оболочку с неразвитым мозгом полного идиота. Из этой ситуации я планировал вырастить приличный сюжет, хотя - из-за размеров задачи - продвинулся не слишком далеко.
Какая жалость, что Лавкрафт так и не написал эту рассказ!
Другой рассказ, с которым Лавкрафт помогал Уайтхеду, носил название "Ушиб" [The Bruise], но Лавкрафт не знал точно, был ли он закончен. Этот вопрос впервые поднимается в апреле 1932 г., когда Лавкрафт замечает, что "я сейчас помогаю Уайтхеду приготовить новое окончание и антураж для истории, отклоненной Бейтсом". В рассказе говорится о человек, который перенес ушиб головы, после чего у него - по версии Лавкрафта - "пробудились ячейки наследственной памяти, заставляя человека слышать звуки разрушения и погружения легендарного Му, [случившееся] 20 000 лет назад!" Некоторые считали, что Лавкрафт фактически мог написать или переделать этот рассказ, но по моему внутреннему ощущению в нем ни строчки не написано Лавкрафтом.
На самом деле, есть четкая вероятность, что тоже самое можно сказать и об Уайтхеде. Рассказ появился (как "Ботон" [Bothon]) в "Amazing Stories" за август 1946 г. и почти одновременно - во втором томе работ Уайтхеда, "West India Lights" (Arkham House, 1946). Следует отметить его неестественно позднюю публикацию - явно организованную Огюстом Дерлетом. Э. Ленгли Сирлз полагает, что рассказ мог написать сам Лавкрафт, так как среди бумаг Уайтхеда найдет его краткий пересказ авторства Лавкрафта. По утверждению Сирлза рассказ радикально отличается от всего, написанного Уайтхедом; а следует учитывать, что Дерлет не стеснялся выдавать собственные работы за чужие - например, опубликовав в "Night's Yawning Veal" (1952) свой рассказ под названием "The Churchyard Yew" и приписав его Дж. Шеридану Ле Фаню. Не найдено никакого внешнего подтверждения этой теории, но ее стоит иметь в виду.
Лавкрафт написал двухстраничный некролог и послал его Фарнсуорту Райту, советуя использовать его как источник сведений для объявления о смерти Уайтхеда в "Weird Tales". Райт поставил некролог отдельной статьей без подписи - "In Memoriam: Генри Ст.-Клер Уайтхед" - в номер за март 1933 г., хотя использовал лишь примерно четверть из присланного Лавкрафтом, а поскольку Лавкрафт не сохранил копии оригинального некролога, полный текст оказался утрачен. Однако тот вполне мог быть похож на дань уважения, отданную Уайтхеду в письме Лавкрафта к Прайсу.
Одной очень странной работой, сделанной Лавкрафтом в то время, были "Мельком о Европе" [European Glimpses], в рукописи датируемые 19 декабря. Это совершенно традиционный рассказ об основных туристических достопримечательностях Западной Европы (главным образом, в Германии, Франции и Англии) - и ничто иное, как "негритянская" работа для Сони, хотя Лавкрафт - в тех редких случаях, когда он вообще говорил своим корреспондентам об этом задании - всячески старался скрыть этот факт. Задумайтесь над беглым упоминание, сделанным Альфреду Гальпину в конце 1933 г.:
За прошедший год я обрел такие познания о Париже, что едва не соблазнился начать предлагать свои услуги в качестве гида, в глаза не видев этого проклятого места; в моей эрудиции повинна негритянская работа на тупицу, которой захотелось публично пораспинаться о поездке, очевидно, при полной неспособности вынести из нее какие-то конкретные личные впечатления. Я основал свое исследование на картах, путеводителеях, дорожных расписаниях, томах описаний и (прежде всего) на изображениях...
В этом же письме Лавкрафт приводит именно те места - Париж, Шартр, Реймс, Версаль, Барбизон, Фонтенбло и различные части Лондона, - которые описаны "Мельком о Европе".
Теперь рассмотрим комментарий Сони из ее биографии:
...В 1932 г. я поехала в Европу. Я испытывала соблазн позвать его с собой, но знала, что, так как я больше не была его женой, он не согласится. Правда, я писала ему из Англии, Германии и Франции, посылая ему книги и снимки любой возможной сцены, которая, по моему мнению, могли его заинтересовать... Я послал Г.Ф. рассказ о поездке, который он исправил для меня.
