На второй фотографии Сталин стоял вдвоем с «Хозяином» в каком-то просторном помещении, зале, оба опирались на спинки мягких кресел, причем «Хозяин» что-то, должно быть по секрету, докладывал или рассказывал, а Сталин, с дружеской доверительностью склонясь к нему — голова к голове, — слушал и довольно улыбался. И опять же метрах в пяти-семи позади них и чуть правее маячили дяшка Круподеров — ну вылитый Шаляпин, только в военной форме — и Иван Серов с настороженным, волевым, решительным лицом.
Дяшка, довольный произведенным на нас впечатлением, оставил нас с отцом одних, дав нам возможность подольше и поподробнее рассмотреть эти уникальные снимки. Отец молчал, совершенно потрясенный очевидной близостью дяшки Круподерова к лицам, облеченным самой высокой властью в стране: раньше он, по-видимому, как и я, не верил его рассказам и расценивал их как преувеличенное хвастовство.
Вернувшись через минут десять, он пригласил нас в гостиную, где за накрытым столом сидела Аглая Стратоновна, и продолжил начатый без меня и прерванный разговор с отцом.
— Я тебе, Степа, анекдотец хочу один напомнить, если ты подзабыл или, может, не слыхал… Это американец говорит русскому, мол у нас, в Америке, техника до того дошла, что вот, например, берут корову, запускают в машину, а с другого конца вытаскивают сосиски, бифштексы, колбасу… А русский ему в свою очередь говорит: «Это еще что! Вот у нас такого уровня достигли, что берут, например, кусок дерьма, запускают в машину, а с другого конца выскакивает директор или даже нарком. А можно и наоборот: берут, допустим, директора или даже наркома, живьем запускают в машину, а с другого конца выскакивает кусок дерьма!..» Ты меня, Степа, понял?
Тетушка улыбнулась шутке и захихикала, как курица заквохтала, отец же сидел с каменным видом.
— Что вы, Афанасий Кузьмич, хотите этим сказать?
— А то, Степа, что ты хоть и не нарком и даже не директор, а всего лишь парторг, но чтобы размазать тебя, как кусок дерьма — это, извини, раз плюнуть. Хочу, чтобы до твоих бараньих мозгов дошло: время такое, сам знаешь, что язык надо держать покороче, в отношениях с людьми быть очень осмотрительным, и в твоей неустроенной жизни лучше будет для всех, если мы с Аглаей Ваську усыновим. За это и выпьем!
Тетушка, продолжая улыбаться, подняла бокал, хотя по лицу отца было ясно, что улыбаться и радоваться нечему.
— Это как же вы, Афанасий Кузьмич, можете предлагать такое? — гневно спросил отец. — Вы мне для устрашения этот анекдотец рассказали? Я пока жив и добровольно в мясорубку не лезу и Васина мать в порядке, и от сына не отказывается, да и бабушка категорически против. Мало ли на свете семей, где родители разведены, но это не значит, что они должны определять своих детей в сиротские дома или сдавать их напрокат таким, как вы — бездетным, тем более что вы с Аглаей Стратоновной имеете богатый педагогический и человеческий опыт по удочерению и воспитанию ребенка.
Отец встал из-за стола, даже не притронувшись к еде, схватил меня за руку и мы, даже не попрощавшись, быстро ушли. Вслед раздавались истеричные рыдания тетушки Аглаи.
Больше мне в этом доме бывать не пришлось и с дяшкой я не встречался…
Мне долгие годы не давал покоя вопрос: а что же было общего в судьбах моего отца Степана Архиповича Федотова и Афанасия Кузьмича Круподерова?..
* * *
Отец шестнадцати лет пришел на завод, затем, отслужив в армии, полтора десятилетия своей жизни провел на стройках на тяжелых работах: начинал землекопом, жил в бараках, кормил вшей и клопов, годами недоедал, недосыпал и надрывался с верой в светлое будущее, раскулачивал в деревнях по спискам крестьян, да и на стройках без устали, убежденно давил классового врага. Будучи парторгом огромного строительства, он наверняка имел бронь, но пошел добровольцем на второй день войны, спустя три недели ротным политруком принял первый бой под Смоленском; будучи трижды раненым, ни разу не эвакуировался даже во фронтовые или армейские госпиталя, а лечился наскоро в медсанбате дивизии и сразу возвращался в свой полк. Так же, как и в светлое будущее, он фанатично верил в победу и летом сорок первого года из-под Смоленска писал: «Не печальтесь, с нами Сталин, и осенью мы будем в Берлине!» Он и представить себе не мог, что до Берлина было еще почти четыре года войны и более двадцати миллионов смертей…
В сумятице октябрьского отступления, уже командуя батальоном, вернее, как я спустя годы узнал, его остатками, отец — с перебитыми ногами, ранениями в шею и голову — приказал всем отходить, а сам с еще одним раненым политруком остался в окопе с пулеметом и несколькими гранатами. Зная, что обречен, он думал не только о Родине и своих бойцах, но не забыл и обо мне, наказав переслать для меня командирский ремень и часы, что было мною впоследствии осмыслено, как последняя воля отца, его завещание — стать командиром.
