– Умный мальчик, – усмехнулся Арен, глядя Рону в глаза. – Далеко пойдешь.
– Я стараюсь, – кивнул Янг серьезно. – Запечатайте это знание, если хотите.
– Обязательно.
– Я считаю, не стоит удивляться тому, что София ощущает ваши эмоции. Вы отдали ей жизнь, а жизнь – это намного больше, чем просто цифры. Вы… как бы… – Рон, к удивлению императора, слегка порозовел. – Как бы открыли ей себя. Вы добровольно отдаете Софии не только жизненную силу, но и эмоции.
– Точно, – выдохнула Эн обрадованно. – Не она их ощущает, а его величество отдает. Точно же!
– Если научится ставить эмпатический щит, сможет закрыться. Или вы сами закройтесь, ваше величество…
Арен улыбнулся. Закрываться? Ну уж нет.
– Разберемся.
Вечерняя прогулка по пляжу вышла немного грустной, ведь на следующий день с утра нужно было переноситься обратно в Граагу. В девять София должна быть у наследников, Вано – в комитете, а Синтия и девочки – дома. У Элизы заканчивались «каникулы», которые устроила ей мама, отпросив из школы на пару дней, а Рози с понедельника вновь должна будет ходить в детский сад.
Поэтому все печалились, и София чувствовала себя предательницей, втайне радуясь, что возвращается во дворец. Так она сможет быть ближе к Арену. Глупо – видеть его чаще все равно не получится, он же работает целыми днями, но… она хотя бы будет рядом. Только бы он не закрылся, не отсек ее, предоставив возможность общаться лишь с одной Викторией!
После ужина вместе с Софией в ее комнату поднялся Вано, сказал, что им нужно поговорить, и, как только они оказались наедине, Вагариус пояснил:
– Я хотел пообщаться с тобой по поводу родовой магии.
– Ох. – Она улыбнулась. – А я думала, почему ты все молчишь…
– Тебе нужно было отдохнуть, Софи, – сказал Вано, ласково поглядев на нее. – Я и сейчас не собираюсь ничему учить тебя, просто хотел спросить… ты сама ощущаешь ее?
– Нет, прости. Император объяснял, что это сила крови, надо сосредотачиваться не на энергетическом контуре, а на крови, но я не понимаю. Я чувствую энергетический контур, но совершенно не чувствую свою кровь.
– Аристократия обладает родовой магией с рождения, поэтому мне сложно сказать, как ты должна ощущать ее, – вздохнул Вано. – Но давай попробуем кое-чему поучиться… допустим, с понедельника.
– Ты думаешь, я смогу строить твой родовой щит?
– Сможешь, Софи. Да, кстати. – Вагариус вытащил из кармана брюк тонкую серебряную цепочку. – Подставляй шею, застегну. Это новый амулет с моими щитовыми чарами взамен… сгоревшего.
София послушно развернулась и, когда Вано застегнул на ее шее амулет, тихо произнесла:
– Мне жаль, что медальон твоей матери сгорел.
– Ничего. – Вагариус обнял девушку. – Он сослужил свою службу, Софи. Да и вечных вещей на свете не бывает… Если только Венец Альго, и то я не уверен.
После ухода Вано София некоторое время сидела на кровати и собиралась с духом.
Ей было не по себе. Во-первых, она не привыкла переноситься куда-либо без приглашения, во-вторых, она тем более не привыкла переноситься в камин, в-третьих, это может очень не понравиться Арену, и в-четвертых… А есть ли у нее вообще координаты для переноса?
София, нахмурившись, полезла в браслет связи, где хранился план дворца. Раньше на нем никаких координат не было – схема и схема, мало ли заблудишься. Но теперь, поскольку император дал ей доступ на переносы через камины, координаты на плане имелись.
София, чувствуя, как рьяно колотится сердце в груди, прокрутила план на экране до парадного этажа, нашла комнату Арена – и чуть не застонала от облегчения. Да! Есть координаты камина в его гостиной!
Она встала и тряхнула руками, пытаясь расслабиться, но не получилось.
Ладно, Арен ее в любом случае не съест, главное – от волнения не напортачить с пространственным лифтом. Строить лифты София умела, но не любила – пространственная магия давалась ей тяжело, в отличие от иллюзорной или щитовой.
Глубоко вздохнув и поведя плечами, София начала строить лифт.
На этот раз Виктория даже не пыталась задержать Арена – она покорно и спокойно отпустила его, пожелав доброй ночи. В эмоциях жены было много грусти, но не злость и не ревность.
Надо, наверное, поговорить с психотерапевтом, узнать, по какой причине изменения настолько резкие. Может, Силван Нест сможет объяснить это научно, и окажется, что Арен зря переживает и такие контрастные перемены в поведении – это нормально?
Вернувшись в свои покои, император успел только выпить воды и снять рубашку, собираясь идти в ванную, когда огонь в камине вдруг ярко вспыхнул и заискрился.
От удивления Арен застыл на месте, не зная, что и думать. Ему кажется? Наверное, он просто переработал, вот и мерещится…
Но потом в огне начал проступать контур человеческого тела – женского и очень знакомого, – а следом Арен ощутил волнение и страх.
– Софи… – прошептал он обескураженно, глядя, как она выходит из пламени, дрожащая и смятенная, и смотрит на него испуганными глазами. – Защитник!.. Ты в порядке? – Император подошел ближе и коснулся ладонью щеки девушки. – Не обожглась?