Соня также в подробностях упоминает места, описанные в "Мельком о Европе". Зачем же тогда Лавкрафту понадобилась эта скрытность? Возможно, он стеснялся признаться, что он до сих пор общается с Соней и даже делает для нее какую-то работу - за что, допускаю, он не требовал платы. Гальпин был одним из старейших его друзей; кроме того, знавшим Соню больше десятилетия. Лавкрафт, насколько мне известно, даже не упоминал "Мельком о Европе" никому из корреспондентом кроме Гальпина - который когда-то жил в Париже, так что это беглое замечание прозвучало естественно. Подобно тому, как он почти никогда не упоминал о своем браке в переписке с младшими корреспондентами, здесь Лавкрафт не смог признаться, что продолжает общаться со своей бывшей женой.
Сами по себе "Мельком о Европе", безусловно, наименее интересные из путевых заметок Лавкрафта - если их вообще можно так назвать - из-за крайне избитых описаний крайне заезженных туристических достопримечательностей, мимо которых не смог пройти ни один путешествующий буржуа. Возможно, единственный их примечательный момент - сообщение о том, что в Висбадене Соня мимолетно видела Гитлера.
В самом конце 1932 г. Лавкрафт впервые совершил то, что станет еще одним "дорожным" ритуалом - провел неделю после Рождества в Нью-Йорке с Лонгами. Естественно, Рождество он встретил в Провиденсе с Энни, но уже на другой день сел в автобус до Нью-Йорка и добрался до дома 230 на 97-ой Западной улице, чтобы остаться здесь на семь-восемь дней. Лавмен и Керк были рады видеть Лавкрафта в городе, но Мортон, как оказалось, отлучился из своего музея более, чем на неделю, так что общая встреча не состоялась. Лавкрафт оставался в городе до 3 января.
В начале 1933 г. Лавкрафт берется за ревизионную работу несколько более приятного и близкого по духу свойства, чем обычно. Роберт Х. Барлоу начал писать художественные рассказы и, хотя в то время ему едва исполнилось пятнадцать лет, весьма многообещающие. В феврале Лавкрафт выносит оценку трем вещям, присланным Барлоу; одной из них "Убийство монстра" [The Slaying of the Monster] (название, как ясно из рукописи, было дано Лавкрафтом). Лавкрафт немного подправил рассказ, но, похоже, тогда он не был опубликован.
К марту 1933 г. Барлоу показал Лавкрафту некоторые наброски своих ранних "Летописей Джиннов" [Annals of the Jinns], хотя Лавкрафт, кажется, не внес в них больших правок. Рынок сбыта для них появился лишь осенью того года, когда был основан журнал "Fantasy Fan". "Летописи" выходили урывками на протяжении всего восемнадцатимесячного срока существования журнала; еще один, десятый, эпизод был обнаружен в журнале "Phantagraph"; вполне могли быть и другие.
Один из эпизодов - четвертый, "Священная птица" - важен обеспечением антуража для "The Hoard of the Wizard-Beast", рассказа, в котором Лавкрафт принял активное участие. Этот рассказ выглядит свободным продолжением "Священной птицы", так как в нем снова упоминается Священная птица, а действие тоже происходит в краю под названием Уллатия (в "Священной Птице" - "Улатия"). Поэтому кажется вполне вероятным, что "The Hoard of the Wizard-Beast" замышлялся как единое целое с "Летописями Джиннов", но по какой-то причине не был послан Барлоу в "Fantasy Fan". То, что он послал-таки его какому-то издателю (вероятно, фан-журнала), ясно из пометки, сделанной им на рукописи ("единственная копия, не считая издат[елю]"); но, если он и был издан, его появление прошло незамеченным.
Барлоу датировал рукопись сентябрем 1933 г., но Лавкрафт впервые увидел ее в декабрьском письме. Он внес значительные правки в эту вещь: в нынешнем виде это, вероятно, примерно 60%-й Лавкрафт, хотя конечный результат - по-прежнему довольно заурядная вещица с очень предсказуемым и надуманным "заслуженным наказанием", выпадающим человеку, который попытался украсть несметные сокровища "волшебного зверя". Исправленная версия очень короткого "Убийства монстра" - примерно на 30% Лавкрафт; она тоже немногого стоит. "Летописи Джиннов" Барлоу не несут заметных призн