Мухаммед должен был вступать в жизнь с твердым убеждением, что, хотя он не менее благороден по своему происхождению, чем самые знатные курайшиты, и обладает бо́льшими, чем они, нравственными достоинствами, «путь наверх» ему фактически закрыт навсегда, – в Мекке уже давно восторжествовали нравы торгового города, где влияние и уважение определялись прежде всего богатством, а не честью и благородством. Для бедных закрывалась дорога к выгодным предприятиям, и Мухаммед, унаследовавший ничтожное имущество, мог «выбиться в люди» только благодаря счастливой случайности.
Глава 5Хадиджа
Мекканские богоискатели – ханифы ✦ Почему потребовалась новая религия ✦ Влияние иудаизма и христианства ✦ Шансы на избранничество ✦ Зовы ✦ Ночные молитвы Мухаммеда ✦ Посты ✦ Нравственная чистота Мухаммеда ✦ Предложение богатой вдовы Хадиджи ✦ Второе путешествие в Сирию ✦ Свадьба Мухаммеда
Мухаммеду шел двадцать пятый год. Четыре года самостоятельной жизни внешне ничего не изменили в его судьбе – он все так же пас стада, нанимался погонщиком верблюдов, выполнял торговые поручения. Репутация человека честного и дельного за ним упрочилась, и к его услугам охотно прибегали не только его дядья и другие хашимиты, но и зажиточные торговцы из других кланов. Свои собственные небольшие средства, доставшиеся ему по наследству, Мухаммед тоже пускал в оборот, но прибыль была ничтожной и состояние его не увеличивалось. Никаких шансов разбогатеть у него не было.
В его внутреннем мире протекали в эти годы скрытые от посторонних взглядов сложные перемены; они привели к усилению и углублению того интереса к религиозным проблемам, который обнаруживался у Мухаммеда и раньше.
Повышенный интерес к религиозным вопросам был вообще характерен для жизни «священного города», куда со всех концов Аравии стекались паломники. На рубеже V и VI веков этот интерес принял четкие формы богоискательства, и предания сохранили для нас имена многих мекканцев, посвятивших себя критике существующих культов и созданию новых религиозных концепций. Такой сдвиг умонастроений не был случайным – город переживал тяжелый общественный кризис.
Племенные законы продолжали действовать неукоснительно, но соблюдались они все более формально, дух племенной солидарности улетучивался, законы утратили абсолютный авторитет и уже не почитались священными. В жизни все больше руководствовались принципом: «Кто богат, тот и силен, кто силен, – тот и прав». Те, кто был богат, считали, что все идет как надо, все правильно и все справедливо. Они ссылались на традиционный фатализм арабов-кочевников – ведь и в кочевом племени одни были бедны, а другие богаты, одному повезло, а другому нет. Ничего не поделаешь – рок, судьба, да и боги, между прочим, знают, кого наделять богатством, а кого оставлять ни с чем. По этой логике, так или иначе, выходило, что богатые одновременно и самые достойные жители Мекки, которых нужно всячески уважать и которым нужно добровольно подчиняться.
Большинство же мекканцев, оттесненных богачами от участия в выгодной торговле, чувствовали, что происходит что-то не то, что настали какие-то смутные и несправедливые времена. При кочевой жизни судьба щедро сеяла несправедливость – один рождался здоровым и сильным, другой – хилым и слабым; одному везло – смерть щадила его домочадцев и его скот, а на другого сыпались несчастья. И само племя переживало превратности судьбы: засуха, падеж скота и голод сменялись годами процветания и достатка, поражения – удачными набегами, приносившими богатую добычу. Но земля была общей, и несправедливости судьбы не переходили из рода в род, из поколения в поколение. Всегда оставалась у человека надежда, что завтра та же судьба улыбнется ему, что его личные усилия плюс удача круто изменят все к лучшему. И, действительно, кочевая жизнь изобиловала примерами резких и внезапных поворотов судьбы, что не только оправдывало фатализм, но и питало чувство уверенности, что путь наверх – к славе, богатству и власти – открыт для каждого.
Не то было в Мекке. Город жил торговлей, и торговля была тем «пастбищем», которым владело номинально все племя курайшитов. И это-то «пастбище» богатые семьи постепенно захватывали в свои руки, сгоняли с него более слабых соплеменников, заставляли их служить себе. Не судьба и рок не позволяли человеку подняться от бедности к богатству, занять достойное место в обществе, а алчные и богатые Абд Шамсы, Науфалы и Махзумы: крепко взяли они все дела в свои руки, так крепко, что, как бы ни поворачивалась фортуна, богачи останутся богачами, а бедняки – бедняками.
Перемены, вызванные стремительным переходом от традиционного племенного строя к ярко выраженному классовому обществу, порождали в сердцах большинства мекканцев чувства уныния и отчаяния. Для людей, мыслящих старыми понятиями, жизнь становилась просто непереносимой – унылой, бессмысленной, унизительной и нелепой. Так или иначе, нужно было выработать такое миропонимание, которое позволяло бы человеку и в условиях социальной несправедливости ощущать ценность и осмысленность жизни, вернуло бы ему утраченное чувство радости жизни.