И жизнь, и война достались ему трудные, неблагодарные, правда, посмертно он был награжден орденом Красного Знамени, но даже быть похороненным по-человечески ему было не суждено…
Мысль о том, что немцы издевались над его телом — это было им в России привычно и в охотку, — и что он остался незарытым, гнил и тлел где-нибудь на дне окопа, как гнили и тлели при отступлениях в сорок первом году тела сотен тысяч моих соотечественников, эта мысль и спустя десятилетия не оставляла меня. Вспоминая отца, всякий раз я испытывал зубную боль в сердце: он для меня был и остался великомучеником…
И со временем я понял, что по-настоящему общим у моего отца и Афанасия Круподерова оказалось то, что ни от дяшки Круподерова, как и от отца, и могильного холмика не осталось…
28. Та люди же они все, люди…
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
«Чрезвычайно важно!»
«Весьма срочно!»
ШТ из ШТАБА ЦГСОВГ.
Подана 24.05.45 г.
13 ч. 20 м.
Всем частям, дислоцированным в Германии.
24 мая 1945 г. на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии выступит Верховный Главнокомандующий, Председатель Государственного Комитета Обороны СССР\ Нарком обороны Маршал Советского Союза товарищ И.В. СТАЛИН с речью «О героических боевых делах Красной Армии и Советского народа в Великой Отечественной войне».
Во всех корпусах, дивизиях и подразделениях, где есть радиоприемники, осуществить слушание выступления тов. И.В. СТАЛИНА.
Довести текст речи тов. И.В. СТАЛИНА до всего личного состава. Обеспечить выпуск фронтовых, армейских, дивизионных газет не позднее 8 часов утра 25.05, для чего набор текста организовать так, чтобы он происходил по мере приема, т. е. с момента начала передачи по радио. Первые экземпляры газет, не ожидая полного выпуска тиража, немедленно разослать по всем частям и соединениям.
Политорганам после получения газет организовать во всех подразделениях проведение коллективных текстуальных читок и специальных бесед-политинформаций, митингов и подготовить выступления личного состава.
Выпуск стенгазет и боевых листков сопровождать материалами наглядной агитации, постоянно освещать ход проведется митингов, охват личного состава, количество выступавших и наиболее характерные выступления.
О проведенной работе докладывать ежедневно к 12 часам в очередных политдонесениях.
Начальник штаба
генерал-полковник Малинин.
ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИТОТДЕЛА 425 СД
25.05.45 г.
Доношу, что выступление Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища И.В. СТАЛИНА на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной Армии воспринято с величайшим воодушевлением и огромной радостью всем личным составом дивизии.
25 мая с.г. после получения армейской и дивизионной газет во всех подразделениях были проведены коллективные текстуальные читки и специальные беседы-политинформации, носившие, как правило, задушевный характер.
В связи с историческим выступлением товарища И.В. СТАЛИНА «О героических боевых делах Красной Армии и советского народа в Великой Отечественной войне» и его замечательными проникновенными словами о русском народе в частях дивизии уже 25 мая изготовлено 30 фанерных щитов наглядной агитации с лозунгами следующего содержания:
«Да здравствует лучший друг русского народа Великий СТАЛИН!»
«Слава великому русскому народу — наиболее выдающейся нации и руководящей силе Советского Союза!»
«Да здравствует великий русский народ!»
Личный состав с огромной радостью и величайшим волнением слушал и читал проникновенные слова Великого СТАЛИНА.Офицеры, сержанты и рядовые, не довольствуясь личным прочтением выступления Вождя, сходились группами и читали проникновенные слова любимого полководца вновь и вновь. Каждый спешил поделиться впечатлением и прочитать это исключительное выступление еще и еще раз.
25 мая в 11.00 после соответствующей подготовки во всех частях и спецподразделениях дивизии состоялись митинги, которые прошли в торжественной обстановке на предельно высоком идейно-политическом уровне и под знаком величайшей любви и беспредельной преданности воинов-победителей партии Ленина-Сталина и к своему вождю — Великому СТАЛИНУ.
На митингах выступили лучшие бойцы и офицеры, отличившиеся в боях за Родину.
Старший лейтенант Северов В.П., член ВКП(б), командир штабной артиллерии, Герой Советского Союза, сказал:
«Товарищ СТАЛИН в своей выдающейся речи отметил, что в самые трудные для нашей Родины дни именно русский народ с исключительным мужеством принял на свои плечи всю тяжесть борьбы с немецкими захватчиками, одолел их и спас нашу Родину и все человечество, за что перед всем миром сказал спасибо всему русскому народу и поднял тост за его здоровье. Трудно выразить словами охватившие нас чувства радости и гордости за такую правильную и мудрую оценку, данную гениальным вождем, творцом и организатором всех наших побед. Да разве после этого найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы смогла пересилить русскую силу».