На юге Аравийского полуострова, вдоль побережья Индийского океана, влаги выпадает побольше. Здесь районы древней земледельческой цивилизации: Йемен, Хадрамаут, Оман.
Самые древние обитатели Аравийского полуострова были земледельцами, кочевого скотоводства, по-видимому, не знали и поэтому населяли только южные районы Аравии и оазисы центральной части полуострова.
В степях, полупустынях и пустынях люди стали жить постоянно только после того, как появилось кочевое скотоводство. Какие народы его «изобрели»? Когда и где это произошло? На все эти вопросы ответить невозможно. Ясно лишь, что оно возникло много позже земледелия. Оно требовало не столько физического напряжения, сколько высокого искусства, и было гораздо плодотворнее (производительнее) земледелия. Это давало силу кочевникам, на протяжении истории они часто покоряли земледельческие народы.
Прасемитические племена, от которых ведут свое происхождение арабы (это наименование можно перевести приблизительно как «бродяга» или «кочевник»), пришли на Аравийский полуостров, по-видимому, уже как кочевники. Они двигались вместе со стадами овец и коз, способных бо́льшую часть своей потребности в воде удовлетворять за счет свежего корма; с ними были верблюды, которые не только сами могут длительное время обходиться без воды, но и дают молоко – оно заменяет кочевникам воду в тех местах, где нет ни источников пресной воды, ни колодцев. «Не будь у них верблюдов, – замечает французский арабист Анри Ламменс, – половина кочевников погибла бы от жажды».
Вторгшиеся кочевники не только заняли девственные просторы степей и пустынь, но и в конце концов покорили древние земледельческие племена и смешались с ними.
Когда семиты разделились на арабскую и еврейскую ветви, неизвестно. По арабским средневековым преданиям, в основном совпадающим с библейскими, предки семитов длительное время жили в Двуречье, где основали древнейшие цивилизации. Отсюда часть их двинулась на северо-запад, а часть – с правого берега реки Евфрат – в Аравию. Первые переселившиеся на полуостров племена, смешавшиеся с аборигенами, – от них остались только легенды – получили название «потерянных арабов», так как их уничтожил бог за грехи, либо они растворились среди более поздних колонистов. Этими колонистами были тринадцать сыновей Кахтана – библейского Иоктана, родного дяди ветхозаветного Ибрахима (Авраама), – которые из страны Хеттов за полторы-две тысячи лет до новой эры спустились к югу, вдоль Иордана и Мертвого моря, и расселились по Аравийскому полуострову. Потомков Кахтана называют «истинными арабами»; они дали начало группе южноарабских племен (йеменитов).
Северные племена считают «натурализовавшимися арабами» – их легендарный предок – Исмаил, сын Ибрахима от рабыни – египтянки Хаджар (библейская Агарь), стало быть, двоюродный внук того же Кахтана, родоначальника йеменитов. Но на полуостров переселялись и другие родственники Ибрахима: потомки брата его Нахора, сыновья Ибрахима от Кетуры и потомки Исава, внука Ибрахима.
Начало же еврейским племенам семитов было положено Исхаком (Исааком), сыном Ибрахима от Сарры, братом, хотя и не единоутробным, Исмаила.
Что в этих преданиях правда, а что – вымысел? Очевидно, как и во всяком эпосе, правдоподобный вымысел тесно переплетается в них с художественно и религиозно переосмысленными историческими фактами; племена и народы персонифицируются; существенное становится продолжительным по времени, а места труднодоступные – лежащими на краю света; люди и события часто группируются по законам художественного творчества, призванного выявить внутренний смысл исторических процессов. Как бы то ни было, различие между южными племенами, потомками Кахтана, и северными, потомками Исмаила, сохранилось до нашего времени, а тесное родство арабских и еврейских племен не вызывает сомнений.
Остров арабов во все времена лежал в центре цивилизованного мира. Древний Египет и Вавилон, страна Хеттов и Палестина, эллинские государства и Персидская держава – все это было рядом, во всех этих странах арабы бывали и как купцы с товарами, и как воины-наемники или союзники враждующих государств. Вторгались они в соседние страны и с целью грабежа. И в Аравию вторгались иноземные армии, подчиняли своему влиянию окраинные районы, но в центре полуострова удержаться не могли. Юг Аравии, Йемен и Хадрамаут, в первых веках нашей эры попадал в зависимость то от Эфиопии, союзницы Византии, то от Персии.
На севере Византия и Персия вели между собой непрекращающиеся войны, в которые вовлекали и арабов. Для Византии и Персии нужен был мир с соседними арабскими племенами, а не уничтожение их: уничтожить их или изгнать значило открыть свои границы для набегов племен Центральной Аравии, которые легко могли бы уходить с награбленной добычей в недоступные степи и пустыни.
Племена Центральной Аравии сохраняли полную независимость от кого бы то ни было. Они кочевали со стадами одногорбых верблюдов, овец и коз по степям и пустыням; в оазисах выращивали финиковую пальму, сеяли ячмень и пшеницу.