– Нет. – Она неуверенно улыбнулась и потерлась щекой о его ладонь. – Просто впервые я перенеслась не на улицу или в помещение, а в камин, и вокруг был только огонь. Непривычно и не по себе. Но он меня не трогает.
Безумно хотелось наклониться и поцеловать ее, но Арен сдержался.
Завтра надо закрыть ей допуск на перенос в его покои, чтобы такое больше не повторялось.
– Я рад, что ты цела, Софи. Я сейчас перенесу тебя обратно.
Она решительно помотала головой, сделала шаг вперед и, прижавшись, положила теплые ладони ему на грудь.
– Не надо, – проговорила она тихо, коснувшись мягким дыханием его кожи. – Я хочу быть с тобой. Не потому что ты отдал мне свою жизнь. И не потому что мне тебя жаль. Я хочу быть с тобой, потому что люблю.
– Софи… – Арен криво улыбнулся. – Я тоже тебя люблю, именно поэтому я не хочу, чтобы ты страдала.
– А сейчас я меньше страдаю? – возмутилась она, прижимаясь крепче. – Арен, мне не станет легче, если ты откажешься от меня. И тебе не станет.
– Обо мне речи не идет.
Защитник, где взять силы, чтобы оттолкнуть ее?
И как сделать это так, чтобы не ранить смертельно?..
– Я хочу быть с тобой, – прошептала София, приподнимаясь и целуя его в подбородок, в щеки, в уголки губ. – Мне не важен статус… Какая разница, если я всегда буду знать, что ты меня любишь? Это главное.
– Софи… – Арен осторожно обхватил ладонью ее затылок, заставляя посмотреть в глаза. И замер на секунду, увидев в этом взгляде уверенность в собственной правоте. – Ты сама когда-то говорила: «Как я буду после этого общаться с твоей женой и детьми?» В тебе сейчас сильно желание отдать мне долг жизни. Подумай! Завтра тебе придется увидеть и Викторию, и Агату с Александром. И если ты сейчас останешься здесь…
– Разве в твоих отношениях с женой и детьми изменится хоть что-то, если я останусь? – произнесла София, не отводя взгляда. Ничто не дрогнуло в ней после этих его слов. – Разве ты перестанешь любить их? Или не любить ее? От меня совсем ничего не зависит.
– Со временем Агата с Алексом догадаются, – продолжил Арен, желая найти хоть какую-то болевую точку, чтобы София раздумала и ушла сама. – И могут начать презирать тебя.
– Пусть. Хотя я в этом сомневаюсь, они ведь эмпаты и должны почувствовать, что я люблю тебя. Как за любовь можно презирать?
Спокойная уверенность в эмоциях, чистейшее понимание. Кажется, она успела подумать обо всем, прежде чем прийти сюда.
– Софи, – простонал Арен почти с отчаянием, понимая, что аргументы катастрофически быстро заканчиваются, – ты ведь не сможешь выйти замуж, понимаешь?
– Конечно. – Она спокойно кивнула. – Я и не желаю выходить замуж за человека, которого не люблю. А тот, кого я люблю, занят. Значит, буду незамужней.
– А дети? Разве ты не хочешь детей? – выдохнул он, пытаясь нащупать хоть тень неуверенности в ее эмоциях – но неуверенности не было. Ни капли. Даже после этих слов.
– Детей надо заводить не просто так, чтобы они были, – произнесла София твердо, потянувшись к губам Арена и обхватывая ладонями его лицо. – Дети должны рождаться от человека, которого любишь. – Она на секунду смело прижалась к его губам, а потом продолжила с отчаянной горячностью: – Я сделаю так, как ты захочешь. Так, как ты скажешь. Если ты захочешь, я рожу тебе детей… Но выходить замуж просто для того, чтобы быть чьей-то женой и матерью, я не стану.
София ласково касалась его лица, Арен ощущал ее трепетную нежность и сам дрожал от желания. Тело давно горело, словно охваченное огнем, и сердце билось о ребра так, что он с трудом дышал.
– Я обещал Вано, – шепнул он, не выдержав и начиная целовать Софию – сначала щеки, потом шею. – Обещал, счастье мое…
– Вы оба все решили за меня, – выдохнула она, сжав ладонями плечи Арена, и запрокинула голову, позволяя ему целовать дальше. – Не спросили, чего хочу я. А я хочу быть с тобой. Вано поймет когда-нибудь, что я не смогу быть счастливой вдали от тебя.
У императора закончились аргументы, да и в голове уже не было мыслей – только огонь.
София дрожала в его объятиях, когда он расстегивал платье, но дрожь эта рождалась не страхом, а нетерпением. Арен ощущал, как ее эмоции вливаются в его чувства, смешиваются, проникают друг в друга, становясь единым целым, и сомнения исчезали, растворялись, вытесненные любовью и желанием быть вместе.
– Софи… Будет немного больно.
Она улыбнулась, глядя на него сияющими от счастья глазами.
– Тебе тоже.
…Арен проснулся на рассвете, когда солнечные лучи коснулись ладони лежащей рядом девушки, и, пощекотав пальцы любимой, двинулись выше, к запястьям. Скользнули по одеялу, чуть не утонув в нем, и наконец заискрились, заиграли, достигнув разметавшихся по подушке рыжих волос.
Хоть бы не проснулась.
София не проснулась, только вздохнула спокойно и повернулась на другой бок, прячась от солнца. Арен осторожно накрыл одеялом обнаженное плечо и застыл, вспоминая случившееся.