Само собой разумеется, что в VI веке нашей эры новая идеология могла быть только религиозной. Созданием ее и занимались богоискатели, которых арабы называли ханифами.
Мухаммед относился с большим уважением к исканиям ханифов, в учениях которых древние арабские легенды и культы причудливо и произвольно переплетались с идеями единого Бога и личного бессмертия человека, близкими иудаизму и христианству. Рассудок подсказывал бесчисленное множество различных решений, всевозможные сочетания религиозных идей и понятий, которые казались равно справедливыми и одинаково вероятными. Очевидно, посредством одних только логических рассуждений найти истину было невозможно.
Для религиозных поисков издревле существовал другой путь – путь самоуглубления, погружения во внутренний мир, управления своими эмоциями и мыслями. Чем больше преодолевал человек свою животную и эгоистическую природу, чем больше он приближался к миру сверхчувственному, тем быстрее этот сверхчувственный мир сам приходил к нему на помощь, и постепенно или сразу, как бы вдруг, открывались все истины, все знание. А вместе с этим абсолютным знанием человек, между прочим, приобретал неописуемое могущество и власть над землей и небом, над людьми и духами, такую власть, что даже, казалось бы, непреложные законы действительности, в которой он жил, начинали зависеть от его воли, и по его слову останавливалось солнце, двигались горы, камни превращались в золото, джинны и гули подчинялись любому его приказанию. И люди, те самые люди, которые дотоле относились к будущему избраннику с пренебрежением, которые кичились своей силой, умом и богатством, начинали благоговеть перед ним, любить его и страшиться.
Слава на земле и счастливое бессмертие на небесах – вот награда тому, кто добьется любви Бога. Так пророк Муса (Моисей) из сироты и подкидыша, из пастуха-заики превратился в пророка всемогущего Бога, посрамил египетского фараона с его бесчисленным войском и стал духовным пастырем и вождем своего народа. Он протягивал руку – и воды Красного моря расступались перед ним, он ударял в землю посохом – и в пустыне начинал бить источник пресной воды, и люди его племени, умиравшие от жажды и усомнившиеся в его могуществе, вновь склонялись перед ним, вновь прославляли его.
А пророку Сулайману (Соломону) Бог ниспослал невиданную на земле мудрость, рассказы о которой сохранились до сего дня. И сделал его царем над его народом, и дал ему баснословное богатство, и самых красивых женщин, и славу. Милостью Бога Сулайман понимал язык зверей и птиц, и даже джинны служили ему беспрекословно.
Ближе всех по времени из прославленных пророков жил Иса (Иисус), посланный проповедовать любовь, милосердие и истинную веру. Как только не преследовали его люди, как только не насмехались над ним! Но Бог посрамил гонителей и насмешников, и когда нечестивцы задумали распять Ису на кресте, не позволил его мучить и казнить, а вырвал его из их рук и живым перенес на небо.
Много чудесного совершали пророки по воле богов и всегда, всегда торжествовали над своими врагами и гонителями! Разве можно их сравнивать с колдунами и гадателями, которые служат духам, а не богам? Много ли они могут? Напустить на какого-нибудь человека болезнь и смерть, предсказать будущее, истолковать значение сна – на большее их демоны не способны.
Заманчиво заслужить милость небес, стать избранником богов – от одной мысли об этом дух захватывает! Сотни лет уже прошли со времени последнего пророка, и много сведущих и мудрых людей считают, что скоро появится новый посланник. Насара ждут, что сам Иисус спустится с неба и установит на земле царство справедливости и счастья. Яхуди ждут мессию – избавителя своего народа от притеснений. И некоторые ханифы допускают, что придет новый пророк, через которого Бог снова пошлет людям точное знание истинной и неискаженной веры, – потому что, как ни стараются, не могут ханифы решить, что такое человек, зачем живет он на земле, как он должен жить, как поклоняться богам, чтобы заслужить счастье на земле и вечную жизнь на небе.
Ну не смешно ли ему, Мухаммеду, погонщику верблюдов и пастуху, задумываться о подобных вещах? Кто он такой, чтобы боги захотели говорить с ним? Хотя, если подумать хорошенько да сопоставить кое-какие обстоятельства, получается не так уж смешно и нелепо…
Как-никак он один из самых знатных курайшитов – прямой потомок Кусая, а курайшиты – это уж всякий знает! – самое благородное племя. Насара и яхуди называют и курайшитов и кочевников агарянами, потомками Исмаила и Ибрахима. Про его отца, Абдаллаха, рассказывают, что боги признали его угодной для себя жертвой, а потом остановили занесенную над ним руку и взяли себе другую жертву. Все случилось прямо как некогда с Ибрахимом и Исмаилом – сперва Бог приказал Ибрахиму заклать Исмаила, а потом заменил Исмаила бараном. Но ведь решение принести Исмаила в жертву было уже принято, Ибрахим имел