Аравийский полуостров во все времена пересекали важные торговые пути – через Южную и Западную Аравию шла торговля Дальнего Востока и Средиземноморья, – особенно оживлявшиеся, когда войны прерывали сухопутный Великий шелковый путь. Водный путь по Красному морю использовался мало, и Западная Аравия являлась узлом сухопутных дорог между Индией, Ираном, Эфиопией, Сирией и Палестиной. Караваны перевозили благовония и ткани из Южной Аравии; золотой песок, слоновую кость и рабов из Африки; оружие, зерно и растительные масла из Сирии; шелк из Китая; жемчуг с побережья Персидского залива. Вдоль караванных дорог возникли поселения со складами товаров, которые нужно было охранять, и постоялыми дворами, здесь же велась местная торговля и селились ремесленники. Кочевники снабжали караваны верблюдами и проводниками, вооруженной охраной. Они взимали с них налоги за проход по своей территории. Продавали торговцам шерсть, кожи и скот. Переселялись в города и поселки, становились торговцами. Поэтому кочевые племена в той или иной степени были заинтересованы, чтобы торговля шла бесперебойно и желательно по их территории.
У кочевников веками и тысячелетиями сохранялся почти без изменений племенной строй. Племена делились на семьи и группы семей – кланы (роды). Глава самого многочисленного и могущественного клана являлся обычно и главой племени – шейхом. Власть шейха основывалась на его авторитете, а все сколько-нибудь существенные вопросы решал он совместно со старейшинами племени. Шейх ведал сношениями с другими племенами и предводительствовал на войне, за что получал четвертую часть добычи. Он принимал гостей – законы гостеприимства были священны. Арабы, как и все другие кочевые народы, славились своим гостеприимством. На гостя не распространялся закон кровной мести, смертельный враг, успевший прикоснуться к шатру, мог чувствовать себя в полной безопасности – он гость. Для него резали последнего барана и последнего верблюда – величайший позор плохо принять гостя! Гость – свидетельство известности и мудрости хозяина; гость – это источник вестей, осведомленность о том, что делается в мире, знания, нужные для мудрых и дальновидных решений. Человек, который много знает, – уважаемый в племени человек, к мнению его стоит прислушаться. Умный человек обратит полученные сведения на пользу племени, да и себя не забудет. В общем, для кочевника был смысл соблюдать священный долг гостеприимства.
Другой священный долг племени – долг кровной мести. Око за око, зуб за зуб, кровь за кровь – если не соблюдается этот закон, ни один человек не может себя чувствовать в безопасности даже у себя дома. Поэтому и при нападениях на чужие караваны, и при грабеже скота старались по возможности крови не проливать. Ловко, быстро и бескровно совершить разбойный налет – вот это настоящее молодечество и удаль, достойная восхищения!
В племени каждый мужчина – воин. Только силой оружия племя удерживало за собой пастбища и колодцы, оберегало стада, женщин и детей. Конечно, заключали и договоры о вечном мире и дружбе – и исполняли их, пока сохранялось примерное равенство сил. Объединялись в союзы; нередко пытались упрочить союз родственными связями. Ослабевшие племена сливались друг с другом, входили в состав более сильных племен – название их часто навсегда исчезало из памяти людей.
Происходило и дробление – усилившиеся кланы или группы родственных кланов обособлялись в самостоятельное племя, нередко получая при этом название по своему общему предку, к имени которого прибавляли слово «бану» – сыны. Бану Асад – сыны Асада – конечно, это племя включало не только прямых потомков реального или легендарного Асада, но и всех, кто был принят в состав племени, присоединился к нему.
Полноправный член племени был полностью свободен в том смысле, что никто, даже шейх или глава его собственного клана, не мог ему ничего приказать. Он никому не платил налогов, и даже сама мысль об этом должна была казаться ему странной и оскорбительной – налоги платят побежденные как выкуп за свою жизнь и плату за свою трусость, а он свободен и готов защищать свою свободу с оружием в руках, кстати, это оружие он всегда носил при себе; и все обязаны знать, что он никому не уступает в храбрости и не побоится сразиться с любым прославленным богатырем. Он был волен молиться любым богам и идти любым путем; даже во время войны он мог оставаться дома – не было ни полиции, ни армии, которые могли бы принудить его силой отправиться на войну или делать какую-нибудь работу. Короче говоря, его личная свобода не была ограничена ничем… кроме полной зависимости от своего племени. Если племя изгоняло его, он сразу же лишался вообще всех прав – становился хали, человеком вне закона. Закон был племенной, никаких общечеловеческих законов не было и быть не могло, так как не было той силы, которая стояла бы над всеми людьми и могла бы по своему произволу лишать человека жизни или брать его под защиту. Хали можно было обобрать, искалечить, продать в рабство, убить – все, что угодно. Он был